Не понял вопроса. Мой главный герой, при всех своих полюсах и минусах совершит некое действо, о котором потом будет сожалеть. Возможно, до конца дней своих. О каком-то замещении какой-то вины я не думал. Думал только о том, что главный герой произведения не может быть только положительным во всем. Как и все мы.

Четвертая ночь началась как обычно. Как только стало смеркаться, мы со старлей-майором приползли с работ в свою хибару и скинули берцы, протянув гудящие ноги вдоль кровати. Усталость была какая-то ни с чем не сравнимая. Даже жрать сил не было. Казалось, что сейчас склею веки и адью.

Вызывной сигнал моего смартфона (тогда у меня еще не было «уха») прозвучал неожиданно. Мы со старлеем переглянулись. Кто это мог вызывать меня по мобильнику, который в этих условиях работал один раз на полсотни?

– У аппарата!

– Макс, – открытым текстом заорал какой-то удивительно знакомый, но, несомненно, пьяный голос!

– Да, я!

– Макс! Что же ты, морда, зажал свой день рождения? Мы приехали к тебе в гости, а ты на работах!

Я ничего не понимал. Какой, на фиг, день рождения! До осени еще времени гора! Но вызывающий был настойчив:

– Ты когда возвращаешься? Мы думали сегодня ночью вместе с тобой отпраздновать! Специально подгадывали, а ты на работах!

– Кто это?

– Как кто? Я это, Сашка!

Сашка? Ё-ка-ле-ме-не! Так ведь это сам Саныч, или «три семерки одиннадцать»! Какого же хрена? Он никогда ничего не делал просто так. Тем более, не стал бы он открытым текстом гнать мне эту явную ахинею! Нет, это он предупреждает меня о чем-то! О чем?

– Ну дак ты где сам-то?

– Работаю в Чожи.

– Ну, это же где-то на самом краю географии! Ты когда назад-то?

– Да трудно сказать. Дня через два-три!

– Ну ладно! Тогда мы сегодня ночью будем пить за твое здоровье. Точнее под утро будем пить за твое здровье! Аккурат когда ты родился! Давай и ты вместе с нами, хотя заочно! А когда вернешься, то с тобой вместе повторим. Понял, новорожденный?

– Понял.

Я вдруг, в самом деле, все понял. Все и сразу! Это Саныч предупреждал меня, что Десаев придет сегодня. Именно сегодня ночью, точнее – под утро. И давал мне понять, что об этом знают наши. Чтобы я не психовал. Что мое бесцельное бдение заканчивается. Сегодня ночью, а точнее – под утро, наступит тот самый «момент истины», которого мы так долго и вожделенно ждали!

– Слушай, старлей, или как тебя, майор! Сегодня ночью, точнее, под утро они придут!

– Откуда знаешь?

– Друг сообщил.

– Прямо вот так?

– Именно. Прямо так и сообщил. Так что ты как хочешь, а я пойду заводить ОЗМки, что мы воткнули на тропах и провода от эдепех[1]  в пульт воткну.

– Ты уверен в своей правоте? Уверен, что ты правильно понял сообщение, что это не твоя мнительность?

– Спрашиваешь! На все сто!

– Понял. Дуй.

– А твои ребята меня не шлепнут?

– Нет, у них телескопы с тепловизорами. Очень хорошие. Они тебя, как себя знают. Так что валяй и возвращайся скорее!

Я вышел из нашей хибары на прохладный ночной воздух, и в темноте полегоньку потопал по своему маршруту тем самым путем, который мысленно проделывал уже не раз. ОЗМки стоят аккурат в тех местах, которыми никто из местных, по идее, пользоваться не должен, но вероятность, что кто-то дуриком вылезет, все-таки была. Потому вынимая предохранительные чеки из сейсмовзрывателей, у меня что-то екало внутри. Но надо, мать их! Надо.

К двум ночи все было взведено, а сам я опять сидел в хибаре и чистил «маузер». Пострелять мне сегодня предстояло от души, и не хотелось, чтобы в нужный момент даже этот аппарат дал сбой. Минут через двадцать после моего возвращения в дом вошел «старлей-майор» и положил к моим ногам бесшумный и беспламенный «Вал» под патрон 9х45.

