Little
Коллега, прекратите телепать!!!!!!   

Ответить подобающим образом Хаузер не успел.
Лана вздрогнула, уставилась на браслет, пробормотала что-то явно нецензурное (язык был незнаком Рису, но интонации не предполагали иного толкования) и сделала недвусмысленный жест: «Исчезни!».
Секунду спустя Рис – уже из-за двери ванной – наблюдал за действиями девушки. Действия были странными.
По вечерам, в баре, ее достающие до плеч волосы всегда были завиты концами наружу. Сегодня, что вполне объяснимо, она не стала утруждать себя сооружением прически. Но зачем ей понадобилось перед сеансом связи придавать прямым, гладким прядям вид вороньего гнезда? Откуда взялись бледность, вдруг залившая лицо, «поплывший» взгляд и расцветшие на щеках пятна лихорадочного румянца? А сползший с правого плеча халат, мгновенно придавший ей предельно расхлюстанный вид?
- Капрал Дитц, сэр! – даже голос изменился.
Не разговаривай Хаузер еще минуту назад с вполне здоровой и трезвой женщиной, он решил бы, что Лана, во-первых, серьезно больна, и, во-вторых, хорошенько наклюкалась и теперь изо всех сил старается протрезветь хоть немного.
- Дитц, что за вид?! – обращавшийся к Лане мужчина, чье изображение на дисплее оставалось невидимым для Риса, явно пребывал в крайней точке раздражения. И демонстрируемое девушкой состояние отнюдь не улучшало положения дел.
- Виновата, сэр! – прокаркала Лана, явственно заметным усилием собирая глаза в кучку. – Неудачное приземление, сэр! Коленная чашечка вдребезги, сэр!
В подтверждение своих слов она приподняла обеими руками колено правой ноги, отягощенное шаром регенератора, демонстрируя как наличие травмы, так и пьяную разболтанность движений. Ну и распахнувшиеся полы халата, не без того.
Вид, открывавшийся с того места, где стоял Рис, позволял удостовериться в абсолютной натуральности цвета волос на голове Ланы. И оставалось только надеяться, что загадочный абонент девушки видит не все. Неизвестно, впрочем, что входило в ее намерения. Если выбить «сэра» из колеи… Риса, во всяком случае, выбило, пусть и ненадолго.
- Эти ваши развлечения… - собеседник девушки злился и, судя по всему, не видел необходимости скрывать это. – Когда вы будете в состоянии нормально передвигаться?
- Я заплатила за регенерацию…
- … хоть на что-то ума хватило!
- Говорят, суток через трое, сэр.
- Плохо. Очень плохо, Дитц. Для вас плохо. Времени мало, придется лететь, как есть. Вам надлежит незамедлительно явиться в штаб-квартиру, где бы вы там ни были. Даю вам двое суток. Это приказ. Делайте что хотите, хоть нанимайте курьера. Хватает денег на дуракаваляние – на службу тем более хватит. Все ясно?
- Так точно, сэр!
- И только попробуйте опоздать!
Видимо, на этом разговор завершился, потому что Лана сочла возможным вернуть себе нормальный цвет лица и трезвый взгляд. И халат тоже запахнула, что было совершенно нелишне. Теперь, когда отвлекающий фактор исчез, Рис мог думать спокойно и практически не сомневался, что и бледность, и румянец, и исчезающая на глазах испарина – результат сознательного управления организмом. Интересно, все мрины так умеют?
Поскольку выражение лица девушки стало абсолютно индифферентным, Рис выскользнул из ванной и остановился неподалеку. Лана, глядящая куда-то в пространство, приглашающе похлопала ладонью по кровати, и он присел рядом, искоса наблюдая за ней.
Не то, чтобы он хорошо успел изучить нюансы ее мимики (сейчас, кстати, напрочь отсутствующей), но что-то подсказывало, что Лана Дитц зла, как черт. Молчание затягивалось.
- Кто это был, если не секрет? – осторожно поинтересовался Рис.
- Майор Кренкель, первый зам Дедули, - рассеянно отозвалась Лана, по-прежнему напряженно над чем-то размышляя.
- И что теперь? Полетишь в штаб?
- А вот ему! – вернувшаяся с горних высей Лана резко рубанула ребром правой ладони по сгибу локтя сжатой в кулак левой руки. – Размечтался!
Рис Хаузер понял, что он чего-то не понял. Его армейский опыт (по сравнению с капралом Планетарно-десантного Дивизиона) был не слишком велик. Однако полутора лет – и даже первых полутора суток – службы с избытком хватило на то, чтобы уяснить: приказы не обсуждаются. Но это, высказанное вполголоса, соображение девушку нисколько не смутило. Напротив, она вдруг развеселилась. Правда, веселье – как и недавнее молчание – было предельно злым:
- Видишь ли, Рис, тут штука такая… Кренкель мне не командир. Существует иерархия. Курсант подчиняется куратору группы, куратор группы – куратору курса, куратор курса – непосредственно Горовицу. И никаких других корней это уравнение не предусматривает.
- А если…
- Если что? Если Дедуля умер, свихнулся, разжалован, уволен, загремел под трибунал?
- Примерно.
- Тогда Кренкель должен был представиться по всей форме. Он этого не сделал. Так что ни в какой штаб я не полечу. А полечу я, пожалуй, на Большой Шанхай.
- Мы, - решительно уточнил он.
- Что?
- Мы полетим.
Некоторое время они бодались взглядами, потом Лана коротко выдохнула и криво улыбнулась:
- Конечно, мы. Извини. Меня частенько заносит, и вообще – отвыкла работать в паре.
- Зато привыкла садиться на шею всем, кто это позволяет, - проворчал Рис. В искренность раскаяния, огромными буквами написанного на лице Ланы, он ни секунды не верил: сказывалось продолжительное знакомство с теткиным Фрименом. Но пока приходилось брать, что дают. – А почему ты собралась именно на Шанхай?
- Потому что агентство, работой в котором я время от времени хвастаюсь болтунам вроде Серхио, действительно существует. И персонал состоит из дедушкиных внучат. Соображаешь?
Странно было бы не сообразить. Не так уж важно, сколько там того персонала, пусть даже два человека. В предстоящем им деле пригодится любая помощь. А уж если дедушкины внучата…
Между тем Лана произвела некоторую хитрую манипуляцию с браслетом и, широко улыбаясь, бросила:
- Привет, Дьюк!
И почти сразу же улыбка сменилась жутковатой гримасой, еще более пугающей по контрасту с ровным, веселым тоном:
- Как дела? Ну и отлично. Дьюк, вы меня в ближайшее время не ждите, я зачем-то штаб-квартире понадобилась, даже ногу долечить не дают. Так что справляйтесь без меня. И рада бы, с вами всяко веселее, чем в штабе, но… Справитесь? Молодцы, я в вас не сомневаюсь. И вы не сомневайтесь во мне, договорились?