Кстати, транспорт у нас тоже был… специфический.
Разумеется, что штатной техники, способной двигаться по снегу, на танкодесантном корабле просто не было. Расконсервировать атомные танки мы даже не пытались – бесполезно. Для этого нужны технические специалисты и специальное же оборудование. А даже будь они у нас… Запускать реакторы бронированных монстров после очень жесткой посадки, без тщательной предварительной проверки будет только законченный самоубийца.
В итоге, снегоходы тоже пришлось делать нам. Точнее – мне и Максу, потому как все остальные либо прочесывали корабль в поисках полезных предметов, либо охраняли периметр, либо размораживали ИСС.
К счастью, центральная мастерская корабля не так уж сильно настолько пострадала. Используя планшет Пятого, я кое-как разобрался со станками и прочим оборудованием. В качестве базы пришлось использовать не самое подходящее… устройство.
Небольшие трициклы, предназначенные для перемещения по длинным коридорам корабля. Переднее колесо я поменял на гнутую из полосы металла лыжу, а колеса обмотал найденными на складе цепями. Макс изготовил из больших кусков пластика внешнюю облицовку, вместе с ветровым стеклом, и окрасил ее в белый цвет.
Всего получилось три забавных тихоходных машинки, которые худо-бедно доставляли нас от десантника до НП. Другой вопрос, что путь занимал почти два часа, но уж с этим приходилось мириться. Гонять сюда здоровенный транспортер было бы довольно глупо.
Собственно, один из таких эрзацев, подвывая двигателем, сейчас и приближался к нашему расположению.
Присмотревшись, я разглядел за рулем высокую фигуру сержанта Мэллоуна, для которого трицикл явно был маловат. Судя по всему, он приехал сменить меня на этом посту.
Тихо поздоровавшись, я, кивнул в сторону НП, откуда только что спустился, и обрисовал ситуацию.
- Не нравится мне это затишье – недовольно скривился тот. – И за все время, что я ношу свои лычки, мое чутье ни разу не подводило.
- Кстати, давно тебя хотел спросить – вспомнил я. – Как так получилось, что ты до сих пор сержант, в твои-то почти сорок лет?
- Ай, не спрашивай – отмахнулся он. – Меня разжаловали.
- Это за что? – немало удивился я. – Я не знал.
- Паршивая история, на самом деле – потянулся было за сигаретами сержант, но, вспомнив, где мы находимся, раздраженно сунул их обратно. – Я был командиром третьей роты двадцать второго отдельного батальона рейнджеров. А капитанские погоны с меня сняли после провала операции «Тихое утро». Слышал о бойне у горы Кхесан?
Что-то такое я припоминал.
- Кажется, двенадцать лет назад это было? В стране Вьетов?
- Именно. Когда на вершине попал в окружение взвод морской пехоты, моя рота оказалась ближе всех. К моменту, когда мы туда подошли, в живых не осталось никого, а «Чарли» уже скрылись в лесах.
- И что могло случится? – уточнил я, видя, что сержант не очень-то торопится продолжать.
Тот зло сплюнул.
- Через полчаса по уже занятой нами высоте отработала эскадрилья штурмовиков. Восемнадцать убитых, сорок два раненых, почти все – с ожогами. Последний заход был с применением зажигалок. А через две недели, возле госпиталя я встретил одного летчика, вообще из разведывательного авиаполка. Ну… Крышу мне и сорвало. Прострелил ему ногу…
Бывший рейнджер окончательно замолк и отвернулся, глядя в бинокль. Не дождавшись продолжения, я хлопнул его по плечу и направился к палатке с транспортом.
Пора было возвращаться на корабль.       

[i]День четырнадцатый. Раннее утро[/i].
Проснулся я от неприятного ощущения тревоги.
В выделенной мне каюте младшего офицера было тихо и темно – только тускло светились лампочки аварийного освещения.
Странно.
Что меня разбудило?
Я еще раз прошелся взглядом по комнате. Стол, шкаф, тумбочка у кровати, дробовик рядом, рация…
Стоп.
Рация?
Я же отчетливо помнил, что не вытаскивал ее вчера из жилета. А сейчас она аккуратно стояла на поверхности тумбочки помигивая лампочкой вызова.
Динамики при этом не издавали не звука.
Рывком встав с постели, я протянул руку и схватил прибор.
- На связи – хрипло выдохнул я.