– Теперь это твое оружие. Наиболее эффективный огонь на дальности 250-300. Веди огонь одиночными и короткими очередями. Сам не дергайся, себя без нужды не обнаруживай. Сейчас меняем место дислокации. Наше новое место – зеленый дом на повороте. Оттуда ведем наблюдение. При подходе противника расходимся по своим стрелковым точкам. Твое исходное положение – подвал того самого дома. Твой пульт и машинка уже там. Без нужды не высовывайся.
Покидать подвал без моего приказа категорически запрещаю. Все понял?

– Понял! Но как я узнаю, когда рвать фугасы?

– Узнаешь! Не забудь!

Уже на выходе он кинул мне «Бронштейна» и придержал дверь, покуда руки мои были заняты одеванием амуниции. А спустя четверть часа, мы уже осваивали новое помещение.

Этот дом, стоящий на самой высокой точке села, давал великолепный обзор окрестностей. Несмотря на утреннюю мглу, видно было, почти на километр вокруг. Я осматривал окрестности, оправляя на себе «разгрузку», и набивая ее всякой всячиной. На полу лежали восемь коробок с ГП-42-23. Хорошие гранаты, и термобарички и осколочные есть, но жаль, что пускать мне их не из чего. Мой «Вал» не приспособлен для навески гранатомета, тем более тяжелого.

Старлей-майор присел рядом, занимаясь тем же, что и я.

– Ты что гепехами брезгуешь, – кивнул он головой в сторону коробок гранат?

– А из чего их пулять-то? Подствольника-то нет.

– Так вон «лончеры»[2], – он показал рукой на большую коробку у стены.

Я откинул крышку и обнаружил внутри четыре короткие «помповухи» под гранатный выстрел.

– Ого! Это тоже мне?

– Ну не все, конечно, а один себе взять можешь. Пользоваться-то умеешь?

– Немного не из таких, но стрелял и не раз.

– Вот и владей. Чует мое сердце, дело нам предстоит горячее, лишними они не будут!

Набив жилетку всякой всячиной, беру на плечо «помповуху», на грудь повесил «вал», поднялся и попробовал подвигаться.

– Тяжеловато, блин!

– А то, – старлей-майор широко улыбнулся, показав как минимум двойной комплект своих ослепительно белых зубов. – Чтобы с такой навеской бегать – десять лет учиться надо!

Хлопнула входная дверь и в комнату ввалились Федя Карташев и двое молчаливых «вовчиков», одетых в «медвежьи шкуры», и от того кажущихся какими-то лешими, не меньше.

– Пришли? Отлично, – старлей-майор присел на зеленый ящик, в котором звякнуло что-то железное.

– Диспозиция такова, – он обвел всех глазами и выдержал паузу, закуривая сигарету.

– Мы с Михайловым сейчас занимаем позиции на флангах в садах. Тут остаются «Бабах», – он указал пальцем на меня, – водила и Татаринов. При появлении противника посылаете вызов по третьему каналу. Текст – три тройки! Наступать они будут откуда-то оттуда, – он показал рукой на левое окно.

– Как только увидите противника, вы, – он указал рукой на Федю, – бегите в белый дом напротив и сообщаете хозяину. Он работает с населением, это его дело. К вам прибудут четыре бойца местной самообороны с оружием. Все поступают в распоряжение Татаринова. При первых выстрелах перемещаетесь в подвал. Он тут каменный и пригоден к круговой обороне.

– Остальное по радио. «Ноль-первый» – это я. Мой заместитель – «ноль второй». Позывные остальных – на корпусе рации. Все ясно?

Все молча кивнули головой. Я привычно пожал плечами и машинально глянул в окно.

– А вот и «гости»!
------------------------------------
[1] «Эдепеха», или ЭДП – электродетонатор.

[2] Лончер, от английского «launch» – сленговое название гранатомета.

На дороге шевелилась темная полоска плотно идущих людей.

– Отлично! Три-три-три, – щелкнув тангетой, внятно проговорил старлей-майор в микрофон своей станции. – Все по местам!

Тот бой не был похож на другие. Во-первых, нападавших было несколько больше, чем ожидалось вначале. Лишь позже выяснили, что по дороге Десаев объединился с еще одной бандгруппой, и теперь у него было почти семьдесят бойцов при трех пулеметах и двух минометах. Они, видимо, не ожидали, что им будет оказано серьезное сопротивление  и спокойно топали двумя колоннами с севера и северо-запада, поставив с юга заслон, чтобы никто не мог уйти из села. Но никто уходить из него и не собирался.

