Глава 13. Свадебный переполох.
До прихода «почётных» гостей осталось совсем немного времени. Все приготовления выполнены, осталось немного подождать. Пару минут назад ушёл Острог. В своём углу прерывисто дышит Вила, похоже молится Девяти и Одной, а я сижу закрыв глаза. Спрашивается: зачем закрывать глаза в полной темноте? Нет ответа. Просто мне так комфортно. Самое интересное мои мысли блуждают в стороне от этих стен.
Приблизительно я просидел в местной тюряге месяцев шесть-семь, точно не скажу, да и наверно не важно. Устал. Когда-то, в далёкой прошлой жизни, мечтал о полугодовом отпуске, много шутил на эту тему, а теперь рвусь куда-то. Только в бой ли?
Роли расписаны с одной и с другой стороны. Два режиссера столкнутся в подземной камере лицом к лицу и будут меряться сценариями. Проигравший… Грустно, но проиграют многие, в первую очередь я: для привлечения сторонников из числа солдат Острог рассказывал о моей демонической сущности байки и нелепицы. Это не считая того, что навыдумывали местные жители. Утром я опять стану отверженным. Из двадцати шести солдат, находящихся в замке, девятнадцать займут выжидательную позицию. Троих берёт на себя Острог, четверо – мне. Не считая их хозяев.
– Идут… – тихонько, будто боясь спугнуть, говорит Вила.
Я пока не слышу, но верю девушке. Пора вставать.
Лязг засова и два пекинеса, простите пикинера, входят в дверь, подсвечиваемые со спины фонарями. Ага, камуфляж сработал, оба бравых, едва внесли фонари, отступили от меня, творя защитный круг. Остальные, возбуждённые вином и будущим зрелищем, удивлённо таращились на мою голову, но особого страха не выказывали. А с чего им бояться – демона накормили сытным ужином и сейчас предложат десерт из молоденькой девушки. Шакалы.
– Ого, а ты, сын мой, не говорил, что твой демон рогат! – с каким-то восторгом воскликнула пожилая, но ещё вполне привлекательная дама.
Вот она! Мирра Гура Досар. Не удивительно, если её не брали в жёны, она даже говорит, не двигая нижней губой, а только приподнимая верхнюю. Пока молчит без улыбки – милое приятное лицо, но улыбка, похожая на звериный оскал, портит и кривит его.
Дочка – блёклое создание с нездоровым румянцем, огромным выменем и похотью, сквозящей в каждом движении, звуке, взмахе ресниц. В прошлой жизни, завидев такую дамочку, побежал бы в аптеку запасаться лекарствами от любовных болезней, боюсь, даже презерватив в этом случае не поможет. Взглядом она уже раздела меня, себя, мужа и упала в коленно-локтевую позу. Я даже вздрогнул, зазвенев цепями, от одного взгляда захотелось… а лучше помыться.
Мужем оказалось полное ничтожество, бредущее за своей сучкой-женой. Уровень спирта в выдыхаемом этим существом воздухе превышал все санитарные нормы, вселенская печаль в шесть бассет-хаундов, висела на бледных брылях. Безвольное, инфантильное существо даже человеком назвать сложно, не то, что мужчиной. Таких называют мужчинка. Не муж, не мужчина и даже не мужик, что само по себе уничижительное слово, а именно мужчинка. Мужичок.
А следом… Мама дорогая, неужели я вернулся на Землю? Объёмное пузо, затянутое в рясу с золотым шитьём, бородатая морда, глаза навыкате, не хватает только золотого креста в пол пуда весом и дымящейся барсетки. Ну, с Пиром уже знаком, а вот его брат заставил меня поёжиться. Сухой, длинный, заострённые, вполне симпатичные черты лица и тонкие подвижные пальцы, постоянно находящиеся в движении. Глаза… Глаза мясника. Если сестричка раздевала и трахала, то он просто раздевал. До мяса, до скелета. Медленно и с наслажденьем. Желательно с криками и стонами, иначе теряется большая часть очарования. Достойная семейка.
И таких благородных хватало в моём мире. Другое дело, что носили они не дворянские звания, а чиновничьи.
В камере стало тесновато. Солдаты, помявшись у двери, выскочили, а на их место пришёл кузнец. Тот самый, приковывавший Вилу к стене, только сутулится больше, да невыразимая тоска видится в его запавших глазах. Похоже, феодалы оторвались не только на дочери Острога.
