Самое страшное началось на исходе второго месяца, когда из «девятки» попёр вал каких-то мутантов. Обычные земные организмы изменились до неузнаваемости, превратившись в самых натуральных монстров. Такого уж точно никто не ожидал…
Вот тогда-то я и оказался во всё это втянут, когда получил старенький потёртый автомат в качестве ополченца. Армия-то не справлялась, вот и начали оружие тогда раздавать…
Потом… Потом был мой первый бой на этой странной войне. У меня за плечами была Вторая Чеченская, но тут всё было совершенно иначе…
…Какой-то шорох в зарослях высокой травы на правой обочине дороги мгновенно выключил все посторонние мысли и запустил боевой режим.
Чтобы не маячить, на пару шагов отошёл от дороги, держа подозрительное место под прицелом. Минута, другая, третья…
Ждать в нашем деле – первейшее занятие. Нетерпеливые в «бродягах» надолго не задерживаются.
На дорогу с лёгким цокотом мелких коготков по асфальту выбежал средних размеров «суслик». Остановился, выпрямился на мощных задних лапах, поджав передние. Огляделся, поводя из стороны в сторону острой серой мордой с красноватыми глазами. Дёрнул пару раз большими ушами-локаторами, протяжно свистнул и юркнул обратно в кусты.
Тааак… Что-то это мне не нравится. «Суслики» - они же обычно только под вечер из своих нор вылезают, а сейчас только-только за полдень миновало. Ну-ка, быстро на опору – в темпе, в темпе, в темпе!..
Уже больше не жалея батарей, лёгкой рысью двинулся по дороге. Ну, лёгкая - это в моём понимании, конечно. Для стороннего наблюдателя я сейчас двигался самым натуральным бегом, несмотря на всю тяжеловесность человека, одетого в экзоскелет.
Шаг, другой. Пискнуло слева в кустах, потом справа, потом опять слева.
Да что это за ерунда? Неужели…
Взобрался на пригорок. Невдалеке уже показалась мрачноватая твердыня опорного пункта…
И тут воздух прорезало надрывным воем сирены.
Змеиное молоко!.. Точно Волна идёт! Давай, Рос, беги – надо успеть попасть внутрь, прежде чем…
При каждом шаге подошвы бронированных ботинок оставляли в старом асфальте глубокие выбоины. Натужно жужжали сервоусилители, работающие на самом пределе.
Рывком достиг границы зоны отчуждения, где уже были видны воткнутые повсюду МОНки. Их даже никто особо и не маскировал. А зачем, если тварям на них всё равно глубоко начхать?..
Где-то в отдалении послышался какой-то непонятный гул. Быстрый взгляд через плечо – так и есть. На горизонте уже виднеется туча пыли, поднимаемая тысячами лап, копыт и ног.
На блок-посту послышались глухие разрывы. Эх, жаль, что на сто первом опорном нет ничего серьёзнее АГСов и миномётов – сейчас бы самое время вдарить по Волне чем-нибудь тяжёлым…
Двигаться по земле, перепаханной гусеницами танков, было тяжеловато. Мешались и разбросанные тут и там брёвна, и какой-то металлолом – наши оставались верны себе. Точно так же мы, помнится, и в Чечне блок-посты оборудовали…
На преодоление лабиринта из колючей проволоки времени тратить не стал – просто перемахнул его. Последний рывок, и я у цели. Где-то слева с вершины стены, сложенной из массивных бетонных блоков, обложенных снаружи кирпичами, мне что-то проорали.
Побежал туда.
- Рос, держи!
Сверху упал толстый трос со специальным металлическим стременем – как раз под широкую лапу «экзы».
Просунул ногу в него, ухватился за трос, пару раз дёрнул.
В следующий миг лебёдка шустро подняла меня на несколько метров вверх. Остановился у верхнего края стены, упёрся свободной ногой в специальный выступ и буквально выбросил тело вперёд и вверх.
Подошвы «селигера» глухо бухнули, и я приземлился на деревянную галерею, идущую поверх стен. Здесь уже повсюду виднелись солдаты гарнизона, сжимающие в руках оружие. В центре опорного пункта раз за разом били тяжёлые 120-мм миномёты, посылая снаряд за снарядом в наступающую волну тварей.
Капля в море.
