Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Михаила Гвора » Волчье семя.
как можно дерево морить под другое дерево?
Можно. Подозреваю, что это профессиональный жаргон, но морилки (раствор красителя, впитывающийся в дерево) достаточно широко применяются и продаются в соответствующих магазинах рядом с красками, шпаклевками и пропитками.
Декоративная цель морения - придание древесине другого цвета.
Не надо путать действительно мореное дерево - выдержанное несколько десятков лет в воде, и покрытое морилкой - раствором, позволяющим придать вид мореного.
действительно мореное дерево - выдержанное несколько десятков лет в воде,
В этом смысле слово "мореный" в настоящее время практически не употребляется.
Гораздо чаще
"мореный" - обработанный морилкой. Тут тот же смысл. Мореное в вашем смысле слова дерево - штука недешевая. Никак не для "Нажратого Ангела"
Были бы два разных слова... Но увы.
А "крашеный" - не подходит. Абсолютно другой вид.
"рында"
Да вот не нравится мне в нем что-то.
Ризники, схимники, божьи братья.
Не, больше всего гопники видят Орденцев. А те в плащах. Белых с красным трилистником Очистительного Пламени на спине.
Была мысль "бесы" от "безрясники". Но уж больно долго придется объяснять, почему божьиз слуг бесами зовут 
Да вот не нравится мне в нем что-то.
Тогда, может, быть, наймы? В телохранителях чаще всего именно наемники трудились.
Белых с красным трилистником Очистительного Пламени на спине.
М. б, пусть тогда так и зовут - трилистники, три листа?
В общем, попы будут функами. От немецкого der Funke - искра.
А телохранители - еще подумаем, это слово всего один раз встречается.
Глава 15
«Лаз на выход» оказался еще длиннее, чем входной туннель, и заканчивался в гроте, размерами с дом. Дальше дороги не было. На полу валялась длинная лестница, к которой и подскочил Коготь.
- Помогай, давай, чего стал? - прошипел он. – Ее одному ставить – та еще работка! Каждый раз мучаюсь!
Вдвоем оказалось не намного проще. В конце концов, Медвежонок не выдержал и, перекинувшись, засунул конец лестницы в круглое отверстие в потолке. Мальчишки забрались в дыру, и Коготь толчком ноги спихнул лестницу обратно.
- Если с этой стороны кто пойдет, то ему только прыгать! – объяснил он - А здесь локтей семь, не меньше. Без веревки не спустишься, если ноги переломать не ссыкотно!
Отто подумал, что он бы спрыгнул. Ему не ссыкотно. И любой вильдвер, то есть, ларг, конечно, - тоже. Но вслух этого говорить не стал. Ларгов он не боялся.
- Мы сейчас в катакомбах, - продолжал Коготь. – Тут камень добывали. Давно, когда город строили. А сейчас и не лазит никто. В этих пещерах, кто дорогу не знает – точно заблудится! Так что запоминай!
- Чего тут запоминать? – удивился Медвежонок. – Вон оттуда улицей пахнет!
Коготь посмотрел на товарища и возмутился:
- Чоканулся?! А ну давай быстро в человека перекидывайся! Мало ли кто попадется! И пошли уже! Тебе еще город учить!
Шли закоулками, чтобы не «светить на весь Нейдорф». При этом умудрились обойти весь город, так и не сделав ни шага по крупным улицам. Только пересекли их раза четыре, но в таких местах… При этом Коготь не скупился на объяснения, а Медвежонок старательно запоминал, от усердия даже не переспрашивая. В конце концов, добрались до большой площади, в которой Отто опознал рынок. Год назад дед ездил в город и взял внука с собой. К горлу подкатили слезы, но мальчик сдержался: не время и не место.
«Работа» на рынке, против его ожидания, оказалась не только и не столько воровством, сколько оказанием мелких услуг торговцам и покупателям. Собственно, Медвежонку Коготь вообще воровать запретил.
