- Нам сейчас не до этих предателей! Мы там гестаповскую точку накрыли, так что Требухина нет. Давай их пока в камеру – завтра разбираться будем!
Потом нас поводили еще немного, наконец то развязали руки и в конце концов, запихнули в здоровенное помещение, которое населяли уже человек тридцать. Дверь за спиной лязгнула и я, оглядев контингент, коротко матюгнулся. Понятно почему летеха, про предателей говорил. Тут наверное шла предварительная сортировка и поэтому немцев не было, хоть люди в немецкой форме и присутствовали. Но с явно рязанскими физиономиями. А так – кто в чем. И в черных полицейских шинелях и в гражданке и в вермахтовских мундирах. На некоторых были даже наши шинели. Я повернулся к Птицыну:
- Ну что друг ситный, пошли искать место под солнцем. Нам тут до завтра всяко-разно кантоваться. А если не хотим торчать под дверью, то надо будет найти себе местечко где можем приземлиться.
Игорь кивнул и мы двинули в глубь помещения, туда где стояли нары и светила тусклая лампочка. Нар на всех не хватало, поэтому кто-то сидел на полу, подстелив шинель, кто-то на полу же и спал. Но я видел, что из дальнего угла какой-то хмырь, в гражданском пиджаке, но в форменных полицейских галифе поднялся, освобождая место и двинул к большому баку с водой, стоящему возле входа. Вот туда мы с Игорьком и прицелились. Осторожно переступая через ноги, подошли к намеченной цели. Но только прицелились упасть, как сидевший справа мужик, в натянутой на уши пилотке хрипло сказал:
- Э, куды прешь! Место занято!
Не обращая на него внимание, уселись, а потом я наклонившись к нему цыкнул зубом и спросил:
- Тобой что ли?
Тот отведя глаза глухо пробормотал:
- Не… сейчас хозяин подойдет…
- А ты что, бобиком при нем состоишь, псом сторожевым?
Но сосед решил не связываться, поэтому молча подняв воротник отвернулся и откинувшись на деревянный брус, сделал вид что задремал.  А через пару минут вернулся ходивший на водопой. Остановившись перед нами, он какое-то время молча стоял покачиваясь с пятки на носок а потом наконец подал голос:
-  Что за херня? Это мое место…
Я, как будто только сейчас его заметив, ощерившись глянул на подошедшего снизу вверх и лениво протянул:
- А теперь мое – и видя, что тот не успокаивается, жестко добавил – мордальник завали, блюздятина – кадык вырву!
Угу… Претендент спекся. Растерянно оглядевшись, он что-то бурча отвалил в сторону. Остальные на этот инцидент не обратили никакого внимания, поэтому я расслабился и уселся обняв коленки, попутно разглядывая соседей по камере. Но меня отвлек Птицын, который наклонившись к уху шепнул:
- Слушай,  ну ты прям как со мной в одном в концлагере сидел. Во всяком случае поведение очень похоже…
- Не сидел, но наслышан…
В этот момент, в углу кто-то матерно вскрикнул и там возникла короткая потасовка. Хе! Это наш носитель галифе наступил на кого-то из сидящих и сразу заполучил по сусалам. Нервные тут все какие-то. Хотя с другой стороны, судя по речевым оборотам, уголовников в камере хватало. Этот сброд, находясь на оккупированной территории, одной частью, за свои художества при новом режиме попал в лагеря, зато другая часть вовремя сориентировалась, «перековалась»  и двинула в полицаи. Так что теперь, они чувствовали себя в камере как дома. Хотя некоторая зашуганность в поведении чувствуется. Бывшие урки поднимали хвост, но как-то вяло, без огонька. Пальцы конечно гнули, но новый для себя статус военнопленных, воспринимали с опаской. Осознание того, что судить их будет не «самый гуманный суд в мире», а военный трибунал, сильно охлаждало пыл...
