Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Хорошо – слишком хорошо для «мертвяка» и даже просто для грузовой зоны порта – одетый мужчина лежал, скорчившись, в луже крови. Правая рука, казалось, только что соскользнула с запястья левой. Широко открытые глаза все еще вглядывались в погасший экран браслета. Мужчина умер буквально несколько минут назад, кровь еще не успела остыть.
Лана, не задерживаясь (что она, покойников не видела?), перешагнула через тело и успела отойти на пару шагов, когда за ее спиной Рис сдавленно ахнул:
- Поуп? Поуп!
- Ты его знаешь? – резко развернулась девушка.
Рис коротко дернул головой, подтверждая. В неверном свете фонарика одного из сопровождающих лицо его напоминало застывшую маску.
- Мы должны были встретиться сегодня, - проскрипел напарник. – Я ради этой встречи и прилетел. Он не вышел на связь, да и мне было не до того, а теперь… вот.
- Ясно.
Лана присела на левой ноге, отставив правую в сторону. Вгляделась. Один арбалетный болт под правой лопаткой, второй по касательной порвал бедро, еще одна рана в районе печени… убийца или убийцы явно не собирались шуметь. Грохнули дядьку точно не здесь, след тянется от границы. Видно, решили, что ран вполне достаточно для смерти (и, кстати, правильно решили), а что в «мертвяк» уполз, так это и к лучшему. Здесь-то уж точно труп растворится, как цинковая пластинка в соляной кислоте. С той только разницей, что даже и запаха не останется.
- Ваша работа? – не поворачивая головы, спросила она.
- Нет, - предводитель местных замотал головой так, что выкрашенные в ядовито-синий цвет сальные косицы несколько раз хлестнули его по носу. – Чуфффые.
- Угу. Как по-твоему, Рис, у него в браслете есть что-нибудь нужное тебе?
- Может, и было, - Хаузер уже совладал с голосом. – Только это, если ты не заметила, вживленный «Рампарт». Когда хозяин умирает, вся информация уничтожается.
- Не сразу, - процедила Лана сквозь зубы. – Далеко не сразу. Зависит от времени, которое прошло с момента смерти. Тут – док, поправь, если я ошибаюсь – минут десять, не больше.
Она окунула палец в кровь, принюхалась, лизнула, покосилась на проделавшую ту же операцию Грету. Та кивнула, соглашаясь.
– Ну, четверть часа, в пределе. Аль, у тебя есть в команде толковый ломовик?
Подошедший поближе Силва заложил большие пальцы за широкий ремень и почти незаметно качнулся на каблуках ботинок.
- У меня есть все. Вот только если мы выйдем отсюда с покойником на руках…
- А разве кто-то что-то говорит о ЦЕЛОМ покойнике?
Поднявшаяся на ноги и переместившаяся за спину Риса Лана уже открывала чехол на бауле. Тихое пение рассекающей воздух стали, мгновенный отблеск на клинке – и отрубленная чуть повыше браслета рука отделилась от тела. Девушка, не чинясь, обтерла спату об одежду мертвеца, и снова упаковала ее в чехол. Завернутая в первую попавшуюся рубашку кисть скрылась под клапаном баула.
- А вот теперь идем очень быстро, - негромко, буднично сказала Лана. – Минуты решают. Чем быстрее доберемся, тем больше инфы удастся снять. Аль, предупреди ломовика. Полная боевая, ясно? Бывай, парень. Передай Чарли, что Кошке он ничего не должен.
- Уфффлыфффано, - с неожиданным достоинством кивнул проводник. – Фффагли гоффффогит, ему нгафффифффя тфффой фффтиль. Мне тофффе. Удафффи.
- Я тебя шокировала?
Хороший вопрос. И как на него отвечать прикажете?
Прошло около двух часов с тех пор, как Рис и Лана оказались, наконец, на борту «Хвоста трубой». Непосредственно в переходном тамбуре приплясывал от нетерпения парнишка кровей столь смешанных, что определить доминанту не представлялось возможным. Буквально выхватив из рук Ланы отрубленную конечность, он практически растворился в воздухе, только ботинки простучали.