Ответа не было. Но индикатор показывал, что связь установлена.
- Эй, кто там решил пошутить? – громче спросил я, медленно начиная закипать. Судя по часам, было около часа ночи. 
В рации что-то зашуршало. Затем раздался короткий писк, и тот же самый голос, что я слышал на вышке перед началом боя, произнес:
- Ваш наблюдательный пункт уничтожен. Силы противника на подходе. Приготовьтесь к бою.
- Какого черта? – ошеломленно произнес я. – Ты вообще кто?
Но связь уже оборвалась. Еще несколько секунд я переваривал полученную информацию, после чего до меня, наконец, дошло главное.
«Готовьтесь к бою»
Честно говоря, резко стало не по себе.

На импровизированный КП я ворвался, на ходу пытаясь застегнуть жилет и одновременно не уронить дробовик. Дежуривший там Макс удивленно вскинулся, хотел что-то спросить, но я молча проскочил мимо него.
И рванул здоровенный рубильник.
Тонко и противно взвыла аварийна сирена корабля, пробирая до самых костей.
Буквально через две минуты в помещение ворвался Пятый, за которым маячил лейтенант.
- Что? – коротко выдохнул Армстронг.
- На подходе противник – я повернулся к разведчику, защелкивая, наконец, непослушные крепления.
Кажется, СБ-шник хотел что-то спросить, но ему не дали. Федерал дернулся, словно хотел сплюнуть прямо в шлеме, после чего рявкнул в рацию.
- Взвод охраны – на позиции! Рейдовая группа – прекратить выполнение задания, вернутся на базу!
Дослушивал я уже на бегу. Дробовик отправился за спину, из пирамиды выхватил винтовку, сцепленную ремнем с подсумками. Каким бы паршивым не было качество этого изделия, но эффективная дальность стрельбы у нее все же выше, чем у гладкоствольного оружия.   
Я почти успел.
До отведенной мне позиции между обломком обшивки танкодесантника и здоровенным валуном оставалось метров двадцать. Я уже видел силуэты ИСС, неторопливо рассредоточивающихся по образованной этими преградами площадке, накрытой еще одним самодельным тентом. Еще несколько секунд, и…
И ночь превратилась в день.
А сразу вслед за вспышкой мощной осветительной ракеты раздались противные свистки электрических штурмовых винтовок, которые сразу же заглушил злой лай автоматов охраны.   
Лежа в снегу и хватая воздух ртом, оценить общую ситуацию было трудновато. Поэтому пришлось аккуратно приподнимать голову, рискуя получить пулю, и всматриваться в заснеженную пустошь, где часто вспыхивали короткие сполохи выстрелов.
«Люстра» уже догорела, поэтому увидеть, кто же нас атаковал, было очень непросто. Но из того, что я увидел, следовал неприятный вывод.
Противник явно не был просто скопищем заключенных, которые каким-то образом, получив принтер и запчасти к оружию, решили разжиться трофеями побольше.
Они развернулись в неровную цепь и, ведя огонь, перебежками приближались к кораблю.  Подобная тактика действий больше подходила бы обученной пехоте!
Но сразу стало ясно и другое. Атака захлебывалась, несмотря на то, что с момента начала боя прошло всего несколько минут. Огонь клонов явно сбил наступательный порыв противника.
А если бы нас застали врасплох? 
Кое-как добравшись до своей позиции, я с какой-то мстительной радостью приподнялся над металлом обшивки и высадил весь магазин в сторону огрызающейся огнем пустоши. Винтовка задергалась в руках, ощутимо ударяя в плечо и дико лязгая, вспышка на дульном срезе в общей темноте слепила, а за шиворот чуть не попала горячая гильза.
Спрятавшись обратно, выдернул из подсумка новый рожок, с трудом отжал неудобную защелку, перезарядил оружие и снова выглянул, оценивая обстановку.
Странно.
Если я только что-то понимаю и моя разгоряченная и накачанная адреналином голова не совсем пустая, то, получив такой отпор, враг уже должен был начать отступать. Преодолеть добрых три сотни метров по практически открытой местности, наступая на укрепленные позиции… Это почти нереально.
Но интенсивность стрельбы не падала! Все так же стучали автоматы ИСС, со стороны пустоши сверкали вспышки EAW, которые теперь не продвигались вперед, а застыли на месте, прижатые плотным огнем.