Первую кровь пролила северо-западная группировка, перекрывшая путь в село снизу. Двое, скрытых в своих «секретах» «призраков» выкосили с пяток боевиков прежде, чем те поняли, что по ним ведется огонь, и рассредоточились, ввязавщись в перестрелку.

«Призраков» было всего восемь, а у наступавших были пулеметы и минометы, но свое дело спецназеры знали хорошо, и примерно двадцать минут бой был подобен одностороннему расстрелу движущихся мишеней на полигоне.

Но наступавшие тоже знали свое дело и, вскоре, рассредоточившись на боевые группы по три-четыре человека, попытались провести «классическую зачистку» местности, быстро наступая с использованием складок местности при поддержке минометов и подствольников. Из подвала было плохо видно, как идет бой, и я то и дело порывался выскочить наружу. Но громада Татаринова все время вставала у меня на пути.

– Не дергайся, капитан! Наше время еще не настало, – спокойно увещевал он меня под завывание мин. И я возвращался к узким бойницам, сожалея, что наступавшие, по-прежнему, копошатся в полукилометре от меня, за пределами дальности моего эффективного огня.

Вызов радиостанции раздался неожиданно:

– Одиннадцатый на проводе!

– Одиннадцатый! Я ноль первый! Вали овраг!

– Понял, даю!

Я подскочил к пульту, проверил положение клювика переключателя, после чего шлепнул по головке старого, доброго и безотказного ПМ-4. Почти тотчас вздрогнула земля, и донесся рокот мощного разрыва.

Теперь ожила радиостанция у Татаринова.

– Ноль шестой слушает! Понял, есть!

Татаринов обернулся к маявшимся позади нас четверым мужикам местной самообороны со старенькими «калашниковыми» и «беретами»в руках:

– Валите к дому Заура. Поступаете в его распоряжение. Охранять людей, если туда прорвутся. Вперед!

И опять неведение, хоть стреляйся, сопровождающееся выстрелами из автоматов, пулеметов, завываниями и разрывами мин.

А минут через пятнадцать опять зажужжало мое радио:

– Одиннадцатый у аппарата!

– Одиннадцатый, я ноль первый! Выдвигайся к магазину с ноль девятым! Закройте западное направление!

– Выполняю!

В тот же момент зазуммерил вызов у Татаринова и он, услышав приказ, рванул на «белый свет» выполнять задачу, поставленную ему лично.

С бьющимся сердцем я вышел из подвала и дворами направился к бывшей торговой площади, что начиналась почти сразу позади нашего двора. Федя Карташев (он и был «ноль девятым») двигался почти вплотную ко мне,  локтем придерживая свою «таволгу» и неся за спиной «помповуху» с гепехами в надствольном трубчатом магазине.

Площадь была пустынна и только слабо дымящиеся выбоины от попавших сюда минометных мин, как-то разнообразили этот унылый рассветный ландшафт.
Я занял позицию напротив угла магазина, левее зарослей акации в тени большого но старого забора, а Федя уселся в палисаднике напротив и немного позади меня. «Лучше сначала гранатой, – промелькнуло в голове, и я передернул цевье «помповухи», досылая гранату в патронник.

Звуки боя доносились уже со всех сторон. Преобладала стрекотня «калашниковых» и скороговорка автоматических винтовок, перемежаемая криками: «Алла, акбр!» Но вдруг впереди что-то очень громко и резко хлопнуло и раздалось многоголосие дикого, нечеловеческого воя!
Это был голос ОЗМки, что я поставил у старого грецкого ореха! Сработала, милая, и судя по вою, очень удачно!

«Прекрасно, Максимка», – мысленно похвалил я себя, и на всякий случай пощупал РГОшки, лежащие в нагрудных кармашках «жилетки». РГОхи были на местах, с продетыми в кольца шнурками, чтобы можно было, вынимая их из кармана, автоматически выдергивать предохранительные чеки. Но лучше начинать все-таки с «помповухи», а еще лучше – из  автомата. Он ведь бесшумный и беспламенный.

Трое перебегающих через дорогу в камуфляже «лес» появились передо мной внезапно. До них как по заказу было метров двести пятьдесят.