- Вовремя ты, Рос, - хмуро заметил Валерка, сплёвывая через плечо и приникая к прицелу своей СВД. - Ещё бы немного и к банкету не успел бы.
- Пробки, - ответил я дежурной фразой ещё из прежней жизни, на ходу высвобождая ногу из стремени. – Много в этот раз?
- Хер знает, - ёмкий и обстоятельный ответ. – На всех хватит.
Опустился на колено, взял автомат наизготовку. Но стрелять из него пока что слишком рано. Впрочем, всё равно взял на прицел накатывающееся с востока облако пыли.
Ближе… Ближе… Ещё ближе…
Ждать. Снова ждать. Как и всегда.
Волна приблизилась уже на расстояние, когда можно было довольно отчётливо различить отдельных тварей. «Волки», «ежи», «богомолы», «черепахи», «драконы», «жабы», в воздухе – «фэйсы»…
Похожи, что все в сборе.
Плотная масса тварей, развернувшаяся по фронту на пару километров, скорым шагом надвигалась на опорный пункт.
Внезапно их строй разорвали десятки взрывов направленных мин, выкашивая в рядах тварей подлинные многометровые просеки. Которые, впрочем, довольно быстро заполнялись.
Глухо застучали автоматические гранатомёты, засыпая Волну десятками гранат. Загрохотали спаренные 23-мм зенитные пушки и крупнокалиберные пулемёты. С пары вышек взахлёб ударили длинными очередями предметы гордости «сто первого» - пара самых настоящих пулемётов «Максим». Да, тех самых. Настоящие раритеты, и в то же время лучшая штука, чтобы палить длинными очередями без перерыва – с обычным ПК и «печенегом» никакого сравнения. Их сейчас всеми правдами и неправдами стараются достать, потому как в наших условиях иногда перерыв на замену ствола – это смерть.
А зачастую даже не иногда, а как правило.
Рядом со мной Валерка методично отстреливал из снайперки наиболее опасных тварей – плюющихся кислотой «жаб», изрыгающих пламя «драконов», ходячих трансформаторных будок-«черепах».
Жалко только, что не каждую из них возьмёт одна-единственная винтовочная пуля…
По рядам солдат прокатывается команда «Огонь!», и к общему концерту своих крупнокалиберных товарищей подключаются и остальные пулемёты и автоматы. Со стен ударяют десятки дымных трасс гранатомётов – осколочные снаряды РПГ-7 разбрасывают наступающих тварей в стороны, термобарические БЧ «шмелей» просто выжигают пламенем здоровенные проплешины.
А Волна-то не кончается…
Выщелкнуть опустевший магазин, вставить новый, благо они у меня, как водится, смотаны попарно. И вновь короткими очередями, выбивая наиболее опасных тварей. Одна, другая, третья… Пули калибра 7.62 творят чудеса при попадании даже в хорошо бронированные тушки – недаром здесь почти никто не пользуется «семьдесят четвёртыми «калашами»». От их пулек в поле толку почти и нет, а несколько кило экономии веса из-за более лёгкого патрона – это туфта. Мне так и вообще при наличии «экзы» сам Бог не велел пользоваться всякими мелкашками…

- Товарищ майор, прапорщик Шевцов по вашему приказа…
- Брось, Ростислав, - отмахнулся майор. – На хрен чины, проходи, садись.
Хороший всё-таки мужик наш майор, человечный…
Наверное, за это и сидит здесь, не видя новых званий, и это в его-то возрасте. А с другой стороны, был бы сволочью карьерной, закончил бы так же, как предыдущий начальник «сто первого». И ведь тогда все как один (даже особист) подтвердили, что Карп действительно уже длительное время находился в запое, был на взводе и вообще имел суицидальные наклонности… Ну,  как ещё иначе было объяснить то, что он в одиночку попёрся чистить гнездо «волков»?
Сам он пошёл, ага…
Устало плюхнулся на расшатанный деревянный стул, пригладил всё ещё мокрые после мытья волосы. Только тот, кто вынужден целую неделю не вылезать из душного экзоскелета, прочувствует всё удовольствие от хорошей бани… Особенно после боя. И скинуть наконец-то эту «экзу» и просто отдохнуть…
Положил к себе на колени потёртый офицерский планшет, достал из него карту близлежащей местности. Выложил её на стол, начал разворачивать, попутно делая дежурный доклад – рапорт рапортом, но командир всегда предпочитал выслушивать личные впечатления «бродяг».
