Еще немного.

- Над чем корпишь, лейтенант? - Багдасарян присел за стол рядом с экспатом и устало стянул с головы шлемофон. Бойцы БАО соорудили на новом аэродроме чуть поодаль от разбитых в роще палаток деревянный навес со столами и скамьями. Это место мгновенно облюбовали многочисленные курильщики и кто-то метко прозвал его «табачным навесом». - Уф, вот нас сейчас «мессы» знатно погоняли, будто в парилке побывал! Пару кило точно сбросил.
- Представление на Челидзе сочиняю, - Григорий, радуясь нежданной передышке, отложил ручку и потянул папиросу из коробки. - Хватит ему в сержантах бегать.
- А почему сочиняешь, он у тебя так плохо воюет, что выдумывать приходится? - искренне удивился комиссар.
- Нет, воюет замечательно, то и дело приходится сдерживать, чтобы в одиночку всех фрицев не поубивал, - засмеялся Дивин. - Тут другая заковыка: я как ни напишу, все как-то сухо, казенно получается. А хочется, чтобы наверху знали, какой он отличный и достойный штурмовик.
- Дай посмотрю, - попросил Вардан Эрнестович, протягивая руку к листку.
Быстро пробежал внимательным взглядом текст, вымученный эскпатом, и недоуменно вскинул брови:
- По делу все написано, ничего лишнего. Мой тебе совет, не майся дурью, а отдавай Хромову именно в таком виде. Я со своей стороны поддержу.
- Серьезно? - обрадовался Григорий. - Здорово! Прям камень с души упал. Я тогда к Бате прямо сейчас побегу.
- У него совещание, не торопись, - посоветовал Багдасарян. - Через часик зайди. Кстати, как тебе здесь, по прежнему житью-бытью не скучаешь?
- Нормально, - удивился неожиданному вопросу экспат. - Сколько уже этих аэродромов было, ничего принципиально нового нет. Где-то чуть лучше условия, где-то - чуть хуже.
- С истребителями поладили? - настойчиво продолжал допытываться комиссар.
- Поладили! - засмеялся Дивин. - Никаких проблем, полный контакт.
В самом деле, что было делить с летчиками из того самого полка, где служил старый знакомый Дивина, старший лейтенант Каменский? Места под самолетные стоянки? Так их заранее, еще перед прилетом, разнесли на противоположные стороны рощи. Рулежные дорожки, соответственно, у каждого полка свои. Вот, разве что, взлетная полоса общая, так это не страшно - как говорится, в тесноте, да не в обиде. Зато на боевой вылет сразу вместе уходят, никто никого не ждет.
- Добро, раз так. А скажи-ка мне еще вот какую вещь, в самоволки-то бегают твои архаровцы? - Багдасарян посмотрел на экспата со смешинкой в глазах.
Хороший вопрос! После перебазирования выяснилось, что неподалеку от аэродрома раскинулось до войны большое и богатое, а теперь сильно порушенное и обезлюдевшее село. Жителей в нем осталось немного - кто успел эвакуироваться, кого угнали в Германию, - но среди них встречались и молодые девушки и женщины. Естественно, что многие летчики всеми правдами и неправдами стремились вырваться к ним. В принципе, ничего эдакого - танцы-обжиманцы под патефон или баян в чудом сохранившемся сарае, переделанном на скорую руку в клуб. Звали туда ребята из эскадрильи пару раз и Григория, но он отнесся к этой идее без энтузиазма, сказал, что не хочет никого пугать своей физиономией и его подозрительно быстро оставили в покое.
Впрочем, экспат не обижался. Тем более, что собирался все-таки как-нибудь наведаться в этот очаг культуры, но только непременно с Таей. А у нее из-за резкого увеличения едоков - столовая пока была одна на два полка - свободного времени толком и не оставалось.   
- Я никого за руку не ловил, - дипломатично уклонился от прямого ответа лейтенант.
- Смотри, Дивин, если какое чэпэ произойдет, я с тебя лично семь шкур спущу! - пригрозил Багдасарян. - В первой эскадрилье вчера одного деятеля пришлось от полетов отстранить - заявился в расположение под утро, да еще и под хмельком. Карпухин с ним теперь разбирается. - Чего ржешь?!
