Глава 16. Бой в ущелье.
Секундное замешательство и ситуация в ущелье резко переменилась. Молодцы ребята. Несколько движений, молча, без команд, а отделение готово к бою. Щиты из-за спин перескочили в руки и замерли ровной стеной, только шлемы поблёскивают. В принципе можно было перестрелять отряд в течение очень короткого времени, с учётом «непробилов» и промахов, десять легко делятся на пятерых. Но убивать людей для меня пока ещё сильный стресс, да и тратить человеческий ресурс не хочется, как уже говорил Пруд там только пара откровенных мерзавцев. Другое дело возможность сопротивления, если они не захотят принять нашу сторону, тогда – моя цель человек в кольчуге и c гребнем на шлеме. 
– Парни. Вариант первый. Вы с криками «ура» броситесь на прорыв, и ваши родные получат от меня премию за вашу доблестную смерть.
Наблюдаю за отрядом и не могу не отметить: десятник определённо хорош как командир, пока я разглагольствовал, передвинул солдат клином, теперь самая чёткая и пробиваемая цель – он сам, остальные сложили щиты внахлест, подобно чешуе. Нравится он мне, даже жаль, если придётся убивать.
– Давай второй вариант. – Тяжёлый, хрипловатый, надорванный командами в рубках и учении голос десятника увеличил градус симпатии.
Вспомнились лестные отзывы наёмника об этом человеке. Единственное, что смущало, так это работа на работорговцев, хотя и здесь проскакивало своё «но». Якобы, а точно не знал никто, у парня проблемы в семье, живущей где-то на востоке, вот он и хватался за любую возможность заработать. М-да… Цивилизацией веет от таких рассказов. В покинутом мире даже мне, за свою короткую жизнь, приходилось работать на отвратительных хозяев или на неинтересной и тупой работе. Значит нет у человека здесь корней, пришлый он, как и я, как Пруд. Ладно, не будем затягивать молчание.
– Сложите оружие и проваливайте.
Некоторое время моё предложение переваривали, чей-то неприятный голос принялся агитировать за немедленную капитуляцию. Причём напирал на присутствие в карманах денег необходимых для посещения кабаков и девок.
– Это голосит Волок. – Вполголоса пояснил ситуацию Пруд, – Дерьмовый человечишка. Появился здесь после меня, глумился над любым слабее себя, пока не стал стражником.
– А когда стал – вообще распоясался?
– Да. Только одно непонятно: в стражники отбирал я, да десятник проверял годность, а этого сделали сразу и без нашего слова.
Пруд презрительно сплюнул. Тут десятник вежливо, не больше трёх загибов, попросил говоруна заткнуться и опять обратился ко мне:
– Ещё предложения будут?
Отлично, начался торг, значит, стрелять не будем.
– Есть вопрос: идут ли с вами охотники?
– С нами? Нет. Следом? Да. Не хотели ломать ноги в темноте. Придут завтра.
– Тогда третий вариант: отправляем их обратно, и вы возвращаетесь к своим обязанностям.
– А деньги? – всхлипнул кто-то.
– А вот и второй, – по-прежнему негромко говорит Пруд, – Бочонок. Бочка. В открытую ничего не делает, но втихаря готов на всё. Кто его настоящие родители – неизвестно, вырос в приёмной семье. Есть подозрения, что сам устроил пожар, в котором погибли приёмные родители, но для этого ему пришлось бы пробежать из соседней деревни, где он был в охране обоза на ярмарке почти двадцать километров. После случившегося продал младшую сестру в дом общих скамеек.
Краткое совещание почти закончилось. Бочка схлопотал затрещину и отошёл в сторонку. Утешать его направился Волок. Тем временем десятник вышел вперёд, уже не прячась за щитом.
– А ещё вопрос можно?
– Валяйте, только быстрее.
– Я так понимаю, что Досаров больше нет, правильно? Так кто же наш хозяин?
А вот это уже хороший вопрос.
Во-первых, юридически единственным и неповторимым наследником числюсь я, как человек отправивший в страну вечной охоты бывших владельцев заводов, газе… ой… крестьян, земель и замка Досар. Во-вторых, если я уйду, не обозначив ни правопреемника, ни наследника, то Ладоград, вместе с Ладширом перейдёт под руководство Совета. Проще говоря, прихапают себе мою, честно заработанную собственность. Остаться мне тоже нельзя, поскольку личностью то ли демона, то ли человека вызывающего демонов заинтересуются местные священнослужители. Если уже не заинтересовались. Специально, конечно, никто не побежит рассказывать, но прихвастнуть о демоне-господине найдётся много желающих. В-третьих, законной наследницей может числиться Вила Доха, при условии составления Особой Бумаги на компенсацию. Тут возможно несколько вариантов: от «на деревеньку и сиди, молча», до «забирай всё и плати откаты».
Пришлось остановиться на варианте марионеточного правительства, по схеме внешнего управления. По обоюдной договорённости Пруд Никлом остаётся руководителем гарнизона сроком на один год, а потом забирает десяток, какой сможет выучить и одеть за свой счёт, и валит на все четыре стороны. Старостой, как наиболее проявивший себя, становится Бич Лог, а подчиняется он Виле Доха. Тем самым укрепляет авторитет семьи Доха, которым, кстати, служил практически всю жизнь. А поскольку стены замка будут срыты, сам дворец укорочен на два этажа, часть крестьян расселена по хуторам, то город превращается в село и переходит во владения Доха. Только всех раскладов простым солдатам знать не обязательно, потому озвучиваю кратко:
– Досары пали в бессмысленной борьбе против солнечного демона. Стены разрушены, а ваше село принадлежит мирре Вила Доха. Решайте!
– Город. – выкрикнул Бочка. – Мы живём в городе. У него стены есть.
– Уже нет. И заткнись…
По привычке хотел сказать «пожалуйста», но тут слева щёлкнуло, и перед болтуном выросла стрела.
– Молчать, скотина, когда говорит мир Роз Лад!
Валькирия революции. Роса в кожаном гамбезоне, в красном платке на голове и с натянутым луком в руках выглядела именно так. Щёки горят, губы в полоску. Не влезай – убьёт! В смысле в разговор, и убьёт на самом деле.
Больше говорить не потребовалось. Десятник, перекинув щит за спину, объявил:
– Мы согласны.
– Добро, старший ко мне, остальным развести огонь, слева в камнях свалены дрова.
Десятнику потребовалось минут десять на обход препятствия. Рослый, для местных довольно высок, до горцев, не дотягивает, но такой же пришлый Пруд длиннее не больше чем на пару пальцев, широкий в кости и в лице, но брюха на сытой службе не нарастил. Стоп, а почему такой же? Похоже десятник тоже из переселенцев. Жму широченную как лопата ладонь, отметив про себя шершавую от мозолей шкуру. Всё-таки не зря он мне приглянулся, чувствуется в нём крестьянская обстоятельность и настоящая мужская надёжность. 
– Я – Ворот Гвор.