Поглядывая по сторонам, заметил еще две ярко выраженные группировки. Четверых в гражданской одежде, сидевших кучкой в углу, тихо переговаривающихся и настороженно зыркающих по сторонам и еще шестерых в немецкой форме. Те, заняв угловые нары, растопырились там, никого к себе не подпуская.  И если с определением гражданских у меня были некоторые непонятки, то люди в форме, вычислялись на раз. Судя по темным следам оставшимся от отпоротых шевронов, эти уроды из Русской Добровольческой Армии. То есть те, кто в начале войны перебежал на сторону немцев, шкуры спасая. Сея веселая организация была создана еще в 41. Часть не угомонившихся беляков решила тряхнуть стариной и предложила свои услуги германцам. Власова в этом варианте истории не случилось, поэтому фрицам пришлось пользоваться услугами со стороны. Обозвали организацию РДА, наверное по старой памяти, держа в уме Добровольческую Армию времен гражданской войны. Ну и поехало… Мда… Уголовники то, в принципе мразь и что урки добровольно родину защищать будут, могло прийти в голову только современным мне режиссерам. Бандитам по барабану, при какой власти и в каком качестве гнобить свой собственный народ, поэтому другого от них ожидать просто странно.  А эти… Из концлагерей в РДА попадало очень мало народу. Во всяком случае не одного «прономерованного» лагерника я среди них не встречал.  В основном у «добровольцев» были или перебежчики, или те кто пришел с прифронтовых фильтрационных пунктов для военнопленных. То есть, попав в плен, такие сразу начинали держать нос по ветру, поэтому вовсе не лишения и голод гнали их на сторону немцев. На фильтах, они бы ничего толком не успели хлебнуть. Эти предатели просто шли на сторону более сильного, прельстившись хорошей формой, жратвой и послевоенными преференциями. Так что создание Русской Добровольческой Армии, для них было как манна небесная. Тогда фрицы еще давили вовсю, поэтому подонков-добровольцев у них хватало. Принадлежность к всесокрушающему вермахту очень льстила предателям. Только немцы были не дураки и уже тогда понимали, что война похоже сильно затянется, поэтому и решили создать РДА, для пополнения «пушечного мяса», а так же для пущего пропагандистского эффекта.
Но потом вдруг все пошло по другому. Красная Армия начала гонять фрицев в хвост и гриву и стало ясно – дело пахнет керосином. Изменники сильно заволновались, но выхода, кроме как до последнего драться за немчуру, у них не было. Мысль о советском плене, заставляла этих сволочей жидким гадится. Да и в плен их в общем-то, старались не брать. Нашим бойцам поровну, по каким причинам человек врагу начал служить и они вполне справедливо считают, что лучший подарок для мудаков из РДА это пуля в лоб, даже если он успел задрать руки вверх. Я это начинание полностью поддерживаю. Только так с ними поступать надо и нечего дело доводить до армейских особистов, которым закон запрещает пленных стрелять. Ребята в концлагерях как мухи мрут, предпочитая смерть предательству, а эти козлы, сейчас получат лет по пятнадцать, на валке леса в Сибири и отсидев, дальше землю топтать будут. И где спрашивается справедливость?...
Я отвернулся в сторону, от той шестерки, чтобы чуть-чуть отвлечься и не начинать разборок в камере. Хрен его знает, как все повернется. А ну как и урки захотят поучаствовать? Если все скопом навалятся, но на ноль в момент помножат. Так что будем сидеть тихо и ждать завтрашнего дня. Всяко-разно на допрос должны будут вызвать. Хотя мне непонятно, почему нас вообще сюда сунули. Ведь посчитали именно за шпионов, а закинули в общую камеру. Но с другой стороны, скорее всего просто не поверили, что мы можем быть разными шпионами-диверсантами. Судя по окружающей меня публике, они могли при взятии говорить что у них папа - Гитлер, лишь бы на месте не пришили. А там пойдут допросы, протоколы, глядишь и удастся жизнь сохранить… В принципе наверное так и есть. А из-за того, что мы говорили по-русски, нас, не взирая на французские документы  запихнули именно сюда.  Непонятно только, откуда в Бургасе столько русскоговорящих? Особенно полицаев? Или они так драпали, что с Румынии до Болгарии добежали и не заметили? Хотя какая разница… Я пихнул в бок Птицына и сказал:
- Давай ка  Игорь поспим. Только массу давить предлагаю по очереди – мало ли что?
- Тогда спи первый – я не хочу…
Ну, первый, так первый. Подняв воротник куртки,  я втянул голову в плечи и привалившись к теплому боку товарища закемарил. Потом, мы с ним поменялись и незаметно наступило утро.
Глядя на оживление которое с первыми лучами солнца посетило камеру, я спросил у вчерашнего соседа:
- Чего все так суетятся? Экзекуция готовиться?
Тот сделав вид, что не помнит вчерашней обиды, ответил:
- Не…Какая экзекуция? Мы же не у немцев. Завтрак сейчас будет, вот все и зашевелились.