- Не умеешь ты, засыплешься только, - объяснил он. – Лучше шебурши по мелкому*. Только у клиента тем более не тащи, даже если он фраер и последний лох! Это всем западло! И не кидай*. Взял монетку, чтобы вина принести – неси. А то в другой раз не тебя попросят! И поставить* могут! И не спорь никогда. Что дадут за работу, то и бери! А если клиент тебя кидает – тоже не спорь, и гадостей никаких не делай. Для легавых ты всегда неправ окажешься! Мы лучше потом поквитаемся…
_________________
* Шебуршить по-мелкому – подрабатывать мелкими услугами. В данном случае – некриминального характера. Коготь вообще старается казаться куда более криминализированным, чем на самом деле.
* Кинуть – обмануть.
* Поставить – наказать. В данном случае – избить.
Некоторое время Медвежонок покрутился у мясных рядов, а потом толстенная тетка поманила его пальцем и ткнула в двае здоровенных мешка у своих ног:
- Это брать! За я нести! – произнесла она с жутким антийским акцентом и широким шагом двинулась по улице, больше не обращая внимания на мальчишку.
Тащить тяжеленные мешки пришлось во Внутренний Город, где селились самые богатые семейства Нейдорфа. Мальчик сосредоточенно пыхтел, изо всех сил стараясь не отстать от нанимательницы, хотя та упрямо прибавляла шаг. Отто подумал, что она это делает нарочно, да еще по улицам крутит, удлиняя путь.
Он уже решил, что будет вечно таскаться за вредной теткой, когда толстуха остановилась возле маленькой калитки в высоченном заборе и скомандовала:
- Ставить!
Медвежонок аккуратно прислонил сумки к забору. «Клиентка» открыла калитку и закричала по-антийски. Потом повернулась к мальчику.
- Зачем ты стоять? – брови на круглом лице грозно нахмурились.
- Монетку жду, - не стал врать Медвежонок.
- Ты наглец быть! – заорала тетка. – Ты должен гордить, что нес еда для лорд Антия! Ты сам должен монет за такой честь! Быстро уходить вон! Я кричать страж!
При этом она взмахнула рукой, пытаясь дать мальчику оплеуху.
Отто увернулся и хотел врезать ногой по сумкам толстухи, но, вспомнив наставления Когтя, вместо этого побежал прочь, лишь крикнув напоследок: «Корова!».
- Ничего не дала, - шмыгая носом, доложил он брату. – Еще и наорала!
- Бывает, - пожал плечами Коготь. – Держи! – И протянул Медвежонку большую желтую грушу с красным боком. – Южная! Я свою уже съел!
И зашмыгал между лотками, о чем-то переговариваясь с другими мальчишками.
Груша оказалась вкуснющая, таких Отто еще не ел. У них с дедом груши росли, но мелкие, зеленые и твердые. А эта – мягкая, сладкая… Как ни старайся, а все равно весь в соку измажешься.
Следующим Медвежонка нанял высокий худой мужчина с болезненно желтым лицом в старой, но с когда-то дорогой, одежде. Монетку не зажилил, зато всю дорогу изводил нравоучениями, объясняя, как должны себя вести правильно воспитанные мальчики! Как понял Отто, клиенту больше нужен был не носильщик, а слушатель.
Потом сбегал за вином для булочника, за что получил сладкую булку. Оттащил покупки для бледной девицы, одетой во всё черное…
И всё. Сколько он не пытался «шебуршить», больше заработать ничего не удалось. Впрочем, Коготь оказался лишь на монетку удачливее. Если не считать вкуснющих груш, но их-то братья еще днем слопали.
- Неважно! – разъяснял Коготь по дороге домой, перекладывая узел из правой руки в левую. – Зато ежели что - на еду мы с работы взяли. И никаких вопросов!