Саму Лану доктор Дальберг непреклонно повлекла в лазарет, и это, в целом, было весьма к месту: хромала она так, что смотреть было больно. Желая сохранить ясность восприятия, анестетиками из собственной аптечки она не воспользовалась, и теперь вполне закономерно расплачивалась за это. Но здесь, на борту защищенного корабля, да еще и под присмотром медика, можно было позволить себе если и не все, то очень многое. Так что Лана отбыла для того, чтобы, по ее собственному выражению, «оторвать и выбросить эту хрень». Риса же хозяин корабля препроводил в каюту («Я правильно понял, вам одной на двоих хватит?») и предложил обживаться.
Совет показался Хаузеру дельным. Покрытие расстояния от Руби до Большого Шанхая одним прыжком требовало длительного разгона и не менее длительного торможения. Так что как минимум на ближайшие часов двадцать этому помещению предстояло стать их с Ланой домом.
Каюта понравилась Рису. До сих пор ему не доводилось летать на кораблях класса «Звездный ястреб», хотя технические характеристики он знал. И теперь не без удовольствия осматривался в не слишком просторном, но вполне функциональном и где-то даже уютном помещении.
Рис вообще любил каюты на грузопассажирских кораблях. Даже, пожалуй, больше, чем апартаменты в дорогих отелях. В таких каютах – и это выгодно отличало их от апартаментов – можно было не притворяться. Роль богатого балбеса, вынужденно играемая им, временами преизрядно напрягала простого, в сущности, парнишку с Аделаиды. И хотя «парнишке» было уже под сорок, сути дела это не меняло.
В этой каюте можно было не играть.
Довольно узкое, вряд ли шире двух метров, помещение не содержало никаких излишеств, и при этом предоставляло своим временным обитателям весь необходимый комфорт. Две койки располагались одна над другой, но нижнюю можно было разложить вдовое, превратив почти в королевское ложе. То, что при этом до противоположной стены со встроенным шкафом и входом в санитарный блок оставалось едва ли полметра, большой роли не играло. В конце концов, танцевать здесь никто не собирался.
Одна из дверец шкафа частично откидывалась, образуя небольшой столик. Продуманная система освещения позволяла как организовать интимный полумрак, так и провести, в случае надобности, хирургическую операцию.
Вряд ли, кстати, светло-зеленый с серебристым растительным узором бархатистый пластик стен входил в стандартный комплект поставки, как и подобранное в тон постельное белье. Да и ковровое покрытие на полу, цвета тронутых инеем сосновых иголок, выгодно отличалось от общепринятого серого. Кто-то поработал над этой каютой уже после того, как корабль был приобретен, и поработал с душой.
Рис как раз заканчивал разбираться с освещением, когда в каюту почти ввалилась Лана. Судя по блаженному выражению лица и несколько нетвердой походке, ее под завязку накачали чем-то предельно специфическим.
Пробормотав: «Можно, я первая в душ?», девушка, не дожидаясь ответа, проскользнула в санитарный блок. Рис только вздохнул. Он и сам не отказался бы от душа, но все его, немногочисленные теперь, пожитки обретались в бауле Ланы, а копаться там без ведома хозяйки он считал неприличным. И, строго говоря, небезопасным. Некоторые наблюдения подсказывали Рису Хаузеру, что данный конкретный предмет багажа не предусматривает несанкционированного доступа. Как, впрочем, и его собственные сумки, следующие сейчас в направлении Рамзеса, так что жаловаться не на что.
Когда Рис, в свою очередь приняв душ, вернулся в каюту, оказалось, что Лана разложила нижнюю койку, на каковой и возлежит, прикрыв ноги одеялом. Выше одеяла наблюдалась поношенная вылинявшая футболка: видимо, в бауле нашлось место только сугубо функциональным вещам. Не то, чтобы Рис рассчитывал увидеть шелковую финтифлюшку… но нарочитая практичность его озадачила.
А тут еще этот вопрос…
Отредактировано Dakar (11-05-2014 14:18:15)
Это ж надо было додуматься - органично привязать "Ромео и Джульетту" к событиям, происходящим примерно в 26-м веке 