Угу… Понятно. Утренний жор дело конечно хорошее хотя я сильно сомневаюсь, что будут какие-нибудь разносолы. Но даже баланды мы с Игорьком не дождались, потому что в камеру вошел старший сержант с бойцом и глядя в бумажку, запинаясь на иностранных фамилиях сказал:
- Дюбуа и Ферне на выход!
Мы с Птицыным переглянулись и расталкивая народ пошли к выходу. Сержант оглядев нас уточнил:
- Вы что ли?
- Так точно…
Собеседник фыркнул и сказал обращаясь к солдату:
- Видишь Голубев, как эти падлы маскируются. Даже документы себе иностранные справили, но один хрен попались!
Потом нас вывели из камеры и солдат взяв наизготовку ППС скомандовал:
- Руки за спину, не оглядываться! Шагом марш вперед!
Пройдя несколькими коридорами, мы поднялись по лестнице, где нас и разделили. Боец повел Игорька дальше, а меня сержант, завел в кабинет и доложив:
- Арестованный доставлен
Вышел, прикрыв за собой дверь и оставив доставленного один на один со старшим лейтенантом, сидящим за большим столом. Я не успел удивиться, что следак один, как из соседней комнаты появился здоровенный старшина который пихнул меня к табурету, и приказал садиться. Ну вот теперь, все нормально – и допрашивающий и силовая поддержка при нем. А то поначалу мне даже странным показалось одиночество старлея. Старшой, тем временем покрутив мой отобранный при задержании липовый документ в руках, отложил его в сторону и потерев красные воспаленные глаза спросил:
- Что вы делали на корабле?
- Я на нем приплыл из Франции. Мы, с товарищем воспользовались услугами капитана этого судна, который и провез нас в Болгарию. Плыли прячась в потайной каюте, поэтому во время захвата нас и не заметили.
-Та-ак… А этот паспорт ваш?
- Это «липа». Мне ее сделали подпольщики в Леоне.
Старлей откинувшись на спинку стула, несколько секунд молча смотрел на меня. Потом достав папиросу, постучал ее об пачку и закурил. Выпустив клуб дыма продолжил допрос:
- Очень интересно… Если это «липа», то как ваше настоящее имя?
- Лисов Илья Иванович. Три месяца назад, я входил в состав спецгруппы ставки четвертого украинского фронта. Но потом был отозван в Москву. Выполняя спецзадание во Франции, в результате провала, был лишен возможности штатной эвакуации. Поэтому пришлось воспользоваться помощью бойцов сопротивления. Все это, так же как и мою личность,  может подтвердить генерал-полковник Колычев, который сейчас находится в столице.
- Ага, то есть ты предлагаешь, мне связаться с Москвой, затребовать целого генерал-полковника  и сказать, что его человек нашелся? А не слишком ли фантастично звучит твоя история? Я бы еще понял, если ты выдавал себя за бывшего пленного, который сбежал из лагеря и партизанил во Франции. А теперь решил двинуть на соединение со своими. Но лагерного номера у тебя скорее всего нет, поэтому ты и придумал такую историю. Зачем вот только - я не пойму. Поэтому задаю вопрос по новой – твое имя, фамилия и что ты делал в порту?
    Мда… честно говоря, я бы и сам не поверил в такую историю, тем более что детали и прочие нюансы раскрывать этому СМЕРШевцу не могу. А он подобной чухни наверное по самые гланды уже наслушался. Я тоже как-то был свидетелем, когда ребята из контрразведки четверых ухарей раскручивали. Те себя за героических партизан выдавали. А потом выяснилось, что они не просто полицаями были, а еще и во вспомогательную зондеркоманду входили. И в Москву старлей конечно звонить не будет. Во первых не его уровень, а во вторых, если из-за каждого пленного который несет подобный бред теребить начальство, то этому следователю не просто карьеры не видать, а все может закончиться должностью участкового где-нибудь на крайнем севере. Хорошо еще, что я Берию не затребовал, а то бы сразу по мордасам заполучил. Старшой посчитал бы это за издевательство и в дело тут же включился старшина, сопящий за спиной. Но следователь похоже парень не дурной, во всяком случае не похож на некоторых, которые тупо на горло берут и с воодушевлением выбивают показания из арестованных. Так что можно будет попробовать его убедить, хотя бы на свое начальство выйти. То есть он конечно по любому доложит, но в камере сидеть и баланду хлебать, пока они разберутся что к чему, я совершенно не хочу. Поэтому очень надеюсь, что все выясниться при первом допросе. А для этого надо сохранять спокойствие и не сильно давить на следака, который опять подал голос:
- Что, теперь решил молчать?