Даже от имени веет силой и надёжностью. На мгновение мелькнуло в красноватом закатном свете неясное виденье огромного чёрного пса за спиной у десятника. Мелькнуло быстрее молнии и пропало, остался только взгляд не по-собачьи мудрых глаз.
– Я – Роз Лад. Вила Доха поручила мне решить вопрос с Досарами, но проблема оказалась несколько больше. Потому…
Закончить я не успел. Два негодяя, до этого спокойно стоящие в сторонке дёрнули назад по ущелью, явно не для поиска дров. Крики под камнями отвлекли меня и драгоценные секунды на осмысление ситуации, и принятие решения были потеряны. Одну стрелу пустить успел, и даже попал в спину убегавшему, а вот второй, петляя не хуже зайца, ушёл. Обидно.
– Да, чтобы демоны ноги отгрызли этому Волоку! – в сердцах воскликнул Ворот.
– Поздно плакать – голова отпала. – Пробурчал Пруд. – Ночью выставляй людей чуть дальше по ущелью, иначе утром можем не успеть проснуться.
– А я бы предложил прогуляться за хворостом, – вмешался Бич Лог, наблюдающий за солдатами, тянувшими тело Бочки.
– Думаешь разжечь большой костёр?
– Нет. Раскидать ветки шагах в ста от постов. И побольше. В темноте тихо подойти не получится, а у часовых будет время удрать.
– Ворот, а сколько народу придёт?
– Ну, когда мы уходили было около двух дюжин, но они ждали ещё кого-то.
Вот тут мне поплохело. Конкретно так, не по детски. Морду кирпичом, конечно, держу, отвечаю на вопросы, даже спустился посмотреть на задавленную гниду, очень хотелось узнать, как может выглядеть человек с женским прозвищем Бочка. Неприятное зрелище. Или это от волочения по камням? Вещи убитого быстро поделили, а тело отпинали, даже не отволокли, а именно откатили пинками в сторону и устроили там нужник. Это как надо насолить людям, чтобы заслужить такое отношение.
Устроившись на ещё тёплых камня, впадаю в задумчивость. Точнее пытаюсь впасть, поскольку моментально рядом возникает Роса. О своей человеческой сущности и полном отсутствии демонического в моей тушке я старательно втолковывал девушке всю прошлую неделю, призвав себе в помощь весь многовековой опыт цинизма и софистики. Получилось. Почти. Сошлись на версии, что я человек с демонической сущностью.
Некоторое время девушка молчит, потом осторожно прикасается к моей руке. Серьёзное преступление, по местным меркам, незамужняя женщина не имеет права прикасаться к мужчине, честно говоря, эти моменты пропустил в объяснениях Вилы. Помню, там ещё нельзя говорить первой…
– Почему?
– Что: почему? – вопрос на вопрос, попытка выиграть время на обдумывание ответа.
– Почему ты помогаешь? Ты не дворянин, ты не давал обетов. Не наёмник, поскольку денег не берёшь и не просишь. Так почему?
– А у меня просто нет выхода.
– Но?..
– Проехали. У меня тут вопрос: как выжить в сражении? Ты случайно не знаешь ответа? Нет? Тогда займись ужином и дай мне немного подумать.
Роса вскочила, несколько мгновений метала молнии взглядом, потом вдруг как-то сдулась и, отступив на шаг, вдруг спросила:
– Я тебе не нравлюсь?
– Э-э-э… – впал я в ступор, – нравишься. И даже очень… – кажется, я понял, к чему разговор, но эти вопросы не совсем ко времени.
Получив ответ, девушка повеселела и… сбежала, оставив меня наедине с моими думками.
Думки ворочались в моей непутёвой голове старыми мельничными жерновами – медленно и со скрипом. Нас тринадцать. Пять лучников, по количеству луков. Крис Лам и Пруд отдали свои ребятам из стражи, мой не всем по руке из-за длины, Роса и Бич остались в стрелках по причине женскости одной и старости другого. Восемь неплохо задоспешенных пехотинцев против тридцати, если просто ждали отставших и до пятидесяти бойцов, если ждали другой отряд. Как истинный оптимист исхожу из правила: «это не беда – будет ещё хуже» считаю по максимальному варианту, а значит надо уравнять шансы.
С дальним обнаружением решили. Теперь – ближний бой. Шагов со ста, может чуть больше, начнут работать лучники, думаю, сделаем не меньше четырёх залпов, это двадцать стрел, из них половина уйдёт в молоко или с минимальными повреждениями. Минус десять, пусть даже ранеными, остаётся сорок мечей. И при перевесе пятеро на одного нас вырезают под самый, как говорится в песне, корешок. Непорядок.
Так, а противник, пока мы стреляем, что делает? Правильно – сближается на расстояние эффективного применения оружия. Под обстрелом смотрят куда? На стрелка, следовательно, под ноги кладём препятствие. Или даже не кладём, а копаем, судя по чахлой травке, земля в ущелье есть, а не только камни. Делаем ров. Небольшой, по колено, накрываем плащами  и одеялами, для маскировки присыпаем пылью. Сколько на эти камни рухнет? Так, чтобы не подняться. Ну, никак не меньше пяти. Оставим по минимуму. Итого тридцать пять. Много.
Тогда ставим стенку из камней. Больших. Хотя бы по пояс. Стенку не выйдет. Долго подгонять камни, а вот кучу накидать выйдет. И колья вложить навстречу движению. Пока будут прорубаться сквозь рогатки, потеряют с десяток. Стрелять-то будем шагов с тридцати и сверху.
Двадцать пять. Трое на одного. Многовато, даже если все спустимся вниз двое на одного. Стоп, это уже приятнее. Как спуститься? По верёвкам. Зря мы их тащили на себе, что ли? Ну ладно не мы, а лошади, но тащили!
Эгей, а вытанцовывается неплохой расклад. Правда с бессонной ночью, зато живы и по округе не будут рыскать обделённые и обездоленные разбойники, ну вот не поверю, будто потеряв жёсткую руководящую длань, эти отморозки повернут домой. А пока местные прочухаются, да расшевелятся – вырежут, как пить дать, пару-тройку деревень.
Изложив понимание вопроса солдатам, нарезаю участки работ и зоны ответственности. Люди они местные, родственников разбросано в округе у каждого, кроме Пруда, конечно, но у того более жёсткая мотивация, ему за сотрудничество с фашистским режимом оправдываться надо. Моё хомячество сыграло приятную роль и Роса, подгоняемая ненавязчивым вниманием солдат приготовила достойный королей ужин. Вино оставили на утро – выпить перед боем. Бич утверждал, якобы, при ранении в живот на пустой желудок меньше шансов получить заражение, а вино промоет рану. Не уверен в этом, но спорить не стал.
За всей этой суетой верёвки не давали мне покоя. В мыслях постоянно возвращался к ним. Они то падали на врагов с верху, то вязались морскими узлами, то путались в ногах… Ну конечно! В ногах! Перед валом с кольями проложим верёвку, а когда наступающие подбегут – натянем лошадью. И это всё под непрерывным огнём, в смысле под стрелами, да мордой об камни и колья.

