Любые мечты сбываются, уважаема Римма. В ентом деле, главное, руки не опускать и твердо преодолевать все препятствия на пути к намеченной цели.

Ну так! (Да простят меня наши украинские братья)

Отредактировано tva134 (22-08-2013 17:14:48)

(продолжение)

     В кабинете стояла полная тишина. Такая, что… Вообще говоря, я никогда раньше не слышал, как скрипят «глаза, проворачивающиеся в глазницах». А тут – всего-то пару раз моргнул, но уж заскрипело – двери обзавидуются.
     - А-а… - раскрыл я было рот, готовясь произнести заранее подготовленный спич, но, увы. Всё, что я смог, - это еще раз моргнуть и тупо замолчать, собирая в кучку разбежавшиеся мысли.
     - Подполковник, - ровно произнес сидящий напротив секунд через десять, так и не дождавшись от меня продолжения.
     - Что? – не врубился я.
     - Звание есть такое воинское – подполковник, - терпеливо пояснил собеседник.
     - Ага… Понял, товарищ подполк…
     - Петр Сергеевич, - перебил он меня.
     - Что?
     М-да, кажется, я вновь затупил. Впрочем, мой визави это понял и потому всё так же терпеливо продолжил:
     - Обращайтесь ко мне «Петр Сергеевич».
     - А, ну да, ну да, - пробормотал я, пытаясь успокоиться, собраться с духом и объяснить, наконец, товарищу подполковнику, зачем я сюда приперся и чего мне, собственно говоря, от него надо. Потом прокашлялся и еще раз зачем-то повторил как баран:
     - Ну да.
     Однако назвавшийся Петром Сергеевичем даже не поморщился, лишь слегка приподнял бровь и поинтересовался. Странно и не совсем для меня понятно:
     - А сюда?
     - Куда?
     - Коту под му… - неожиданно рявкнул обладатель благородной седины.
     Я аж присел. Однако товарищ подполковник дальше орать не стал. Почти моментально вернувшись в привычное состояние «усталой отстраненности», он вновь уперся в меня взглядом. Взглядом много чего повидавшего отца большого семейства. Добродушного и снисходительного к детским шалостям. Всё понимающего, но в любой момент готового пребольно выпороть своих зарвавшихся сорванцов. Всех скопом, не разбирая ни правых, ни виноватых.
     Хм, вы думаете, я испугался. Ну да, действительно, есть маленько. Но только в самый первый момент и исключительно от неожиданности – вот если б вам в ухо кто-нибудь рявкнул ни с того, ни с сего, как бы вы на это отреагировали? Вот-вот, как минимум, вздрогнули бы и только потом – с разворота в челюсть. Шутнику, чтоб людей не пугал. Правда, с товарищем подполковником мне драться совсем не хотелось. Пока. Вот вопрос свой решу, а уж опосля… Хотя, нет, это я так, мечтаю, - мутузить «дембелей» за такую мелочь у нас не принято. Несолидно это. Да и бессмысленно – они ж без подобных фокусов просто работать не смогут. А что касается шуток дурацких, то были у меня в жизни и посерьезнее моменты, посильней да постремнее. Как, скажем, тот, двенадцатилетней давности.
     Я тогда, помнится, только-только в ДПС на работу устроился, в лабораторию планетофизическую. Ну и услали меня тут же, как водится, с пылу, с жару, в командировку черт-те куда, аж на самые Сахарилы. На две недели всего, но уж больно далеко лететь пришлось. И нудно – двое суток гиперпространство дырявили, да еще сутки на дальней орбите болтались – там у них метеоритный поток какой-то особенно сильный прошел, все рейсы отменили, даже внутрисистемные. Однако уже на следующий день запрет сняли, и мы в итоге сели без происшествий. Кстати, местные говорили, что нам еще повезло -  некоторые, бывало, неделями парились, «зеленого свистка» ожидая. Но всё это, по большому счету, ерунда. Цветочки, так сказать, рутина. А ягодки… ягодки потом случились -  как вспомню, так то ли ржать хочется, то ли, наоборот, креститься, что обошлось всё.