На что они, черт возьми, рассчитывают?
Выпустив еще пару очередей, я убрался в укрытие. Расположившаяся рядом четверка охранников, став на колено, методично и неторопливо сжигала боезапас, совершенно не обращая внимания на ответный огонь. Пятый клон сломанной куклой застыл, пачкая снег темной, почти черной кровью из пробитой пулей шеи. В руках он все так же крепко сжимал оружие.
Где-то раздался громкий хлопок, перекрывший даже треск перестрелки, а через пару секунд на корпусе корабля, прямо над нашими головами расцвел огненный цветок.
- Миномет! – зло прохрипела рация голосом Ханта. – Не высовываться!
Следующий разрыв обрушил с металла обшивки многолетний слой снега, и я с удивлением отметил, что она вовсе не черная, а, скорее, серая. Впрочем, этот факт стерся из памяти почти сразу же, вытесненный другим.
В просвете между затянувшими ночное небо тучами я заметил характерный силуэт нашего беспилотника. Крылатая машина, судя по всему, висела над полем боя с самого начала.
- Лейтенант, в воздухе птичка с «Мальнира» - сообщил я и, не тратя времени даром, открыл огонь, беря упреждение в десяток метров. Реакция на мои слова последовала довольно быстро – через десяток выстрелов и два попавшихся в магазине трассера, воздух прорезали еще две длинные очереди из автоматов разведчиков. Но, кажется, мимо.
Вражеская мина, прошуршав где-то в стороне, рванула совсем рядом с позицией полуотделения Макса, и огонь оттуда резко ослабел.
Черт!
Кого-то там все же зацепило.
Дернув следующий рожок, я вскинул винтовку и, тщательно прицелившись, начал высаживать очередь за очередью в темное небо, надеясь если не сбить, то хотя бы заставить отвернуть зависшего над танкодесантным кораблем корректировщика.
Возможно, у меня все же получилось, возможно расчет вражеского миномета что-то напутал с прицелом, но следующий разрыв вспух огненным шаром намного дальше, возле вершины горы, в которую уткнулась носом темная стальная туша.
Посыпались камни, ухнула вниз небольшая снежная лавина, но никто не пострадал.
Неожиданно в какофонию выстрелов вмешалось нечто посерьезнее. Один из выступов на корпусе, который я вообще считал упавшим сверху валуном, внезапно ожил, дернулся, неприятно проскрипев механизмами приводов… И из него с громким шипением хлестнули две ослепительно-яркие струи, взметнувшие снежную пыль как раз там, где залегла вражеская цепь.
Вражеский огонь резко ослаб, теперь отвечал всего пять-шесть стволов. Но и с нашей стороны стреляли все меньше – короткий, но яростный бой сжег немалую часть и без того худого боезапаса.
Уже спустя пять-семь минут перестрелка сошла на нет. Как мне показалась – еще и оттого, что много стволов-вкладышей у противника быть просто не могло. 
А их на трехмерном принтере не напечатать, в отличие от корпусов оружия.
Вдалеке послышался знакомый звук приближающегося транспортера, и предрассветную темноту прорезали мощные фары. В полосе света на секунду мелькнули темные силуэты возле неуклюжей штуковины, похожей на сломанный колодезный журавль, и туда сразу же ударило несколько стволов.
Противник, лишившись и без того невеликой поддержки, наконец, начал отступать, продолжая изредка отстреливаться. Шум боя пошел на убыль, пока, наконец, не установилась полная тишина, нарушаемая только неприятным жужжанием, доносящимся из-за облаков.
БПЛА никуда улетать, похоже, не собирался. 
И совершенно зря!
Еще две ослепительные полосы прорезали ночь, и двигатель аппарата захлебнулся.
Все.
Вот теперь точно все.

         
Потери были серьезными. Макс поймал два осколка в ногу, повредившие артерию. Его отнесли в то, что осталось от корабельного госпиталя, им занялся Шин.
Если радио не врало, то Мэллоун мертв, как и все его бойцы. В бою у корабля погибли шесть ИСС. Что касается потерь непонятного противника… на поле боя осталось семь тел. Остальных нападавшие забрали с собой.
Осмотр тел принес несколько неприятных открытий.
Нет, мои ожидания не подтвердились – на нас напали бывшие заключенные. Более того, версия о причастности сектантов также оказалось верна. На телах трех убитых было обнаружено довольно свежее ритуальное шрамирование.