- Игорь Сергеевич, нашёл семь волчих нор, две кладки «богомолов», ежиное гнездо и лёжку...
- Подожди-ка, Ростислав, - остановил меня майор. – Я тебя не за тем вызвал – потом о результатах рейда доложишь.
Хм. А зачем же тогда?
- Игорь Сергеевич?..
В кабинет начальника «опоры» вошёл молодой долговязый парень, слегка прихрамывающий на правую ногу.
- Заходи, капитан. Вот, знакомься – наш лучший разведчик, прапорщик Шевцов.
- Ростислав, - протянул я руку. Не до субординации мне сейчас перед залётными гастролёрами…
- Николай, - ответил на рукопожатие парень, присаживаясь на стоящий рядом стул. – Премного о вас наслышан.
- В самом деле? – флегматично поинтересовался я. – Вот уж не думал…
- Зря, зря, Ростислав Викторович… О вас идёт слава, как об одном из лучших сталкеров на всей западной границе…
Я сморщился, будто от сильной зубной боли.
- Николай, можно дать совет? Никогда не называйте таких, как я, сталкерами. «Бродягами», разведчиками, но только не сталкерами.
- Можно поинтересоваться почему? – удивлённо поднял брови капитан. – Я почему-то думал, что…
- У нас тут не пикник на обочине, - сцепил руки, и поднося их к лицу, ответил я. – Здесь нет зоны и сталкеров, здесь есть только регион экологического бедствия и разведчики, которые по нему бродят. А весь этот сброд, выдумавший себе невесть что… Знаете, сколько у нас с ними в своё время было проблем?
- Извините, даже и не знал такого… - покачал головой Николай.
- Ничего, это вообще мало кто знает. Но давайте лучше ближе к делу.
- К делу, говоришь, Рос? – нахмурился майор. – Хорошо, будет тебе дело. В общем случай, расклад такой…
Я, насколько смог, изобразил внимание, хотя если честно, то больше сейчас думал о том, как бы элементарно прилечь и хотя бы немного отдохнуть. Не в «экзе».
- С самого верха пришёл приказ всячески содействовать работе экспедиции, в которую входит капитан Егоров, - начальство многозначительно возвело очи к горе. – Понимаешь, о чём я, Рос?
- Как тут не понять, товарищ майор, - проворчал я. – А я тут-то причём?
- Нам нужен проводник, способный провести вглубь девятой зоны, - лаконично произнёс Николай. – Желательно – самый лучший. Мне порекомендовали именно вас.
Опять с яйцеголовыми работать… Хотя это ещё не самый гнилой расклад – рейд опять наверняка ожидается нудный и долгий, но более-менее безопасный. Всяко будет проще, чем с группами чистильщиков жечь гнёзда тварей.
- Цель экспедиции? – осведомился я.
Или опять какую-нибудь тварь ловим, или замеры делаем, или что-то из пустошей ценное вытаскиваем…
Молодой капитан весь словно подобрался.
- Цель – рейд в сердце девятого региона.
Кажется, у меня натурально отвалилась челюсть.
- И-извините?
Никто. И никогда. Ещё не добирался. До центра «Сентября». Или добирался, но не возвращался.
Из центра Ада не возвращаются.
- Мы собираемся проникнуть в самое сердце девятого региона и исследовать место падения неопознанного внеземного объекта, - с такой торжественностью в голосе произнёс Николай, что я аж сплюнуть захотел. – Возможно, что полученные нами данные смогут в будущем остановить продвижение зоны.
Он всё-таки обозвал «Сентябрь» этим грёбаным словом. Зона… Мы не зэки, чтобы зону топтать.
- Извини, капитан,  я мужик простой и глупый – людей уже разучился бояться, так что по-честному тебе скажу… Вы там что, рехнулись все? Какой, на хер, центр «девятки»? Вы представляете, что значит рейд длиной в семь сотен километров по территории, контролируемой противником, и обратно?
