Продолжение:
Есть у меня знакомая девка на кухне аглицкого посольства, так она мне шепнула, что эта бибизяна посла в тот же вечер покусала. За какие места – не говорит, а токмо хихикает. Посол же с утра напился до изумления, взял фузею и начал из окна палить, но с пьяных глаз ни в кого не попал. Однако народ там ходить теперь все равно стережется. Мыслю, государь, что ежели тебе понадобится кого-нибудь наказать, но не явно, то в самый раз будет ему гнусную тварь бибизяну и подарить. Про французское и ганноверское посольства я помню, но пока писать про них рановато. Узнаю что с подтверждениями – отпишу тут же.
Верный твой слуга комендант Васька Нулин».
Сергей отложил письмо. Что ж, бывший камердинер, а ныне комендант, кажется, оправдывает надежды. Впрочем, точно это получится сказать только после прихода следующего письма, уже зашифрованного, в котором не будет смелых гипотез о происхождении мартышек, зато наверняка окажется отчет о том, кто, под каким видом и за какие деньги завербован в терпящих финансовое бедствие испанском и шведском посольствах. Хватит бедолагам торговать зверьем, продажа родины принесет куда большие деньги.
Дело было в том, что император с детства, проведенного в хрущевке на Большой Черемушкинской, был довольно упорным и последовательным человеком, а обучение в Центре еще более усилили эти качества. И, значит, раз уж он определил в качестве одной из основных целей на ближайшие десять лет завоевание Крыма, то к этому надо основательно готовиться, по возможности не отвлекаясь. Но ведь не получится же! Сначала придется встревать в польскую свару, потому как через два года помрет Август Сильный, и надо будет вместо подготовки к крымскому походу гонять его преемника Лещинского по всей Польше, да еще и осаждать Данциг, который, между прочим, России совсем не нужен, зато Пруссии – позарез.
А потом французы науськают шведов, и те тоже полезут на нас, а с Крымом тогда еще наверняка не будет закончено! В общем, Сергей собирался сделать все возможное, чтобы эти ненужные войны, если уж их не удастся избежать, потребовали минимального напряжения сил.
Что интересно, агентура в Польше появилась у Новицкого благодаря пронырливости одной из ключевых фигур голицынского заговора, Лестока. Этот хмырь, увидев, что дело не выгорело, тут же сбежал, захватив с собой не только красавицу любовницу, но и двух ее служанок. И всю дорогу забалтывал бедную девушку Анюту, внучку бабушки Анастасии Ивановны, рассказами о том, какие сияющие перспективы ждут их в Польше. Если, конечно, Анюта поведет себя правильно.
Короче, сразу после проезда Калуги Лесток предложил ей стать любовницей короля Августа, сказав, что первую встречу он им обеспечит, а все остальное пойдет само собой. И, как признал Сергей, сочинил не такой уж плохой план, который действительно мог сработать именно в силу своей беспримерной наглости.
То есть в Польшу должна была въехать не простая московская девушка, совсем нет. А спасенная благородным Лестоком княжна Екатерина Долгорукова, которую бесстрашный Иоганн Герман вырвал из кровавых лап царя Петра, вывез из сибирской ссылки и помог наконец-то достичь цивилизованных мест.
Получив письмо, рассказывающее о планах Лестока, император поначалу решил, что это авантюра, причем без малейших шансов на успех. Потому что Анюта походила на Екатерину не больше, чем Елизавета на свою подругу Мавру. Однако, немного подумав, молодой царь пришел к выводу, что именно поэтому все и может выгореть. Ибо Анюта была примерно настолько же красивей и обаятельней Катьки Долгоруковой, насколько Лиза – Мавры. А уж если ее признает княгиней сам король, то всем прочим останется только утереться. Тем более что вряд ли хоть кто-нибудь из приближенных короля видел не только саму бывшую царскую невесту, но даже ее портрет.
Отредактировано Avel (16-05-2013 22:29:31)