Они сидели на кухне. Иван баюкал на руках уснувшую Ксюху, наблюдая через полуприкрытые жалюзи за двором.  Слегка успокоившаяся и переставшая всхлипывать Ленка заваривала чай и продолжала в очередной раз рассказывать про ужасного монстра, вломившегося к ним через балкон.
- Лен, мне Мишка звонил, - вспомнил Фомин. – Он до Наташки дозвониться не может. Может, я схожу к ним, посмотрю.
- Ой, - девушка прижала руки к груди и испуганно посмотрела на мужа. – А вдруг ее сожрало это страшилище? Ваня, мне страшно…
- А вдруг она тоже заперлась в ванной и трясется от страха? Пойду, позову ее к нам, - Иван аккуратно положил Ксюху на кухонный диванчик и направился к двери.
Взяв ключ от соседской квартиры, который хранился на всякий случай в комоде прихожей, так же как и у Михаила хранился их ключ, парень выглянул в коридор. Не услышав ни единого звука, прошел к соседней двери и нажал на кнопку звонка. Послушав доносящуюся изнутри соловьиную трель, на всякий случай нажал еще пару раз. Подождав еще немного, вставил ключ в замочную скважину. Увидев кровавые ошметки, сразу захлопнул дверь и некоторое время стоял, ожидая, когда успокоится желудок и перестанет бешено колотиться сердце.
Никого нет дома, сообщил он супруге, вернувшись, и снова сел к окну.
  - Вань, а кто это такие? Откуда они взялись? – спросила Елена, ставя перед мужем чашку с чаем.
- Откуда я знаю? – пожал тот плечами, но, вспомнив высказанную Мишкой версию, добавил: - Говорят, что инопланетяне.
- Блин, и комп с телеком разбиты. Может, в новостях что-то сообщают. Вот говорила тебе, повесить телеки в спальне и на кухне.
- Мне твоего «Дома-2» только в спальне и на кухне не хватало, - огрызнулся Фомин. – Включи радио в телефоне.
- Вань, а возьми ноут у Мишки, а?
От такого предложения парня замутило. Снова идти в соседскую квартиру не было никакого желания. Он не успел придумать, как отказаться от Ленкиного предложения, когда услышал сквозь закрытое окно какие-то звуки. А через пару секунд уже смотрел на происходящее внизу во все глаза. Две пары уже знакомых тварей согнали на детскую площадку около полутора десятка человек, нахлестывая их хвостами и подталкивая хоботами. Одна из женщин истошно кричала. Остальные испуганно шарахались от кошмарных тварей, инстинктивно сбиваясь в кучу. Полный парень в разодранной белой футболке одной рукой держал грудного ребенка, другой прижимал к себе одетую в розовый халатик девушку. Он старался прикрыть собой родных людей от монстров, но те стремительно кружились вокруг, и толчки и удары иногда доставались его супруге.
От толпы отделился высокий худой старик, и принялся наносить тростью, на которую до того опирался при ходьбе, удары по хоботу одного из монстров. Тварь на несколько мгновений замерла, словно удивляясь наглости жалкого человечишки. Но вот над стариком взметнулся длинный хвост, и огромный шип вонзился ему в голову, расколов череп. Орущая тетка упала в обморок, на что твари никак не отреагировали. Сбив пленников в плотную группу, они погнали их к выходу со двора в сторону «Дома связи».
- Куда они их погнали? – прошептала Ленка, которая оказывается тоже наблюдала за событиями во дворе.
Иван промолчал. Он размышлял над тем, где найти надежное убежище. Несмотря на огромные размеры, страшные пришельцы оказались на удивление юркими и спокойно проникали в оконные проемы. Возможно их не так и много, а те, что есть вскоре будут уничтожены каким-нибудь спецназом, но полагаться на случай не следует. Однако никакого надежного убежища в голову не приходило.
Вспомнив о спокойной обстановке в подъезде, Фомин предположил, что, благодаря тому, что твари не могут протиснуться сквозь дверные проемы, там самое безопасное место. Под вопросом надежность двустворчатых входных дверей. Он видел, как легко пришельцы рвали металл полицейского автомобиля, но на входных дверях толщина листов не менее трех миллиметров, да еще и в два слоя.
В конце концов, посовещавшись, молодые люди решили пока оставаться на кухне, но вести постоянное наблюдение из окна. А в случае опасности немедленно перебираться на лестничную площадку. Кроме того, Иван собрался пройти по этажам - узнать, есть ли дома кто из соседей. Супруге он поручил обзвонить всех знакомых, чтобы выяснить в целом обстановку в городе.