- Шевцов… - недобро нахмурился майор. – Ты язык-то свой попридержи, а не то…
- Товарищ майор, а не то – что? – устало прикрыл я глаза рукой. – Дальше границы не пошлёте ведь и меньше автомата не дадите. Тут же такое, что… И ни словом сказать, и ни матом сформулировать…
- Я прекрасно понимаю весь ваш скептицизм, Ростислав, - нахмурился капитан. – Но поверьте – эта операция спланирована на высшем уровне. На этот раз всё получится.
- На этот раз, - горько усмехнулся я. – Мне-то не рассказывайте – я сам во втором большом рейде участвовал, и нам тогда то же самое и теми же самыми словами говорили. Рассказать, сколько нас тогда вернулось?
- Ростислав, мы учли... в том числе и этот опыт. Но нам жизненно необходим человек, способный свободно ориентироваться в регионе.
- Рос, - вмешался начальник «опоры». – Если ты ещё не понял, то это не просьба. Ты и я просто поставлены перед фактом – всячески содействовать экспедиции. Понимаешь, о чём я?
- Так точно, товарищ майор, - сквозь зубы произнёс я. – Приказы не обсуждаются, а выполняются. Разрешите идти?
Поднялся с места, стараясь не смотреть в сторону капитана. На душе было откровенно паршиво.
- Идите, прапорщик. И… не горячись так, Рос. Надо постараться.
- Сделаем в лучшем виде, - хмуро ответил я.
Вот это я влип…

Колонна техники шла довольно ходко, двигаясь со скоростью где-то километров  тридцать в час. Больше загруженные по самое не хочу здоровенные сочленённые вездеходы выжать просто не могли. Ничего, и так нормально, благо пока что двигаемся, можно сказать, по шоссе – старая трасса хотя и порядком заросла за истекшие шесть лет, но всё же была довольно неплоха. Крюк, конечно, порядочный получается, но зато не надо будет через Вонючую топь…
- …переться. Повернём лучше около Гималаев и через Красный лес выйдем к четвёртому «кругу».
Держать карандаш в пальцах из-за надетой «экзы» было очень неудобно, но я за эти годы уже кое-как научился делать мелкие операции даже в бронеперчатках.
- У пятьдесят первой «опоры» можно будет короткий привал сделать, - предложил Гончар. Давненько мы, кстати, с ним не виделись уже – года два, пожалуй… А он ни капельки не изменился, морда – всё такой же длинный и худой, и «экза» у него всё та же – трофейный «хеджхог». Когда он его с того сталкера снял – в тринадцатом или четырнадцатом?..
- Отстал ты от жизни, старина. Причём безнадёжно, - хмыкнул Фома. -  До пятьдесят первой ещё полгода назад заросли «можевела» доползли – там теперь нашему разведывательному брату ловить нечего.
- «Ёлки»-то хоть ещё не выросли?
- Я там месяц назад был – ещё не было… - задумчиво уронил я, рассматривая карту.
- А тебя в такую даль каким ветром занесло-то? – поразился Гончар.
- От «призрака» линял, - поморщился от не слишком приятных воспоминаний. – Он меня тогда, паскуда, три дня подряд гнал…
- Извините, что вмешиваюсь, уважаемые, но «призрак» - это серебряный единорог, так? - подал голос сидящий в углу командно-штабной машины немолодой уже учёный в классическом наряде яйцеголовых – лёгкий скафандр с большим овальным прозрачным забралом, оставляющим открытым всё лицо. Не броня, но рабочая одежда…
- Он самый, - проворчал Гончар. – Только то, как он внешне выглядит – это одно, а как охотится – это другое. В лесу с ним совладать очень сложно, а если ещё и ночью, то так и вообще почти невозможно.
- А… можно уточнить, как именно он ведёт себя ночью? – заинтересовался Олег Самуилович. – Вот об этом как раз-таки сведений очень…
- Извиняюсь за грубость, но давайте передачу «В мире животных» мы проведём как-нибудь потом, хорошо? – довольно резко заметил я. – Гончар, я дальше третьего «круга» не бывал – что-нибудь можешь сказать о тамошних местах?
- Да фиговые там места, Рос, чего уж говорить, - проворчал «бродяга». – Мы, получается, пойдём или через Зеркало, или по Угольному полю. Я даже и не знаю, что из этого хуже…
- Так предложи лучше, чо, - осклабился Фома. – Давай выберем из двух зол третью глупость, а?
