Тит
Спасибо, поправлю. А вот это:

- сноска отобразилась. Я на всякий случай в ней указал, что "Николай Сергеев — главный герой популярного в СССР кинофильма «Путевка в жизнь», рассказывающего о перевоспитании беспризорников. Прототипом послужил М.С.Погребинский, основатель Болшевской трудовой коммуны."

Еще немного:

Дивин оказался прав. Комполка и в самом деле не стал выносить сор из избы. Можно было только догадываться, чего ему это стоило. Но судя по довольному выражению на лице полкового особиста, капитана Карпухина, майор пообещал ему нечто значительное. Такое, от чего в принципе довольно беззлобный, несмотря на принадлежность к столь грозному ведомству, толстячок не смог отказаться. Лично экспат подозревал, что скоро на гимнастерке грузного чекиста блеснет боевой орден, полученный за некие таинственные заслуги.
        А Малахов все-таки втихаря начистил Прорве физиономию и потом заставил лично писать письма родным погибших пилотов и стрелков. Рыжков корпел над ними почти целую неделю, а потом еще долго униженно извинялся перед капитаном.
        Григорий же с молчаливого одобрения комэска воспользовался случившимся и насел на молодых летчиков с удвоенной энергией, заставляя их снова и снова отрабатывать всевозможные тактические приемы и элементы пилотажа.
        - Без отличного пилотирования у вас никогда не будет хороших показателей и не в стрельбе и не в бомбометании! - раз за разом настойчиво втолковывал им экспат.
        Сержанты потихоньку зверели, но терпели. Свернутые матрасы на опустевших топчанах, где еще вчера спали их товарищи, как-то не способствовали проявлению отрицательных эмоций по отношению к требовательному наставнику. Тем более, что совсем скоро упорные тренировки принесли свои результаты.
         - Я сбил! Честное комсомольское. Сбил! - захлебывался от восторга сержант Челидзе после очередного вылета.
         - Врешь, поди, Реваз, померещилось тебе с перепугу, - подтрунивал над разгоряченным грузином кто-то из летчиков.
         - Слушай, зачем так говоришь! - встал на дыбы сержант, уязвленный в самое сердце. - Мне не веришь, у товарища младшего лейтенанта спроси!

