Неправда, что человечество интересуется – в любой последовательности – только деньгами, сексом и войной. Есть еще как минимум один аспект, являющийся точкой приложения интереса практически всех людей. Аспект этот – мифотворчество. Самое разнообразное. И нет так уж важно, что является причиной: попытка объяснить то или иное явление или же элементарное желание пощекотать нервы, доведенные повседневными заботами до состояния «все равно: что водка, что пулемет, лишь бы с ног валило».
Когда человечество скромно ютилось на одной планете, существовал раздел фольклора, именуемый городскими легендами. То призрачный полицейский за преступниками гоняется на изрешеченной пулями патрульной машине… то некий влиятельный господин и после смерти подъезжает среди ночи к учреждению, где трудился при жизни, и преспокойно курит в своем кабинете… всего не упомнишь.
Выход за пределы родной звездной системы, по сути, изменил только декорации и расстояния, а городские легенды дополнились галактическими. Тут и корабли-призраки, и таинственные клады (не в прóклятых домах, а на прóклятых планетах… всего-то разницы), и путешествующие среди звезд голоса давно сгинувших цивилизаций…
И не стоит думать, что всеми этими поверьями и побасенками увлекаются только мальчишки или люди «альтернативно мыслящие». Вовсе нет. Хватает и серьезных исследователей, и крепких профессионалов, иногда отыскивающих в мифах рациональное зерно, а иногда цинично использующих их в своих вполне прозаических целях.
Одной из таких «галактических легенд» была история, которую когда-то Рис Хаузер услышал от тетушки Клодии. Дескать, существует в Галактике хорошо законспирированная организация наемных убийц. Специалистов экстра-класса, очень дорогих, но предельно эффективных. Выйти на них случайному человеку невозможно, неслучайному – крайне затруднительно. Зато если один из них принял заказ, клиент смело может отправляться в ближайшую церковь и оплачивать панихиду по объекту.
Бедняга не ускользнет и не скроется. Потому что убийцей может оказаться кто угодно. Старичок, которого принимал на работу еще дедушка объекта, а провожал на пенсию, с тортом и цветами, он сам. Сосед, с которым объект ходил в детский сад. Стюард первого попавшегося рейса, на который объект, повинуясь капризу, купил билет. Кто-то из членов семьи объекта – жена, сын, любимая внучка.
Вычислить члена организации при жизни невозможно в принципе, а после смерти крайне затруднительно. Хотя и реально. Тщательно осмотрите труп – только не сиюминутной свежести, должно пройти некоторое время – и где-нибудь в не самом заметном месте обязательно проступит рисунок, изображающий голову ласки.
Их так и называли – «ласками».
Клодия Хаузер пренебрежительно махала рукой, хмыкала и говорила, что все это собачья чушь и так не бывает. Юнцом Рис был полностью с ней согласен. И когда повзрослел – тоже. И даже час назад.

В комнате стало как будто холоднее, мягкий свет ламп потускнел. Секунда, другая – и наваждение схлынуло.
- Бред помешанного, - решительно заявила Лана. Чуть побледневшие губы упрямо сжались, зрачки сузились, превратившись в узенькие щелочки. Будь на ее месте настоящая кошка – она бы, наверняка, била хвостом и дергала вставшей дыбом шкурой. – Ерунда. Не верю.
- Да я бы тоже не поверил, если бы мне рассказали, - Рис прошелся по комнате, несколько раз задев виртуальный дисплей, отчего в изображении появлялись и тут же исчезали рваные дыры. – Если бы рассказали – не поверил. Да вот беда: мне ПОКАЗАЛИ. Тебе, кстати, тоже.
Лана высокомерно фыркнула, подозвала с браслета кресло, переместилась в него и принялась раскатывать по номеру. Рису-то хорошо, он ходить может. А, нет, уже не может: забрался на кровать с ногами, чтобы не мешать ей «метаться из угла в угол».
- На родине одного из моих предков говаривали: «Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим» . Не складывается, Рис, понимаешь? Не совпадает!
- Что именно? Нет-нет, - он примирительно поднял ладони, увидев, что девушка готова взорваться, - я не спорю, я просто хочу знать, где ты видишь несоответствие. Может быть, тогда пойму, где я сам его вижу.
- Ну, гляди, - Лана остановила кресло и побарабанила пальцами по подлокотнику. – Что известно о «ласках»? Точнее, что о них говорят? Первое, что приходит на ум!
- Профессионализм.