Проблема была в другом.
Все убитые были одеты в потрепанную тюремную одежду… под новенькими маскхалатами. Материал на ощупь напоминал полиэтилен, так что, вероятно, для длительной эксплуатации они не были пригодны. Это, а также их чистота намекали на то, что снаряжение изготовлено недавно. Как и на удивление неплохая разгрузочно-подвесная система, выполненная из того же материала, только гораздо большей толщины.
В разгрузке обнаружились, помимо прочего, грубые ножи и самодельные гранаты с фитилем, сделанные из кусков какой-то трубы. Перевязочные материалы и вовсе имели родную маркировку «Мальнира».
В общем, подготовились они очень неплохо. Скорее всего, если бы затея с внезапной атакой удалась, то нас ждали бы огромные проблемы, несмотря на техническое превосходство.
Да что там говорить – они даже о подрывных зарядах позаботились! Одно такое СВУ было найдено в рюкзаке убитого. Не думаю, что оно могло бы пробить обшивку, но вот выворотить какую-нибудь дверь внутри корабля… Возможно.
Далее. На поле боя остался самый настоящий, пусть и примитивный, миномет! На нем отсутствовали какие-либо прицельные приспособления (впрочем, какое-то пустующее крепление на корпусе нашлось), вышибной заряд поджигался фитилем, а обнаруженные тут же мины (аккуратно упакованные в отдельный рюкзак из того же толстого полиэтилена!) были ужасающе неаккуратного вида. Думается мне, их отливали в земляных формах, а шлифовали и вовсе вручную.
Но миномет оказался вполне себе рабочим. Кстати, а я уже говорил, что он был тщательно покрашен в белый цвет?
Разведчики, обшарив территорию в радиусе километра, обнаружили многочисленные следы лыж и саней, на которых, по-видимому, и увезли убитых и раненных. 
В целом, картина вырисовывалась следующая:
Противник, численностью до взвода пехоты со средствами усиления, совершил ночной марш, предварительно уничтожив наш наблюдательный пункт. Примерно в километре от корабля они развернулись в цепь и начали скрытное продвижение к нашим позициям. В полукилометре от цели расчет миномета развернул орудие и, вероятно, получил целеуказания от оператора беспилотника – судя по скорости, с которой они открыли огонь.
Вот где-то на этом моменте их план и пошел наперекосяк. Мне непонятно, были ли они в курсе, что мы сумели расконсервировать ИСС – на наблюдательном пункте клоны были. Но, возможно, они не приняли их во внимание. Не знали членов команды «Мальнира» в лицо? Посчитали, что убитые ими – колонисты? Это вполне вероятно.
Далее. Также, скорее всего, нападавшие не знали о существовании федералов. Значит, они готовились уничтожить небольшую группу колонистов, занявших удобные для обороны позиции. Наверняка они знали и о том, что автоматов у нас только два – и несколько дробовиков. Тогда план их командира выглядит совершенно логичным и неплохо продуманным.
Ну и ожившую посреди боя турель (спасибо Шину!) они точно не ждали.
Отсюда можно сделать следующий вывод – кто бы ни организовывал эту операцию, он явно неплохо разбирается в военном деле. Кроме того, он обладает серьезным авторитетом, раз смог заставить банду преступников действовать как единое подразделение. А  еще этот неизвестный должен являться сектантом.
Пока под это описание подходил только один человек.
Майор Макдауэл, бывший начальник охраны тюремного транспорта.
Герой войны в стране Вьетов и кавалер Золотого Креста.
В прошлом - командир 4-го отдельного батальона рейнджеров.

Отредактировано Zmei41 (20-11-2015 10:54:50)

День пятнадцатый.

«Мальнир» надо отбить. Такое решение было принято единогласно и без обсуждений. Подготовка должна была занять около суток, поэтому время подумать у меня было. Собственно, я и думал. О чем? Ну, например, о том, что это за таинственный доброжелатель уже дважды предупреждал меня об опасности, и кто же, все-таки, подсунул тот пузырек с седативами?
И, черт побери, зачем беглые заключенные, заполучив вожделенный корабль, а, значит, и шанс убраться с планеты, не только не сделали этого, но еще и пошли на крайне рискованную операцию, чтобы уничтожить нас?
Зачем?