     Меня тогда прямо в космопорту встретили. И не кто-нибудь, а командир мой бывший, майор Бойко. Бойко Антон Вадимович. Два года я под его началом служил в линейных частях. Как выяснилось, он через четыре года после меня демобилизовался. По выслуге лет. В запас вышел и сразу на Сахарилы рванул – вроде как климат тут для него подходящий, почти целебный. Хотя по мне, климат как климат, летом влажный, зимой сухой, весна на осень похожа, а осень, соответственно, на весну. Ветер опять же, временами с ног сшибает. Но раз Вадимычу нравится, значит так тому и быть, каждый сам для себя выбирает, где лучше. Благо, выбирать есть из чего: семьдесят с лишним планет – это вам не шутка.
     То, что именно Вадимыч оказался моим сахарильским куратором, явилось настоящим сюрпризом. Однако, не скрою, сюрпризом приятным. В общем, встретились мы, обнялись, вспомнили друзей, знакомых, всех, с кем когда-то, в одном, так сказать, строю. Короче, хорошо посидели в кафешке космодромной. А потом он меня на глайдере в Южно-Охинск повез, в гостиницу. И вот на самом подъезде к городу увидал я в окошко трамплин. Здоровенный такой трамплин, красивый. Рядом елки в снегу, трибуны, позади горушка высокая, домики у подножия словно игрушки разбросаны.
     Товарищ майор мой интерес заметил и тут же пояснил с гордостью, что трамплин этот совсем недавно открыли, что он в Синеговии самый высокий и что сборная наша теперь только здесь и тренируется. Ну а я, чтобы дальше разговор поддержать, возьми да и ляпни, мечтательно так: «Вот бы, мол, прыгнуть оттуда, с верхотуры с самой». Вадимыч на это лишь усмехнулся и ничего не сказал, а я… забыл я, конечно, потом и про трамплин, и про желание свое дурацкое. А зря.
     За день до отлета, когда я уже чемодан паковал, ко мне в номер неожиданно ворвался товарищ майор. Деловитый такой, озабоченный. «Всё», - говорит. – «Собирайся. Поехали». «Куда поехали?» - спрашиваю. – «Завтра ж вылет. Сутки еще до рейса». «Ну вот и хорошо», - усмехается Вадимыч. – «Значит, есть время желание твое сокровенное исполнить». «Да какое еще желание?» - удивляюсь. А товарищ майор смотрит на меня хитро и только брелок от глайдера на пальце крутит – ждет, выходит, когда дойдет до меня. А я всё туплю и туплю, никак в ситуацию не врубаюсь. «Ну да ладно», - думаю. – «Черт с тобой, поехали». 
     О том, что «я попал», я понял лишь минут через двадцать, когда Вадимыч уже к трамплину подруливал. Вблизи мне это чудо еще более высоким показалось, ну просто охренеть каким высоким. Метров двести, не меньше. А майор, вот же ж гад - заранее не предупредил, еще и подначивает меня: «У тебя ж, Андрюха, вроде по лыжам разряд был. Так что, думаю, тебе этот трамплинчик – так, на раз пописать». Ага, разряд. Только по беговым лыжам, а не по этим «прыгающим».  Однако марку держать надо и потому в ответ бросаю снисходительно: «Говно вопрос, Антон Вадимович. Прыгнем». Блин, а у самого поджилки трясутся и в башке лишь одна мысль. Точнее, надежда: «Может, всё-таки шутит товарищ майор? Угроблюсь ведь на хрен!»
     Зря я надеялся. Вадимыч взялся за дело серьезно, видать, и впрямь вознамерившись спустить своего сослуживца с горочки этой, трамплином называемой. Завел меня в какую-то комнатушку под трибуной, а там, гляжу, мужичок сидит, веселый, румяный. «Я», - говорит, - «инструктор ваш по прыжкам». А сам при этом на меня смотрит, оценивает. «А ничего парнишка, подходящий», - выносит потом резюме и уже к майору обращается. – «Ну что, Вадимыч, на промежуточную его или на самый верх?». Тут уж я не выдерживаю и говорю нахально: «А чего я на промежуточной-то забыл? На верх давайте. Гулять, так гулять». Дядя Миша (так инструктора звали) после этих моих слов лишь плечами пожал: «Что ж, на верх, так на верх».