Всё-таки я задремал. Под утро, когда прозрачная ночь, подсвеченная парой лун, превращается в густой чёрный туман. Всегда поражала особенность предрассветной мглы. Буквально минут пятнадцать практически абсолютного мрака, самое тёмное время в сутках, а следом полчаса серого рассвета, десять минут восхода и новый день зовёт за собой. Вот к восходу я и проснулся. Некоторое время рассматривал розоватые вершины леса, пытаясь понять причину пробуждения, попытался всмотреться в серый провал ущелья, напряжённо вслушиваясь в звуки нарождающегося дня. Не сообразил, но на всякий случай принялся проверять амуницию. Рядом зашевелились остальные.
Едва солнце показало край над лесом, из ущелья прибежал часовой. Время. Охотники за головами проснулись очень рано, раз оказались здесь к рассвету. В сумраке ущелья замаячили далёкие силуэты, и я достал первую стрелу. Пристрелкой мой выстрел не назовёшь, поскольку не целил никуда, скорее предупредительный в воздух. Стрела пролетела метров сто пятьдесят, если не больше и воткнулась в землю в десятке шагов от приближающегося отряда. Толстый, в палец толщиной намёк на тонкие обстоятельства.
Не вняли…

Командир охотников злился. Аванс, полученный от Досаров просочился между пальцев, осев в карманах кабатчиков, половина отряда задержалась с прибытием на место, посреди ночи примчался этот урод Волок... Это же надо, пытался напугать их дюжиной солдат, большей частью из вчерашних крестьян. Урод и трус! В первый ряд его пускать нет смысла, но позади тоже оставлять нельзя. Сбежит скотина, нет уж, пусть идёт вторым.
На всякий случай он поднял людей посреди ночи и, рискуя переломать в темноте ноги, поспешил навстречу. Не зря торопился, ох не зря. Эти крестьяне за ночь наставили колья, перегородив неширокое ущелье, тем самым резко подняли свои шансы. Вместе с лучниками это может представлять опасность. Небольшую, но всё же.
Далёкий росчерк обернулся чёрным штрихом с белым оперением вонзившимся перед ногами первого ряда. Да что возомнили эти грязееды? Растолкав своих людей, командир наёмников осмотрел тяжёлую стрелу, на треть ушедшую в землю и ударом обутой в тяжёлый сапог ноги сломал древко.
– Между нами и нашими деньгами стоит дюжина крестьян. Покажем им как надо сражаться! Убейте их! Вперёд!
Восторженный вопль, сопровождаемый грохотом мечей о щиты, перерос в рев, и охотники бросились в атаку.

– Начали! – выкрикнул Бич, выпуская стрелу.
Щелчок тетивы по дублёной коже, а рука тянет следующую стрелу. Похоже, в этом мире не слышали про битву при Креси. Ну, что же, тем лучше для нас. Закрывшись щитами, враги увеличили темп, стремясь преодолеть последние метры до кольев. Бинго! Первые ряды рухнули, создав завал, неплохие бойцы не пытались встать, а только сгруппировались, пропуская задних над собой. Плохо. Но заминка позволила выпустить дополнительно пару стрел перед криком:
– Давай!
Теперь завал получился внушительнее. Пора и нам взяться за меч. Пара мгновений спуска, пробежка и я одним прыжком выскакиваю на вал. Бросаю клич:
– Руби! Половина добычи ваша!
– Да!
– Руби!
– Даёшь!
Опа, а это откуда в местном словаре?
Успеваю несколько раз взмахнуть фальшионом и… Всё закончилось. Точнее почти. Командир охотников заорал, отзывая солдат. Сообразительный, зараза, потеряв большую часть воинов, сомкнул ряды и осторожно отступал.
– Мир, луки! – бросает Бич, отбегая к скале.
Роса сообразил раньше меня, и уже держала наши луки в руках. Полминуты на то чтобы сбросить амуницию со скалы и стрелы полетели в отступающих. Прикрытые щитоносцами мы отправляли раны и смерть в редеющий строй, выискивая узкие щели между щитами, цепляя противников за полуприкрытые ноги, вонзаясь в ступни. Некоторое время они ещё могли броситься в отчаянную атаку, и тогда нам пришлось бы несладко, но кто-то из них сломал строй и бросился наутёк, открыв уязвимые для летящей смерти тела товарищей, и враг побежал.
– Добить! Пусть запомнят, что здесь им нет пощады!
– Да, господин! – дружный рёв подхватил моё маленькое войско и бросил вслед разбитому и бегущему врагу.
Медленно и с немалым трудом спускаюсь с вала. Вроде и не делал ничего, а тело сковала жуткая усталость. Пальцы на луке пришлось разжимать другой рукой. Ощутимо потряхивало и подгибало ноги. Ничего не понимаю.
– Одиночный бой проще, нежели сражение в строю. – Бич протягивал мне кувшин с вином. – Когда один, отвечаешь только за себя. В строю, если он не спаян долгими тренировками или многими битвами теряешь силы на то, чтобы увидеть, что делают твои товарищи, следить за противником и множество других дел.
– Да, ты прав, я – одиночка. И этот бой меня вымотал. Дай мне немного передохнуть, и займёмся делами.

Отредактировано Barro (10-03-2014 12:14:50)

Глава 17. Стена.
В десятке шагов от меня начинается лёгкая желтоватая дымка. Именно дымка, или марево, как от раскаленного асфальта. Даже трудно сравнить с чем-то определённым. Вариант номер очередной – голограмма. Видимая граница стены тянулась метров на триста, потом желтизна исчезает.
– Ты ни разу не видел Стен? – удивлённый моим неподвижным созерцанием заговорил Пруд.
– Ты не поверишь, – ни разу. И насколько тянется Стена по толщине?
– Трудно сказать. Когда входишь в неё, что-то происходит с глазами: все предметы искривляются, расстояние до собственной ладони может быть больше длины копья. Или может казаться, будто ладонь падает тебе на лицо. Долго, почти бесконечно, только проверить упадёт или нет сложно – начинает тошнить как от дерьмового вина. Потому все, кто входит в стену, стараются закрыть глаза. И даже это не всегда помогает. Можно крепко выпить, тогда проще пережить путешествие.
– Ладно, давай возвращаться. Нам с Росой идти дальше, а вам обратно в Ладоград добычу везти.
– Хорошо, мир Роз Лад.
Интересно девки пляшут…
Танцуем от печки. Стены создали Девять и Одна. Хотел бы я на это посмотреть. Стены растут. В смысле после освоения или накопления в очередном домене нужного количества электората, появляется новая стена. Опять же самый просвещённый в этом вопросе Пруд, а доверять словам одного человека… Хм-м… Врёт как очевидец – придумали не вчера. С другой стороны: первый раз вижу зримые проявления божественной сущности, так и самому можно поверить в местных святых. Ладно, не будем терять веры и моя щетина…
Следующий пункт подпрограммы – Ходоки. Единственные и неповторимые. Точнее повторимые, но только по мужской линии, поскольку про женщин-ходоков никто не слышал. Тут возможно нехватка информации, поскольку между: «не слышал» и «нет вообще и в принципе» очень большая разница. Ещё одна проблема, отложенная на потом.