- Зеркало – это то Зеркало, где ядерный грибок рос? – уточнил я. – Нет уж, спасибо, не надо – обойдёмся. Хотя и через огненные гейзеры переться что-то неохота…
- Кстати, а почему вы не пользуетесь обычными названиями населённых пунктов и дорог? – осведомился капитан. - Это же удобнее…
- Это кому как, - проворчал я. – В том краю только сёл Колхозных штук пять будет, а Красный лес и Гималаи в единственном числе. Да и изменилось там уже всё, сильно изменилось… Так. А что если вот здесь свернуть к Хребту дракона – что думаете?..

* * *

Что главное при проводке колонн техники в «Сентябре»? Правильно – бдительность и тысячу раз бдительность. Всякие-разные приборы, замеряющие кучу полей – это хорошо, без этого тут вообще передвигаться нельзя. Но и обычных человеческих глаз ничего не заменит, а значит – наблюдателям на броне быть!
Да и, наверное, тут дело не сколько в зрении, сколько в чутье… Это пока ты на стенах «опор» сидишь всякие предчувствия и интуиции рассматриваются как элементарный мандраж от вынужденного ожидания, а когда ты один, в поле, то это уже действительно становится шестым или каким-то там по счёту чувством. Без такого чутья в «девятке» не выжить. Верно и обратное – тот, кто выжил в «Сентябре», это чутьё однозначно имеет…
Меня, Гончара и Фому, разместившихся на головном танке, немилосердно трясло и подбрасывало на ухабах совершенно разбитой дороги. Если бы не экзоскелеты, то уже бы задницы постирали до самых ушей, а так ещё ничего, терпимо…
Эх, не люблю я «коробочки». Не вообще, а конкретно здесь – в «Сентябре». Уж слишком от них много шума и переполоха. Гонять на броне здесь значит орать на всю округу «Мы здесь! Сюда! Ловите нас!». Впрочем, не я один такой умный, наверное, раз уж никто почти на технике не рискует вглубь «девятки» заезжать. Карательные рейды не в счёт – там как раз вся тактика построена на том, что «позади нас всё горит». Разведка (а здесь её нужно вести всегда и повсюду) так не делается – на своих двоих здесь можно уйти гораздо дальше и с меньшим риском...
Кручу головой по сторонам, насколько позволяет жёсткое крепление воротника «экзы». Что-то уж больно хорошо мы идём… Не бывает так. Закон подлости просто не позволяет. За сутки всего лишь десяток атак? Не, это ни в какие ворота не лезет – никогда ещё такого не видел… Эти новые электродвижки, что ли, всему виной? Ни дыма, ни особого шума… Ларчик просто открывается? Может быть, может быть…
Поднялись на пригорок, скользнул взглядом по расстилающейся впереди дороге и…
…от души пнул башню танка. Если бы не гигроскопичный «поддоспешник», наверняка бы сейчас весь покрылся холодным потом.
Бронированная машина остановилась, и я спрыгнул на землю. Прошёл метра три вперёд, замер, нацелив дуло автомата на перекрывшие дорогу кусты «можевелы».
Серебристо-стальные колючие ветви матово поблёскивали на солнце. Словно два исполинских столба позади кустов высились две здоровенные «ёлки», больше похожие на несколько спаянных вместе вышек высоковольтных передач.
Ко мне подошли Гончар с Фомой, встали по бокам.
- Видали? – не отводя глаз с растущих впереди жутких пародий на растения, произнёс я.
- Угу, такое пропустишь, как же.
- Странно это всё…
- И не говори…
Тут действительно мало что можно сказать. Первое, что приходит на ум – «охренеть», второе – «твою мать», третье – «делаем ноги».
- Что-то не так, Рос? – прогудел подошедший пару минут спустя Николай.
- Всё не так, товарищ капитан, - медленно произнёс я. – Вы только вперёд посмотрите…
- А что такое? Заросли железного иглолистника, два куста хвоща исполинского… Вы же вроде бы всё это уже не раз видели – что удивительного в этих растениях?
