Продолжаю выкладку:

19.2.

Я, конечно, не знал, какими конкретно дорожками путешествует подготовленная мною папочка. Попала ли она к Ежову? То, что сообщила Лида, говорило только о том, что папка должна была попасть в Москву. Оставалось только ждать.
Особо задумываться и гадать на эту тему было некогда. Проект реформы управления экономикой требовал интенсивной работы, чтобы уложиться в жесткие сроки, установленные Георгием Константиновичем. Я, не мудрствуя лукаво, решил лишь немного доработать вполне себя оправдавшую нэповскую схему, внеся в нее поправки, связанные как с ростом масштабов экономики, так и с необходимостью применения более жестких механизмов мобилизации ресурсов, с оглядкой на неизбежно надвигающуюся войну.
Гитлер все же получил от Гинденбурга поручение сформировать правительство, хотя и на полгода позже, чем в моей истории. Оно было коалиционным, и также, как в моей истории, пост министра внутренних дел занял Геринг. Так что надо было ждать скорых провокаций против коммунистов (так же рейхстаг поджигать будут?), введения чрезвычайного положения и новых выборов.
Собственно, так и случилось. Только вместо Ван дер Люббе, относительно которого анонимное предупреждение ушло руководству КПГ, на месте вспыхнувшего в середине августа пожара был обнаружен другой коммунист, застреленный «при сопротивлении аресту». Действительно его застрелили прямо в здании рейхстага, или притащили уже труп, принципиального значения не имело. Маховик террора начал раскручиваться. Совместных акций сопротивления социал-демократы и коммунисты так и не организовали, хотя на местном уровне кое-какие акции с участием как коммунистов, так и социал-демократов и профсоюзных активистов состоялись. Однако заметная часть рабочего класса повернулась лицом к НСДАП, и поэтому на что-нибудь вроде политической забастовки – пусть не всеобщей, пусть хотя бы на одном крупном предприятии - рассчитывать явно не приходилось. А ведь верно говорилось в одном из агитационных плакатов КПГ: «Голосуя за Гитлера, вы голосуете за войну!».
Поэтому механизм управления промышленностью должен был, обеспечивая значительную гибкость планирования и опираясь на экономическую заинтересованность предприятий, в то же время давать возможность моментального переключения на режим военной мобилизации.
Мне совсем не улыбалось вступить на путь увеличения числа отраслевых народных комиссариатов. Отождествить каждую отрасль с административным аппаратом, ею управляющим, было, на мой взгляд, порочным решением, приведшим, в конце концов, к глубокому ведомственному дроблению советской экономики, и усилению борьбы ведомственных интересов в ущерб целостности общегосударственной экономической политики.
В моем проекте сохранялись функциональные наркоматы (Наркомфин, Наркомторг, Госбанк, Госплан…), и наркоматы, ведавшие общегосударственной производственной инфраструктурой (Наркомпочтель, переименованный в Наркомат связи, Наркомат путей сообщения, новый Наркомат энергетики). Что касается остальной экономики, то управление ею разделялось между двумя большими ведомствами, руководящими соответственно всей промышленностью (Высший Совет народного хозяйства) и всем аграрным сектором (Наркомат земледелия).
Внутри промышленности и сельского хозяйства их подотраслями руководили не административные ведомства, а экономические объединения различного рода – синдикаты (Всесоюзный текстильный синдикат, Нефтесиндикат и т.д.), тресты (Орудийно-арсенальный трест, трест совхозов, строительные тресты, трест Рыбпром…) кооперативные союзы (Союз артелей металлистов, Союз старательских артелей…), акционерные общества (АО Союззолото, АО Интурист…). Только над трестами военной промышленности была поставлена административная надстройка в виде Главвоенпрома, но это был особый случай.
В системе планового управления экономикой я предлагал сохранить ту схему, которая сложилась (не без моих стараний) к концу 20-х годов, и которая подверглась частичному разрушению и выхолащиванию в годы первой пятилетки. При этом новинкой новой системы управления было проведение единых принципов планового управления через все уровни – от наркоматов до рабочего места. Общий подход заключался в том, что государственные плановые задания делились на общие целевые показатели, за достижение которых отвечал Совнарком и наркоматы, и обязательные плановые задания, за выполнение которых отвечали предприятия и их экономические объединения. Однако обязательные плановые задания носили не чисто директивный характер (в виде приказа сверху вниз), а договорной – они основывались на заключении государственных контрактов, предусматривающих полное бюджетное финансирование государственного заказа. Вся остальная производственная программа формировалась предприятиями и их экономическими объединениями самостоятельно, на основе договорных отношений между собой.
