Старший лейтенант Владимиров.

Нужно было срочно решить несколько первоочередных задач, которые не терпели отлагательства. Во-первых: необходимо было связаться с Особым отделом 21-й Армии, доложить обстановку и запросить дальнейших указаний; во-вторых: надо куда-то, временно, пристроить задержанных, которые понадобятся, чтобы составить словесные портреты диверсантов для опознания. А еще есть: в-третьих, в-четвертых, в-пятых и решать все необходимо в темпе, так как время уходит быстро и безвозвратно, а вместе с ним уходят, возможно, дальше и дальше вглубь нашей территории шпионы, засланные к нам в тыл немецкой разведкой. И самое главное, мы пока точно не знаем, с какой именно целью они к нам заброшены.
Из бывшей землянки Страхова появился ее новый хозяин, «особист» 622-го полка старший лейтенант Храпов. Подтянутый и спокойный. Его фигура и походка излучали силу и уверенность. На командирской гимнастерке, на левой стороне груди, сиял рубиновыми лучами новенький орден Красной звезды и медаль «За отвагу». Среднего роста, довольно крепкого телосложения, русоволосый старший лейтенант вышел на шум голосов и, подойдя ко мне и группе пограничников, спросил, как продвигается дело. Не требуется ли нам какая-нибудь помощь? Я не был с ним знаком лично, но, по словам Начальника Особого отдела 21-й Армии, майора Госбезопасности Хандошко, Храпов был толковым парнем. Где-то они пересекались раньше. Под Киевом, что-ли? Сейчас уже и не вспомнить. Но майор, насколько я его знаю, человек с виду суровый и не особо разговорчивый,  не стал бы почем зря раздавать такие характеристики. Да и ордена у нас, пока что, кому попало за красивые глаза не дают. Вопросы Храпова являлись вполне закономерными.  Его интерес к ходу расследования был отнюдь непраздным. Все-таки теперь, после того, как Страхов сдал ему свой участок, за все, что происходит на передовой и в тылу полка, отвечать придется именно ему. Поэтому, я решил использовать его максимально эффективно, и сразу постарался изложить главное, что меня волнует на данный момент в сложившейся обстановке:
– Товарищ Храпов! Мне необходимо связаться с Особым отделом 21-й Армии. Это возможно?
– Какой разговор, звоните, если необходимо! Я сейчас распоряжусь, вас соединят.
– Еще один момент. Нужно, где-то надежно пристроить задержанных. Это ненадолго. Но так, чтобы была исключена возможность побега и, чтобы навредить себе они не смогли. Вы меня понимаете? После звонка в Особый отдел, возможно, нам придется забрать их с собой, поэтому лучше, чтобы они были под рукой. Как это устроить?
Старший лейтенант, не раздумывая, ответил:
– Организуем. Есть тут у нас одно место надежное. И охрану опытную постараемся подобрать. Никуда они не денутся, не сомневайтесь! – Может, в землянку спустимся, товарищ Владимиров? – спросил Храпов.

– Пожалуй, именно так мы и сделаем, но перед тем, как звонить в Особый отдел Армии, я хотел бы провести небольшое совещание. Что-то вроде обмена мнениями. Немедленно отдайте распоряжение насчет задержанных, чтобы глаз с них не спускали, а я, тем временем, соберу свой «консилиум».
Храпов подозвал сержанта-автоматчика и продублировал ему мой приказ-просьбу относительно задержанных санитаров. Сержант тут же кликнул трех бойцов из взвода охраны Особого отдела. Они без промедления приняли от пограничников Ивана Ивановича и Васю, с забинтованной башкой, и повели их куда-то за блиндаж, быстро скрывшись за кустами, окружавшими поляну.
Нравился мне чем-то, этот старший лейтенант: без лишнего пафоса и недовольства, спокойно отдал команду своим подчиненным, объяснил, что к чему, и так же невозмутимо вернулся к землянке, уверенный в том, что его люди сделают все как положено.
Я, тем временем, отдал распоряжение – отпустить сержанта Тимофеева в свою часть, а лейтенанту Тихонову, сержанту Зиновьеву и бойцам Шмакову и Калмыкову, следовать за мной на «совещание».
Мы спустились в землянку. Храпов, на правах хозяина, пригласил нас устраиваться удобнее и начинать уже «совет вождей». Мы разместились вокруг небольшого стола. Хозяева этой землянки, судя по всему, были людьми «зажиточными», на дворе уже начинало смеркаться и если бы не керосиновая лампа, то сидели бы мы в потемках. Но, в начале, нужно было пояснить старшему лейтенанту кое-что насчет задержанных санитаров:
– Товарищ Храпов! У меня к вам личная просьба имеется: не могли бы вы нам помочь с одним, весьма деликатным делом? Допросите под протокол задержанных санитаров. Желательно, чтобы допрашивались они порознь. Затем, составьте с их показаний, словесные портреты ночных посетителей санитарного взвода. Особенно, прошу обратить внимание на показания Василия Лебедева. Мне необходимо, насколько возможно, подробное описание внешности «капитана». Скорее всего, он является старшим второй группы. Словесный портрет и всю новую информацию по этому делу, вместе с протоколами допросов, немедленно сообщите лично мне. И еще, на будущее. Если по этому делу появится у вас какая либо новая информация, отправляйте все материалы в Особый отдел 21-й Армии, майору Госбезопасности Хандошко. Ясно?
– Не сомневайтесь, товарищ Владимиров, – спокойно ответил он, – все сделаем, как положено. С Начальником Особого отдела Армии, мы давно знакомы. Еще с 41-го года. Приходилось вместе из окружения выходить. Если что узнаем, будьте спокойны, сообщим непременно.
Храпов отдал распоряжение связисту и, не простившись, вышел из землянки. Я обвел взглядом собравшихся за столом. Личный состав явно начинал скучать. Пора начинать.
– Итак, – обратился я к своим подчиненным, – чтобы вы не уснули тут, ненароком, предлагаю начать наш разговор. Кому есть, что сказать, о деле, которым мы занимаемся, прошу высказываться. Кто что видел, слышал, знает, выкладывайте. Все вместе обсудим и составим план наших дальнейших действий. Время не ждет, сами понимаете. От нас ждут результата, а диверсанты, которых мы разыскиваем, все еще на свободе. И от того, насколько оперативно мы их возьмем, а мы их обязательно возьмем, зависят судьбы многих наших товарищей. Возможно, даже, очень многих наших товарищей. Мы должны понять, что они тут делали, какое у них задание, и главное – где они находятся сейчас. 
Все внимательно меня слушали, и когда я закончил свою речь,  установилась напряженная тишина. Никто не решался начать первым. 
– С кого начнем?

Отредактировано Althoff (09-07-2017 22:36:21)

Насчет ордена полностью согласен. Исправил. Спасибо!