Ножки вместе с их обладательницей исчезли из вида, скрывшись за неохватной центральной колонной, в которой за рядами бутылок прятался лифт для персонала, а Рис все ломал голову над тем, где рыжая могла разжиться такой обувкой. Он так глубоко задумался, что чуть хрипловатый голос прозвучал за спиной совершенно неожиданно:
- Серхио, работаем приму!
Одновременно с этим лицо Бернадетт стало таким, словно ее заставили хлебнуть уксуса.
Обернувшись, Хаузер нос к носу столкнулся с хозяйкой так заинтриговавших его туфель. Нос как нос. Рыжие стрелки, обрамляющие огромные светло-карие глаза с вертикальными зрачками, были куда интереснее.
Девица приветливо кивнула ему как старому знакомому, одновременно что-то строча на дисплее браслета – такого же простого и почти такого же дорогого, как ее «сондерсы». Карточка на левой стороне груди сообщала, что ее зовут Мелисса.
Музыка, струящаяся сверху, изменилась, став веселой и чуточку торжественной. Колонна лифта раскрылась, выпуская наружу нескольких официантов, каждый из которых держал на обеих руках по подносу с бокалами, наполненными шампанским. Последним, к удивлению Риса, из лифта вышел сам Том-Старший, тоже с подносом, на котором был, правда, только один бокал.
Этот поднос тут же оказался в руках рыжей, немедленно направившейся к столику, за которым в полном одиночестве сидел пожилой господин с рассеянно-счастливым лицом. Рису стало невыносимо любопытно, что такого могло случиться у Исаака Каца, из-за чего официанты и бармены разносят по бару «Вдовушку», да еще и сам хозяин припожаловал. Впрочем, долго ждать не пришлось.
Громкость музыки упала до «пианиссимо», разговоры стихли. А девица, остановившись прямо напротив старика, негромко, доверительно и одновременно весело произнесла:
- Мистер Кац! Одна маленькая птичка шепнула мне, что сегодняшний вечер настоятельно требует шампанского!
Седовласый банкир прищурился, морща великолепный, занимающий пол-лица нос, и слегка склонил голову набок:
- Когда-нибудь, хатальтула , ты обязательно расскажешь мне, где летают эти твои маленькие птички!
- Когда-нибудь – обязательно, мистер Кац, - официантка присела в умопомрачительном с точки зрения любого нормального мужчины реверансе, - если взамен вы расскажете мне, где летают ваши!
Вряд ли с человеком, входящим в «Платиновую тысячу» Галактики часто разговаривали таким тоном люди из обслуги, но старый черт, похоже, только развеселился.
- Однако твоя птичка права, - ухмыльнулся он, принимая почтительно (и чуточку насмешливо) поданный бокал. – Этот шлемазл, мой младший зять, таки соорудил Рахиль сына, а мне внука!
- Мазл тов! – уже во весь голос воскликнула девица, неуловимым движением перемещаясь за спину подошедшего Хельгенбергера.
Музыканты рассыпали по бару бравурную мелодию, владелец отеля пожимал руку одному из самых важных своих гостей, все новые люди присоединялись к поздравлениям…
- Ф-фух! – выдохнула рыжая, плюхая на стойку поднос с уже пустыми бокалами. Что характерно, при всей небрежности движения не звякнул ни один. – Серхио, ручаюсь – пять сотен минимум. Спорим? На десятку?
- Да ну тебя, Мелли, с тобой спорить – разоришься! – покачал головой бармен.
- Скучный ты! – фыркнула девица и снова умчалась.
- Пять сотен? – приподнял бровь Хаузер.
- Чаевых. Тут, вы же знаете, редко кто раскошеливается, - дернул Серхио уголком рта. – Те, кому «88» по карману, хорошо умеют читать, сказано – «вознаграждение официанту включено в счет» - так черта с два чего дождешься. Но когда прилетает Мелли…
- Прилетает?
- Мисс Тевиан – «отпускница».
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