- Никак нет. Я, подполковник МГБ Лисов Илья Иванович. Во Франции выполнял секретное задание командования. Если вы, товарищ старший лейтенант, доложите обо мне хотя бы своему начальству, то моя личность, выяснится быстрее.
Потом я несколько сбился с размеренного тона и гораздо бодрее заговорил:
- Слушай, старлей, неужели от нашего четвертого, тут никого нет? Ну не весь же фронт в резерв вывели? Может хоть кто-то остался? Меня многие знают. Генерал Левин - начальник СМЕРШ фронта, генерал Ордынцев из армейской разведки, генерал-майор Гусев. Ребята с главного разведуправления… Не хочешь на Москву выходить – я тебя понимаю. Но на них то можно выйти? В конце концов то все выяснится, но я сегодня ночью, этих сук из РДА чуть не удавил. Так что в дальнейшем боюсь не сдержаться. Да и вообще…
Старшой слушал внимательно, постукивая пальцами по столу и кусая губу. Потом поднял руку, призывая меня заткнуться и спросил:
- А второй, тот который с тобой вместе был, он кто? Тоже из Москвы?
-Нет, вот он как раз - лагерник. Они во Франции шорох наводили, не давали фрицам спокойно дышать. Там отряд из бывших наших военнопленных действовал. И еще как действовал. Эти ребята мне и помогли в живых остаться.
- А почему не все с тобой ушли, а только он?
-Ммм… Как сказать… У него жена с маленьким ребенком в Куйбышеве остались. Остальные то, или детдомовские, или родственники погибли, или просто более спокойные. А Птицын, сильно за своих переживал, вот и рискнул со мной отправиться. Оставшиеся же бойцы, приняли решение идти на соединение с нашими, когда фронт ближе подойдет. Да и тем путем, что мы уходили, толпу не вывезешь. Два человека - край…
Следователь покивал, слушая меня, потом что-то почиркал в бланке протокола допроса и в конце концов выдал:
- Ладно, я попробую тебя разъяснить как можно быстрее. Пока посидите в отдельной камере, чтобы больше никого не тянуло удавить. Но смотри, если соврал, то я тебя своей рукой…
Старлей многообещающе посмотрел на меня, но я только кивнул:
- Само собой, я же все понимаю…
-Тогда…
Но что именно «тогда» следак не договорил, так как в коридоре послышался какой-то шум, кто-то громко спросил:
- Требухин на месте?
А потом у меня за спиной открылась дверь и старший лейтенант поднявшись козырнул:
- Здравия желаю товарищ капитан!
Я хотел глянуть на вошедшего, но стоящий за спиной цербер, положив руку на плечо, не дал повернуться, поэтому пришлось продолжать сидеть тупо глядя перед собой. А вошедший капитан тем временем приказал:
- Александр Витальевич, приготовьте документы по вчерашним арестованным. Понимаю, времени мало было, но хоть что-то есть?
- Так они уже у вас!
- Ххе!
Услышав это «ххе» я очень сильно напрягся. Голос, за почти три года конечно забылся, но такое хеканье ни с чем не спутаешь. Хотя нет. Не может быть… Их же тогда всех с пулемета покрошили… Или не всех? Я ведь видел, как несколько фигурок нырнуло в лес, с другой стороны дороги. Неужели?... Больше на удачу, чем на что либо надеясь, я, заблокированный старшиной, глядя на стол, громко спросил:
- Сухов?

- Ну что, за встречу?
- Давай!
Пить неразбавленный спирт было конечно извращением, с которым я решил покончить после того достопамятного стакана, но хлебать по поводу такой нежданной встречи местное вино, было еще большим извратом. Так что большую оплетенную бутыль с молодым виноградным, оставили на потом. Андрюха, как радушный хозяин ухаживал за бывшими пленными улыбаясь, хекая и крутя головой. Видно тоже чувства переполняли...
А поначалу он меня сразу и не узнал. Услышав свою фамилию, Сухов удивленно протянул:
- Не понял…
И сделав два шага вперед, уставился на допрашиваемого
- Ты меня что, знаешь?
Я, глядя на полузабытую физиономию погранца, улыбнулся и ответил:
- Отож… И ты меня знаешь. Двадцать первого июня сорок первого, кто на участке твоей заставы вышел? Помнишь «студента»?