В дележе добычи моё участие свелось к сгребанию монет, в довольно малом объёме и вялому помахиванию державной длани: типа остальное ваше. Приободрённый народ бросился навьючивать на несчастных лошадок и счастливых себя тюки, мешки, узлы, оставляя за спиной только голые трупы. Единственный, кто не участвовал в дележе – Крис Лам, ожидавший меня в стороне от веселящихся солдат. Пора расставаться с парнем, по глазам видно – он уже врывается с докладом к своему начальству. Он реально молодец и выжить сумел в местной тюряге, и сведенья добыл, и имя заработал. Половину ночи меня пытал о подвигах неизвестного ему Криса Лама. Пересказал краткое содержание фильмов, особенно налёг на «Мортал Комбат» в расширенной версии, чуть добавил боёв с участием имяносителя. Боюсь, подкинул не только новых страниц в местный эпос, но и большую свинью горцам, хотя Старец Горы предупреждал о Последней Войне.
– Крис Лам.
– Мир Роз Лад.
– Я рад, Крис, что смог стоять рядом с тобою в битве. Носи своё имя с честью, ты его заслужил. Передай своим, что могут приходить на эту сторону гор и торговать с миррой Вила Доха. Пусть те, кто придут, передадут ей от меня послание: «Солнечный демон держит слово» 
– Я сделаю это.
– Теперь иди. Тебе пора. И… – на секунду сжало горло, но обнимаю горца, выигрывая несколько секунд. – Береги себя.
Несколько ошарашенный Крис смотрит на меня. Блин. Они же такого не понимают, для них погибнуть с честью важнее любых доводов. Будем выкручиваться:
– Донеси информацию до своих. Старец Горы её очень ждёт.
– Ты виделся со Старцем?
Вот теперь горец готов упасть к моим ногам. Похоже, дедушка пользуется серьёзным авторитетом.
– Да. Но это не моя тайна.
Один ушёл, оставив лёгкую грусть и странное удовлетворение.
Проводив взглядом мальчишку, поворачиваюсь к людям, теперь Бич Лог. Старик уже отирается рядом, а по напряжённому взгляду, похоже, собирается ставить меня в неловкое положение.
– Мир Роз Лад, позволь спросить? – Дождавшись кивка, продолжает – Насколько Совет Домена в курсе происходящих событий?
Ну вот началось…
– Значит так, уважаемый. – Делаю глубокомысленное лицо. – О тёмных делишках Досар доложился Пруд Никлом. Кстати не забудь предупредить его, а то он занят караваном. После чего для проверки слухов направили тебя, по личному приказу Лага Доха, поскольку выносить на Совет Рыцарей пустые слухи недостойно. Но Лага Доха пал, подло убитый врагами, а тебя схватили. Пришлось ждать, пока не появится чужак, по имени Роз Лад. Он пришёл, побил Досар, освободил тебя, покончил с работорговлей. Всё?
За время моей речи морщинки на лице старосты смещались к уголкам глаз.
– Да, - хитро прищуривается Бич, – только не Роз Лад, а мир Роз Лад.
– Не понял?..
– Только дворянин может поднять руку на дворянина. Вот и пришёл на помощь сироте странствующий рыцарь мир Роз Лад.
– Хорошо, будь, по-твоему, старый хитрец. Не забудь передать Пруду наш разговор. Да и ещё Острогу скажи отдельное спасибо за дочь.
– Хорошо, господин.
Уже сделав пару шагов в сторону, услышал слова, которые заставили меня остановиться:
– А что передать Виле?
Ответ вырвался прежде, чем успел подумать:
– Я собираюсь сдержать слово.

Вот и всё. Закинув на плечи немудрёные пожитки, направляемся по тропе работорговцев на север. На сегодняшний день ставлю две основные задачи, иначе совсем запутаюсь. Задача номер раз – обеспечить Росу достойным жильём, работу пусть подбирает сама. Денег, даже по самым скромным прикидкам ей хватит года на три. Конечно в городах стоимость денег ниже, нежели в деревне, но надеюсь мой матанализ в пределах статической погрешности. Теперь вторая задача. Попасть в дольмен Сохам.
Тут всё гораздо сложнее. Во-первых, зачем? Причина проста и очевидна: если есть стандартная метрическая или дюймовая, разницу не определишь на взгляд, резьба, то где-то лежит метр, или дюйм, или что-то придуманное для этого мира не принципиально. Принципиально другое: если на двух совершенно разных по весу, длине, форме мечах можно поменять рукояти, значит, существует стандартизация. Почему так уверен? В случайности не верю. Во-вторых: Сохам полумифчен, по причине, опять же по моему скромному мнению, из-за недостатка информации. Словам «за дюжину Стен» веры ровно столько, сколько точных географических координат в «тридевятом царстве». Улавливаете суть? Вот то-то и оно.
Дальше идёт ещё одна проблема: тайну производства клинков никто просто так не откроет, да и за большие деньги, уверен, тоже. Почему? Да потому, что наверняка такими желающими замостили дороги по всему дольмену. В несколько слоёв. А черепами играют в футбол. Имея возможность выпускать лицензионную продукцию, причём монопольно, никто прибылью делиться не будет, даже за очень большие деньги. И чем подкупить монополистов?
Ладно, эту проблему будем решать по мере накопления информации. А для начала создаём себе легенду. Первая часть легенды уже есть, подсказанная Прудом – наёмник. Наёмник ищет лучшей доли и готов повоевать где-нибудь на севере. Денег я себе оставляю на полгода, поэтому с контрактом можно будет не спешить, выбирая нужное направление.
Вот как-то так.
От размышлений оторвал голос Росы:
– Господин. Смотри.
Зрелище впечатляло. Огромный пласт скалы съехал, оторвавшись от основного массива, обрушил восточную стену каньона и оставил под собой узкую щель. Сколько лет её потихоньку заносило песком? Трудно предположить, но углы плиты, насколько различает мой глаз довольно острые, не сточенные ветрами, значит, разлом довольно свеж. По геологическим, конечно, меркам. Наверняка никто не думал о данной расщелине, как о дороге, пока не вмешались местные божественные силы и не закрепили прямо поверх скалы жёлтоватую стену.
Вот тут настало золотое время тропы.
Судя по кучам песка и щебня первопроходцам пришлось пробираться в собачьей позе, потом проход расширили или углубили, а возможно и то и другое вместе. Наверняка предприимчивые Досары подновляли и чистили проход. Уверен, Вила Доха, узнав о такой возможности, не пустит такое выгодное дело на самотёк. Хотя у неё на ближайшие годы других проблем хватит.
– Ну что Роса-росинка, пойдём, проверим путь?
– Да…
Голосок-то дрожит. Да и мне, если честно, немного не по себе. Если что-то случится внутри прохода, нас хоронить не придётся, а надгробный камень попадёт в местную книгу рекордов.
