Еще чуток: дела бытовые, дела хозяйственные.

- Пять... шесть... все! Все сели, командир! - Свичкарь весело улыбнулся.
- Не ори, я вижу, - проворчал Григорий. Он приземлился первым, уже успел зарулить своего «ильюшина» на стоянку и теперь внимательно наблюдал за тем, как садятся остальные летчики его эскадрильи. - Эх, Челидзе на посадке опять «козла» дал, придется все-таки ему несколько вывозных полетов дать, а то никак в рабочий ритм не попадает.
- А откуда ты знаешь, что именно Реваз провинился? - засомневался техник. - Разве в этой пыли номер разглядишь?
- Да просто все, как мычание, - вздохнул экспат. - Не замечал разве, что у каждого пилота, как у музыканта, свой летный почерк со временем вырабатывается?
- Серьезно? - задумался Свичкарь. - Нет, не обращал как-то совсем внимания. Вот по звуку работающего мотора - просветлел он лицом, - это да, могу различить один «ил» от другого. Даже не глядя! Но по манере пилотирования... не, это слишком.
- Ну так кто на что учился! - засмеялся лейтенант. - Ладно, пойду этого джигита воспитывать.
- Ты бы почистился, командир, а то, не дай бог, нарвешься на Батю или комиссара - враз сам по шее получишь, - посоветовал механик.
Дивин с досадой отмахнулся. Нет, формально, Михаил дал совершенно разумный совет. За то время, что лейтенант стоял у самолета, лицо и одежда покрылись серым слоем пыли. Струи воздуха от работающих винтов подняли настолько густые ее клубы, что они висели над аэродромом практически не двигаясь. Ветер дул слабенький, толком не помогал. Из-за этого разглядеть силуэты машин и фигуры людей было весьма непросто. Даже зеленые кляксы маскировочных сетей приобрели свинцовый оттенок.
- Чего тут идти-то? - легкомысленно сказал Григорий и направился к капониру, куда уже вот-вот должен был зарулить «ил» Челидзе. Прошел пару десятков метров и остановился так, чтобы не попасть случайно под колеса самолета. 
Вот из пыльной мглы вынырнул острый хищный нос штурмовика с бешено вращающимся пропеллером, а затем показался и грузный корпус. Ил-2 катился по земле, подпрыгивая время от времени на ухабах, а из открытой форточки торчала голова Реваза, который силился рассмотреть дорогу, чтобы поставить машину на отведенное ей место.
- Правее давай, - крикнул экспат, прижимая фуражку. - Правее!
Челидзе не услышал его, но, судя по всему, сам понял, что промахнулся, добавил оборотов винта и...
- Твою дивизию! - ругнулся в сердцах Дивин, когда сумел наконец отплеваться от набившегося в рот песка. Забитые пылью глаза резало, а по щекам катились слезы. 
- На мукомола похож. Как ты считаешь, Вардан Эрнестович? - раздался за спиной насмешливый голос и Григорий волчком крутанулся, поднося руку к виску.
- Товарищ майор...
- Вольно, лейтенант, вольно. - Хромов стоял в нескольких шагах в компании Багдасаряна и с недоброй улыбкой смотрел на экспата. - Расскажи, друг ситный, что за внешний вид у тебя такой? - Сам командир полка выглядел вполне прилично, словно передвигался по какому-то другому аэродрому. Или же пыль боялась садиться на Батю без специального на то разрешения. - Чего молчишь?
- Виноват, - нехотя произнес экспат.
- Конечно виноват, - согласился майор. - И то, что сам не пойми на кого похож, и то, что подчиненные выглядят будто анархисты. Банда махновцев, а не эскадрилья! Вот, взять, хотя бы, Челидзе! - Взгляд Хромова переместился за спину стоявшего перед ним навытяжку комэска и приобрел стальную жесткость, не предвещавшую ничего хорошего. Багдасарян неодобрительно хмыкнул, явно соглашаясь с Батей. - Как говорится, яблочко от яблоньки недалеко падает. В вашем случае, Дивин, разгильдяйство командира накладывает чрезвычайно плохой отпечаток на окружающих!
Григорий покривился. Он и сам знал, что обмундирование Реваза оставляло желать лучшего. Но начальник из отделения снабжения БАО, когда сержант пришел к нему со своим вещевым аттестатом, категорично заявил, что нового летного обмундирования на складе в данный момент нет. А когда завезут - неизвестно.
- Какой пример подчиненным вы подаете, товарищ лейтенант? - продолжал тем временем гневную нотацию Хромов, грозно нахмурив брови. - Герой Советского Союза, краса и гордость полка. Да что полка - бери выше - дивизии, фронта!.. Немедленно исправить и доложить! Выполнять!