Эта нелогичность не давала мне покоя.
В конце-концов, лейтенант, заметив мое отрешенно-задумчивое состояние, устроил небольшой разнос, дал ценные указания по работе и, довольный собой, удалился.
Мысленно я от всей души пожелал ему удачно споткнуться и разбить физиономию.
А ближе к вечеру мою голову посетила любопытная мысль, которую я и поспешил воплотить в действительность, как только закончил дела.
Насколько я помнил, на моей родной планете современные океанские боевые корабли имели развитую автоматизированную систему контроля эфира и радиоперехвата. На «Мальнире» за ненадобностью ее, конечно, не ставили.
А нет ли такой системы на этом танкодесантнике? 
С этим вопросом я, образно выражаясь, докопался до Шина. Тот недовольно поворчал, что я отвлекаю его от работы, но согласился помочь.
Минут двадцать, не без помощи Пятого, мы разбирались в незнакомом языке, после чего искомая система была найдена. И, вроде бы, она даже работала.
Была, впрочем, одна проблема. Датчики четко показывали, что система работает, и «пишет» все переговоры. Но вот вывести данные на терминал в рубке не удавалось – где-то было физическое повреждение проводов и основного, и дублирующего контура.
Хотя дело и клонилось к вечеру, но основные приготовления к операции подходили к концу и время для того, чтобы пройтись с тестером из местного аварийного комплекта по трассе основного контура, у меня было.
Чем я и занялся, прямо от дверей рубки.
В неторопливом продвижении техническими коридорами, освещаемых лишь светом моего фонарика и ослепительно-голубым сиянием сетки тестера, скользящей по кожуху кабеля, прошло больше часа. За это время я настолько привык к мертвой (во всех смыслах) тишине корабля и полному одиночеству, что в первый момент, зайдя в небольшое расширение коридора, занятое высокими металлическими шкафами и жгутами проводов, даже не обратил внимания, что в комнате есть кто-то еще.
Пройдясь тестером по кабелю, я вдруг замер. Ощущение присутствия еще кого-то прямо за спиной было почти физическим.
Судорожно вздохнув,дернув из кармана пистолет, цепляясь за одежду и роняя фонарик...
…рванулся вперед, разворачиваясь и вскидывая оружие, замер…
И нервно хихикнул.
Слева от входа в комнату стояло большое зеркало, выше меня ростом. В котором и отражалась моя фигура.
Все еще дрожащими от выброса адреналина руками, поднял фонарик и, щелкнув предохранителем, убрал оружие. Подошел ближе к зеркалу.
В нем, как и положено, отразился бледный худой человек, с таким же бледным скуластым лицом, покрытым аккуратной вязью татуировок.
Еще раз хмыкнув, я опустил фонарик и, уже собравшись отвернуться, замер, снова
осветив гладкую поверхность.
Мне показалось, или тонкие губы отражения скривились в едва заметной улыбке? 
- Нет, чушь какая-то… - пробормотал я, проводя рукой по лицу. Двойник в зеркале сделал то же самое.
Как, в общем-то и должно было быть.
Интересно, не надо ли мне к психиатру? Или, может, дело в том, что мне давно не попадались настоящие зеркала? На «Мальнире» их функции выполняли экраны обычных компьютерных терминалов.
Мысленно плюнув, я решительно развернулся, уже привычно хватаясь за рукоять висящего на ремне тестера.
Ходьба по техническим тоннелям длилась еще около получаса, пока, наконец, место обрыва не было найдено. Причиной его стал сорвавшийся с креплений при жесткой посадке люк доступа к коммуникациям на потолке. Немаленьких размеров кусок металла, на котором крепился еще и небольшой компьютерный терминал, в свое время открывался и закрывался при помощи гидравлических цилиндров, а причиной его отрыва стал, вероятно, ненадлежащим образом закрытый замок.
В итоге край люка при столкновении с землей, просто перерубил короб с кабелями.
На устранение поломки потребовалось минут двадцать, из которых десять ушло на поиск нужного провода. После чего Шин сообщил об успешном подключении к серверу.
- Ну вот и хорошо - пробормотал я, чтобы хоть немного разогнать давящую тишину. И, собрав инструменты, отправился обратно.
Минуя одно одинаковое расширение коридора за другим, я как-то задумался и поэтому некую неправильность происходящего мой мозг осознал только когда я уже вышел к рубке. К сожалению, что именно было не так, сообразить не получалось.