- А то, что я никогда ещё не видал их ДОХЛЫМИ, - отрезал я. – И видите, как эти заросли идут? Словно кто-то провёл ими какую-то черту, ровную до жути черту. И мне это не нравится, чертовски не нравится…

С размаху бьюсь спиной о борт вездехода – захват вроде бы ослабевает. Что-то тяжёлое приземляется рядом, и прыгуна от меня буквально отдирают.
Гончар с размаха швыряет тварь за землю, упирает ей в брюхо ствол РПК. Короткая очередь, и монстра размазывает по земле.
- Куда так понёсся, тарзан херов? – прогрохотал голос «бродяги». – Еле догнал, мля!
Молча запрыгиваю в кабину, швыряя на сиденье дробовик. Гончар – следом за мной.
Так, понятно, как они добрались до экипажа – разворотили смотровые триплексы и пролезли внутрь, уроды. Хм, надеюсь, я ничего здесь не повредил… Движок не заглох? Блин, бесшумный ведь – так просто и не определишь. Нет, вроде работает…
Кое-как устраиваюсь на сиденье мехвода, в темпе разбираюсь с управлением вездеходом и трогаюсь с места. Гончар с сопением высовывает в разбитое окно ствол пулемёта.
Выворачиваю руль, и вездеход начинает изгибаться на месте, будто змея. Так, ещё немного… Ага… Порядок. А теперь поехали!
Гусеничная машина ломанулась сквозь заросли «можевелы», прокладывая своими широкими гусеницами солидную просеку.
Давай, давай, родная, вывози нас отсюда!..
Вездеход вылетел из стальных кустов, будто брошенный камень. Подскочил на каком-то пригорке, а затем резко ухнул носом в глубокую траншею. Хорошо ещё, что машина из-за своей модульной конструкции отличалась буквально феноменальной проходимостью, и мне кое-как удалось преодолеть препятствие. Все гусеницы и змеи, глядя на это, обзавидовались бы!..
Вездеход замер на месте, справа от нас показался приземистый силуэт машины поддержки танков. Взахлёб ударили автоматические пушки и гранатомёты, а в следующий миг с направляющих сорвались и унеслись ракеты. Выпрыгнул из кабины, держа автомат наизготовку, и приготовился оборонять вездеход от атаки с тыла…
Но этого уже не требовалось.
Позади нас полыхал сильный пожар, вызванный взрывами ракет, начинённых зажигательной смесью. Сквозь пламя ещё пытались прорваться какие-то особо упёртые или сильно тупые прыгуны, но их успешно отгоняли крупнокалиберные пулемёты вездеходов и автоматические пушки БМП.
В корме откинулась аппарель, и из недр транспортного отсека вывались несколько ошарашенные яйцеголовые во главе с капитаном.
- Рос, кто это был вообще?! – проорал Николай, перекрывая грохот стрельбы и подходя ко мне.
- Твари и монстры, - коротко ответил я, не сводя настороженного взгляда с зарослей «можевелы».
- Твари и монстры? Это всё, что вы можете сказать?!
- Да, - в тон мне произнёс Гончар.
- Гм… Извините, товарищи, что вмешиваюсь… - подал голос один из научников. Как его там? Олег Самуилович, что ли? – А что это такое?
- Где? – слегка раздражённо произнёс я.
- А вон! – указал на что-то позади меня, ткнув в ту сторону своим пистолетиком, который держал в руке.
Обернулся, готовясь сказать яйцеголовому что-нибудь довольно резкое относительно того, чтобы впредь не отвлекал меня по пустя…
Подавился словами от увиденного.
Прямо в паре километрах от нас, накрытый исполинским куполом, мерцающим красноватым светом, лежал Город.
Когда-то он, безусловно, был обычным человеческим городом, но потом его покинули люди, и он начать ветшать и превращаться в призрака. Здания разрушались, дороги зарастали, а на улицах поселились дикие звери…
Какие, к чёрту, дикие звери в «девятке»? И природа никогда не смогла бы превратить творение рук в человеческих в нечто… нечто странное.
Здания и жилые многоэтажки от вершины до основания оказались оплетены какими-то металлически поблескивающими лианами. Повсюду торчали высокие ажурные мачты немного странноватых «ёлок» и ещё какой-то неизвестной лично мне дряни. На улицах Города присутствовало какое-то смутное движение, но из-за расстояния ничего нельзя было различить чётко. И над всем этим возвышался тонкий шпиль какого-то сооружения, от вершины которого волнами расходилось красноватое сияние, образующее защитный купол.