Пока Вилу расковывали, притащили уже известный мне пыточный станок, именуемый брачной скамейкой и шнур, увитый шёлковыми лентами.
– Это будет захватывающее зрелище! – патетически воскликнул Пир, извлекая кинжал, а его сестра облизала губы.
Раскованную Вилу подвели к скамейке и две стервы под прикрытием Пира с кинжалом, а по-другому понять его присутствие я не могу, основательно привязали девушку. И поставили скамейку ногами ко мне, а головой к священнику.
– Начинайте, святой отец. – Гура Досар повелительно взмахнула сухой кистью.
Толстожо… мясые закрома чужой родины извлекли откуда-то чашу, и… на какое-то мгновение показалось – распятие! Я конечно не христопоклонник, но к людям искренне верующим отношусь с уважением, и наличие в руках у этой жирной морды распятия на мгновенье помутило разум. Не сорвался только из-за кинжала в руках самодовольно ухмыляющегося Пира, слишком близко находился он от Вилы, а сорваться сейчас – гарантированный провал операции. С далеко идущими последствиями.
Или глубоко… Между рёбер.
Чтобы успокоиться рассматриваю предмет. Статуэтка позолоченная, или очень хорошо отполированная бронза, изображает женщину в длинных одеждах. Локти прижаты к телу, в ладонях, чуть отставленных в стороны, лежат какие-то длинные ветви с круглыми плодами и без листьев. Местный поп читает заунывные напевы, попеременно тыча всем статуэтку в лицо. Присутствие кинжала у Пира начинает меня нервировать, и я немного дергаюсь. Стараюсь не забывать делать небольшие шаги в стороны с потряхиванием цепей, большая часть которых намотана на запястья – не стоит окружающим знать о моей свободе.
Минут пять бормотания и звучит универсальная для наших миров фраза:
– Мирра Вила Доха, согласна ли ты взять в мужья… мира Пира Досара?
– Нет! – лязгнул сталью ответ.
Молодец девочка. Привязанная, в унизительной позе, да ещё в присутствии других людей, но держится, даже голос не дрожит.
– Э-э-э… – растерялся жирдяй и посмотрел на Гуру.
– Идиот! – прошипела гадюка, вперив взгляд в попа.
– Э-э-э… – выпучив глаза, задумался этот интеллектуал, но под острым взглядом сообразил, вспомнил сценарий и осторожно произнёс – а мира Демона…
Вот тут феодальчик склонился к Виле и приставил кинжал к затылку. Холодный пот прошиб меня, а цепи тревожно зазвенели.
– ДА! – выкрикнула девушка, и окружающие облегчённо вздохнули.
– За демона отвечу я! Он согласен! – хохотнул своей шутке Пир и принялся срезать платье.
Да, твою же бабушку! Они хотят устроить образцово-показательное изнасилование! Урроды! Вон как слюнки побежали у всех! Твари! Делаю вправо шаг чуть больше и кладу пальцы на костыль.
– Сейчас, красавица, ты встретишься со своим мужем, – юродствует Досар, срезая всё, до последней тряпочки.
Вот, спрятал кинжал и, взяв чашу из рук священника, вылил на соблазнительную даже в такой ситуации, попку масло.
Пора!
В следующее мгновенье, вместе с отчаянным криком:
– Роз Лад!..
Срываюсь с места. Взмах правой, и костыль, позвякивая цепью, летит в горло сладострастно пускающего слюни Пира. Рывок! И цепь обматывает горло братца, уже тянущего из ножен меч. Быстрый, зараза! Моментально сориентировался и, похоже, хочет броситься на меня с этой железякой. Давай, дорогой, я тебе помогу. Упираясь левой рукой в ещё не вынутый костыль, правой тяну цепь на себя, и братец с обнажённым мечом пролетает мимо в сторону извращенки-матери. Восстанавливай пока равновесие, родной!
Левой рукой отправляю второй костыль в раззявленную для крика пасть жирдяя, с удивлением отмечаю краешком сознания ещё стоящего на ногах Пира.
Есть! 
Правую руку ожидаемо дернуло, и с той стороны донёсся хруст. Вырываю за цепь костыль изо рта священника и разворачиваюсь к тёткам и амёбоподобному мужу. Двойное зеро! Рояльчик, так сказать: падая, братец, успевший вытащить меч, проткнул мамашу, а цепь, сломала ему шею. О такой удаче даже мечтать не приходилось. Левая рука, тем временем намотала на себя цепь и полметра гранёного железа зажато у меня в кулаке. Пара шагов и удар снизу вверх. Пробив череп, костыль выходит у амёбы из темени.