Экспат в самом деле начал смеяться, как сумасшедший, представив на секунду, какое лицо будет у комиссара, если перед ним предстанет в подлинном виде - без человеческой «шкуры» - один проштрафившийся комэск. Но не объяснишь ведь майору истинную причину своего безудержного веселья? Пришлось отделаться какой-то наспех выдуманной отговоркой. Багдасарян посмотрел подозрительно, но докапываться до истины не стал.
- Слушай, а что ты за учения затеял? - вспомнил вдруг замполит. - Нам комполка соседей уже все уши прожужжал. Говорит, ты его парней чуть ли не на поединок вызвал?
- Вот ведь брешут! - Григорий по-настоящему расстроился. - Ну какой поединок, Вардан Эрнестович?! Мне что, делать нечего, кроме как ерундой заниматься? Вы же знаете, в полку много молодежи. Знаний и умений у них ноль целых хрен десятых. Учить их надо? Надо! Вот я и договорился устроить над полигоном учебный бой. Мы приемы штурмовки и отражения атак вражеских истребителей обкатаем, а они, в свою очередь, сопровождения и нападения. Опять же, у них тоже зеленых юнцов как грязи.
- Вон оно что! - просветлел лицом Багдасарян. - А что, отличная придумка. Молодец, лейтенант, хвалю! Только ты вот мне объясни, почему такое нужное дело кустарными методами да еще в обход непосредственного командования затеваешь? Эту инициативу необходимо не только в нашем полку внедрить, но и в дивизии. А там, глядишь, ее и повыше подхватят!
- Погодите, товарищ майор, - нахмурился Дивин. - А разве вы не в курсе, что подобные учения еще в марте этого года проходили в первом штурмовом и первом истребительном корпусах?
- Правда? - изумился замполит. - А тебе откуда про это известно?
- Не бойтесь, я не шпион, если подозревать что дурное начали, - хмыкнул Григорий. - В Москве случайно кто-то обмолвился, а я запомнил.
- Понятно, - успокоился Багдасарян. - Видимо, просто какая-то несостыковка в обмене информацией между фронтами. В любом случае, - он вновь перешел на нравоучительный тон, - на будущее заруби себе на носу: подобные дела требуется согласовывать с начальством. Пойми, лейтенант, тут ведь даже такой момент присутствует - не получится что-нибудь, как задумывал, так с тебя и взятки гладки. Получится - командирам твоим честь и хвала, а они о тебе не забудут. Возможностей-то, чай, больше у того, у кого на погонах звезды крупнее. Усек?
- Учись жить по-людски, если хочешь расти. - Дивин криво улыбнулся. - Спасибо за науку, Вардан Эрнестович, впредь буду умнее. Можно я вас тогда напрягу маленько?
- Ну давай, - замполит с силой потер лицо. - Только в темпе, а то устал, как черт. Сейчас пойду ополоснусь, а после перекушу - аппетит после боя волчий.
- Хорошо бы на всех машинах, что будут принимать участие в учениях, установить фотокинопулеметы и проверить наличие радиопередатчиков. И возле полигона оборудовать наблюдательные вышки.
- Это чтобы командиры могли непосредственно с места событий за всем наблюдать и выводы делать, - сообразил Багдасарян. - Молодец, толково! - Он взглянул на экспата с уважением. - Ох, лейтенант, чует мое сердечко, заберут тебя в штаб.
- А вы не отдавайте, - спокойно сказал Григорий. - Не мое это: бумажки перебирать. Я - летчик!
- Ладно, я тебя понял, - усмехнулся комиссар, поднимаясь. - Покумекаем с Батей насчет твоего предложения. Думаю, особых возражений не будет ни у кого. Кстати, ты думаешь заявление в партию подавать?
- Да я... - замялся Дивин.
- Не тяни! - строго приказал Багдасарян. - То, что у тебя пробелы в биографии имеются - это, конечно, не есть гут. Но зато ты всей своей нынешней жизнью доказал, что являешься настоящим советским человеком. Скажу больше: мнение о том, что на прорехи в твоей памяти можно закрыть глаза есть даже в Главном Политуправлении. Так что, если тебя только это сдерживало, то можешь не беспокоиться. Понадобится рекомендация - я тебе ее лично подпишу!
- Спасибо, товарищ майор, - растерянно произнес экспат.
- Кушай на здоровье!

Как думаете, коллеги, реально ли предложение замполита или с учетом нюансов биографии экспату не светит стать коммунистом?