- Хренассе! Ничего себе парень знает!
- Его надо вытаскивать прямо сейчас, брат.
- Сам понимаю. Как? Ошейник рванет, едва мы доберемся до середины рощи.
Отец напряженно думает:
- Помнишь, мы обсуждали возможность? Растяжку деревьями?
- То обсуждали. Но никогда не пробовали.
- А что, есть выбор? Я сына тут не оставлю.
- Сергей, ну, мы же еще не знаем наверняка...
- Я знаю точно! Я это чувствую! Достаточно?
- Вопросов нет, командир.
Папа обращается ко мне:
- Сынок, мы постараемся снять эту дрянь с твоей шеи. Мы сделаем все, чтобы это получилось. Ты нам веришь?
«Да».
- К той роще!
Проклятое кольцо начало пикать, когда до первых деревьев оставалось еще метров пять. Делаю шаг, второй. Пиканье резко учащается. Еще один шаг снесет мне голову.
- Черт! Что делать?!
Оглядываюсь назад, стараясь включить мозги. Мы сейчас в ложбине перед невысоким холмом. Радиоволны всегда уходят от земли наверх. Если бы подняться повыше! Смотрю на отца и вспоминаю, как он катал меня маленьким на своих плечах. Вернувшись немного назад, набираю предложение на планшете.
- Ты уверен?
«Да».
Бойцы смотрят друг на друга:
- Давай попробуем, что мы теряем?
- Сынок, лезь на шею.
Расчет оказался точным, ошейник сразу замолк. Не стал пикать и когда я оказался на своих ногах на склоне холма.
- Ничего себе! Парень, ты еще много знаешь об этих штуках?
«Да».
- Командир, ему цены нет.
- Сам знаю. Он ведь еще и сапер. Сын, ты сможешь дойти до труб и вернуться назад?
«Да».
- Охренеть... Коля, хватит жевать сопли, работаем!
Недалеко оказались спрятаны их выгоревшие, старые рюкзаки. За вершины двух берез зацеплены веревки, хитро пропущены через ветви других деревьев. Слаженно, по команде, рывками заметно наклоняем древесные стволы. Хотелось бы еще, но наших сил уже не хватает.
Сняв оружейные ремни, отец с Николаем осторожно продевают их между шеей и кольцом, привязывают к веревкам.
- На артерию двигай.
- А я куда? Ты слабину точно отмерил?
- Старался.
Стою на склоне, ремни пока свисают вниз.
- Закрой глаза, парень. Взрывом хлестнуть может.
Киваю, натягиваю на глаза армейский кепи.
- Коля, готов?
- Да.
- На «три». Раз. Два. Три!
Свист выпрямляющихся деревьев, хлопок натянувшихся ремней, сбивающий с ног рывок в сторону и... взрыв. Лежу на земле, чувствуя, как по шее стекает что-то теплое. Это кровь. Боюсь пошевелиться, опасаясь, что голова сейчас отвалится. Нет, я же дышу и думаю!
- Сынок!..
Прижав слабо кровоточащую ранку ладонью, приподнимаюсь и улыбаюсь подбежавшим бойцам. Ошейника нет. Я больше не раб!
- Куда ты руками!.. Дай посмотрю.
У них с собой даже аптечка. Вынув пинцетом осколки пластика, обработав края ранки зеленкой, папа бинтует мне горло бинтом из невероятной древности индивидуального пакета.
- Идти можешь?
Я все могу. Рядом с отцом — все без исключения.
***   
Так я оказался в партизанском отряде Подполья. Полтора года назад оккупанты нанесли серьезный удар по силам сопротивления России, почти уничтожив ее защитников и мстителей. Но «почти» не считается. Пока жив хоть один партизан, война продолжается бесконечно.
Мой отец — командир разведчиков, ученик легендарного Серого. Папа про него много рассказывал по дороге. Жаль, что этот бесстрашный боец погиб. Но остались его товарищи. Переждав кольца облав, укрывшись от умной техники оккупантов в подземных тоннелях разрушенного города, потренировав подросшую молодежь, отряд выступил в поход, имея целью ту самую, поставляющую врагам нефть и газ трубу. Трубу, о которой я так много знаю.
Временная база партизанского лагеря разместилась в густо заросшей подлеском, когда-то сожженной оккупантами деревне. От нее остались только полуразрушенные печи и погреба. Вот под землей, соединив ближние подземелья ходами, дополнительно выкопав землянки, и укрылось полтора десятка человек. Из них три девушки. Одна, Марина, дочь командира отряда, чуть не оборвала мою партизанскую жизнь в самом начале.
До лагеря мы добрались уже в темноте, практически, ночью. Отец обменялся условным сигналом с часовым, потом торопливо прошли к командирской землянке. Возле нее  наперерез метнулась неуловимая гибкая тень.
- Ты что, сдурела?!
Батя в последний момент перехватывает руку с ножом. Зло оскалившись, из захвата вырывается молодая девушка, почти девчонка:
- Это солдат! Миротворец! Такой же убил мою маму!
- Маришка, успокойся. Это наш разведчик. И мой сын.
Рывки постепенно затихают, девушка останавливается:
- Ваш сын?.. Но он в их форме...
- Он работал прямо на военной базе врагов. Там нет другой одежды.
В землянке тускло горит коптилка — плавающий в каком-то жиру фитилек. Маришка и крепкий седой мужчина внимательно смотрят мне в лицо, переводят глаза на отца:
- Вот же как бывает. Повезло тебе, Сергей.
- Нам всем повезло, Павел. Парень — кладезь информации. Например... сынок, когда пролет спутника?
«Через сорок минут. Следующий через четыре часа двадцать минут. На время пролета необходимо убрать часовых, иначе их засекут инфракрасные камеры». Прочитав, командир кивает:
- Ну, от камер мы кое-что предусмотрели, но спрятать ребят не помешает.
Вопросы в эту ночь следовали до самого утра, и на каждый я давал подробный ответ. Главным для бойцов Подполья явилось то, что подрыв трубы из почти невыполнимой задачи превратился в легкую прогулку.       
Партизаны уже проверяли возможность подхода к нефте-газопроводу. Останки той косули, что я убирал сегодня и другой, три дня назад, их рук дело. Но «разминировать» триста метров поля... тут и стада не хватит. Зато сейчас, имея штатного сапера, они столкнулись с другой проблемой: богатством выбора. Отца и Павла, командира отряда, совершенно добили возможность добывать взрывчатку из мин и возможность выставления противопехоток против самих же наемников. Все ранее составленные планы немедленно отправились коту под хвост, над старенькой картой с нарисованной ниткой трубы разгорелись интеллектуальные баталии.

Отредактировано niklom (24-04-2013 18:58:56)