Готов!
Сбрасываю с рук цепи и делаю шаг к отступившей назад сестрёнке. Бл… Твою… Да она точно повёрнутая! Вывалив из декольте сиськи, тянет юбку вверх. В глазах светится жуткая похоть и ни капли страха или сожаления по убитым родным.
– Хочууу… – хрипловатый, низкий и невероятно красивый голос пробирает до мозжечка.
Пользуясь моей растерянностью, отступила к стене, успев полностью обнажить белые ноги с рыжеватым треугольником волос. Ещё пару мгновений и я наброшусь на неё, забыв про всё! Делаю шаг…
– Роз Лад!.. – крик Вилы Доха приводит меня в чувство.
– Сууукаааа!..
Кулак с хрустом и чавканьем прилетает в некрасивое лицо. И…
Ворвавшиеся в камеру стражники замерли, рассматривая пустое место, где несколько минут назад сидел я. Сюрприз!
Левая рука на копьё ближайшего ко мне стражника, а правая отработанным движением обхватывает шею и ложится на подбородок. Второй не раздумывая, тычет в меня коротким копьём, этого парня совершенно не смущает, что между нами его товарищ, а где-то внизу ещё и благородная леди. Правда, несколько неодетая.
Толкаю получившего полметра заточенной стали между рёбер стражника вперёд и услышав сдавленный писк снизу прыгаю следом. Простите, милая леди, но тут меня немного убивают. Размахивать копьём в замкнутом помещении довольно затруднительно, особенно, если на нём висит чужое тело. Вытащить. Рывком на себя, да вот незадача – за спиной стена! И те мгновения потерянные на принятие решения и попытку смены оружия стали роковыми.
С левой в грудь. Хруст. Правой в то же место и снова левой, но в горло. Опять хруст. Отстраняюсь, готовый в следующие мгновенье обрушить град ударов, но в этом уже нет никакой необходимости: взгляд стал пустым, стеклянным.
Всё. Здесь всё. Пора поднимать и развязывать миру Доха, только надо что-то придумать с одеждой, поскольку от платья остались только носовые платочки.

Стражник, охранявший вход в главный зал, с ужасом смотрел на полуголого, рогатого, обмотанного цепями и с окровавленными штырями в руках демона, рубаху я изорвал в бою, а остатки платья – оттирая Вилу от крови. Обнажённая хозяйка замка, вышагивающая с гордо вскинутой головой, и скамейкой на плече, терялась за моею широкой спиной. Не пряталась, а именно терялась по причине своего небольшого роста и не самой выдающейся фигуры, всё-таки «сестричка» по фигуре выигрывала с колоссальным отрывом. Не дав солдату присмотреться ору:
– Я – Солнечный демон! Собрать всех! Немедленно!
Выскочившая из бокового коридора служанка замерла, глядя на нас, и завыла на одной ноте не в силах оторвать от меня взгляд.
– Цыц, курва! Платье. Хозяйке. Бегом!!!
Похоже, повиновение вбито у местных в подкорку: замолчала, изобразила поклон и исчезла, бросив пару испуганных взглядов через плечо. Стражник пропал чуть раньше, а мы, голые и надменные, потопали вперёд. В смысле: гордые и надменные.
Зал приятно удивил размерами: немаленький стол, накрытый для пиршества Досаров, занимал лишь один угол. Ну да, и гостей не много, и стоит очень удобно – между двух каминов. Запах жареного мяса смешивался с запахом восковых свечей и масла из светильников, развешанных по стенам. Средневековые обои из щитов, декорированные мечами, алебардами, топорами и прочими железными штуковинами. Брутальненько так, я даже скажу стильно. Несмотря на отсутствие одинаковых предметов в украшении зала просматривается некая симметрия и пропорциональность.
Пританцовывая на холодных плитах пола, обхожу по периметру, рассматриваю полированное железо. Захотелось взять в руки каждую железячку, потискать, попробовать остроту, помахать… Кыш, искушение! С этими штуками обращаться надо умеючи, тренироваться. Долго и старательно.
– Господин, – голос Вилы отвлёк меня. – Пора.
Служанка, притащившая платье девушке, уже занималась демонтажем старой скамейки для водружения на почётное место нового предмета культа, принесённого из брачного подвала. О том, как я чудом сдержался, отвязывая Вилу от скамейки, пожалуй, никому рассказывать не буду. Не поверят.