     Однако сразу наверх мы не пошли, минут пятнадцать пришлось еще на экипировку потратить. Ботинки, комбинезон обтягивающий, очки специальные, шлем. Этого добра у дяди Миши хватало. Даже с избытком. Не новенькое, конечно, всё, но и не хлам какой. Даже Вадимыч хмыкнул одобрительно, когда меня в полном прикиде узрел, всего такого гладкого и блестящего. Только лыжи я пока в руках держал – их ведь, как водится, лишь перед самым прыжком надевают.
     В итоге, к лифту, тому, который народ на стартовые площадки подымает, подошел уже не какой-то там лох зачуханный, а самый натуральный «летающий лыжник». По крайней мере, сам себе я в тот момент именно таким и казался. Даже мандраж куда-то пропал. И потому, когда мы на том лифте до промежуточной площадки добрались, я только рукой бодро махнул, мол, дальше поехали, нефиг тут тормозить. В общем, до самого верха мы таки добрались. А вот там…
     Ох, блин, как же мне хреново стало, когда  вниз с верхотуры глянул. Лучше б меня еще под трибунами пристрелили, позорника. Ведь, ей богу, минутку еще здесь попарюсь и в штаны наложу не по-детски. А дядя Миша с Вадимычем будто и не замечают ничего, беседуют себе мирно о погоде, о рыбалке вчерашней, о том, что баррель опять дорожает. А меня колотит конкретно. Ботинками в крепления только с пятого раза попал, очки на нос съехали, так пока поправлял, пОтом изошел, что в бане чухонской.
     Но вот вроде и все. Подхватили меня мужики под руки и словно инвалида докатили до «стартовой позиции». А как под задницей скамейка оказалась, я и по сей день не помню. Сижу я, значит, на ней, жизнь вспоминаю, готовлюсь. Вот сейчас вдохну последний раз и всё – вниз, костями склон пересчитывать. А дядя Миша мне в ухо бубнит чего-то, инструктирует, как лыжи в полете расставлять правильно, как группироваться, как корпусом работать. Я же в ответ только кивать и могу, слова из глотки не лезут – высохло там все, пустыня. Но вот отошел инструктор в сторонку, и остался я один на один с заборчиком, что спуск до команды перекрывает. Преградка-то совсем невысокая, по пояс всего и снизу до колена, чтоб только лыжи торчали. А поверх нее горы видны. И спуск. Спуск в бездну.
     Громко пискнул предупреждающий сигнал, потом еще один. Красные лампы потухли, а чуть пониже загорелись другие, зеленые. И звук протяжный над головой: п-и-и-и.
     Вот теперь точно всё. П…ц!!!
     Закрыл я глаза, руками от брусьев оттолкнулся и…
     Коленками об заборчик ка-а-ак шандарахнулся. Больно, бли-и-ин! «Это что еще за фигня?» - думаю. – «Забор же в сторону уйти должен, открыться, то есть». А мужики сзади ржут, животы надрывают. Вот тут только до меня и дошло, что шутка это. Всё то, что со мной приключилось. Прикол, так сказать, коронный сахарильский.
     Дядя Миша с Вадимычем меня потом минут двадцать чаем отпаивали. Ждали, пока отойду от передряги. А под конец Вадимыч уже на полном серьезе поинтересовался: «А ты что, Андрюха, и впрямь прыгнул бы?». «Ну да», - отвечаю. – «Раз груздем назвался, так всё – отступать некуда». Товарищ майор тогда лишь посмотрел на меня внимательно, хмыкнул, но развивать тему не стал. Понял, видать, что у меня на душе творилось.
     А на следующий день улетел я. И провожали меня уже двое. Вадимыч и дядя Миша. Последний, как оказалось, тоже из наших, из «салабонов». Ну тех, кто в САЛБО службу проходил. В Специальных Армейских Линейных Боевых Отрядах. На память о Сахарилах они мне две рыбины подтащили. В подарок. Как уж они эту рыбу, к ловле запрещенную, мимо таможенных «духов» пронесли, не знаю. Но подарок и в самом деле знатный. Мы его потом всей лабораторией неделю кушали да пальчики облизывали.
     Напоследок же разлил дядя Миша из фляжки настойку домашнюю, и мы «вздрогнули». На посошок, так сказать. «За салабонов!» - поднял свой стакан майор. «И за штришки!» - продолжил дядя Миша. «Без линеек!» - закончил я эту почти уставную фразу. Вот так и завершилась она, моя сахарильская эпопея. До сих вспоминаю.

(продолжение следует)

Отредактировано tva134 (26-08-2013 13:07:24)