Первая книга подходит к концу. Осталось две главы, но эпилог уже написан. Нарушая последовательность, выкладываю.

                                                                   Эпилог   

  Острова, островки, протоки… Только на горизонте виднелся более или менее приличный кусок суши, покрытый невысокими холмами. В общем, пейзаж наводил уныние. Растительный мир тоже не поражал разнообразием – он не содержал ничего, кроме хвощей и папоротников, да и то росли они довольно редко. Правда, некоторые достигали высоты нескольких метров. Животных же в поле зрения не было вовсе.
  Островок походил на десятки, а то и сотни своих собратьев. Метров тридцать в длину, двадцать в ширину, с одного края заросль мелких хвощей, с другого – два здоровенных раскидистых папоротника. Однако имелось и весьма существенное отличие – посередине острова валялся грубо сколоченный фанерный ящик размерами примерно полтора на полтора на два метра. А перед ним на четвереньках стоял человек. Он тупо мотал головой и пытался сообразить – кто он такой? Куда его занесло? Почему так болит башка, трудно дышать и что, черт побери, вообще происходит?
  Да что же у меня с головой, пробормотал человек, пытаясь подняться. Имя свое чуть не забыл! Ну да, меня зовут Яков Саломатин. Вчера мы с ребятами здорово поддали по случаю защиты дипломов, все-таки почти с отличием закончить физфак МГУ – не шутка. Это, значит, похмелье такое? Но… стоп. Он же помнит, что после МГУ попал по распределению в Институт космических исследований и даже, кажется, защитил там кандидатскую диссертацию, как раз перед обстрелом Белого дома. Или только собирался защитить?
  Воспоминания были какими-то странными – как будто он вспоминал не жизнь, а сон. И заканчивались они той самой диссертацией, которую то ли удалось защитить, то ли нет. Саломатин попытался вспомнить еще хоть что-то, и перед его мысленным взором встала поразительная по своей ясности картина. Он сидит за столом, напротив – какой-то совсем молодой парень. Совершенно незнакомый. Смотрит на него, Якова, преданным взглядом и горячо говорит:
  - Да, Яков Николаевич. Конечно. Я приложу все силы, чтобы как можно быстрее выполнить задание. Можете на меня положиться. Я никогда не забуду, сколько вы для меня сделали.
  И все. Сколько Саломатин ни рылся в своей памяти, ничего позднее защиты диплома там больше не обнаружилось. Так, а это еще что?
  На светлом песке лежал большой конверт с крупной надписью: «Якову Николаевичу Саломатину». А под ней чуть мельче – «от него же».
  Дрожащими руками Яков вскрыл конверт и впился глазами в буквы. Письмо начиналось со слов:
  - Итак, если после переноса ты еще помнишь свое имя и не разучился читать, то дела наши с тобой не так плохи, как могли быть. Но и не столь хороши, как хотелось бы. Короче говоря, произошло вот что…

  Человек прочитал письмо до конца. Не поверил, перечитал еще раз. Огляделся вокруг и понял, что все написанное – правда.
  Так и не поднявшись на ноги, он завыл и начал биться головой об сучковатую фанеру ящика.

Отредактировано Avel (10-05-2013 22:02:27)