Давала знать скопившаяся усталость.
Поэтому, здраво рассудив, что подумать об этом можно и позже, я и присоединился к Шину и Пятому, листавшему длинные логи данных радиоперехвата.
- Ну и? Что именно ты хотел здесь найти? – Поинтересовался тот, не отрываясь от экрана.
- Данные за сегодняшний день. Возможно, в разговоре заключенных будет что-то важное – без зазрения совести соврал я.
Командир федералов скептически хмыкнул, но нужный лог все же открыл.
Как и положено, система работала.
Как и должно быть, имелись записи всех переговоров в эфире. Даже в виде звуковых файлов.
Как я и ожидал, их вполне можно было прослушать.
Но это были записи наших, и только наших переговоров!
Перехвата разговоров заключенных и непонятного доброжелателя просто не было.
Не существовало в природе.
Честно говоря, это повергло меня в некоторый ступор. Ладно, сектанты могли соблюдать радиомолчание. Но я же собственными ушами слышал, как голос в рации предупредил меня о нападении! Как система могла не заметить этого?!
Из ступора меня вывел Шин, ненавязчиво намекнувший, что мне, вообще-то, не мешало бы поспать. Да и терминал пригодился бы ему для работы.
Рассеяно покивав и чуть было не забрав с собой так и висевший на ремне тестер, я на автомате отправился в облюбованную каюту.
Вопросов было много.
Ответов – ни одного.
В таком разбитом состоянии я и лег спать.
Снилась какая-то чушь, вроде смеющегося отражения в зеркале. Кажется, его искренне веселило мое недоумение.

День шестнадцатый.
Проснулся я со странным чувством, что пропустил нечто важное. Вернее, даже не так. Не исчезало ощущение, что я понял, в чем была вчерашняя неправильность.
Вообще говоря, для подъема было еще рановато – только около семи утра. Выход был назначен на одиннадцать часов по времени «Мальнира». Примерно в это время, по заверениям Пятого, должна была начаться очередная снежная буря, что позволило бы нам скрытно подобраться к родному кораблю.
Но пока я мог спокойно поваляться на жесткой койке в спальной нише. Мелькнула, было, мысль, пойти прогуляться по кораблю, ведь, скорее всего, сюда мне уже не вернуться.
Или я уже это говорил?
Неважно, впрочем. Глупая идея – бродить рано утром железному гробу, набитому мертвецами.
Однако долго лежать без дела я все-таки не смог. Поэтому встал, собрался, и отправился в импровизированный ангар у борта, где притаился транспортер, к которому прицепили наспех сваренные сани и самодельные снегоходы. На всякий случай, чтобы убедиться в их исправности.
По плану операции, технике надо было совершить не менее трех ходок от корабля до намеченных позиций, перевозя наш сводный отряд и целую полуроту ИСС. Последних планировалось использовать для того, чтобы создать численное и огневое превосходство. Посылать их в атаку не планировалось, ввиду бесперспективности  оного мероприятия, но обеспечить подавление возможных огневых точек противника они могли. Естественно, под чутким нашим руководством.
Непосредственно к кораблю должны были идти федералы и два оставшихся безопасника. Остальным как раз и предписывалось осуществлять управление ИСС, в том числе и мне.
В случае успеха, планировалось, что наши инопланетные союзники немедленно начинают подключение своей станции дальней связи к энергосистеме корабля, в чем им должен был помочь я, отправляют сообщение, после чего мы занимаем круговую оборону. Я должен остаться с разведчиками, лейтенантом и двумя десятками ИСС. Остальные по окончании операции, возвращаются на танкодесантник и сидят там до упора.
Как-то так.
В общем, за работой время пролетело быстро, и вот, после повторного инструктажа, за исключением Макса, после ранения оставшегося руководить обороной здесь, погрузились на транспортер. Федералы оседлали импровизированные снегоходы.
Как и обещал Пятый, вскоре началась сильная метель. Впрочем, так уж холодно не было, особенно при том, что мы-то сидели внутри машины, а ИСС – на броне и в санях. Но, думаю, не жаловались и они.
Дорога до точки высадки прошла без проблем, несмотря на то, что для большей скрытности мы сделали большой крюк на местности, далеко обходя уничтоженный НП. Выгрузив нас, Шин, который пока выполнял функции водителя, лихо развернулся на месте, расшвыривая гусеницами комки снега и вскоре низкий, приплюснутый силуэт недавно перекрашенного из оранжевого в защитный белый цвет транспортера скрылся с снежной пеленой.