Я поднял «вал» и прицелился в то место, куда они только что скрылись, как вдруг еще трое показались на дороге, намереваясь ее пересечь.

А вот хрен вам, а не барабан! Я плавно перенес точку прицеливания, одновременно выбирая люфт спускового механизма, и как только увидел четырехцветное пятно в прицеле, плавно продавил спуск, продолжая движение стволом в том направлении, куда стремились цели.

– Птбум, – вздрогнул «вал» в моих руках, выплюнув короткую очередь в эти сюрреалистические фигурки, так слабо заметные в «зеленке», но так ясно видимые здесь среди домов. Один упал, как подкошенный, второй полетел «рыбкой», потом перевернулся через голову, но на карачках уполз за стену дома. Один есть, второго, видимо, задел! Сами виноваты. Створились. За это наказывают.

Отредактировано Дьяк (20-05-2013 21:17:10)

Теперь время лончера. Вскинул «помповуху», и убедившись, что в магазине осколочные гранаты, прижал к плечу костыль приклада. На прицеле «200». Отлично! Куда бы они не уползли, площадь им все равно не обойти и тут уж я их приложу. Как пить дать приложу. Лишь бы не «засветиться» раньше времени. Они сейчас во все глаза ищут того, кто же это их пощипал? Поправил маску на лице и еще раз скосил глаза на забор – путь своего отступления.

Солнышко ярко светило слева, оставляя на земле длинные густые тени. Если они не полные козлы (а это вряд ли), то на площадь вылезут с теневой стороны строений. Что-то тихо стало.

«Едить твою, нежто я тут один?» – Промелькнуло в голове и тут же:

– Дыр-дыррр, – дважды рявкнула слева «таволга» Феди!

Куда его несет? На такой дальности убойно попасть из нее можно только случайно. И тут же в ответ ему в тени магазина едва заметно замерцали три «звездочки» ответного огня.

Суки! Трижды почти навскидку выплюнул в них гранаты из «помповухи» и не видел, но почувствовал, что удачно, после чего, подхватив «помповуху» за ремень, юркнул на тропинку отхода к запасной позиции. А позади раздался треск «калашматов»[1] и уханье винтовочных гранат.

Вовремя убрался!

А вот и ободранный куст ивы, правее которого я еще надысь присмотрел себе запасную позицию, ибо она была неплохо укрыта растущей вокруг крапивой.
Слева опять затрещала «таволга». Жив, Федька, жив, курилка! Кладу «вал» перед собой, набиваю «помповуху» гранатами. Ё-ка-ле-ме! Осколочные будут вперемешку с термобаричками! Ладно, разберемся! Снова «вал» в руках. Машинально меняю магазин. Не дело, если придется активно стрелять, а патроны внезапно скончаются. Полупустой в левый нагрудный подсумок и опять сканировать местность своими уже не молодыми глазами… Ну где же вы, черти?

«Бдых», – донесся до меня одиночный выстрел «подствольника». Ах вон он где! Все там же – в тени магазина среди кустов у ограды! Линзы приблизили тот куст, из которого пыхнул ватный дымок. Кажется, там что-то шевельнулось. Я затаил дыхание. Показалось, или, в самом деле, он все еще там? Вроде он, или нет? Опять застучал автомат где-то у дороги, и в прицеле качнулась черная веточка.

– На! – Я выжал спуск, почувствовав мягкий толчок приклада в плечо. После чего поглядел в ту сторону, откуда строчил «калаш». Никого? Но что-то давило на сердце. Было предчувствие чего-то плохого, даже жуткого. Нападавшие показались сразу в четырех местах. Сначала фыкнули вспышки подствольников, забрасывая свой смертельный груз в скопления кустов на нашей стороне, после чего на площадь выкатились сразу пять человек, ведя бешеный огонь из чего-то недлинного. Может, из «ксюх»[2]?

Суки! Я вскинул «вал» и принялся поливать короткими очередями девятимиллиметровок эти мечущиеся под огнем и падающие на землю разноцветные «тюки с дерьмом». Кто-то из них замер, кто-то, упав, пытается уползти в сторону, а на площадь выкатилась вторая  волна наступающих. Еще человек шесть. «Вал» дернулся и замолчал, сигнализируя, что патронам в магазине наступил подлинный шандец. Как всегда не во время.