          - Верно, сбил, - подтвердил Григорий, посмеиваясь. - Рассказывай, Челидзе, не стесняйся, заслужил.
          - А ты не верил, - торжествующе засмеялся сержант, грозно сверкая глазами на обидчика. Тот шутливо поднял руки вверх, подтверждая полную сдачу позиций.
          - Да рассказывай, не тяни! - не выдержал другой пилот.
          - Мы на станцию сегодня ходили, - солидно начал грузин. - Всей эскадрильей летали. Там немцы по нам стреляли. Сильно стреляли: все небо в огнях, дыму, трассы красные — настоящий ад. Но я все делал, как замкомэска учил. Сначала со снижением резко в сторону ушел, - Реваз изобразил ладонью, как выполнял противозенитный маневр, - потом перевел машину в пологое пикирование и сбросил бомбы на батарею.
          - Погоди, - удивился кто-то, - но если вы станцию штурмовали, то почему ты бобмы на зенитки потратил?
          - Он сделал это по моему приказу, - вмешался экспат. - Мы заранее договорились, что Прорва и Челидзе парой атакуют зенитки, давят их, а мы подходим с небольшим опозданием и бьем эшелоны. Говори, сержант.
          Тот благодарно кивнул командиру и продолжил:
           - Потом я с креном над фрицами пронесся и вижу в боковую форточку, что они разбегаются. Тогда мы со страшим сержантом другие зенитки давить стали. Хорошо били! И эрэсами, и пушками, и пулеметами.
           А тут группа подходит. Ну мы сразу в круг стали, на свои места и такую карусель закрутили! - Челидзе мечтательно прикрыл глаза и щелкнул пальцами. - Сказка! Там повсюду настоящее море огня было. Эшелоны до небес пылали. И паровозы мы не забыли, тоже вдарили.
           И тут смотрю, мимо огоньки какие-то проносятся сверху. Стрелок мне кричит: «Мессеры!» Я голову поднимаю, а прямо надо мной кресты! Вот прямо перед глазами, честное слово. Пулемет сзади заработал, он раз, и сбежал. Мы же в кругу, друг друга прикрываем, попробуй к нам сунься! Товарищ капитан отход скомандовал и все потихоньку на восток тянуть начали. Фрицы злые, не отстают, лезут все равно. «Маленькие» одного зажгли, но к ним еще подкрепление подоспело и снова началось.
           Вдруг «як» наш прямо перед моим носом вниз сваливается. Я даже испугаться не успел. Провалился и сразу на горку выходит. А за ним «мессершмитт». Сам ко мне в прицел лезет. Весь в пятнах разноцветных, крестах, под кабиной дракон нарисован. И летчик в кабине в чудном таком шлеме.
           - Они у них сеточкой специальной сделаны, - авторитетно заметил Рыжков. - Чтобы голова не потела. Хорошая штука, между прочим.
           - Ага, - согласился грузин. - Я тогда подождал чуть-чуть, пока «як» в сторону отойдет, ногой немного направление подправил и на гашетку нажал. Очередь длинной получилась, зато немец сразу на куски развалился!
          - Погоди, - задумался один из летчиков. - Получается, что «маленький» тебе фрица специально подвел, чтобы ты его приголубил?
          - А почему он так сделал? - снова вмешался Дивин. И сам же ответил: - Да потому что видел, как мы в кругу друг дружке хвосты стережем и нечисть фашистскую отгоняем. Так что не зря я с ребятами этот порядок отрабатывал, ох не зря! Видишь, Челидзе, а ты ворчал еще на занятиях. Да не оправдывайся, ворчал! Ладно, пойду я, ребята, у меня зверь не кормлен.     
        Со зверем этим так вышло. Однажды Григорий вместе с другими летчиками ехал в освобожденный нашими войсками городок. Командир полка решил, что пилотам будет полезно посмотреть на местности на результаты своей работы — совсем недавно полк не раз летал на штурмовку расположенных в этом месте окопов и блиндажей гитлеровцев.
        Летчики тряслись в кузове полуторки, с интересом разглядывали места недавних боев. Многим из них не часто приходилось видеть, как выглядит война вблизи, на расстоянии вытянутой руки, а не из кабины штурмовика. Тягостное, если честно, зрелище.
        Немцы, отступая, выместили свою злобу на мирных жителях. Расстреливали, вешали, сжигали деревни и села. Это у них называлось создать «мертвую зону» на пути наступающих советских войск.
         Когда грузовик проезжал через одну деревню, водитель не заметил кусок перекрученного взрывом железа и пробил колесо. Естественно, остановился для ремонта. Летчики вылезли из кузова и отошли в сторонку перекурить.
         Экспат жадно разглядывал открывшуюся перед ним картину. Деревенские дома, которые не пострадали от мин и снарядов, сожгли вражеские факельщики. И теперь над пепелищем возвышались лишь почерневшие от огня трубы русских печей. И тем не менее, жизнь уже потихоньку возвращалась сюда. В это сложно было поверить, но люди селились в бывших дотах и блиндажах, перебравшись в них из тесных погребов, где они ютились в период оккупации.
        Маленький чумазый мальчонка в длинной, не по росту, телогрейке, подпоясанной солдатским ремнем, из всех сил тянул санки с ведром воды. Рядом с ним медленно шла совсем уж крохотная девчушка в кургузом пальтишке и ветхих валенках. На руках у малышки сидел облезлый черный котяра с приметной белой грудью и такого же цвета «носочками» на лапах.
        Пилоты увидели детей, остановили их и начали торопливо совать все продукты, что были у них с собой. Малахов же, расспросил ребятишек, узнал, что они беженцы из соседнего села. Там с жильем было совсем плохо и мать решила перебраться в эту деревню.
        А Григорий, увидев жалкого худющего кота вдруг почему-то вспомнил, как нашел однажды маленького котенка. Тогда его пришлось оставить у пехотинцев.
        - Как зверя зовут? - спросил он у девочки.
        - Не знаю, - равнодушно ответила малышка. - Мы его у родника нашли. Он сам к нам вышел. Мяукал, да так жалобно, что Егорка, - она показала на мальчишку, - сказал взять его. Мамка пусть думает. А мне он не нравится, дяденька, страшный он!
        - А ты отдай его мне? - сам того не ожидая, вдруг попросил Дивин. - Отдай, а?
        Вот так экспат и обзавелся зверем. У кота оказалась повреждена задняя лапа, ребра торчали так, что становилось боязно, почему они до сих пор не пробили ему шкуру, шерсть выпадала клоками, но Григорий был счастлив. Он по возвращении в полк тщательно отмыл страдальца, вместе с Таей прочистил и перебинтовал лапу, и, самое главное накормил бедолагу. Ко всеобщему удивлению кот не набросился на еду, а брал ее из миски осторожно, можно даже сказать деликатно.
        - Надо же, - удивлялся больше всех Прорва, - я думал, он у тебя пальцы вместе с миской откусит.
        Младший лейтенант устроил зверя под своим топчаном в ящике из-под патронов. Всей эскадрильей долго придумывали коту имя.
        - Авиационное что-то должно быть, - доказывал Малахов. - На хрена нам все эти деревенские Васьки-Мурзики?
        - Ну да, назови его тогда Элероном или Фюзеляжем, - не соглашался с ним экспат. - Чем тебе обычное имя не угодило?
        - Погодите, - осенило вдруг сержанта Катункина. - А помните, нам недавно комиссар рассказывал, что фрицы наши самолеты «шварце тод» прозвали?
        - И что с того, - недоуменно обернулся к нему Малахов.
        - Ну как же, - улыбнулся летчик. - Шварце — это черный в переводе с немецкого. И найденыш этот подходящего колера.
        - Тогда уж пусть целиком прозвище носит, - засмеялся комэск. - Черная смерть! Особенно для мышей.
        Да, мышей в землянке водилось много. По ночам они бегали по полу, противно пищали, грызли одежду и даже кусали иногда спящих пилотов.
        - На том и порешим, - подвел черту под обсуждением Григорий.
        Но Шварце Тод в итоге не прижилось. Как-то незаметно сократили просто до Шварца. Тем более, что котейка не возражал. А, немного окрепнув, он как-то ночью устроил обнаглевшим грызунам настоящую бойню и разложил на полу в центре землянки с десяток задушенных мышей.
        - Истинный штурмовик, - довольно щурился Дивин, глядя на результаты труда своего питомца. - Ишь как причесал серых тварей, хоть наградные документы оформляй. Даже фотоконтроль для подтверждения не требуется, все наглядно! Учитесь, салаги, - шутливо подначивал он ведомых.
        - Я бы не меньше фрицев набил, - отшутился Валиев, - но «ил» ночью не летает!
        А Шварц устало спал, свернувшись в клубок на одеяле Григория.