- Итить твою мать! Лисов! М-м-м… Илья? Живой!
- Илья, Илья. Узнал все-таки…
Андрюха договорить не дал, а сдернув со стула крепко обнял. Потом отстранился и с веселым удивлением спросил:
- А здесь ты как оказался? Все за передком ползаешь?
- Теперь конечно в другом качестве, но ползаю.
Требухин и старшина неуверенно улыбаясь смотрели на нас а потом старлей решил прояснить ситуацию:
- Товарищ подполковник, говорит что он в подчинении ставки сейчас находится и требует связаться с Москвой, для подтверждения личности.
Бывший погранец удивленно хмыкнул:
- Ого! Быстро растешь! Тогда помниться, в одном звании были?
И обращаясь к старшине добавил:
- Так, Реутов, ты разведке чайку организуй, а я скоро вернусь.
Потом повернувшись ко мне пояснил:
- Сейчас не могу с тобой, дел по горло, но через полчаса освобожусь, тогда потолкуем! Я быстро!
Но прежде чем Сухов забрав Требухина и бланк моего допроса, сбежал, я его тормознул:
-Погоди Андрей. Там со мной еще один парень был – вместе работаем. Он где-то в соседнем кабинете находиться  должен…
-Не волнуйся и напарника твоего сейчас сюда приведут. Я быстренько дела разгребу, тогда обо всем переговорим.
После чего, хлопнув меня по плечу исчез за дверью. Потом, я хлебая принесенный по приказу Реутова чаек, ухмыляясь про себя думал, что Андрей как был человеком крайне недоверчивым, так и остался. С другой стороны при его теперешней профессии по другому и нельзя. Как же – дела у него. Так я и поверил. Сухов сейчас наверняка к начальнику управления рванул, чтобы связаться с Москвой и выяснить, есть ли у них в штате подполковник Лисов и соответствует ли мой словесный портрет тому подполковнику.
Я уже надулся чаем как бочка, когда часа через полтора, наконец вернулся Андрюха. Когда он, с каким-то полковником довольно улыбаясь вошел в комнату, было уже все понятно. Но я все равно спросил:
- Ну что, подтвердили личность?
Сухов глаза не отвел, понимая что его слова про пол часа и дела были интерпретированы верно и ответил:
- Так точно товарищ подполковник!- и после небольшой паузы добавил – Илья, я даже извиняться не буду, ты сам все должен понимать…
- Да о чем разговор, конечно понимаю!
Потом нас познакомили с полковником Васиным. Он оказался начальником армейского шестого отдела СМЕРШ и после разговора с Андрюхой тут же позвонил в Москву. Там сначала несколько переполошились, но потом подтвердив все мои полномочия, приказали создать Лисову режим наибольшего благоприятствования. Васин, сидя напротив рассказал:
- Сегодня ночью за вами придет самолет. А пока я приказал баньку сообразить. После бани – обед. Вы не против?
- Конечно не против. А где Игорь Птицын?
- Его сейчас приведут и можно начинать. Я вам еще хочу человека в сопровождение дать, а то вы без документов, мало ли что…
- Само собой… разрешите, чтобы это был Сухов?
Полковник несколько замялся, не желая отдавать начальника отдела в простые сопровожатые, но потом махнул рукой, наверное вспомнив слова москвичей про всяческое содействие и сказал:
- Хорошо, тем более вам надо о многом поговорить. Я же понимаю – старые боевые друзья встретились…
На том и порешили… Сначала сходили в баню, правда без Андрюхи, у которого были действительно срочные дела. После баньки перекусили, а потом Сухов уволок нас к себе. У него было и чем отметить встречу и чем закусить, поэтому расположились основательно, тем более до самолета времени было – вагон. Меня конечно очень интересовало, как он тогда спасся, и что делал после памятного налета на колонну пленных. Оказывается он тогда чисто случайно в живых остался. Ему пуля по касательной в голову попала – контузила и только благодаря своему сержанту Иванову, который начальника заставы успел подхватить и в лес шмыгнуть, мы сейчас с ним и разговариваем. Андрей размякнув от выпитого рассказывал:
- Веришь нет, тогда, когда очухался – застрелиться хотел… Это ведь из-за меня люди погибли. Не сдержался тогда, вот почти все и полегли. Четверо только на ту сторону проскочить успели. Но бойцы пистолет отобрали, а потом еще и пристыдили. До сих пор вспоминаю – уши горят… Эх!
