C этого места непонятно чьи мысли: Сталина или ГГ.

Продолжение:

Глава 21. Кризис хлебозаготовок: не было, так будет

21.2.

Новый, 1928 год, обернулся жаркими спорами в Совнаркоме. Председатель СТО, Алексей Иванович Рыков, явно не сходился во мнениях с Председателем СНК, Иосифом Виссарионовичем Сталиным. И того, и другого серьезно беспокоила нехватка хлеба. Но если первый предлагал повысить заготовительные цены и даже пойти на закупку предметов потребления за рубежом, чтобы заинтересовать хлебосдатчиков, то второй считал необходимым поднять налоги на зажиточных крестьян и усилить санкции за накопление значительных хлебных запасов, как за спекуляцию. Правда, идея вообще запретить частную торговлю хлебом пока на обсуждение не выносилась.
Можно было лишь догадываться, какие острые споры разгораются вокруг вопроса о хлебозаготовках за закрытыми дверями Политбюро. Однако в результате этих прений не одержала верх ни та, ни другая позиция. Решение, принятое Совнаркомом, было компромиссным: раскупорить закрома Госрезерва, чтобы сглаживать нехватку хлеба там и тогда, где и когда она становится наиболее острой. По существу, это была оттяжка решения. По моим расчетам, были шансы в нынешнюю хлебозаготовительную кампанию обойтись без отхода от принципов НЭПа. Но из прошлой жизни мне было известно, что 1928 год так же будет не лучшим по урожайности, и к осени мы столкнемся с теми же проблемами, – вот только резервов у нас уже не будет.
Сколько ни напрягал я мозги – боюсь, они скоро дымиться начнут от перегрузки, – но выход виделся только один. Тот, которого изо всех сил хотелось избежать: форсированная коллективизация. В конце концов, пришлось сказать самому себе: желания – желаниями, а политику надо строить, считаясь с реальностью. А значит, вопрос надо ставить иначе. Не мечтать, чтобы все было гладко и благостно, а решать проблемы практически. Как провести коллективизацию с наименьшими издержками? – вот на какой вопрос надо было ответить. Для меня были неприемлемы обе крайности, столкнувшиеся в 1928–1929 годах в известной мне истории – нельзя было ни насильственно загонять в крестьян в колхозы, ни ждать, пока они сами «врастут» в обобществленное хозяйство через различные формы кооперации. Да, осуществление программы кооперирования села, подготовленной к XIV съезду, надо было форсировать. Но как?
В конце января 1928 года в ВСНХ состоялось узкое совещание с основными авторами упомянутой кооперативной программы – Кондратьевым, Макаровым, Чаяновым и Челинцевым. Проблему я перед ними поставил до конца откровенно:
– Если мы, коллеги, сейчас ничего не придумаем, то могу вам гарантировать – уже к осени нынешнего года в Правительстве возьмут верх сторонники самого радикального решения проблемы хлебозаготовок. Их программа: массовое объединение крестьян в коллективы, не останавливаясь перед самым грубым административным давлением; предотвращение недовольства зажиточной части села путем применения превентивных санкций; запрет частной торговли хлебом; введение обязательных поставок хлеба государству по фиксированным ценам.
Несколько секунд собравшиеся обдумывали мои слова, потом Николай Дмитриевич, вскочив с места и блеснув стеклами очков в круглой оправе, срывающимся голосом вскричал:
– Это же… Это же полное разрушение основ аграрной экономики!
– Нет, не полное, – тут же отзываюсь на его реплику. – Но издержки, действительно, будут колоссальными.
– Что же делать? – профессор Макаров был в растерянности.
– Ответ на этот вопрос хотелось бы услышать от вас.
Давлю непрошенную усмешку и добавляю:
– У меня есть идея, но она пока очень абстрактная. Как-то мне довелось услышать примечательную фразу: «Если безобразие нельзя предотвратить, его надо возглавить», – увидев выражение лиц, которым была встречена эта сентенция, все же не могу удержаться от улыбки.
– Как же это понимать? – со смесью недоумения и возмущения в голосе осведомляется Чаянов. Кондратьев, так и оставшийся стоять рядом со своим стулом, и уже вернувший себе самообладание, не без язвительности замечает:
– Виктор Валентинович, видно, хочет, чтобы мы с вами послужили большевикам и пошли с хворостинками загонять крестьян в коллективы, – с шумом отодвинув стул, он опускается на свое место, упершись локтями в стол и оперев голову на ладони.
– Хворостинки не помещают, но для другой цели, – спокойно замечаю я. – Попробуйте понять, что нам надо опередить ретивых коллективизаторов, не дать превратить этот процесс в политическую кампанию, в которой неизбежно наломают таких дров, что потом за годы не разгребешь. Нам неизбежно придется форсировать процессы кооперирования, ибо деваться уже некуда. Но мы иначе определим целевую функцию. Если некоторые наши руководители смотрят на коллектив только как на насос по выкачиванию хлеба из села, то для нас главным должно быть усилие по подъему в кратчайшие сроки производств зерна. Мы поэтому тоже вынуждены будем использовать коллектив как инструмент принуждения – но принуждения к использованию самых передовых, самых эффективных агротехнических приемов, к расширению запашки, там, где это возможно. И начать все это нужно еще до ближайшей посевной компании.
– Это нереально, – машет рукой Челинцев.
– В лепешку надо расшибиться, а сделать! – запальчиво возражаю ему. – Иначе наступит все то, чего так испугался Николай Дмитриевич. И не думайте, что проблему будете решать вы одни. Мы тут, в ВСНХ, будем скрести по сусекам, чтобы найти источники добавочных поставок техники, керосина и удобрений на село, изыскать, что дополнительно дать крестьянам в ответ на возросшие поставки хлеба. И не надо недооценивать силы ВКП(б). Партия проведет мобилизацию десятков тысяч инженеров, техников, квалифицированных рабочих, преподавателей и студентов сельскохозяйственных вузов, и техникумов. Это будет массовый десант на село. С помощью этих людей будет налаживаться работа технического парка МТС, организация производства, совершенствование экономического расчета, проводиться улучшение агротехники, зоотехническое обслуживание и т.д., – на этом останавливаю свой монолог.
Последняя высказанная идея пришла мне в голову только что. Я решил творчески переработать осуществленный в моей истории проект посылки на село рабочих – «двадцатипятитысячников». Но только в моей задумке на село должны поехать не только рабочие, и не столько агитировать за колхозы, сколько поднять производительность крестьянских хозяйств, в первую очередь, обобществленных. А уже налаживание работы последних должно послужить главным аргументом в агитации за объединение единоличников в коллективы. В любые – артели, ТОЗы, коммуны, посевные товарищества… Если вырастет число сбыто-снабженческих и машинопрокатных кооперативов – тоже хорошо.
Но вот проникнутся ли господа профессора? Возьмутся ли за этот гуж?
– Та чего же вы, собственно, хотите от нас? – вопрошает профессор Макаров. – Если вы все уже решили?
– Подкрепить эти общие замыслы экономическими расчетами. Не буду же я предлагать правительству и руководству ВКП(б) действовать по принципу «вали кулем – потом разберем»? Будем считать: что, кого, сколько и куда надо направить, чтобы поднять урожайность и валовые сборы зерна, как еще можно заинтересовать крестьян в повышении товарности зернового производства, чтобы закупки хлеба в 1928/29 году прошли достаточно гладко, не вынуждая хвататься за чрезвычайные меры, вроде продразверстки и раскулачивания, – не мешает еще раз пугнуть моих собеседников призраком известных им по годам «военного коммунизма» решений.
Задумались. Вот-вот, думайте, черт вас возьми! Что же поделать – тихой и мирной кооперативной эволюции так или иначе, но все равно у нас уже не выйдет.