10

Николай Евсиков, известный среди бывшей городской братвы, беспредельничавшей в лихие девяностые, как Мотыль, спешил домой после неприятных разборок на даче у бывшего подельника. Вовчик по кличке Баламут в прошлом году продал соседям доставшуюся ему в наследство дачу. Теперь же, когда те приехали в отпуск с севера, куда устроились подзаработать на обеспеченную старость, Баламут решил, что взял с них слишком мало, и решил потребовать доплаты. Естественно, сосед послал наглеца куда подальше. Тогда вымогатель обратился к Мотылю, попросив того съездить с ним на дачу. Мол, сосед должен передать Вовчику крупную сумму, и надо чтобы Колян поприсутствовал на всякий случай. Сосед, не дослушав требования Баламута, схватил кленовый черенок от лопаты и, почему-то, набросился на Николая. Вероятно потому, что хотел сразу вывести из строя самого здорового. Благодаря спортивным навыкам Евсиков скрутил храброго мужичка и слегка хлопнул того по почкам. А разобравшись в истинной сути вопроса, заехал в ухо Баламуту и, на всякий случай извинившись перед мужичком, поспешил покинуть трижды злополучную дачу, с которой у него и до того было связано много неприятных воспоминаний.
Николай вел трезвый образ жизни, но сегодня испытывал непреодолимое желание напиться. Как назло, поехал не по объездной, а через город. Хотя видел надвигающуюся грозовую тучу и мог предположить, что из-за ливня по пути обязательно возникнет несколько пробок. В итоге вместо положенных пятнадцати минут добирался цэлый час. Когда до дома оставалось почти ничего, застрял в очередной пробке на перекрестке у боулинга. Стоявшая впереди фура заслоняла обзор, а дождь не давал выйти и посмотреть, что делается впереди.
С удивлением поворачивая голову Евсиков проводил глазами промчавшийся по газону «уазик».
- Когда уже этих алкашей начнут прав лишать? – с возмущением проговорил бывший браток, и в былые лихие времена с презрением относившийся к любителям злоупотреблять алкоголем.
И тут же увидел мчавшееся в том же направлении по трамвайным путям синее «Рено». Навстречу ему скрежетал тормозами трамвай. «Рено» попыталось свернуть в сторону, но, подскочив передними колесами, ударилось днищем об рельсу и заглохло. На счастье трамвай успел достаточно сбросить скорость, и удар получился не сильным. Выскочивший из автомобиля водитель, ни на секунду не задерживаясь, бросился наутек и вскоре скрылся за завесой дождя.
- Это чо за клоунада? – удивленно вопросил Николай, и с раздражением посмотрел на загородившую обзор фуру.

11

Вадим вздрогнул от неожиданных отрывистых гудков тревожного оповещения. Он только что загнал в бокс и заглушил свою «ласточку» после очередного планового прогона движка.
Когда-то БТР-80К предназначался для отправки в Афганистан. Но, благодаря выводу советских войск из этой горной страны, по чьей-то непонятной прихоти был перенаправлен на точку к оскольским связистам. Возможно, какой-то армейский чиновник случайно обратил внимание на тот факт, что машина оборудована радиостанциями, при этом поленившись уточнить ее прямое предназначение. Однако вскоре, попав под устроенный последним генсеком геноцид Советской Армии, была ликвидирована и сама точка. А так как в то время еще не было повальной сдачи всего - начиная от канализационных люков и заканчивая боевой техникой - в металлолом, да и до появления олигархов, способных приобрести бронированную машину для поездок на пикники, было далеко, то оказавшийся бесхозным БТР передали в ведомство местного МВД. Тогда впервые  и увидел свою «ласточку» демобилизовавшийся из армии мехвод Вадим Шелест.
Когда сестра, тревожно поинтересовавшись, что братик успел натворить за неделю гражданской жизни, вручила ему обнаруженную в почтовом ящике повестку в милицию, Вадим и сам искренне удивился. Однако дембельнувшиеся ранее приятели прояснили ситуацию. Оказывается, их через одного уже приглашали на Ватутина - 9 для собеседования по поводу приглашения на службу в органы правопорядка. Не обошлось и без смешного случая. В тот год, когда Вадима с друзьями призвали в армию, Шурика Вагина посадили на два года за драку. Вот и получилось, что его освобождение совпало с демобилизацией приятелей. Встретившись, они так хорошо обмыли это дело, что утром безрезультатно пытались выяснить друг у друга, где были, почему у одного сбиты кулаки, кто поставил фингал под глазом другому, и каким образом на ногах у третьего оказались туфли разного цвета – черная и светло-бежевая? А через день, когда двое из них, в том числе Шурик, получили повестки в милицию, приятели основательно струхнули. Особенно мандражировал Вагин, отсидевший срок благодаря такому же точно приключению. Уже в кабинете у милицейского капитана, расписывающего романтику и радужные перспективы патрульно-постовой службы, страх сменился недоумением. А когда до вчерашнего заключенного наконец дошла вся нелепость ситуации, недоумение сменилось приступом безудержного смеха, благодаря которому разозлившийся капитан хотел определить Шурика на пятнадцать суток. Однако обошлось.
