Пропахав носом землю, я вскочил на ноги, натянул штаны и застыл, как витязь на распутье: идти извиняться перед девушками или подремать у костра и пожить подольше?
Из палатки сначала доносились гневные возгласы в мой адрес, я узнал о себе много нового, поэтому решил выбрать второй вариант.

Глава24

Проснулся я уже в реале.
- Вставайте, барин, - вертухай издевательски отвесил поклон, - ваши верные слуги накрыли вам поляну.
- А верные слуги не хотят помыть мою капсулу? - спросил я, вылезая весь в ...эээээ...нечистотах.
- Можно заставить работать шестерку, - сказал охранник, перестав дурачиться, - двести баксов в месяц.
- Предложение хорошее, но я сейчас как-то вне кеша, поиздержался.
- Скажешь куму, что подписался на тариф "Чистая задница". Он с твоего игрового счета будет списывать и нам выдавать.
- Хорошо, - согласился я, прикинув, что все равно мне заработанные деньги на руки никто не отдаст. Так хоть благами цивилизации попользуюсь. Рабовладельческой.
- Эй, Промокашка, - гаркнул обрадованный охранник, - пулей ко мне - у тебя новое задание на благо Родины.
Хлипкий зашуганный невысокий зек шустро подбежал и остановился рядом, робко моргая невыразительными рыбьими глазами.
- Промокашка у нас по УДО собирается выйти. Ему очень нужна хорошая характеристика от администрации. - Это вертухай в мой адрес. - Будешь мыть капсулу Бегущего человека. - Это уже подневольному зеку.
Ну и кличку же мне навесили. Шутники, блин.
Промокашка скользнул по мне не сильно дружелюбным взглядом. Видимо, вертухаи забывали делиться с ним его же заработком.
- Я попрошу, чтобы тебе выдавали "блатной" ужин за мой счет два раза в неделю.
Зек расплылся в довольной улыбке:
- Совсем другой расклад. - И с энтузиазмом побежал драить капсулу.
Вертухай погрозил мне пальцем:
- Не балуй шестерок, а то они распоясаются и начнут требовать восьмичасовой рабочий день, выходные, оплачиваемый отпуск и прочий бред, придуманный загнивающим Западом.
Я пообещал прекратить заигрывание с либерастией и потопал мыться, а потом ужинать. Хорошая еда обретает особый неповторимый вкус, когда вокруг хлебают дерьмо, плюются, ругаются и прожигают тебя завистливыми взглядами.
О том, что у меня за спиной начинается непонятная движуха, я сообразил по гулу и крику: "Мочи суку". Как учит военная наука - в непонятных ситуациях надо всегда наступать. Я так и сделал. Прыгнул вперед, опрокидывая стол и остатки ужина, и выиграл тем самым пару секунд.
Парень с ножом был, похоже, соплеменником абреков, из-за которых я попал в колонию.
- Пришла твоя смерть, - заорал он торжественно, - Ахмед мстит тебе за сына.
- Молодой человек, вы знаете, что кровная месть дикий пережиток прошлого, и нам, цивилизованным людям, глупо следовать этому реакционному обычаю... вяжите его.
Дурак купился на мою нехитрую уловку и оглянулся.
Я ногой выбил нож, затем провел несколько ударов по его корпусу в стиле плохих китайских боевиков, прежде чем вертухаи соизволили проснуться и надеть мне на руки наручники.
Неудавшегося киллера понесли в медблок (надеюсь надолго, так как бил я качественно, с гарантией нанесения сильных внутренних повреждений), а меня поволокли на разговор с кумом.
Тот смотрел хмуро и озабоченно:
- Задрали уже эти твои разборки с абреками.
- В следующий раз позволю себя убить, чтобы не создавать вам проблем, - я пожал плечами.
- Хорошая идея, - одобрил кум, - только вместо того, чтобы дать заработать на твоей смерти другим подонкам, мы сами сделаем на этом профит.
Он выдержал паузу, затем рассмеялся, наслаждаясь моим изумлением:
- Ну и рожа у тебя, Шарапов. Не парься - сфабрикуем документы о смерти, а тебя припрячем до поры до времени по программе защиты свидетелей. У нас таких в колонии с десяток прячется.
- А разве их не на спецдачах ФСБ держат? - удивился я.
- Крупняк да. А более мелким меняют фамилии и статьи. Вместо 10 лет за наркоту дают год за хулиганку. Шесть месяцев примерного поведения и на УДО с чистой совестью и новой биографией.
Тебя же мы убьем понарошку до момента выхода на свободу. Где разборки с горцами будут уже твоими проблемами. А пока запрячем тебя в специзоляторе.
- А как выходить в вирт? - забеспокоился я.
- Через одну из служебных капсул, - улыбнулся кум, - тебе понравится. Тем более, что она обладает системой автоматической очистки отходов жизнедеятельности.
Я вспомнил зека Промокашку и подумал, что его допзаработок обломился.
