- Ну что, за встречу?
- Давай!
Пить неразбавленный спирт было конечно извращением, с которым я решил покончить после того достопамятного стакана, но хлебать по поводу такой нежданной встречи местное вино, было еще большим извратом. Так что большую оплетенную бутыль с молодым виноградным, оставили на потом. Андрюха, как радушный хозяин ухаживал за бывшими пленными улыбаясь, хекая и крутя головой. Видно тоже чувства переполняли...
А поначалу он меня сразу и не узнал. Услышав свою фамилию, Сухов удивленно протянул:
- Не понял…
И сделав два шага вперед, уставился на допрашиваемого
- Ты меня что, знаешь?
Я, глядя на полузабытую физиономию погранца, улыбнулся и ответил:
- Отож… И ты меня знаешь. Двадцать первого июня сорок первого, кто на участке твоей заставы вышел? Помнишь «студента»?
- Итить твою мать! Лисов! М-м-м… Илья? Живой!
- Илья, Илья. Узнал все-таки…
Андрюха договорить не дал, а сдернув со стула крепко обнял. Потом отстранился и с веселым удивлением спросил:
- А здесь ты как оказался? Все за передком ползаешь?
- Теперь конечно в другом качестве, но ползаю.
Требухин и старшина неуверенно улыбаясь смотрели на нас а потом старлей решил прояснить ситуацию:
- Товарищ подполковник, говорит что он в подчинении ставки сейчас находится и требует связаться с Москвой, для подтверждения личности.
Бывший погранец удивленно хмыкнул:
- Ого! Быстро растешь! Тогда помниться, в одном звании были?
И обращаясь к старшине добавил:
- Так, Реутов, ты разведке чайку организуй, а я скоро вернусь.
Потом повернувшись ко мне пояснил:
- Сейчас не могу с тобой, дел по горло, но через полчаса освобожусь, тогда потолкуем! Я быстро!
Но прежде чем Сухов забрав Требухина и бланк моего допроса, сбежал, я его тормознул:
-Погоди Андрей. Там со мной еще один парень был – вместе работаем. Он где-то в соседнем кабинете находиться  должен…
-Не волнуйся и напарника твоего сейчас сюда приведут. Я быстренько дела разгребу, тогда обо всем переговорим.
После чего, хлопнув меня по плечу исчез за дверью. Потом, я хлебая принесенный по приказу Реутова чаек, ухмыляясь про себя думал, что Андрей как был человеком крайне недоверчивым, так и остался. С другой стороны при его теперешней профессии по другому и нельзя. Как же – дела у него. Так я и поверил. Сухов сейчас наверняка к начальнику управления рванул, чтобы связаться с Москвой и выяснить, есть ли у них в штате подполковник Лисов и соответствует ли мой словесный портрет тому подполковнику.
Я уже надулся чаем как бочка, когда часа через полтора, наконец вернулся Андрюха. Когда он, с каким-то подполковником довольно улыбаясь вошел в комнату, было уже все понятно. Но я все равно спросил:
- Ну что, подтвердили личность?
Сухов глаза не отвел, понимая что его слова про пол часа и дела были интерпретированы верно и ответил:
- Так точно товарищ подполковник!- и после небольшой паузы добавил – Илья, я даже извиняться не буду, ты сам все должен понимать…
- Да о чем разговор, конечно понимаю!
Потом нас познакомили с полковником Васиным. Он оказался начальником армейского шестого отдела СМЕРШ и после разговора с Андрюхой тут же позвонил в Москву. Там сначала несколько переполошились, но потом подтвердив все мои полномочия, приказали создать Лисову режим наибольшего благоприятствования. Васин, сидя напротив рассказал:
- Сегодня ночью за вами придет самолет. А пока я приказал баньку сообразить. После бани – обед. Вы не против?
- Конечно не против. А где Игорь Птицын?
- Его сейчас приведут и можно начинать. Я вам еще хочу человека в сопровождение дать, а то вы без документов, мало ли что…
- Само собой… разрешите, чтобы это был Сухов?
Полковник несколько замялся, не желая отдавать начальника отдела в простые сопровожатые, но потом махнул рукой, наверное вспомнив слова москвичей про всяческое содействие и сказал:
- Хорошо, тем более вам надо о многом поговорить. Я же понимаю – старые боевые друзья встретились…
На том и порешили… Сначала сходили в баню, правда без Андрюхи, у которого были действительно срочные дела. После баньки перекусили, а потом Сухов уволок нас к себе. У него было и чем отметить встречу и чем закусить, поэтому расположились основательно, тем более до самолета времени было – вагон. Меня конечно очень интересовало, как он тогда спасся, и что делал после памятного налета на колонну пленных. Оказывается он тогда чисто случайно в живых остался. Ему пуля по касательной в голову попала – контузила и только благодаря своему сержанту Иванову, который начальника заставы успел подхватить и в лес шмыгнуть, мы сейчас с ним и разговариваем. Андрей размякнув от выпитого рассказывал:
- Веришь нет, тогда, когда очухался – застрелиться хотел… Это ведь из-за меня люди погибли. Не сдержался тогда, вот почти все и полегли. Четверо только на ту сторону проскочить успели. Но бойцы пистолет отобрали, а потом еще и пристыдили. До сих пор вспоминаю – уши горят… Эх!