   Вадим, как и его приятели, служить в милиции не собирался, но явиться по повестке и выслушать предложение был обязан. Когда на собеседовании выяснилось, что он служил механиком-водителем на БТР, его незамедлительно отвели к поступившей на днях технике и предложили службу в недавно созданном отряде особого назначения. Вот тут парень и сдался. Во-первых, он уже начал тосковать без своей боевой машины. Даже мелькала шальная мысль, попробовать вернуться в армию на сверхсрочку. А во-вторых, осназовец, пусть и милицейский, это не какой-то там пэпээсник с конфетами или семечками в кобуре. Правда, пэпээсникам последнее время начали выдавать резиновые дубинки и разрешили закатывать рукава на рубашке, но разве такие перемены могут превратить клоунов в грозу ночных подворотен?
С того дня прошло без малого тридцать лет. За это время не раз сменился состав не только подразделения, к которому со своей «ласточкой» был приписан Шелест, но и всего Оскольского УВД. В лихие девяностые кто-то уволился, чтобы попытать счастья в бизнесе, кто-то ушел в бригады к тем, против кого до сих пор боролся, опера повально подались в адвокаты, ушлые милицейские чиновники подбирали под себя полулегальные пункты приема металлолома. Вероятно, и Вадим не остался бы на службе, не уйди от него неожиданно жена.
С Инкой они прожили два года. Детей не завели, ибо молодая супруга твердила, что сначала необходимо создать надежную материальную базу. Небольшая зарплата Вадима созданию подобной базы не способствовала, из-за чего на него сыпались постоянные упреки в бесперспективности, никчемности и прочей несостоятельности. Осознавая некоторую справедливость упреков, парень договорился об устройстве на Стойленский ГОК бульдозеристом, где в те времена платили самые большие зарплаты в городе, и уже собрался было с духом, чтобы подать заявление на увольнение, но тут-то Инка и заявила о том, что ее терпение лопнуло, и что она уходит к другому. Другой владел парой киосков, торгующих жевачкой, шоколадками и видеокассетами с порнухой, и в сравнении с Шелестом был практически олигархом.
Развод Вадим воспринял неожиданно тяжело. Несмотря на всю стервозность жены, он ее любил и просто так выбросить это чувство из души не мог. Попытка залить горе вином привела лишь к появлению стойкой неприязни к алкоголю. Парень стал более замкнутым. Постепенно перестал общаться со старыми товарищами, чувствуя себя чужим на вечеринках, где те собирались с супругами и маленькими детишками. Несколько попыток с их стороны познакомить его с девушками не увенчались успехом.
  Ну и, само собой разумеется, с уходом жены исчез стимул перебираться на более высокооплачиваемую работу. Из года в год Вадим продолжал ухаживать за БТРом, лишь раз в месяц выгоняя его из бокса для прогонки двигателя. До сих пор не случилось ни одного происшествия, требующего участие боевой машины. А по нынешним спокойным временам ничего подобного ждать не приходилось тем более. В управлении даже шутили, что ее не списывают только для того, чтобы дать мехводу благополучно дослужить до пенсии. Оттого Шелест не сразу среагировал на команду, прозвучавшую из уст ворвавшегося в бокс старлея Кашина:
- Машину на боевой выезд!
Вслед за старлеем вбежал прапорщик Пустовалов, числившийся стрелком. За ним подтянулось остальное отделение.
Благодаря стараниям Вадима, БТР был готов к выезду хоть сию минуту. Но вот с приведением в боевое состояние вооружения и на снаряжение патронами лент ушло почти полчаса.
Походу выяснилась фантастическая причина тревоги. Верилось в нее с трудом. А вернее сказать, не верилось вовсе. Ну, кто в здравом уме поверит в высадившихся в городе инопланетян? У бойцов на этот счет сформировалось два мнения: у начальства неожиданно поехала крыша, или какой-то идиот сверху распорядился провести идиотские учения. Удивляло лишь то, почему об этих учениях, как это было обычно, не оповестили заранее?
Наконец отделение, отпуская соленые шуточки, разместилось на броне, и Шелест впервые вывел машину на улицы города. Следуя за бронированным УАЗиком, распугивающим мигалкой и сиреной автомобили обывателей, бронетранспортер выехал на Комсомольский проспект и свернул на путепровод. Инопланетяне высадились в районе Нового Города, а особое их скопление замечено в районе кинотеатра «Быль». Туда и направлялся усиленный броней отряд ОМОНа.
Недавняя гроза ушла дальше на восток, но продолжал накрапывать мелкий дождь, отчего расположившиеся на броне бойцы чувствовали себя не очень комфортно. Десантное же отделение изначально было забито давно устаревшим громоздким оборудованием связи. Шелест не раз обращался к начальству с предложением избавиться от занимающего полезное место хлама. Однако никто не хотел возиться со списанием радиостанций. И, опять же, до сих пор в этом не было нужды. Вот и мокли теперь ребята снаружи.