Медвежонок слушал вполуха. За сегодня он услышал много новых слов, с которыми следовало разобраться. А на рынке большинство говорило не на городском языке, а на обычном, деревенском. Почему? И Коготь уже не первый раз всё это говорил. А главное – страшно хотелось спать…
Отредактировано ВВГ (09-11-2013 20:41:03)
Глава 16
Граф фон Каубах обвел присутствующих взглядом. Да, собрались все. И быстро, дисциплина не ослабла за долгие годы, до сих пор демонстрируют образцовую выучку! Вот только возраст… Но тут ничего не поделаешь! Граф прокашлялся и попросил:
- Ульрих, скажи, чтобы принесли вина!
- Ваша Светлость, - пробасил здоровяк, стоящий у самой двери, - лекарь…
- Теперь это неважно! – оборвал его граф. – Напиток не успеет принести вреда.
Ульрих пожал плечами и отцепил флягу от пояса.
- Можно ноги и не бить.
Граф, не обратив на фамильярность ни малейшего внимания, принял сосуд и отхлебнул прямо из горлышка, пренебрегая кубком. Еще раз осмотрел присутствующих. Конюхи, садовники, кухонные рабочие… Это сейчас. А в прошлом…
- Я узнал, кто донес на Дитмара, - произнес фон Каубах. – Точнее, понял. К сожалению, поздно. Это сделал Фридрих. Мой младший сын…
Ответом был сдержанный гул удивленных голосов.
- Вы уверены, Ваша Светлость?
Спрашивал широкоплечий старик с небольшим, но хорошо заметным рубцом у виска. Впрочем, все, кто присутствовал здесь отличался ростом и размахом плеч, и мало кто мог похвастаться отсутствием шрамов. Клаус когда-то был сержантом, и до сих пор нередко говорил за всех.
- Уверен, - граф снова закашлялся, отхлебнул из фляги и продолжил. – Теперь этот паршивец выследил и выдал Теодора.
На этот раз люди сдержали чувства. Только Ульрих, особенно дружный с погибшим в старые годы, проронил:
- И?
- Убит, – выкашлял граф. – Но его внук ушел. А я… - он помолчал, взвешивая в руке флягу, будто раздумывая. – Я – слабак. Не смог убить гада. Даже отдать приказ. Вырастить смог, а прикончить… Я виноват перед вами…
- Не говори глупостей, Готтлиб! – это не было панибратством. Слишком много люди прошли вместе, чтобы разделять сюзерена и вассала, капитана и сержанта. – Мы до сих пор живы, благодаря тебе. И Фрица воспитывали все! Не так это просто - убить сына. Не уверен, что я бы, на твоем месте, сумел…
- Неважно. Теперь неважно, - фон Каубах еще раз приложился к фляге и вернул Ульриху. – Вам надо уходить. Фридрих неминуемо донесет Светочам. Через две недели здесь будут войска Ордена. И тучи желающих оторвать кусочек от моего владения. Хотя им мало что обломится, - он рассмеялся хриплым, каркающим смехом. – Мой сыночек, наверняка, предусмотрел, как ничего не потерять при вступлении во владение. Удержать замок мы не сможем. Нас слишком мало. А их будет слишком много!
- А ты?
- Я слишком задержу вас. Сам не спасусь, и…
- Я никуда не уйду! – в одной фразе Йенс сказал больше слов, чем произнес за предыдущий месяц.
Кабинет одобрительно загудел.
- Мы не уйдем, - поправил его сержант. - Святые братья хотят брать приступом Каубах, с гарнизоном из «Медведей»? – на устах Клауса заиграла нехорошая усмешка. – Пожалуй, у них это получится. Вот только какой ценой?
Граф вздохнул.
- Что ж, другого я от вас и не ждал. Но вы всё равно уйдете. Просто немного иначе. И с другими целями.
Следующие десять минут владетель излагал план. Еще два часа его обсуждали. Вдумчиво, неторопливо, прикидывая действия свои и противника, взвешивая все «за» и «против».
- Может получиться, - подвел итог Клаус. – Это будет красивая смерть. Очень красивая… Лучше любой другой. А ты, Готтлиб?