Млять… Млять!
- Срочно перегруппироваться – броню на фронт, вездеходы в тыл! Научному персоналу – по машинам, бойцам охранения развернуться в боевой порядок! Приготовиться к отражению атаки!
Это я, что ли, командую? И правда я…
На горизонте появились многочисленные смазанные силуэты. Ничего внятного – просто как будто колышется марево над раскаленным асфальтом. Но ничего дружественного или хотя бы даже нейтрального тут быть не может.
Научники резво понеслись обратно в десантный отсек; капитан с Гончаром, не сговариваясь, рванули в кабину, а я одним огромным прыжком оказался на крыше вездехода.
Бронетехника начала перестраиваться, выдвигая на передний край танк и БМПТ. Во втором эшелоне стояли БМП-3, а все вездеходы были усланы в тыл – если что, то их пулемётов хватит для отражения угрозы, исходящей от Железных кущей. Солдаты залегли цепями, но огня пока что никто не открывал – было неизвестно, с чем мы имеем дело и как с этим драться…
Да какие тут методы-то могут быть? Стреляй во всё, что шевелится, и стреляй первым!
Волна колышущегося воздуха остановилась примерно в полусотне метров впереди от нас, а затем она начала словно бы успокаиваться. Колебания исчезли, и стало видно то, что скрывалось за ними.
Редкая цепь огромных, метра два с половиной в высоту, человекоподобных фигур. Но то-то, что подобных – на людей, да и на живых существ они походили мало. Очень худые, буквально дистрофичные, все словно бы перевитые металлическими тросами и увенчанные торчащими во все стороны шипами и колючками. Прямо какие-то ходячие кусты шиповника...
Блин, много их… Десять, двадцать… Сотня, пожалуй, будет. И хрен его знает, кто это и что от них можно ожидать…
Один из «шипов» вышел па пару шагов (двигался он, кстати, как-то дергано и нелепо, будто марионетка), вытянул в нашу сторону левую руку, на которой выдвинулось вперёд три острых клинка…
Эй, а вот это уже нехорошо! А ну-ка хватит тупить!..
- Огонь!!!
Коротко рявкнули стомиллиметровые пушки БМП, с их башен ударили закреплённые на турелях АГС-30. Басовито ухнуло танковое орудие, лающим грохотом зашлись автопушки.
Цепь «шипов» потонула в разрывах; малокалиберные снаряды и взрывы осколочно-фугасный снарядов разбросали монстров в стороны. С направляющих БМПТ рвануло несколько ракет, мгновение, и среди «шипов» вспухли огненные цветки пламени. Пару-тройку монстров подбросило в воздух и швырнуло впереди строя.
Готовы?..
Упавшие «шипы» дёргаными движениями начали подниматься с земли. Остальная цепь тварей, оставив позади тела убитых и раненых, тоже двинулась вперёд. Над их приплюснутыми угловатыми головами поднялись тонкие длинные иглы, на кончиках которых загорелись рубиновые огни. Ярко-алая вспышка, и тварей окутывает красноватое сияние, словно кольцами спускающееся сверху вниз.
Гранатомёты и малокалиберные пушки (не говоря уже о стрелковом оружии) враз стали бесполезны – снаряды и гранаты детонировали ещё на подлёте, даже не доставая до «шипов». Действенны оказались только тяжёлые орудия, бьющие подкалиберными снарядами – они пробивали эти непонятные силовые щиты, отрывая от тварей крупные части. Впрочем, даже это их не убивало – требовалось прямое попадание в корпус, не меньше, иначе «шип» просто останавливался, начиная заращивать повреждённое место.
Танк неожиданно выплюнул из ствола не очередной снаряд, а управляемую ракету. Стремительный дымный росчерк в воздухе, и один из монстров разлетается на куски.
«Шипы» ускоряют ход, переходя с шага на быструю рысь. Их походка уже не кажется неуклюжей.
Дистанция меньше…
Меньше!
Будто подброшенные мощнейшими пружинами несколько тварей взмывают вверх.