За спину его, перезаряжать времени уже нет, пусть говорит сорокадвухмиллиметровая «помповуха». Буквально на глазок выплюнул содержимое ее магазина в бегущих и, увидев первый распускающийся цветок термобарички, вновь шустро юркнул к спасительному забору. Хочешь жить – умей вертеться!
А, между прочим, я ведь не один веду по ним огонь. Вон слышно постукивание «беретты» откуда-то справа, сзади весомо дыкает «масловка», после попаданий которой на камнях вздымаются высокие фонтанчики разрывов. Федька опять же! Нет, не один я тут! Теперь бегом назад, почти на прежнее место, но чуть ближе к дороге. В канавку.

А на площади уже валяется с десяток разноцветных кучек. Из тени садика напротив то и дело мерцают едва заметные днем «звездочки» автоматов. Ну, сейчас я вас!

Уже потянулся за новым магазином, как вдруг увидел его! Один из нападавших, согнувшись, и быстро перебирая ногами, уже почти пересек площадь, еще пару-тройку секунд и он достигнет мертвой зоны у кустов слева! Вот он заметил меня и судорожно лапает себя по груди, явно хочет сменить свой опустевший магазин! Мать твою нахрен! Остановить, загасить его, во что бы то ни стало!!! Чем? Я пуст, чтоб его! Хотя нет! Теперь ваше слово, товарищ маузер!
Мгновенно вырываю огромный пистолет из кобуры на правом бедре, почти так, как это делали ковбои в старых «вестернах», машинально взвожу курок (патрон по старой традиции у меня всегда в патроннике) и, придерживая его левой рукой за магазин, направил на фигуру, что судорожно тыкая магазином в гнездо ствольной коробки «калашмата», плавно, но уверенно перемещается к «мертвой зоне».

– Дах, дах, дах, дах, – пистолет, как живой задергался в руках, стараясь вырваться и упасть на землю. Вот хрен тебе! Хрен! Хрен! Я не видел, но чувствовал, что попал в него еще до того, как он упал. Что попал как минимум тремя пулями, и тут же сел, нет, буквально провалился вниз, резко рванув ремешок шлема, нестерпимо давивший шею.

Но не успел перевести дух, как вспышка ярко белого пламени в глазах ослепила меня, потом сильнейший удар в голову и мощно накатила иссиня-черная темнота.

Все! Приплыли!

Очнулся от того, что кто-то лил мне в лицо холодную воду. Разлепил веки и, несмотря на режущую боль в глазах, разглядел лица старлей-майора и Татаринова, заслонившие собой полнеба. Обтерев лицо рукавом, молча поднимаюсь и окидываю взглядом окрестности. Посреди площади перед магазином стоит «вертушка», вокруг бродят какие-то личности в «кловерлифах»[3], осматривая кучки того, что еще совсем недавно называлось боевиками.

Только сейчас уши начали воспринимать какие-то не вполне ясные звуки. Я подтянул «ориенты» к глазам и убедился, что был в отключке примерно с полчаса.

– Везет же тебе, Бабах, – словно из подземелья донесся голос «старлей-майора». – Это ж надо такому случиться! Словил в башку крупнокалиберку. И живой! Еще бы чуть пониже и прямо в висок, а будь у тебя застегнут шлемный ремешок, то наверняка и скорлупку пробило бы, да еще и верный перелом шейных позвонков, а так только легкая контузия и морду осколками поцарапало! Везунчик ты, недаром о твоем везении легенды ходят!

– Дуракам, оно завсегда везет, – с трудом выдавил я из себя и попросил сигарету.

* * *

Вот и сейчас у меня было точно такое же ощущение, как тогда. Делаю что-то не то, что должен, нахожусь в полном неведении, оттого и психую. Надо успокоиться. Все-таки, дуракам, в самом деле, везет, со мной сейчас работают профессионалы. И служба безопасности «фри джи» и, что особенно радует, Саныч подключился! Так что надо успокоиться и ждать!

-----------------------------------------------------------

[1] «Калашмат» – жаргонное название автомата Калашникова
[2] «Ксюха» — жаргонное наименование короткого автомата АСКУ.
[3] «Кловерлиф», «лист клевера» — рисунок камуфляжа некоторых подразделений спецназначения внутренних войск.

Отредактировано Дьяк (21-05-2013 12:59:30)