- Верно. А это, - она вызвала на экран изображение тела Бернадетт, лежащего на скальном выступе, - что такое?
- Это труп.
- Юморист, - ухмыльнулась Лана.
Теперь, когда первое удивление прошло, она радовалась возможности порассуждать вслух. Давно и не ею было замечено, что самая умная мысль, будучи озвученной, оказывается несусветной глупостью. И наоборот.
- Сколько лет ты бы ей дал? На вид? Думаю, в документы ты не заглядывал…
- Не заглядывал, - кивнул Рис. – Зачем? В агентстве, где я нанял Бернадетт, несовершеннолетние не работают, а остальное…
- И все же – сколько?
- Ну, двадцать. В пределе двадцать два.
- А по документам – за тридцать. При этом, заметь, с сердцем не сделали ничего по-настоящему существенного и, как показала практика, необходимого. В то же время внешнее омоложение произвели с избытком. А ведь от того возраста, который определил Хьюз, идти назад не только сложно, но и дорого. При таких исходных каждый год внешней молодости существенно повышает стоимость процедуры. Поверь, я знаю, о чем говорю. Сделать из пятидесятилетней женщины тридцатилетнюю стоит примерно вдвое дешевле, чем из тридцатилетней – двадцатилетнюю. Кожа, знаешь ли. Структура кожи. Особенно на шее и руках. «Молодая» - это одно, «юная» - совсем другое.
- Ты хочешь сказать, - Рис, выигрывая время для точной формулировки, улегся на живот лицом к Лане и подпер голову кулаками, - что в случае Бернадетт мы имеем дело с нецелевым расходованием средств? Ей изготовили документы и дали денег на омоложение, а она распорядилась ими по-своему?
Лана Дитц искренне считала себя везучим человеком. Потому, в частности, что Судьба крайне редко сталкивала ее с дураками. Точнее, дураков хватало – но по ТУ сторону условного прицела. А дурость противника, как известно, только на пользу.
В общем, среди тех, кто числился в ее личном реестре по разряду «своих», преобладали люди более чем неглупые. Но даже на их фоне скорость и точность, с какими Рис Хаузер «срубил фишку», восхищала.
По телу лениво прокатилась теплая волна: единственным афродизиаком, уверенно действовавшим на Лану, являлся ум мужчины. Проверено в лабораторных и полевых условиях – что только на ней не испытывали, жестоко и целенаправленно, в том учебном заведении, куда ее определил полковник Горовиц! Какие только воздействия не блокировали!
Разумеется, и ум срабатывал только при наличии симпатии как таковой, но все же…
- Я тебя обожаю, - и это было шуткой лишь отчасти. – Нецелевое использование средств… где только таких слов нахватался! Но ты прав. Оно самое. Практически любая женщина поступила бы именно так, но мы-то, кажется, говорили о профессионализме?
- И как же ты объясняешь изображение у нее на бедре?
- Пфуй! – махнула Лана рукой. – Ты ни разу не видел, как уличный мальчишка лепит себе татуху знаменитой банды? На предмет клеить девах?
- Я бы согласился с тобой…
- Но?..
- Но татуха знаменитой банды видна всем и каждому. Для того и лепится. А как прикажешь производить впечатление, если для того, чтобы разглядеть это… мгм… зверство… надо грохнуть носителя?
Лана высказалась, пространно и энергично. Добавочный плюс принадлежности к одной службе: можно не утруждать себя попытками сойти за леди. Ну, не работают на Хвата леди, что уж тут поделаешь. И джентльмены не работают. В должностные инструкции не вписываются.
- Кроме того, - Рис дождался, пока она выдохнется, с удовольствием запомнив на будущее несколько особенно красочных выражений, - не следует забывать о том, что док Хьюз говорил о внутрикожном рисунке. Я не специалист, но, по-моему, в ходе омоложения он обязан был исчезнуть. Значит, наносили уже в финале процесса. Впервые или заново – не берусь сказать, однако…
Лана вдруг почувствовала, что устала. Не физически даже – интеллектуально. Мысли тяжело, переваливаясь с боку на бок, бродили в голове, стукаясь друг о друга и шаркая… чем там могут шаркать мысли? За отсутствием ног? Ох, куда-то ее не туда понесло…
Она даже не сразу сообразила, что Рис – мягко, сочувствующе – обращается к ней:
- Знаешь, я, пожалуй, пойду к себе. Тебе надо отдохнуть.
- Сказала бы я, чего мне надо… да у тебя рука ранена!

Отредактировано Dakar (02-03-2014 15:04:46)