Вот слово "поэтому" надо исключить! Так как использование коллектива НИКАК не следует из ранее сказанного ГГ.

По данной проблеме мне попалась любопытная статья. Вот её координаты, аннотация  и выводы.
http://www.juristlib.ru/book_10283.html
Кузин В.Н. «Современная проблема продовольственной безопасности как продолжение "зерновой проблемы" 1920-х гг.».
Опираясь на историко-правовой анализ различных источников, автор показывает, что под влиянием голода 1921 - 1922 гг. в нашей стране уже к середине 20-х годов были разработаны методики расчета норм потребления населения и армии, объема переходящих запасов хлеба, была подготовлена сеть элеваторов, началось создание государственного хлебного фонда. То есть были заложены материальные слагаемые того, что сегодня мы называем продовольственной безопасностью.
Ключевые слова: продовольственная безопасность, историко-правовой анализ, сельское хозяйство, продовольственные резервы.

Следует признать, что в то время еще не было современного понятия "продовольственная безопасность". В соответствии с терминологией того времени с середины 1920-х гг. оперировали понятиями "зерновая проблема на хлебном фронте" или просто "зерновая проблема". Например, в июле 1928 г. И.В. Сталин заявил: "Только слепые могут сомневаться, что зерновая проблема бьет теперь во все поры советской общественности... Чтобы оборонять страну, мы должны иметь известные запасы для снабжения армии, хотя бы на первые шесть месяцев... Нам абсолютно необходим известный резерв хлеба для того, чтобы обеспечить в случае неурожая голодные районы... чтобы безболезненно перейти от одного заготовительного года к другому... Можно ли после этого отрицать остроту зерновой проблемы и серьезность наших затруднений на хлебном фронте?" <2>.

Все это убедительно свидетельствует о том, что в 20-х годах в нашей стране были созданы методические, правовые и материальные основы для решения проблемы продовольственной безопасности.
К сожалению, задача не была решена. Выявление и анализ причин последовавшего разрушения хозяйственного баланса и перехода к чрезвычайным методам управления требуют дальнейшего исследования советского опыта решения сложнейшей народнохозяйственной проблемы, что, безусловно, имеет не только теоретическое, но и прикладное значение.