– И ещё: отвыкай называть меня господином. Это меня несколько нервирует. Договорились?
Лёгкий кивок и огромные, расширенные глаза, впившиеся в тёмный зев прохода. Похоже, мои слова пролетели мимо.
Вступаем под базальтовый свод, не сильно тесный, но и просторным не назовёшь. Физически ощущаю метры камня над головой, желание упасть на колени и закрыться руками нарастает с каждым шагом в кромешной мгле. Позади пищит Роса и утыкается в спину.
– Давай руку.
На ощупь нахожу дрожащую ладошку и слегка сжимаю своей.
– Не бойся. Там впереди свет.
– Да? Настоящий?
Ещё бы спросила: «Всамделишный?»
– Конечно настоящий! Тут проходили сотни раз. Представляю, как боялся самый первый человек.
Вместо ответа Роса хихикнула.
– Что? Разве я сказал что-то смешное?
– Нет. Думаю, в первый раз тут проходил очень пьяный человек. И даже не понял где он идёт.
Немудрёная мысль рассмешила и меня.
– Ага, причём шёл ночью и ругал жену за длинный коридор.
– А почему жену?
– А так, на всякий случай.
Мой блеф на счёт света в конце туннеля оказался почти правдой. Свет был, но не концом, а щелью в потолке, видимо талые воды искали путь с горы. Ещё завидев такое чудо, расправил плечи и чуть ускорил шаг, а уж выйдя на освещённое место, задираю нос и победно оглядываюсь на Росу, будто сам протачивал. Девушка немного успокоилась, во всяком случае, перестала давить из моих пальцев берёзовый сок.
До конца туннеля, или коридора, даже не знаю как правильнее, отдушины встречались трижды. На выходе с каким-то облегчением вдохнул вечерний воздух. Всё-таки мы прошли через туннель, поскольку классик говорил: «коридоры кончаются стенкой, а туннели выводят на свет».
– Роса, – обращаюсь к девушке, по-прежнему сжимающей мою ладонь, – подскажи, где лучше стать на ночлег?
– Что?
Растерянность и бледность медленно уходили с её лица, а на носу и щеках с удивлением обнаруживаю веснушки. А раньше не замечал.
– У тебя веснушки. – улыбаюсь во всю ширину рта.
– Опять… – следует тяжёлый вздох.
– Подожди-ка, – освобождаю, наконец, ладонь из заточения и начинаю тереть пятнышки. – Не стираются.
– А должны? – любопытство, смешанное с детской надеждой.
– Не-а, но давно хотел попробовать. Хотя, знаешь, это даже к лучшему.
– Почему?
– Ну, как почему? Потому что ты с ними красившее и веселее. Пойдём, искать стоянку. – И вспомнив детскую песенку, добавляю – Почемучка.
Немудреная шутка наполнила глаза радостью, а щёки здоровым румянцем.
Начинаю понимать, за какие заслуги попаданцы обожают средневековье, особенно из серии хомячок офис вульгарис. Простой народ, простые нравы, единственная проблема, на мой взгляд – много острозаточенного железа и желающих размахивать этими штуками. Но в этих случаях обязательно находится супермегаучитель за несколько минут, часов, ну в крайнем случае дней учит главгероя всем секретам Шао Линя… М-да… Нет, нельзя не согласиться, что хороший учитель может помочь. Надо подумать над данной проблемой и поискать вариант врастания в ткань этого мира в месте без мечемашества и копьетычества.
Клонившийся к вечеру день расцвечивался лёгким щебетанием Росы и довольно удобной дорогой из жёлтой глины, на которую мы вышли где-то, через час, после прохождения туннеля. Да, похоже, не скоро зарастет народная тропа. Судя по состоянию, ею пользуются довольно часто, непонятна только странная пустота. Ни телеги, ни человека, ни всадника. Погружённый в мысли я не сразу понял, что Роса пошла на серьёзное нарушение местных канонов, и теребит меня за локоть.
Так, а вот эта четвёрка, оседлавшая непарнокопытных зверей, спокойно, но неотвратимо едущая нам навстречу, явно желает продемонстрировать искусство рукопашного боя с применением холодного оружия. Накаркал, называется.
– Стоять, бродяги! – даёт петуха самый молодой из всадников.
Демонстративно продолжаю идти, чуть кивнув стоящему чуть поодаль старшему, по возрасту и по доспехам. Молодой явно нарывается, ну ничего, пусть его. Мы таких в подворотнях в плохие дни часто встречаем.
– Я сказал стоять!
Не справившись с управлением транспортным средством, промахивается мимо нас и вынужденно закладывает большую циркуляцию по пересечённой местности.
– Да я…
– Заткнись. – Не громко, но весомо бросает старшой. – Могу ли я задать вам пару вопросов мир…
Вот теперь самое время остановиться.
– Я – мир Роз Лад.
– Я – Дад Саш, – представляется он, спешившись и бросив поводья салаге. – По повелению лорда Си Де Мого ищу преступников и отщепенцев для суда, а если потребуется, и исполнения приговоров. Готовы ли вы ответить на мои вопросы?
– Готов выслушать, уважаемый. Но не требуйте ответов, я могу их просто не знать.
А этот Саш не прост, ох как не прост. И молодого не одёрнул, похоже для того и брали этого крикуна – пошуметь, на понт взять. Крестьянин, как ни старайся, а вооружённого человека побаиваться будет. В крови у сиволапого это, не мозгом боится, а поротой задницей. Разбойник, с грешками за душой – тоже. Даже дворянин не всякий мимо пройдёт, бродягой обозвали, как-никак, такие предьявы смываются только кровью. Промашка? Э-э-э нет, не дождётесь. Я человек с достоинством, и отвечать всяким это не наш стиль, а вот представителю власти – всегда пожалуйста. Понятненько, так и будем танцевать!
– А, вы уж извините за грубость, точно мир? Или…
– А вот не извиню. Хотя понимаю, что ВАШУ работу тоже надо выполнять.
Ветеран хмыкнул, скривив губы. Попал, может не в точку, но очень близко.
– И всё-таки?..
Теперь моя очередь настаивать, не похож этот мужчина на простого солдата, говорит спокойно, и ровно, точнее как с равным. Неправильно это. Если он дворянин, то к странствующему рыцарю отношение будет скорее свысока, если выслужившийся солдат, то немного подобострастно. Острога можно не считать, но Бич Лог всегда держал дистанцию, хотя был доверенным лицом Лага Доха. И самое главное – имя! Простой народ носит простые имена, от названия предметов встречаемых каждый день. Соль, Пруд, Роса, а Дад Саш – явно имя дворянина. Не менее удивительно тройное имя покровителя. Очень древний и высокий род, что-то вроде принца крови, если по земному – элита.
– Мир Саш, что вам важнее получить ответы или посмотреть мои бумаги?
А вот теперь попал. Нет у местных людей ещё той подлости и лицемерия цивилизованного общества победившей демократии. Дад Саш явно из теневых структур местного общества. Только вот вопрос, из каких?
– Кто вы, мир Роз Лад?