Разведчики выдвинулись вперед, выполняя функции головного дозора, затем шли колонной по двое шли выделенные мне ИСС, замыкали группу СБ-шники.
Охранять снегоходы и точку высадки остались трое солдат.
Идти было не так уж и просто. Снег норовил влезть в нос, глаза и рот, ноги проваливались в глубокий снежный покров, а набитая магазинами и прочей амуницией трофейная РПС нещадно давила на плечи.
Привычный жилет был оставлен на корабле ввиду излишне неподходящего цвета.
Но, так или иначе, до нужной точки мы дошли без проблем. Собственно, моя позиция представляла собой чистое поле, в котором и залегли ИСС. Я бы предпочел сместиться на небольшое возвышение метрах в трехстах левее, но там уже были намечены позиции группы Шина.
Пожелав друг другу удачи, мы разошлись. Штурмовая группа направилась на исходную точку, а я, еще раз удостоверившись, что солдаты расположены именно так, как надо, и контролируют нужные сектора (в том числе и тыл), присел на колено, поднося к глазам бинокль.
Впрочем, в такую метель все равно ничего не было видно.
Через какое-то время обнаружились и рассредоточивающиеся на возвышенности бойцы Шина.
Все было готово к началу атаки.
В эфире раздалось три быстрых щелчка. Я тоже повторил условный сигнал и, шепотом передав по цепочке сигнал, приложился к винтовке.
В прицеле, за резкими порывами ветра, бросавшими целые полотна снега, смутно виднелись возведенные нами же постройки и корпус «Мальнира».
Потянулись минуты ожидания.
Где-то сильно левее, с противоположной от взлетно-посадочной полосы и злополучной вышки, выдвигалась на рубеж атаки сводная штурмовая группа.
По команде в эфире мы должны были…
В рации раздался один длинный писк.
И я коротко махнул рукой.

                                            ------------------------------------------

Тишину, ранее нарушаемую лишь завываниями ветра, вспороли короткие частые очереди.
Вылетающие из стволов пули взбивали фонтанчики снега у дульных срезов штурмовых винтовок, левее через снежную пелену часто и как-то зло сверкали вспышки выстрелов второй группы, а летящие во все стороны гильзы с шипением плавили снег.
Вот ярко-красными светлячками сверкнули трассера – Шин обнаружил какую-то цель. Немедленно туда же дал несколько коротких очередей и я, после чего по ней ударили и автоматы моих солдат.
Впрочем, почти стразу какое-то движение заметил и я, после чего огонь переместился уже по моему целеуказанию.
Ровно через три минуты после начала боя, огонь с нашей стороны прекратился.
На пару секунд показалось, что наступила абсолютная тишина, но вскоре я, слегка оглохший от стрельбы, разобрал характерный голос винтовок инопланетных федералов. Скоро затих и он.
Вновь потянулось кошмарное ожидание. Разгоряченное тело требовало хватать винтовку и рваться вперед, только чтобы не сидеть в неизвестности!
Но разум неизменно напоминал о необходимости точного выполнения приказа.
Наконец, в  эфире прозвучало долгожданное:
- Семь, семь, семь. Выдвигайтесь.
Я облегченно вздохнул. Операция прошла успешно! Однако только было пробившуюся радость тут же омрачило следующее сообщение:
- Армстронг, Лайтинг – двухсотые, Курт – тяжелый трехсотый. Транспортер сюда, быстро. – Голос Ханта был совершенно безэмоционален.
От соседней позиции метнулась тень – это Шин рванул по снегу за специально оставленной невдалеке машиной. Его бойцы снялись с позиции и двинулись ко мне, как и было оговорено на такой случай.
Кое-как развернув их в цепь, мы направились к кораблю, все еще держа оружие наготове. Честно говоря, известие о гибели лейтенанта и, видимо, одного из разведчиков, подействовала на меня, как удар пыльным мешком по голове. Нет, я отнюдь не был с ним дружен, однако сам факт того, что человека, с которым ты только несколько минут назад общался, уже нет…
Это было тяжело.
На полпути нас обогнал транспортер, на броне которого расположились трое ИСС, крепко ухватившиеся за приваренные поручни.