- Я не смог убить сына, - произнес граф. – Но уйти сам я смогу. Рука не дрогнет. И это тоже будет очень красивая смерть…
Глава 17
Четвертый день на рынке начинался так же, как предыдущие. Братья покрутились у входа, высматривая в утренней толпе возможных клиентов, потолкались в мясных рядах, перебрались поближе к овощам. Работы пока не находилось. Только появилась антийка, кинувшая Медвежонка в первый день и пыталась найти носильщика. Но сколько ни махала руками, никто не подошел. Задарма работать - дураков нет! Пришлось толстухе самой тащить свои мешки.
Когда солнце поднялось повыше, Медвежонок получил от булочника монетку и помчался за вином. Торговец его привечал и, если мальчик находился поблизости, других не посылал. Коготь тем временем присмотрелся к ячменю на поясе шествующего по торжищу шляхтича, но счел добычу слишком опасной. Тем не менее, проводил поленина не только взглядом. Проследил до гостиницы, попутно удивившись выбору. В «Тухлом ежике» останавливались только ягеры. Вообще-то, трактир назывался «Доблестный рыцарь», но читать умели далеко не все, а изображенный на вывеске персонаж на рыцаря ни разу не походил. На доблестного, тем более. Ежик, он ежик и есть! А не то дымок, не то облако, поднимавшееся над бренным телом намалеванного героя, большинство связывало с запахом. Впрочем, жилищные неурядицы шляхтича Когтя волновали в последнюю очередь. А потому мальчишка поспешил обратно на рынок.
Не зря. У самого входа к нему подлетел малец из прописанных и, захлебываясь шумно вдыхаемым воздухом, затараторил:
- Там! Там…
- Где? – подхватился Коготь.
- У рыбы!
Не ожидая дальнейших разъяснений, Коготь, что было сил, помчался к рыбным рядам.
Медвежонок, принеся вино, еще раз прогулялся до мясных рядов, заодно проверив и рыбные. И снова безрезультатно. На выходе остановился, подумывая, куда направиться дальше, и куда вдруг подевались другие мальчишки, работавшие на рынке, и тут его окликнули.
- Эй, лощенок*, ты откель нарисовался?
Фраза Медвежонку не понравилась. Тон – тоже! А говоривший – больше всего. Парень, на пару лет старше Когтя, был выше Отто на добрую голову. Худой, правда, до невозможности, кожа да кости, но всё равно… Лицо покрыто мелкими крапинками, словно на нем Нечистый горох молотил, а верхняя губа пересечена небольшим шрамом почти точно посередине. Да еще и с залысинами! А ведь известно – кто рано лысеет, те Нечистому первые друзья!
- Чё молчишь, додик*? – снова спросил парень гнусавым голосом. – Ты родичу* не шелестел*! Сливай сюда ойры, пока не подломили!
- Слиняй в туман, гундосый! – спокойно ответил Отто. – Медвежонок я. Под Когтем хожу!
Почему он обозвал парня, сам бы не объяснил. Обозвал и всё. Бояться гундосого не собирался. Так же, как и второго, невысокого ростом толстого парня, подбиравшегося сзади. Дед говорил: кто испугался – уже умер.
- Ваще рамсы попутал, лошара! – мгновенно вскипел гундосый. – Да я тебе бельма* в очко засуну!
__________________________
* Лощенок - малолетка
* Додик – то же, что и лощенок, но гораздо унизительней, особенно с учетом второго, взрослого смысла.
* Родич – вор, курирующий малолеток.
* Шелестеть – платить.
* Бельма - глаза
Отредактировано Чекист (09-11-2013 20:46:15)
Худой выбросил вперед кулак. Отто сместился вправо, уходя с линии удара, потянул руку противника вперед и добавил ногой по заду. Кулак с силой воткнулся в подбородок толстому, а следом влетел и сам гундосый. Его напарник не сумел удержать равновесие, и оба плюхнулись на землю.