Около стула горделиво возвышались сапоги не первой свежести, точнее – предварительно разношенные и рубаха с жипоном. Так приятно, когда подчиненные думают о тебе. За это служанку стоит расцеловать. Три раза! Жаль, не поймёт служанка своего счастья и в лучшем случае рухнет в обморок, прямо в предварительно сотворённую лужу. Ладно, пойдём во двор замка, общаться с электоратом.
Внутренний двор замка оказался не намного больше зала. Разика в два-два с половиной. Маловато будет. Возле лестницы в пяток ступеней горят две бочки со смолой, освещая замкнутое бревенчатыми постройками пространство. Солдаты перед лестницей молчат, ожидая нас. Ладно, оценим контингент. Двадцать одно рыло с зачатками строевой подготовки: выстроились в подобие двух шеренг. Командует тот из зала, первый, попавшийся мне на глаза и не пытавшийся махать мечом. Позади шеренг стоит седовласый старик, и просматриваются несколько тёмных пятен на земле, больших таких, в рост человека.
– И?.. Не слышу доклада…
Волнение пробежало по шеренгам. М-да, похоже, совсем крестьяне. Выручил Острог:
– Ватт, ты людей строил, тебе и говорить с… господином. Бегом.
Получив благословение, парень взлетел по ступенькам, не доходя одну до нас, упал на колени, помялся, но пересел (или перестал, вот загадка для филологов) на одно.
– Господин… Мы рады служить Вам.
По голосу не очень похоже, ну да ладно.
– Солдаты, бойцы! Подлый враг хотел смерти вашей госпожи и хозяйки ваших жизней. Но сила ваших сердец, ваша преданность заветам Девяти и Одной остановила кровопролитие. А моя светлая солнечная сила остановила Зло и уничтожила грешников! Горжусь вами. Молодцы!
Рты разинуты, глаза навыкате. Главное в таких делах – уверенный тон и бесконечная вера в себя.
– Ватт, отбери шестерых самых лучших, и пусть уберут в подвале. Начисто. Всё, что найдёте, покажите набольшему замка Доха – Острогу, половина уйдёт в казну, а половина… – делаю драматическую паузу, – Достанется вам!
Могучее «ура» окончательно разбудило местных жителей, тем более некоторые уже подсматривали из щелей за происходящим. Жестом отсылаю Ватта и возвращаюсь под защиту стен, всё-таки промозгло на улице. Надо намекнуть местным, устроить подобие крыльца, или прихожей, а то как-то не очень удобно: с улицы в грязных сапожищах сразу в столовую.
– Господин, какие будут приказания?
– Так, милая, запомни: Девять и Одна прислали Солнечного Демона, это меня, если не поняла, покарать грешников и отступников, а госпожа в замке – Вила Доха.
– Но?.. – растерянность и озабоченность заиграли на лице служанки.
– Демон после выполнения задания Одной, остаётся всего на сутки, потом он уйдёт. Так кому, моя прелесть, надо задавать вопросы?
– Я поняла! – прелестная улыбка осветила личико, тут же развернувшееся к Виле – Какие будут указания, госпожа?
– Скажешь согреть воды и принести в… - Вила задумалась – комнату, где жил мой отец. И пришли кого-то убрать чужие вещи. Иди.
Да, вот это женщина! Сколько спокойствия и достоинства в словах и жестах, а ведь и часа не прошло после освобождения.

О, Великие боги, как замечательно смыть с себя грязь и пот, про кровь и прочую гадость даже говорить не хочется. Извёл три ведра воды. Горячей воды. Сложнее всего, оказалось, вымыть голову, во-первых, из-за отсутствия моющих средств, во вторых из-за декоративных рогов. Пришлось изворачиваться не хуже Копперфильда, отправляя их в камин. После купания жутко захотелось спать, но за дверью уже мялся Острог, притащивший кучу барахла на делёжку. Ну да, солдатики ждут обещанной награды.
– Заходи, Острог. Давай так. Драгоценности мирре Доха, она отберёт подарки для солдат, одежду тоже ей, оружие – в арсенал, займусь им утром.
Вила поковыряла пальчиком горсть украшений, выловила из них несколько и ссыпала в ладонь бывшему тюремщику. Из одежды оставила только расшитые пояса, и, увязав подарки в тюк, Острог удалился. Минут через пять из окна донеслась здравница молодой и щедрой госпоже.
Рухнув на ложе, едва успеваю закрыть глаза.

Отредактировано Barro (26-01-2014 20:55:46)