Специзолятор отличался от остальной колонии так же, как пятизвездочный французский отель от турецкой «тройки». Ремонт, мебель, все новое и вполне цивильное.
Я даже приоткрыл рот от неожиданности.   
Охранник рассмеялся:
- Все за счет постояльцев.  Некоторые клиенты привыкли к комфорту и вполне способны на него раскошелиться.
Интересно, мой знакомый по игре Мойша имеет в своей камере собственный бассейн или из природной скромности и бережливости довольствуется джакузи?
Зашедший чуть позже кум ехидно поинтересовался:
- Ну как тебе хоромы?
- Вероятно, они стоят немалых денег, - осторожно заметил я.
- Еще каких, нам с тобой такие и не снились, - усмехнулся представитель тюремной администрации.
"Знал бы ты, сколько денег у капитана Найденова запрятано в швейцарских банках, так не говорил бы, - подумал я про себя, - но капитан временно мертв, а Цюрих далеко."
- Тогда за чей счет банкет?
- А отец абрека на что? Он решил скинуться тебе на шикарные похороны и роскошную могилу. Вот мы ему и выставили счет за двухлетнее пребывание в ВИП-склепе.
- А доказательства моей смерти? Отрезанная голова, из которой он сможет сделать пепельницу и хвастаться перед друзьями?
- Мы цивилизованные люди, поэтому обойдется. Хватит с него красочной видеозаписи твоей гибели. Кстати, давай срочно в вирт – пора ее монтировать.
Служебная капсула, в отличии от тюремной, выглядела весьма достойно: Сименс, пусть и отечественной сборки, без дорогих наворотов, но с нормальным набором опций.
В вирте я ощутил себя в мрачной полутемной камере, прикованный наручниками к железному, привинченному к полу, стулу.  Меня окружало четверо мускулистых парней с полным отсутствием интеллекта на уродливых рожах.
С моего лица капала кровь, во рту хрустели обломки зубов.
- Ахмед заказал, чтобы этот умирал долго и мучительно, - сказал один из четверки.
И меня стали активно превращать в отбивную котлету.
Я орал, проклинал и матерился, ибо было очень больно, несмотря на приглушенные служебной капсулой ощущения. 
Били меня очень профессионально, сильно, но не со злобы, а чтобы порадовать отца абрека. Из тех же целей для повышения достоверности я стал поливать отборной бранью и покойного, и его родственников.
Так мы развлекались еще часик или два - от ударов по голове мое чувство времени притупилось, затем один из палачей заявил устало:
- Надоело, - вообще-то он использовал более грубый и экспрессивный синоним, - давайте его кончать и пойдем жрать. В столовке, говорят, куриные котлеты вкусные.
Мне приставили к голове пистолет, и мозги красиво плеснули на объектив видеокамеры. Ахмед должен будет остаться довольным.

Глава 25

В реале я очнулся с жуткой головной болью, очень злой и голодный. Зато в камере ждал хороший ужин и початая бутылка неплохого бренди, вполне примирившие меня с жизнью.
Утренняя побудка отличалась от пробуждения в обычной камере. Вместо матов и ругани вертухая будила красивая бодрая музыка.
Я встал, сделал зарядку, после чего получил завтрак в номер и был препровожден вежливым опрятным охранником к капсуле, в которой вчера уже успел красочно "умереть". 
Лист сидел возле костра, медитируя над струящимися языками пламени. Увидев меня, эльф улыбнулся:
- Явился, наконец. Необходимое для операции оружие и амуницию я заказал, но их доставка и компоновка потребует двух-трех дней. Времени как раз хватит, чтобы устроить заказанную тобой экскурсию. На лошадях ездить умеешь?
Я осторожно кивнул. В реальности меня месяц обучали обращению с парнокопытными, так что умел держаться на коняшках, если не строить из себя ковбоя.
Белоснежный жеребец, которого ко мне подвели, фыркнул и сердито заржал. Видимо, я ему не сильно глянулся.
Лист снабдил яблоками и посоветовал покормить своенравную скотину, завоевав таким образом ее расположение.  Помогло. Заправив свои баки биоэтанолом, жеребец посмотрел на меня уже благосклоннее.
И тут обнаружилась новая подстава – оказывается, эльфы ездили на конях без упряжи. А я так, разумеется, не умел.
- Не волнуйся, Быстротень хороший конь и редко озорничает, - попробовал успокоить рейнджер.
Конь покосился на меня хитрым взглядом и заржал саркастически.
В принципе, Лист не обманул: за два часа скачек Быстротень сбрасывал меня всего восемь раз.  Хорошо еще, что сломанные ребра в игре срастаются очень быстро благодаря передовой эльфийской магии.
Триста очков опыта, звание ученика наездника третьего ранга и сбитая напрочь задница стали моей наградой к концу пути.
Городок, в который мы прибыли, восхищал своими красивыми аккуратными, как пряники, домиками, счастливыми нарядными жителями. Чем-то напоминал Швейцарию, где я ... впрочем, это другая история, с которой пока не снят гриф "Совершенно секретно".