Тон вопроса немного изменился, но главное я прозевал сигнал, по которому двое переместились мне за спину, а молодой крикун отъехал в сторону. Вполне возможно сам вопрос есть сигнал. И с диспозицией понятно. Трое валят, а если дело пошло наперекосяк, то один вернётся и расскажет о проблеме начальству и опишет злодея напавшего на представителей высшей власти. Плохо. Очень плохо.
– Хорошо, мир Саш насколько можно говорить при твоих людях?
По мановению руки нас оставили наедине, правда и мне пришлось отослать Росу.
– Итак?
Собранный, сжатый, похожий на взведённую пружину Дад Саш холодно блеснул взглядом.
– Мир Саш, я представляю Детей Каррас.
Взгляд льдистых глаз ни на градус не потеплел.
– Не похож ты на горца.
Усмехаюсь.
– Я, как-то догадался. Только суп руками не едят.
–Тут они правы, – немного снежинок растаяло, но до оттепели ещё далеко – со своими клыками этих парней видно за полет стрелы. А в чём интерес?
Ну, наконец, теперь можно чуть выдохнуть и выдать одну из заготовок:
– В людях.
Лёд пропал, похоже ответ известен, но изогнутая бровь намёк на мой рассказ.
– С той стороны хребта на горцев идёт охота, здесь к ним относятся не враждебно, если не сказать доброжелательно. Но в какой-то момент торговые экспедиции и просто одиночки стали пропадать. Замкнутое общество не может существовать, варясь в самом себе, как ни крути, но нужна отдушина для сброса бурлящей крови или для притока свежей.
– Понятно. Нашёл причину?
– Нашёл и устранил. Почти устранил. Остался один штришок.
Кратко изложил историю по устранению клана Досар. По мере моего рассказа взгляд теплел и даже проникся некоторым сочувствием. Окончив рассказ, взял паузу.
Мир Дад Саш только покачал головой.
– Серьёзный штришок на твою голову. Насколько мне известно, Ваха Досар не желал знаться со своей семьёй. Точнее не жаждал, хотя временами приходил на помощь в сложные времена. Знаешь, где его искать?
– Нет, но думаю это не важно. Если ему надо, то он найдёт меня сам. Скорее вообще не будет искать. Почему-то второе мне кажется более вероятным.
Мир Саш взмахнул рукой подзывая отряд. Медленно сцеживаю воздух из лёгких. Пронесло.
– Я понял тебя, мир Роз Лад. Рад, что нашёл ответы, которые не искал.
– А как же вопросы?
– Думаю, ты прошёл Тропой-под-Камнем, а значит отряд, ушедший на ту сторону, или пленён или разбит. Сомневаюсь, что тебе известен Волок.
– Известен, но этот паскудник дважды ушёл от меня. В первый раз, подставив своего товарища под стрелу, а во второй – умудрился сбежать с поля боя, пока мы добивали отряд.
– Этот умеет. Если увидишь, и схватишь, постарайся доставить в любой ближайший храм Одной. Поверь, одним благословеньем не обойдётся. Они давно ждут его. Как я понимаю тебе надо найти Детей Каррас, проданных в рабство?
– По возможности. Есть вещи, которые не являются моей тайной.
В первый раз за всё время разговора мир Дад Саш улыбнулся. Поразительно, насколько открытым и дружелюбным может быть лицо старого тихушника. М-да, кто-то говорил про простых жителей средневековья?

Отредактировано Barro (12-03-2014 22:25:19)

Коллеги, по интерлюдии вопрос: оставить её в таком виде или убрать обсуждение?
Часть 3 Солдат.
Интерлюдия.
«…образом удалось установить точку прибытия гостя. К месту прибытия направилась поисковая экспедиция, обнаружившая ряд артефактов, (см. приложение 4) представляющий слабый интерес, поскольку подтверждают теорию о слабом технологическом и биологическом развитии исходного для гостя мира. Гораздо больший интерес представляют постройки и предметы, изготовленные на месте, качество их изготовления позволяют судить о высокой подготовке объекта к переносу, умение работать при минимуме средств и инструментов, что позволяет…»
«…дознавателей из числа инквизиторов проведено расследование. В ходе которого было установлено: объект вступил в контакт с жителями деревни Торговая. А именно: девицами по имени Соль и Колокольчик. По их словам установлено, что гость высок, темноволос, волосы содержит в порядке, подрезая лишнее по кожаной мерке. Бороду бреет ежедневно, не оставляя ни усов не бакенбард. На теле присутствуют шрамы от железа и огня, но в очень малом количестве (см. приложение 7), что было с удивлением отмечено свидетелями, повреждений от стрел или следов порки – нет. Зубы – целые кроме предположительно двух, поскольку отмечены две коронки жёлтого металла, о возможности изготовление коронок под цвет зуба, а также о выращивании новых зубов свидетели не знают, нужно…»
Девятая открыла глаза и обругала себя со всей доступной злостью. Мысли совершенно не хотели придерживаться регламента, а голова так и норовила выключиться из процесса обсуждения. И не важно, что она перечитала вчера доклад Шестого раз восемь, выискивая нестыковки и проверяя факты. И тем более неважно, что заснула прямо на ковровом, неожиданно уютном ложе, и там же была разбужена запахом чая. Главное она проснулась в своей одежде, но от ткани исходил лёгкий и приятный аромат благовоний. Тело никаких сигналов о… скажем так: вторжении в личную жизнь, не подавало и этим утром Девятая неожиданно испытала глубокое разочарование.
Нет, никаких интимных мыслей вечером и быть не могло, всё-таки безумная работа, проделанная ими, буквально за несколько дней вымотала и выжала из них всё до самого донышка. И теперь, слушая развёрнутый доклад коллеги, с которым невольно проводила долгие ночи, оттачивая формулировки, ловила себя на странной мысли, что последнюю ночь можно было закончить более приятным способом. Именно понимание, что сама построила стену между собой и Шестым, злило и раздражало её больше всего. Только злилась она почему-то на Шестого…
– Знаете, коллеги, – Седьмой выразительно посмотрел на Девятую, потом на докладчика, – кажется, у меня есть для вас информация.
На главном экране картинка разделилась на карту, с выделенным местом по левую сторону хребта, а потом на правой стороне вспыхнула точка на несколько градусов севернее. Другую половину экрана занял подробный рапорт полевого агента о прекращении действий преступной группировки занимающейся торговлей рабами.
– Прошу обратить внимание на совпадение имени нашего гостя, или как прозвал его Шестой – попаданца, и человека свершившего правосудие. Вкратце: агент сто четыре отмечает высокий уровень образования, правильную речь, с лёгким акцентом, высокую физическую, а, по словам свидетелей и боевую, подготовку. При этом много пробелов в знании бытовых мелочей. На всякий случай, ещё не имея подробной информации о ликвидации ОПГ, опираясь только на рассказ самого субъекта, Сто четвёртый направил его вместе со спутницей…
– Спутницей? – невольно вырвалось у Девятой.