- В шнифт догнать*? – спросил Медвежонок, остро ощущая, как ему сейчас не хватает хорошо подвешенного языка брата…
В Облике он мог убить обоих мгновенно. А так – побьют. Первый раз получилось только потому, что противники не ждали! А теперь оба поднялись и неторопливо шли к Медвежонку, заходя с двух сторон.
- Что, Скелет, бакланишь* по-мелочи, – раздался запыхавшийся, но все равно насмешливый голос Когтя. – Или цаплей* заделался? Может ряху шилом побрить*?
В руках брата тусклой рыбкой мелькал нож.
- А ты, Коготь, за фраера подписываешься?! – гундосый сделал шаг назад, опасливо поглядывая на мальчишку.
- А то!
- У Родича базлать будем! – заявил молчавший до этого толстый и, резко развернувшись, потопал к выходу с рынка. Скелет, поозиравшись, побежал за ним.
- Крысюки! - Коготь убрал нож и двинулся в противоположную сторону. - Вечером к Родичу пойдем, прописывать тебя будем!
- Может, уйдем? – неуверенно спросил Медвежонок. – Дед говорил – на восход идти надо.
Коготь насупился:
- Иди!
- А ты? Мы же братья!
- У меня тут дела! – Коготь помолчал, искоса поглядывая на брата. – Понимаешь, у меня еще сестра есть!
Некоторое время шли молча. Молчание нарушил Медвежонок:
- Слышь, а что ей будет? Ну, за ту кражу?
- Взрослой бы руку отрубили, - ответил Коготь. – А малолетке – не знаю. Могут и отпустить. Ячмень ведь лахудре вернули. Или продадут. Тогда за купившим пойдем. А там видно будет.
- А за сколько продают?
- Золотых… - Коготь резко остановился. - Задница Нечистого! Ведь…
- Ага! – кивнул Отто. – Хватит?
- С головой! – радостно воскликнул брат и тут же погрустнел. – Не выйдет. Кто нам продаст? Только ойры отберут. Если бы взрослый… Он бы мог хоть на лапу дрюкнуть*, чтобы освободили. А покупать только дворянин может. А блатных просить – без мазы. Ойры возьмут, а дальше… Нет уркам веры! Думаешь, Скелет не знал, что ты в деле? Всё он знал! А отступился потому, что ты его мурлом о пол приложил, да я с пером подоспел! Они все такие! За грош удавят!
- Но ты ж не такой, - удрученно сказал Медвежонок. – Меня не сдал…
- А чего тебя сдавать?! Думаешь, мне ойры дадут? Да скорее, на соседний столб отправят!
- И за сестренку беспокоишься!
Коготь задумался:
- Жалко ее. Хорошая. Уболтал, я, может, и не такой. Остальные от этого не лучше! А дворянина где взять… Погоди!.. Пошли!!!
Он бросился вперед, но тут же остановился.
- Нет! Слушай сюда. Идешь на хазу. Берешь, ну сам знаешь что! И гонишь к «Тухлому Ежику». Внутрь не ходи, на улице жди, напротив. Если я не один выйду, знак дам – открыто за мной идти, или тайно, и что делать. Понял?
- А что ты в «Ежике» делать будешь?
- Дворянина! Есть там один…
____________________
* В шнифт догнать – дать в глаз
* Бакланить – отбирать деньги у подростков
* Цапля – ворующий у других блатных
* Бритый шилом – человек с оспинами. Коготь одновременно угрожает и намекает на увечье Скелета.
* На лапу дрюкнуть – дать взятку.
Отредактировано Чекист (09-11-2013 21:53:03)
| Волчье отродье | Произведения Михаила Гвора | 16-03-2019 |
| Порода волчья (рассказ, стимпанк, фентези) | Хиты Конкурса соискателей | 16-07-2017 |
| Билет в одну сторону | Конкурс соискателей | 03-03-2020 |
| Дезертир | Архив Конкурса соискателей | 22-02-2014 |
| Фракиец | Архив Конкурса соискателей | 13-10-2012 |
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Произведения Михаила Гвора » Волчье семя.
|
|