Для того, чтобы ориентировать предприятия на выполнение не только государственных заказов, но и целевых показателей, Совнарком, наркоматы, и местные Советы народного хозяйства разрабатывали общегосударственные, отраслевые и территориальные программы. Эти программы предусматривали для предприятий, работающих на достижение целевых показателей программ, предоставление различного рода льгот и преференций (льготные кредиты, сниженные налоговые ставки, бесплатный доступ к научно-технической информации, расширенные валютные квоты и т.д.). Участвовать в этих программах могли на равных основаниях не только государственные, но и кооперативные и частные предприятия.
Погрузившись с головой в эту работу, я старался не упустить и текущие дела тех подразделений ВСНХ, которые были поручены мне, как заместителю Орджоникидзе, а заодно и те, которыми занимался без официальной санкции.
С производством автоматической зенитной артиллерии, налаживанием которого я занимался последнее время, дело, как я и опасался, обстояло довольно грустно. Хотя самые грубые провалы на заводе Новое Сормово (он же №92) новому директору удалось ликвидировать, и годных стволов для зениток стало заметно больше, но… Хотя опытные образцы в Подлипках, наконец, заработали как надо, серийное производство никак не давалось. Немногим лучше было в Коврове – но и там чуть не половину серийных 20-мм зенитных автоматов военная приемка заворачивала. Да и из войск постоянно шли жалобы на задержки, отказы автоматики и т.п.
Производство артсамоходов СУ-1 на Путиловском заводе в общем, наладилось. Более того, и вариант штурмового орудия с усиленным лобовым бронированием, получившего индекс СУ-4, был принят на вооружение, несмотря на прохладное отношение большинства военных. Другого-то не было…
Появились первые образцы бронетранспортеров пехоты на базе трехосного грузовика Нижегородского автозавода, и самоходная установка с ковровским зенитным автоматом на базе созданного в этой истории «полу-Виккерса» Т-20. Сам Т-20 получил, наконец, более или менее пристойную пушку ПС-3 конструкции Сячинтова. Танк БТ-2 выпускался малой серией как разведывательная машина. Уже без всякого моего участия Автобронетанковое управление выдало заказ на проектирование среднего танка с противоснарядной броней и более мощной пушкой. Но главным препятствием для конструирования такого танка было отсутствие подходящего двигателя. С танковым дизелем большой мощности дела обстояли более, чем кисло.
Обрадовали Фрунзе и Котовский. Их трудами было создано Строительное управление РККА, занявшееся возведением казарм, парков для военной техники, полигонов и учебных классов. Наркому обороны удалось не только положить на бумагу, но и продавить на практике оценку командных кадров по показателям боевой подготовки вверенных им войск. Хотя бы владение оружием, пользование компасом и картой, вождение войск по азимуту и организацию маршей освоят – и то уже будет достижением. Постоянно сокращалось число территориальных дивизий и увеличивалось количество кадровых. Фрунзе козырял в Совнаркоме простой статистикой – подготовка одного бойца в территориальной дивизии обходилась даже чуть дороже, чем в кадровой, при значительно худшем качестве. А ведь переходили на территориальную систему именно из соображений экономии!
К сожалению, со связью и организацией взаимодействия родов войск дело обстояло почти так же плохо, как и в моей истории. Но, вроде бы, судя по обмолвке Трилиссера, в секретных лабораториях НКВД и на работавших по их заказам гражданских радиозаводах появились реальные подвижки по созданию надежных сверхпортативных (по нынешним меркам, конечно) радиостанций. Может быть, какой-то их вариант окажется пригоден для массовой поставки в войска. И что-то вроде «Северка» появится здесь пораньше.
А помимо дел военных, на мне еще висели планы закупки оборудования за рубежом, составление заявок на спецзакупки по линии ОГПУ, курирование работы республиканских и областных совнархозов, корректировка программы развития основных отраслей промышленности на вторую пятилетку, которую составляли в планово-экономическом управлении в мое отсутствие. Ну, и напортачили порядком с расчетом льгот и преференций, которые можно выделить участникам программы. Да и приоритеты там были расставлены если и не совсем «от фонаря», то близко к этому. Пришлось корректировать и некоторые позиции по программе Главного управления государственных закупок СНК СССР, благо, что руководителем ее был мой шеф, Григорий Константинович.

Нет, это просто моя ошибка. Второй раз уже путаю имя "товарища Серго". Спасибо, что заметили