Глава 30

Отто настраивался на бой. Так, как учил дед. Сел, скрестив под собой ноги, положил руки на колени, расслабился, позволив мыслям свободно течь мимо сознания. В Облике это получалось гораздо легче, чем обычно. Только немного мешало волнение. Отто впервые готовился к бою. К настоящему бою, где ставкой будут жизни, в том числе и собственная. Но Отто справился, изгнал лишние мысли из головы. Сознание очистилось, пришла звенящая пустота, а потом… Перед глазами встало лицо деда.
- Ты хорошо подумал? – спросил дед.
- Да! – ответил Отто.
- Это очень рискованно. Там будет охрана. Взрослые, умелые воины, умеющие убивать таких, как мы.
- Я знаю!
- Тебя могут убить.
- Могут!
- Может, не стоит?
- Зльза - моя сестра. Я еще не видел ее, но она моя сестра! Как бы поступил ты?
- Я - «медведь»!
- Я тоже «медведь»!
- Ты еще маленький. И я многому не успел тебя обучить.
- Я «медведь»!
- Тогда иди! Я буду с тобой! Удачи, «медведь»!
Отто встал. Сомнения ушли, как не было. У него есть сестра, которую надо выручать. Он пойдет и сделает это. И всё получится! Не может не получиться. Он вильдвер! Самый сильный боец в мире! Он – «медведь»!
Коготь смотрел на брата и испытывал удивление, смешанное со страхом. Лицо Медвежонка превратилось в неподвижную маску. По телу волнами пробегала дрожь. Он сидел долго, Коготь начал уже беспокоиться. Наконец Медвежонок встал. Одним движением перетек из своей странной позы в обычную, на двух ногах. Засунул за пояс короткое перо. То самое, что носил Коготь два года назад. Ему оно сейчас не очень удобно, вырос, рукоятка не так хорошо ложится. А младшему как раз по ладони.
- Пошли!
Молча пробежали до выхода. И только в самом конце брат сменил облик. Но Когтю казалось, что не сменил. Другой он стал. Подтянутей, строже. Взрослее. Даже погремуха на язык не ложится. Не Медвежонок. Медведь. Маленький, но медведь!
У выхода с тюрьмы крутился народ. Толпа не толпа, но с дюжину будет. Большинство – мальчишки, не помеха! Плохо, что знакомые почти все. Узнают. Но делать нечего, да и все равно потом из города уходить. Медвежонок на площадь не полез, посматривал из-за угла. Ни к чему это, раньше времени светиться. Коготь пристроился рядом. Лишь бы прокатило....
Наконец ворота открылись. Белку вывезли на тюремной телеге. Клетка, на обычного человека рассчитанная, засов простеньким и хлипеньким замком закрыта. Медвежонок с любопытством рассматривал сестру. Маленькая, не больше самого Медвежонка. Правда, рост не разберешь, сидит, подтянув колени к груди, положив на них скованные руки и упираясь в кандалы подбородком. Грязная шапка спутанных волос загораживает опущенное лицо…
Отто присмотрелся и выдохнул с облегчением. Про кандалы дед рассказывал. Есть обычные, в есть волчьи, специально на вильдверов, чтобы закованный не мог когтем дотянуться. И сталь там хорошей закалки и толстая очень. Это только дураки думают, что вильдвера можно серебром удержать и даже убить. Тут не металл важен, а его количество! А на Белке кандалы были простые, не нашлось, видимо, маленьких волчьих. А эти Отто на один коготь. И клетка дохловата. Ларга такая не удержит. Тем лучше.

- Я хочу! – поспешил заверить Роланд.
- Что еще? – удивилась девочка и отложила рубашку в сторону.
- Я готов жениться! – объяснил старший брат. – На тебе!
- И это всё? – Барбара принялась стаскивать штаны.
- А я? – спросил Освальд. – И вообще, сейчас не до того! Возвращаться надо!
- Ну как хотите! – она натянула штаны обратно. – Можно подумать, мы первый раз ночуем в лесу! – снова взялась за рубашку. – Ах да! Ты, - пальчик уткнулся в Освальда, – будешь моим любовником! Каждая маркиза, а тем более герцогиня, просто обязана иметь любовников! Не искать же мне кого-то на стороне!
- А…
- А я, - Барбара натянула рубашку, прикрыв, наконец, грудь, – обязуюсь не заводить других любовников. Если каждый из вас ограничится одной фавориткой, – она ненадолго задумалась. – А лучше, одной на двоих!
После этого троица стала еще неразлучней, хотя повторять опыт этой ночи не решалась. Зато через месяц собрались на совет, на котором и выработали План, прекрасно осуществленный в последующие шесть лет.
Виконт, к великой радости отца, без малейших возражений женился на герцогине фон Летов-Форбек, а младший близнец, как и предписано законом, отправился в Орден Светочей Веры учиться охоте на Зверей. Старый маркиз, конечно, поворчал, что для его детей можно бы и исключение сделать, владения-то два. Но времена изменились, и вызвать на Божий суд вильдвера не представлялось возможным.
Рональд жил с женой в любви и согласии, а что творилось в супружеской спальне в дни, когда молодого послушника отпускали навестить родных, касалось только троих. Во всяком случае, Рауль фон Фейербах был удивительно похож на своего отца, хотя даже мать не могла сказать, на какого именно.
Через шесть лет Освальд, получив столь желаемое риттерство, отправился в родные края. Гоняться, рискуя жизнью, по лесам за вильдверами он не собирался. Жизнь под крылышком родного брата и его горячо любимой жены нравилась Светочу куда больше. Тем более что отец умер за год до получения сыном должности, а необходимое количество кандидатов в Звери легко находилось в тюрьмах Допхельма и Нейдорфа.
Брат Освальд признавал, что творимые им действия не слишком нравствены. Но они давали результат, которого иные способы не приносили. Настоящих вильдверов в Нордвенте оставались единицы. К тому же риттер старался отправлять в Очистительное Пламя людей малосимпатичных. Зверями чаще всего оказывались убийцы и лесные разбойники. Более того, обремененные большими семьями злодеи проверку успешно проходили. И кончали жизнь на виселице или под топором палача и, что особенно важно, без жены и детей. Если же обстоятельства требовали дополнительных жертв… Ну что ж, преступники поменьше – всё же преступники! И раньше или позже закончат свою жизнь на эшафоте. А если и нет – Господь на том свете отберет своих и воздаст невинным за страдания! Не так много у святого брата свободного времени, чтобы разбираться с каждым душегубом. Особенно после того, как Рональд умудрился, чуть ли не на ровном месте, упасть с коня и сломать себе шею! Кто же еще утешит несчастную вдову, честно выполняющую свое детское обещание? Да и отца племяннику заменит?
За все время своего риттерства у брата Освальда был лишь один прокол, когда дюжину лет назад неизвестно откуда появившиеся Девы-воительницы прямо с костра увели двенадцатилетнюю рыжую сироту-воровку. Отстоять справедливость своего приговора Светоч Веры не смог: сойтись на Божьем суде с огромной белобрысой девкой было бы полным безрассудством! Проклятые бабы не только утащили девчонку, но еще и пожаловались в Орден, и брату Освальду пришлось ехать объясняться с обер-бейлифами.
Всё остальное время жизнь текла без особых потрясений.

Пост 215

Так риттер или риттар?