Так это смотря какие!     Впрочем, я заменил "щёлкали" на "хлёстко стучали". А "мемуары" менять не буду - человек того времени, естественно читавший Толстого, вполне мог вспомнить знакомые строчки, даже неосознанно.    
Давай дальше критикуй, хватит отлынивать!   

Почему? Может просто молодой офицер, не успевший понюхать пороху на фронте? Хотя... в принципе да, он скорее ближе к нарисованному тобой образу. Чёрт, никак не допишу пролог, где в финале как раз и должен появиться этот самый поручик, спасающий фон Зельца. Придётся подумать...

Логично.  Что ж, оставим этот момент пока на совести аффтара - подумаю после что с ним делать. 
Кстати, я тут финал пролога наконец-то домучил:

- Прошу простить моего друга, господин барон, - новый голос раздался над самым ухом и фон Зельц вздрогнул от неожиданности – когда к нему подошёл ещё один человек он не заметил. – Но, к сожалению, обстоятельства вынуждают меня действовать именно таким образом. – Теперь в голосе звучала непритворная печаль. – Я приношу вам по этому поводу свои самые искренние сожаления... Но, к делу – у меня не слишком много времени!
До поры до времени мы следили за вашими потугами донести до власть предержащих идею своего аппарата не предпринимая никаких шагов, чтобы воспрепятствовать в этом усилии. Да этого, собственно, и не требовалось, опробовать ваше изобретение в деле и так никто не решался. Не скрою, нам это было на руку!
- Кому это «нам»? – не удержавшись, перебил незнакомца Ольгерт. – И вообще, я не желаю продолжать этот разговор, пока вы не соизволите представиться должным образом!
- Неужели? – искренне удивился голос. – А мне почему-то кажется, что мы всё-таки продолжим нашу беседу. И именно на моих условиях! – в последних словах прорезались стальные нотки, а нож прижимавшего барона к стене человека легонько дёрнулся, впиваясь в кожу. Ольгерт вскрикнул.
- Перестаньте! Прошу!
- Так-то лучше, - снисходительно произнёс голос. – На чём мы остановились? Ах, да! Так вот, сегодня, к нашему глубочайшему прискорбию произошло одно событие, заставившее взглянуть на проблему под несколько иным углом. Скажите, о чём вы говорили с полковником? Ну, быстро! Отвечайте! – Слова незнакомца буквально хлестали съёжившегося фон Зельца.
Откуда-то из-за угла раздался длинный свист. Хватка чужих рук немного ослабла, и лезвие ножа перестало вонзаться в шею барона. Но Ольгерт всё равно не решался предпринять каких-либо попыток по освобождению.
Там же, за углом, ударил пистолетный выстрел, за ним другой. Послышался чей-то крик, хриплая матерщина, звуки борьбы. Вдалеке заливисто прозвучала длинная трель свистка городового или дворника.
- Что делать-то? – тревожно спросил сообщника державший Ольгерта бандит. – Эй, ты где? Ах, сука, убёг!
Сильный удар обрушился на затылок барона. Надетая фуражка чуть-чуть смягчила его, но всё равно сознание фон Зельца помутилось. Он уже не слишком хорошо помнил, как сползал по стене вниз, цепляясь изо всех сил за липкую от крови штукатурку, как мимо него пробежали несколько человек, крича что-то, как склонился над ним совсем юный прапорщик, с тревогой спросивший:
- Господин барон, вы целы? Вы слышите меня? Ах ты ж, господи, как неловко-то вышло – Николай Карлович теперь наверняка рассердится!.. Ну что там? – это уже было адресовано подбежавшему к ним человеку в тужурке мастерового.
- Убёгли, вашбродь! – тяжело дыша, доложил он,. – Одного я подстрелил кажется, да только не сильно, а второй ловкий как чёрт, сразу в меня из револьвера вмазал, скакнул через соседский забор и был таков. А этот, раненый который, за ним Вахромеев побежал. Да вряд ли догонит. Вот, гляньте! – «мастеровой» продемонстрировал стремительно набухающую кровью чуть выше колена штанину своей правой ноги. – Хорошо ещё, что кость не задета, а то совсем худо было бы.
- Эх! – Прапорщик в сердцах махнул рукой. – Ладно, братец, иди потихоньку на улицу и жди наших. Как приедут, сразу езжай в больницу – скажи прапорщик Харузин приказал. А я пока господину барону помогу.               
- А кто такой Николай Карлович? – спросил вдруг Ольгерт неожиданно для самого себя. – Я не знаю такого.
Прапорщик тихонько засмеялся.
- Конечно. Вы его, наверное, как Иван Иваныча Иванова знаете. А на самом деле это полковник Раша. Николай Карлович. Из военной контрразведки.

Так исходил из того, что молодо-зелено - решил козырнуть своим знанием и близостью к высокопоставленному офицеру? Думаешь убрать лучше про Николая Карловича и ограничиться безликим "полковником"?