Когда мы дошли до корабля, миновав постройки, раненного уже грузили внутрь, а на броню привязывали тела. Рядом с машиной лежал большой ящик станции дальней связи.
Погибший разведчик словно пытался вытянуться по стойке смирно, а по его груди расползалось одно большое темно-красное пятно. На лицо Армстронга нельзя было смотреть без содрогания – одна пуля разворотила шею и перебила позвоночник, другая вырвала кусок челюсти. Это зрелище, казалось, останется в моей памяти навсегда.
Его глаза еще не были закрыты, и в них начинал забиваться снег. Заметив это, Хант, прежде чем прихватить тело к поручню последним куском веревки, стряхнул его и осторожно провел рукой по векам погибшего. То же самое сделал и помогавший ему федерал.
- Как? – Меня хватило только на один короткий вопрос. Но спрыгнувший с брони СБ-шник меня понял.
- Разведчика на подходе, он впереди шел. Напоролся на часового. А его… - он мотнул головой в сторону исчезнувшего силуэта транспортера – прямо возле второго трапа. Он только подниматься начал.
По сержанту было видно, что гибель Армстронга и Меллоуна, с которыми он служил уже давно, стала тяжелым ударом. Но он старался этого не показывать.
Постепенно ветер стихал, и нашему взору открывалась неприглядная картина.
Сосредоточенный огонь изорвал легкие постройки и покрыл щербинками корпус корабля. Между обломков виднелись три или четыре тела, снег под которыми постепенно напитывался кровью. Еще один труп, с широко раскрытым, словно в беззвучном крике, ртом, свисал с того самого трапа. Стекающая вниз кровь смешивалась с кровью лейтенанта.
Все так же пребывая в каком-то оцепенении, я все же кое-как расположил ИСС по периметру и, наконец, вновь за долгое время, вошел внутрь когда-то родного корабля.
Ощущения были отвратительными. Кое-где виднелась свежая и засохшая кровь, по полу катались гильзы, от прежнего уюта не осталось и следа.
Почему-то я свернул к кухне. Зайдя внутрь, я замер, после чего опрометью метнулся обратно к выходу и меня стошнило.
Потом еще раз.
Потом двое разведчиков протащили за ноги и вышвырнули наружу труп заключенного, голова которого держалась только на клочке кожи.
И меня снова вывернуло.
Не знаю, сколько времени я так простоял, но когда очнулся, перед трапом лежало уже пять тел.
Развернувшись, я на подгибающихся ногах и цепляясь за стену, направился обратно. Стараясь не смотреть в сторону камбуза.
Отрубленная голова весельчака Батлера, лежащая в кастрюле с водой, и тела экипажа разделанные и уже приготовленные, человеческие кости в мусорном ведре и кровь.
И трупный запах.
Это было для меня слишком.
Подключал и настраивал станцию связи я уже на автомате, слепо повинуясь указаниям Пятого.
Даже сам момент связи я пропустил, но, кажется, все удалось.
Через какое-то время через туман в голове пробилась какая-то мысль. С трудом ее осознав, я схватил за плечо Ханта.
- Одиннадцать!
- Что – «одиннадцать»? – Переспросил он, глядя куда-то в стену.
- Каждая ячейка Ветви Саиловой насчитывает одиннадцать человек. Макдауэл открыл тридцать три камеры. В бою у корабля погибло не меньше семи сектантов, здесь – всего десять. Их осталось больше десятка, где? Где они?!
- Наверное, погибли раньше – бесцветным голосом ответил сержант – Вон и Пятый по этому поводу не волнуется.
- Пятый не знает, сколько их было! – Я почти кричал. – Об этом знали только мы! А расчет был на то, что в такую паршивую погоду все они будут только здесь!
Взгляд сержанта прояснился. Медленно подняв голову, он пару секунд смотрел на меня, а затем в головы нам пришла одна и та же мысль.
- Корабль. – Обреченно произнес он, хватаясь за голову - Если они не здесь, то где-то возле десантного корабля.
- Еще не все потерянно – я лихорадочно обдумывал варианты. – Макс как раз и остался, чтобы держать оборону. Они просто так не прорвутся. Хотя…
- Черт! – Я вскочил, хватаясь за голову, совсем как сержант минутой ранее. – Транспортер! Если они захватят транспортер, то смогут подобраться незамеченными!