Сухов махнув рукой наполнил рюмки и продолжил рассказ. Они тогда еще дней десять по лесам бродили, пока не наткнулись на наших танкистов. Танковую бригаду раздолбали, а  от батальона на который вышли пограничники осталось три танка. Но это была воинская единица, вокруг которой постепенно аккумулировались окруженцы. Сборная солянка со всех частей. И летчики с трех сбитых самолетов, и противотанкисты с двумя исправными сорокопятками, но без снарядов, и кавалеристы у которых даже сохранилось несколько лошадей. В основном конечно была пехота. Таким макаром их постепенно набралось человек двести пятьдесят. Андрюха помня мои слова, с разрешения командира батальона организовал несколько летучих отрядов, которые добывали снаряды к орудиям и горючку к технике, попутно пуская немцам кровь при каждом удобном случае. А когда все укомплектовали, то двинулись на прорыв. То есть сначала скрытно передвигались на восток, благо лесов в Белоруссии хватало, а потом внезапным ударом прорвав неустоявшуюся линию фронта,  вышли к своим. Вышли, чтобы через два дня опять оказаться в окружении. И опять прорыв и снова окружение. В общем на фильтр, Сухов попал только в сентябре. Документы были при нем, да и выходил он не один, поэтому проверяли его недолго и провоевав еще два месяца командиром истребительного отряда, он попал в армейскую контрразведку. В общем-то достаточно случайно попал. Просто его отряд отличился на поимке немецких диверсантов, вот Андрюху контрики и приметили. Так и продолжил службу в одном из подразделений Центрального фронта. Потом ранение, долгое лечение и после выписки он попал в СМЕРШ Третьего Украинского фронта, где и продолжает службу по сей день.
- А сержант твой – Иванов – живой?
-Жив курилка! Только он уже младший лейтенант. На Центральном воюет. Мы с ним даже иногда переписываемся.
- Взводным?
- Нет, он в армейской разведке ордена зарабатывает.
- Ну, тогда давай за него…
- Давай!
Выпили, а потом Андрей поинтересовался моей эпопеей. Я ему выдал сильно отредактированную версию, а он услышав про Зальмута, чуть со стула не упал:
- Твою мать! Я же про это знаю! Получается именно про тебя в газете писали – « в результате умелых действий советских разведчиков под командованием майора Г. Был захвачен в плен крупный немецкий военачальник генерал фон Зальмут»
- Ну ты блин прямо наизусть чешешь!
- Да ты что, это же такое впечатление произвело на всех! Народ в полном охренении ходил и каждый мечтал такое же дело провернуть!
Выпили за поимку Зальмута, а потом Сухов неожиданно озаботился вопросом, не имею ли я какого либо отношения к автору известных песен Лисову? Смущенно шаркнув ножкой, ответил что еще как имею. Тогда Андрюха окончательно потеряв начальственную сдержанность, начал вопить. И вопил до тех пор, пока нам не принесли гитару, после чего состоялся импровизированный концерт. Но я его уже плохо помню. К нам заходили какие-то люди и громко хлопали после каждой песни  так, что у меня начала побаливать голова. Потом вроде даже Васин на огонек заглянул.
А как нас грузили в машину и везли на аэродром, не помню совсем. В себя более-менее пришел только на пересадке в Одессе. Там, добыв в летной столовой банку рассола, реквизировал ее с собой и весь путь до Москвы мы с Птицыным, то хлебали из банки по очереди, то мирно дремали под шум моторов. Поэтому, по прилету чувствовал себя нормальным человеком. И это было хорошо, так как в аэропорту, нас встречал лично, мой командир. Колычев, в хипповом кожаном пальто и не взирая на мороз в фуражке, дождался когда я сойду с трапа, а после так меня стиснул, что ребра затрещали. Но видно смутившись своего порыва, отстранился и строго спросил:
- Ты почему так долго шлялся?
Но не выдержав строгого тона, опять заулыбался и сказал:
- Вот ни на столько не верил, что ты можешь просто так сгинуть, но все равно, очень рад твоему возвращению.
А потом, видя как мы жмемся в наших курточках на ветру, подтолкнул  меня и Игоря к машине со словами:
- Так, давайте, грузитесь, а  то только простуды мне сейчас не хватало!
И нырнув в теплое нутро ЗИСа, я  наконец почувствовал, что вернулся домой.

Отредактировано SK (12-04-2008 22:00:56)

О! Точно! Только это наверное будут делать без подсказки ГГ))))))) Да наверняка и в РИ так было))))))