– Да, именно спутницей. Признана и записана в дворянские книги внебрачной дочерью мира Лага Доха. Так вот их направили на одну из подконтрольных нам точек, правда агент Двенадцать Двадцать Два в данный момент отсутствует в городе и вернётся не раньше чем через две недели.
– Ещё варианты перехватить подозреваемого есть? – задумчиво протянул второй.
– Увы, нет. Предположительно он будет искать или людей из горных племен, проданных в рабство или человека по имени Ваха Досар.
– Это от него мы получили первичную информацию о работорговле?
– Не совсем. Информация о рабских караванах давно ходила по инстанциям, но большей частью в виде слухов. Тут скорее, именно благодаря обмолвкам Ваха Досар нам удалось связать слухи с одним из концов длинной и запутанной ниточки. Её самым началом – похитителями людей. Но к сожалению решительный действия мира Роз Лад, не важно гость он или агент Горного Старца.
– М-да… Похоже присутствие наших агентом в этом и окружающих доменах требуется серьёзно увеличить.
– А гостя, похоже, мы упустили… – вздохнул Шестой, – сейчас ни агентов по следам пустить, ни проверкой ВСЕХ слухов заняться.
– Ну, я бы так не сказала… – задумчиво протянула Девятая. – Скажите, Седьмой, а агент около Ваха Досар ещё действует или уже отозван?
– Минутку… Работает. Гарантий, что мир Досар не покинул город, конечно, нет, но агент ещё на месте. Вы хотите донести информацию до последнего из Досар?
– Да. Единственное, что меня беспокоит возможность мести…
– Не думаю. Досар, при всех его недостатках почти порвал с семьёй именно из-за работорговли.
Второй потёр подбородок. Ему не нравился такое развитие событий, но других вариантов немного и все они гарантированно привлекают к себе внимание.
– Свободных агентов там точно нет? – уточнил он на всякий случай, и, получив отрицательный ответ добавил – Тогда запускайте слух. Этот неуловимый гость нам нужен. Очень.

Глава 19. Друзья и недруги.
– Да! – завопил второй. – Здесь и сейчас!
– Отлично! Буду биться сразу с двумя! – завопил я. – выбор оружия за мной!
Пьяные дворяне, а только они могут вопить про дуэль, зависли, пытаясь сообразить: в чём подвох?
– Ик! – очнулся второй, – правильно. И какое оружие предпочитает мир?
– Вино. Хозяин, три кувшина вина. Пьём, не отрываясь, до дна, кто оторвался – проиграл. Или отважные миры боятся?
Потрясающий дуэт:
– Кто боится? Мы не боимся! Хозяин, неси!
Вот, так и ловятся эти головорезы с нежными и ранимыми душами. А потом удивляемся: куда девалось рыцарство?
Седой вытащил три кувшина и выразительно посмотрел на меня, не менее выразительные взгляды бросали на меня несколько морд, высунувшихся из подвала. Достаю мешочек с частью меди и протягиваю на проверку. Позвенев, прикинув вес, седой удовлетворённо кивнул и раздал оружие участникам дуэли. Похоже, ребята не ложились спать всю ночь. Во всяком случае, первому хватило пол кувшина, второй продержался на пару глотков дольше. Убедившись в победе, возвращаю тару седому, со словами:
– Извини, уважаемый, но твоё вино – редкостная дрянь.
– Ну да, буду я раздавать хорошее вино, – седой оглянулся на опустевшие трибуны, на два сопящих тела и тихонько добавил, – к тому же для тебя оно разбавлено водой. Во избежание поражения.
– Ну, благодарю. Давно сидели?
– С вечера… – Пожимает плечами седой.
– Неплохо.
– …позавчерашнего.
– Сильны, парни – восхищённо качаю головой, хотя, если честно, никогда не понимал смысла таких попоек.
– Вы, мир, я так понимаю, на постой стать хотите?
– Верно, комнату для неё. И что-то скромное, для меня.
– Пойдёмте, мир.
Само строение, в котором располагалась гостиница представляла собой узкий пенал. Вдоль фасада шла лестница на высоту четырёх этажей. Местных, а не родных, советских. Кто там жаловался на низкие потолки в хрущобах? Вы поживите в таком домике, где потолок в пару метров уже роскошь. На первом этаже что-то вроде ресепшина, только за стойкой дверь в маленькую коморку с мужиком обложенным пергаментами и тоскливым выражением лица. В глубине коридора дверь в номер, а дальше виднеется проход во внутренний дворик. Подозреваю, что все удобства прячутся там.
Дав нам пару минут для оценки обстановки, седой кивнул на лестницу и повёл на третий этаж. Ощущение хрущёвки усилилось. Если второй этаж имел всего два номера, то на третьем их четыре: два через стенку, а два напротив друг друга. Проводник, любовно огладив резное полотно дверей, пояснил:
– В центре номера пока дешевле, поскольку там проходит труба из прачечной и кухни, и летом будет не очень... И окна выходят во двор. Боковые, чуть дороже, но зимой будет холодно. Какую?
Росинка, откинув непослушную чёлку:
– Боковой. Окна на улицу?
– Да, миледи.
Особого пиетета в голосе седого не было, но придраться к «неправильным» интонациям сложно. Да и не требовалось, более чем уверен в другой ситуации этот битый жизнью человек поведёт себя совершенно по-другому.
– Хорошо, – Росинка величественно кивнула, – и… э-э-э…
– Болт. Просто Болт, уважаемая мирра.
– Так вот Болт мне потребуется расторопная девушка.
– Простите?
– Молодой мирре недопустимо находится в одиночестве на улице. – Заговорил уже я, мысленно двинув себя кулаком в лоб, поскольку этот вопрос был проговорён заранее, и благополучно забыт. Мною. – А мне скоро придётся покинуть город.
Опять величественный кивок. Озадаченный Болт почесал затылок и рассеяно повёл взглядом.
– Я… это… Точно, поинтересуюсь у Ложки. Она наша повариха, и раньше работала у барона Кресвата, может она подскажет.
– Отлично, а мне потребуется сообразительный проныра, знакомый с местными чинушами, точнее: знающий или способный узнать, кто, где живёт, когда и куда ходит.
– Это ещё зачем? – вскинулся Болт.
– Да есть пару дел к чернильной братии.
– Если сможете с ними договориться, не могли бы вы… Ну, с ними и у нас проблемы. А мы отблагодарим, как есть отблагодарим. Клянусь Одной.
– Не торопись, Болт, возможно и смогу, – пробормотал я ошарашенный таким напором. Видать крепко достало его это вампирское племя.
Моя коморка пряталась под самой крышей. Стоять в этом вместилище одинокого человека можно только возле длинной стены, в которой располагался вход. Напротив входа – комод, рядом с ним – кровать, типа топчан, над ними скат крыши, подбитый досками, слева от меня ниша, с набором костылей. Похоже это шкаф. Справа комнатушка заканчивается окном. Под мутными стёклами, причём мутными не от грязи, просто качества стекла такое, притулился маленький столик. Вот, пожалуй, и всё. Даже табуретка отсутствует.