Невероятно обострившаяся в бою реакция позволяет в мельчайших деталях увидеть, как на руке одного из «шипов» в полёте выдвигаются вперёд три тонких длинных клинка. Вспышка, и воздух пронзает разряд мощнейшей молнии, врезающейся в танк. Монстр приземляется позади Т-90; больше никакого алого свечения вокруг него уже нет.
Дым, пламя, грохот взрывов. Танк исчезает в облаке взрыва, но уже в следующий миг выкатывается оттуда. Весь оплавленный, обгоревший, в ошмётках сдетонировавшей активной брони, но всё ещё готовый к бою. Поворот башни, ствол орудия ловит цель, выстрел! Ракета разносит ещё одного «шипа» на части, но откуда-то прилетает ещё одна молния, и Т-90 взрывается. Многотонную стальную башню подбрасывает на несколько метров в воздух и отшвыривает куда-то в сторону.
«Шипы» врубаются в строй бронетехники и солдат. Бой превращается в чудовищную свалку. Мир разбивается на калейдоскоп картин и образов.
…Трое монстров размеренно шагают, расстреливая всё вокруг из наплечных игломётов. Их сносит очередь 30-мм снарядов БМП, а в следующий миг её переворачивает на бок чудовищным ударом, сминающим броню будто картон. На неё запрыгивает «шип», вскрывая боевую машину своими клешнями точно консервную банку. Дымная трасса летящей гранаты – кто-то разряжает РПГ прямо в брюхо поверженной БМП, где за тонким бронелистом лежит боеукладка.
…«Шип» вертится волчком на одном месте, поливая солдат из ручного огнемёта. На нём сходят трассы пулемётов и автоматов, от твари в стороны летят куски металла. Глухой разрыв, тварь валится на спину – из груди её торчит хвостовик неразорвавшейся гранаты.
…В воздух летят зелёные яйца ручных гранат, серия разрывов кладёт наступающих тварей. Монстры пытаются перегруппироваться, но тут откуда-то прилетает заряд из ручного огнемёта. Взрыв начинённой зажигательной смесью боеголовки разбрасывает «шипов» в стороны. Гулко стучит крупнокалиберный пулемёт, тяжёлый вездеход носом таранит тварей. Один из монстров запрыгивает на крышу кабины, превращая правую руку в длинный шипастый хлыст. Диковинное оружие хлещет по вездеходу, разрубая его на части.
…Грохот бьёт по ушам. В руках плюются свинцом и огнём два автомата – мой и ещё чей-то, рукоятка которого как-то подозрительно легко крошится в руке. Обычный пехотный, что ли?.. Рукоятка трофейного автомата разваливается в руке, «калаш» выпадает из руки. Ну и ладно! Из-за БМПТ с разрубленной гусеницей высовывается хлипкая на вид туша монстра – до него всего лишь каких-то пара метров. Выстрел из подствольника буквально в упор опрокидывает «шипа» на землю. Взрыва нет – взрыватель просто не успел взвестись. Кто-то прыгает прямо на него, продавливая ногами грудь. Выстрелы из ручного пулемёта полосуют морду твари. Смазанное движение, и фигура в «экзе» оказывается оплетена шипастыми конечностями, которые не сколько пробивают прочную броню, сколько просто перетирают тело на две части. Но пулемёт всё ещё живёт своей странной жизнью оружия в руках разведчика. Случайная пуля попадает в неразорвавшуюся гранату…
…Запрыгиваю в кабину вездехода, выворачиваю руль и жму на газ. Рядом на сиденье плюхается кто-то ещё. Рывок вперёд, в смотровых триплексах мелькает что-то серебристое. Удар, и кабину пробивает в нескольких местах что-то похожее на огромные клинки. Грохот выстрелов неизвестного мне напарника, несколько триплексов покрываются густой сетью от многочисленных попаданий. В вихре осколков внутрь кабины вползает нечто похожее на пару челюстей на длинной, покрытой сегментами брони, шее.
Ударить по тормозам, вывернуть руль, вжать газ. «Шип» отцепляется от кабины, и его затаскивает под гусеницы, с удовлетворением слышу лязг размалываемого тела…
Так, всё. Прочь, прочь отсюда! Уходить, надо ухо…
Где-то позади грохочет мощный взрыв, вездеход опрокидывает на бок. Меня буквально выбрасывает из кабины и швыряет на землю. Удар, темнота. Темнота…