Сухов махнув рукой наполнил рюмки и продолжил рассказ. Они тогда еще дней десять по лесам бродили, пока не наткнулись на наших танкистов. Танковую бригаду раздолбали, а  от батальона на который вышли пограничники осталось три танка. Но это была воинская единица, вокруг которой постепенно аккумулировались окруженцы. Сборная солянка со всех частей. И летчики с трех сбитых самолетов, и противотанкисты с двумя исправными сорокопятками, но без снарядов, и кавалеристы у которых даже сохранилось несколько лошадей. В основном конечно была пехота. Таким макаром их постепенно набралось человек двести пятьдесят. Андрюха помня мои слова, с разрешения командира батальона организовал несколько летучих отрядов, которые добывали снаряды к орудиям и горючку к технике, попутно пуская немцам кровь при каждом удобном случае. А когда все укомплектовали, то двинулись на прорыв. То есть сначала скрытно передвигались на восток, благо лесов в Белоруссии хватало, а потом внезапным ударом прорвав неустоявшуюся линию фронта,  вышли к своим. Вышли, чтобы через два дня опять оказаться в окружении. И опять прорыв и снова окружение. В общем на фильтр, Сухов попал только в сентябре. Документы были при нем, да и выходил он не один, поэтому проверяли его недолго и провоевав еще два месяца командиром истребительного отряда, он попал в армейскую контрразведку. В общем-то достаточно случайно попал. Просто его отряд отличился на поимке немецких диверсантов, вот Андрюху контрики и приметили. Так и продолжил службу в одном из подразделений Центрального фронта. Потом ранение, долгое лечение и после выписки он попал в СМЕРШ Третьего Украинского фронта, где и продолжает службу по сей день.
- А сержант твой – Иванов – живой?
-Жив курилка! Только он уже младший лейтенант. На Центральном воюет. Мы с ним даже иногда переписываемся.
- Взводным?
- Нет, он в армейской разведке ордена зарабатывает.
- Ну, тогда давай за него…
- Давай!
Выпили, а потом Андрей поинтересовался моей эпопеей. Я ему выдал сильно отредактированную версию, а он услышав про Зальмута, чуть со стула не упал:
- Твою мать! Я же про это знаю! Получается именно про тебя в газете писали – « в результате умелых действий советских разведчиков под командованием майора Г. Был захвачен в плен крупный немецкий военачальник генерал фон Зальмут»
- Ну ты блин прямо наизусть чешешь!
- Да ты что, это же такое впечатление произвело на всех! Народ в полном охренении ходил и каждый мечтал такое же дело провернуть!
Выпили за поимку Зальмута, а потом Сухов неожиданно озаботился вопросом, не имею ли я какого либо отношения к автору известных песен Лисову? Смущенно шаркнув ножкой, ответил что еще как имею. Тогда Андрюха окончательно потеряв начальственную сдержанность, начал вопить. И вопил до тех пор, пока нам не принесли гитару, после чего состоялся импровизированный концерт. Но я его уже плохо помню. К нам заходили какие-то люди и громко хлопали после каждой песни  так, что у меня начала побаливать голова. Потом вроде даже Васин на огонек заглянул.
А как нас грузили в машину и везли на аэродром, не помню совсем. В себя более-менее пришел только на пересадке в Одессе. Там, добыв в летной столовой банку рассола реквизировал ее с собой и весь путь до Москвы мы с Птицыным то хлебали из нее по очереди, то мирно дремали под шум моторов. Поэтому по прилету чувствовал себя нормальным человеком. И это было хорошо, так как в аэропорту нас встречал лично мой командир. Колычев, в хипповом кожаном пальто и не взирая на мороз в фуражке, дождался когда я сойду с трапа, а после так меня стиснул, что ребра затрещали. Но видно смутившись своего порыва, отстранился и строго спросил:
- Ты почему так долго шлялся?
Но не выдержав строгого тона опять заулыбался и сказал:
- Вот ни на столько не верил, что ты можешь просто так сгинуть, но все равно, очень рад твоему возвращению.
А потом, видя как мы жмемся в наших курточках на ветру, подтолкнул  меня и Игоря к машине со словами:
- Так, давайте, грузитесь, а только простуды мне сейчас не хватало!
И только нырнув в теплое нутро ЗИСа я почувствовал, что вернулся домой.

Вот блин, запарился... Спасибо за подсказку!))))