Завалившись на топчан, задумался о предстоящих делах. Первым делом – легализация Росы, после этого документы для меня, и имя, изрядно засвеченное желательно сменить. Дальше заглянуть в храм Одной. Остался один непонятный то ли должок, то ли просто попытка разобраться. А дальше… Дальше – пустота.
Глубокая, такая. Беспросветная. Чем дольше я тут, тем старательнее гоню мысли о своём месте в истории. Ну, или в этом мире, хотя бы. С чем мне здесь бороться? Кого искать? Что найти? Кому не сдаваться? Смешно сказать – прожил четверть жизни, а за душёй ничего. Дырка. И хорошо, если от бублика.
Можно, конечно, как рассказывал гебешнику, отправиться на поиски горцев, но это след, выводящий на меня. Я ведь контакты данные мне запомнил, но туда – ни ногой. Во избежание. И тоскливо-то как. Можно остаться с Росинкой и жить в Свинграде, или даже отбить у какого-нибудь местного дворянчика пару деревень, из тех, что в стороне от дорог. Денег на баронство хватит, немного прогресорства, а знаний в моей башке достаточно для достижения минимально-нормального уровня цивилизации. Детишков заведу. Ну, подумаешь, не очень-то люблю Росу, мелочи какие. Заведу пару крестьянок… Тьфу ты… Хрень полнейшая.
Ладно. Я головастик или погулять вышел? Попробую…

Бывший сержант Крем больше всего смахивал на пеньковый канат. Свободная рубаха без ворота и рукавов выставляла напоказ жилистую шею, а открытые по локоть руки вообще напоминали скрученные стропы. Длинные руки способные свернуть шею не самому слабому противнику, помнят, как держать и меч, и копьё, и булаву со щитом. Тело без единой капельки жира – только сухожилия, способно без устали шагать дни напролёт, выбивая из дорог пыль и огромные расстояния, а потом в кровавой сече наносить бесчисленные удары врагу. Но сейчас Крем устал. Тяжёлые руки лежали поверх вороха бумаг, красные глаза с приличными мешками смотрели на ненавистные буквы и цифры и мозг отказывался что-то делать.
Когда-то, пока молодость бурлила в крови, их десяток взял под командование и опеку человек, быстро ставший не просто командиром, а можно сказать наставником для молодых и туго соображающих пацанов. Он научил их держать заработанные деньги в разных местах, чтобы хватало и погулять, и оружие с амуницией купить-поправить, и на будущее отложить. Не сразу получалось, не всегда выходило оставить в неприкосновенности запас, кое-кого пришлось турнуть из десятка, но собрали они приличную сумму, только осталось к сроку окончания службы  от десятка Крем да Болт.
Двое покалеченных спились и опустились. Пятеро погибли, не оставив никого, кому деньги передать стоило. Нет, какие-то родственники были, да не поднялась рука отдавать деньги неизвестно кому. Один пропал. Ни слуху о нем, ни духу.
Вот и вложились два друга в постоялый двор, только не на дороге, как планировали, а в городе. Теперь это хозяйство всё чаще напоминало слиток золота с конскую голову – и нести тяжело и бросить жалко.
– Сержант. Тут есть один разговор, – втиснулся в маленькую коморку Болт. – Готов немного отвлечься?
– Давай… – отставной сержант потёр ладонями лицо и чуть помедлив, добавил: – насыпай.
– К нам тут  заселился один дворянчик…

Сам не заметил, как заснул. А проснулся от негромкого стука в дверь. Тело среагировало раньше сонного мозга: мгновенье, а я уже стою около двери с фальшионом в руке, и только когда стук повторился чуть настойчивее, ответил сиплым спросонья голосом:
– Кого демоны принесли?
– Мир, это Болт. Тут эта, табуретка из вашей комнаты.
Гм-м. Интересно девки пляшут. Не думаю, что я внушил такое неподдельное уважение к своей персоне или к Росинке. Нет, точно не к ней, раз пришли ко мне, значит, что-то хочет сказать, но с гарантией, что я услышу, или не услышат другие. Ладно, откидываю крючок и отодвигаюсь для, пусть небольшого, но манёвра.
– Ну, заходи.
Болт отворил дверь, внимательно посмотрел на меня и, как-то потеплев лицом, хмыкнул. В руках он действительно держал табурет и, я не поверил своим глазам – постельное бельё!
– Это Вам, уважаемый мир.
Табурет опустился на пол номера, оставляя Болта за порогом, впрочем, если он суда втиснется, то дышать придётся через раз и по-очереди. Ещё раз выразительно взглянув мне в глаза произнёс в полголоса:
– Не желает ли многоуважаемый мир кушать?
По интонации получилось скорее: «срочно надо поговорить». Для меня эти потуги на конспирацию от старого, прямолинейного, как древко копья вояки смотрелись смешно, но чуть добавив высокомерия в голос, ответил:
– А что сегодня на обед? Вино есть?
Сам в это же время повесил оружие на пояс и кивнул Болту. Старый солдат сообразил, что к чему и широко улыбнувшись, взмахнул рукой, умудрившись в этой тесноте ничего не зацепить.
– Конечно, уважаемый, пойдёмте, я Вас провожу.
Похоже, что-то начинает срастаться.
Для того чтобы попасть в едальню потребовалось выйти на улицу а потом спустится в подвальчик. Выглядело заведения по меркам двадцать первого века весьма убого. Ни декораций антуражных, ни места для танцпула, не оценят современники местных реалий. А для средневековья очень даже пристойно. Сводчатый потолок с крюками для светильников, жирный дым и чадное пламя разгоняют густой сумрак. Два маленьких окошка около входа света почти не дают, и служат в основном для какго-никакого проветривания, поскольку в них нет даже рам. Зал поделён примерно пополам. Справа – каменный пол и пяток длинных столов с лавками, слева – деревянный пол, приподнятый относительно каменного на пару ступеней и пять столов гораздо меньше. Вместо лавок – деревянные стулья с высокими спинками, и по моим прикидкам можно сидеть развалившись, почти не упираясь в соседа. Завершали картину запахи. Кислый запах разлитого пива, резкий – прогорклого жира из светильников, и душный – готовящейся еды, всё это сдобрено неповторимым ароматом человеческого пота.
Похоже, левая половина для благородных, но по случаю раннего времени занят только один стол, в глубине зала, практически возле кухни, точнее двери ведущей в неё. Болт уверенно направился на «господскую» половину, а я рассмотрел сидевших. В одном узнал мужа с ресепшена, а второй… Второй скорее всего проходил по статье, а может и по нескольким статьям, любого из уголовных кодексов: узкое лицо, покрытое сеткой шрамов, не самая опрятная одежда, колючий, ощупывающий взгляд, отчётливо задержавшийся на кошельке, при том, что этот девайс я не светил.
– Ну-ка, посиди в сторонке – отправил колючего ресепционист. – Я – Крем, уважаемый Роз Лад. Мой партнёр сказал, что вам нужна некоторая помощь.
Похоже, начинается деловой разговор, а этот «колючий» - мой гид.