- Есть! - вытянулся в струнку Дивин. Если Батя заговорил официальным тоном, то лучше не перечить, а то враз на «губе» окажешься - примета верная.
- Чего это он? - с опаской спросил Челидзе, глядя вслед уходящему комполка.
- Кто ж его знает, - вздохнул экспат. - То ли просто вожжа под хвост попала, то ли завел какой-то размундяй. Вроде тебя!
- Так ведь я докладывал... - начал было оправдываться сержант, но Григорий резко оборвал его.
- Умолкни, не доводи до греха! Дуй лучше сейчас к начвещу, передай, что я его очень сильно просил подойти к нашей землянке. Причем немедленно! Понял?             
- А если он откажется?
- Откажется? - на секунду задумался лейтенант. - Вот что, передай ему, что это приказ комполка. Есть у меня одна мыслишка, - хищно улыбнулся Григорий. - Ну, чего встал, бегом!
Начальник вещевой службы, дородный капитан, приехал на полуторке через полчаса - пешком он ходить не любил. Отдуваясь и вытирая бегущие по лицу струйки пота, вылез из кабины, громко хлопнул дверью и с недоумением уставился на замерших в строю по стойке смирно летчиков и стрелков второй эскадрильи.
- Смрна-а! Равнение на капитана! - проревел Дивин, беря под козырек.
- Что... что здесь происходит?! - ошалело спросил начвещ.
Было от чего придти в изумление. Стоящие перед ним солдаты и офицеры выглядели точно компания беспризорников, щеголяя живописными лохмотьями, в которых с большим трудом узнавались гимнастерки, брюки, комбинезоны и сапоги - настолько они были заношены, порваны и давно потеряли первоначальный цвет и форму.
Зато на груди у каждого сияли натертые до блеска зубным порошком многочисленные ордена и медали. А у экспата еще и звезда Героя.
- Товарищ капитан, личный состав второй эскадрильи приветствует вас перед докладом командиру полка о ликвидации проблем с внешним видом! - четко доложил Григорий.
- Ка-какой ликвидации?! - обалдел капитан. - Что за цирк вы тут устроили?!
- Самой что ни на есть оперативной, - любезно пояснил лейтенант, подходя к нему поближе и не давая опомниться. - Майор Хромов приказал немедленно исправить положение с летным обмундированием. Вы же не хотите, чтобы я пригласил его полюбоваться тем, как выполняются его приказы в таком ракурсе? - Дивин показал на своих товарищей.
Капитан насупился и угрюмо буркнул:
- Нет у меня новой формы.
- Серьезно? - усмехнулся экспат. - Скажите, а вот я гляжу, гимнастерочка у вас из сукна генеральского. И бриджи. А про сапоги вообще молчу - в Москве у главкома авиации таких не наблюдал! Но... поведайте-ка, а положена ли вам подобная роскошь?! Вот им, - яростно оскалился Дивин, тыча пальцем в строй, - им положена, потому что они воюют! Мне - положена, потому что есть приказ об улучшенном обмундировании для Героев Советского Союза! А вот вам, - он смерил хватающего ртом воздух начвеща злым взглядом, - вам трибунал положен! Потому что нам врага нужно бить, а не заплатки на распадающиеся брюки ставить. Вы срываете нам боевые вылеты. А это... это трибунал!
- Да что вы такое говорите, лейтенант! - растерялся начвещ. - Какой трибунал? Прошу, давайте не будем горячиться, - капитан жалко улыбнулся, умоляюще сложив на груди пухлые ручки. - Я немедленно распоряжусь, чтобы в течении часа вам доставили комплекты новой формы. На всю эскадрилью! Договорились?
Дивин пару секунд помолчал, а потом нехотя буркнул с таким видом, будто делает своему собеседнику неслыханное одолжение:
- Ладно, договорились.
- Вот и чудненько! - засуетился толстяк, облегченно выдохнув и ища глазами водителя своей полуторки. - Сейчас все будет, сейчас.
- Товарищ капитан, - окликнул его Григорий. - Скажите, вы давно не получали наград?
Начвещ густо покраснел. На его гимнастерке болталась сиротливая медаль «За оборону Сталинграда».
- Давно.
- А хотите, чтобы данная проблема была исправлена?
- Конечно! Кто ж этого не хочет?
- Тогда мой вам совет: когда кто-нибудь обратится к вам с просьбой - удовлетворите ее. Попросят еще - снова помогите. И улыбайтесь!
- Не понял, - растерялся капитан.
- Довольные, сытые, одетые и обутые бойцы - вот ваша самая главная награда!

Тит
Да, так будет лучше. Спасибо!