-Карантинный город был таким же? - поинтересовался я.
Лист грустно хмыкнул:
- Это очень милый, но насквозь провинциальный городишко, а тот, который стал запретным, был культурной столицей нашего мира, городом мастеров, магов, архитекторов, поэтов, художников, музыкантов.
- Кстати, а как называется карантинный город? - полюбопытствовал я. -А то мне так никто и не сказал его имени.
Рейнджер ответил не сразу и в стихотворной форме:
- Когда последний демон уйдет
Запретный город свое имя вернет.
А до тех пор он безымянный. Так-то вот.
- К чему такие сложности? -подивился я.
- У нас считается, что имя дает городским стенам защиту от врагов. Так как город во власти демонов, сильные нашего мира решили сделать его безымянным до поры до времени.
- Чем сильнее имя, тем больше защита? - озадаченно спросил я. 
Лист кивнул.
Эвоно как! Интересные в этом игровом мире законы.
Проходившие мимо горожане косились на меня, как на демона, с явным испугом, но находившийся рядом рейнджер действовал на них, как прекрасное успокоительное.
Эльф, увидев удивление на лице двадцатого по счету горожанина, хлопнул себя по лбу и достал из мешка белый ошейник:
- Извини, совсем забыл: для местных жителей свободно разгуливающий демон – шок почище орков-разбойников. Поэтому нужно хотя бы попробовать изобразить, что ты под моим арестом. Не волнуйся – артефакт не будет активирован.
Я дал надеть на себя ошейник и добросовестно пролаял на прохожего:
- Гав-гав-гав.
Горожанин испуганно юркнул в переулок.
- Это ты зря, - сказал рейнджер строго, - не хватало нам еще разборок с городской стражей.  – Но глаза его смеялись.
Местный шериф нарисовался возле местной гостиницы, где мы устроили лошадей на конюшне и получили два рядом располагающихся номера с ваннами.
- Что нужно чужакам в моем городе? – спросил стражник, вставая в позу Чака Норриса.  Мужик даже чем-то был похож на шерифа Уокера – невысокий, жилистый, проворный, с аккуратной бородкой и очень крутой.
Лист показал ему какую-то бумагу исписанную эльфийской вязью.
Стражник скривился и сплюнул:
- Ну и что? Мне в моем городе демон не нужен!
Эльф изумленно выгнул бровь:
- Не подскажете, уважаемый, когда это вы успели отделиться от Империи? Интересно в Тайной полиции знают, какие крамольные мысли процветают в вашем провинциальном городке?
Шериф понял, что перегнул палку и сбавил обороты:
- Я не имел в виду ничего такого. Мы верны императору…
- Здесь проводится спецоперация на благо Империи, - перебил его Лист, - подробности которой и суть вас не касаются. Мы пробудем в вашем городе двое суток, затем уедем. Все это время демон будет находиться в ошейнике под мою ответственность.  Любое препятствие с вашей стороны будет расценено, как попытка государственной измены.  Все ясно?
Стражник нехотя кивнул, но, тем не менее, перед тем как уйти, бросил в мой адрес:
- Я буду следить за тобой, демон, и чуть только ты дернешься… - тут он изобразил, как метко стреляет из своего верного лука в мой глаз.
Я ответил пантомимой, попытавшись изобразить стихотворение М. Горького «Буревестник»:
«Над седой равниной моря гордо реет…»
Шериф удалился, крайне озадаченный.
Лист выглядел невозмутимым, но его глаза опять посмеивались.
Мы бросили вещи в номера, приняли ванну, переоделись  в чистое и пошли гулять по городку, состоявшему из парков, аккуратных домиков, и я поймал себя на мысли, что очень давно не ходил по чужому нероссийскому населенному пункту, как турист.
В последние годы это случалось только по заданию Конторы, когда нужно было устранить зарубежного недруга нашей великой Родины, чересчур твердолобого американского сенатора или подленького брюссельского либераста.
Мы пили вино в небольших уютных кафешках, кушали интересные салаты и какую-то рыбу, запеченную в одуряюще ароматных травах, а затем мясо, настолько острое, что пришлось выпить не менее литра сока, дабы загасить пожар во рту.
Горожане косились на меня с явным интересом и легким испугом, как на циркового медведя. Где-то на заднем плане болтался шериф, строя зверские рожи и принимая угрожающие позы.
Тем не менее, за этот день я морально отдохнул больше, чем бывало за неделю на режимном курорте в Сочи, где каждый первый стукач и даже симпатичная официантка, которая помогала скрасить ночь, наутро писала докладную в ФСБ.
Вечером, чрезвычайно довольный проведенным днем, я попрощался с Листом и вылетел в реал... прямо в объятия кума... фигурально выражаясь.
-  Мы тебя в "Звездные войны" запродали, - заявил он радостно, - завтра будешь с утра помогать отстаивать суверенную демократию Империи против либерастской лжедемократической Новой Республики.