Убегаю по служебной необходимости, до понедельника не появлюсь. Исключительно из человеколюбия выложу малюсенький кусочек из продолжения     :

В комнате было тесно, грязно, не очень светло и пусто. Из-за двери слева доносились какие-то звуки. Харузин остановился и прислушался: чей-то стон то повышаясь, то понижаясь, пробивался из-за закрытой двери в комнату. Поручик постоял, решая, стоит ли ему зайти туда, чтобы взглянуть, что там происходит, но по здравому размышлению решил – нарываться на неприятности в незнакомом месте, едва попав в него, не следует. Повернулся и двинулся к двери напротив. Открыл её и замер в немом изумлении.
Первое, что бросилось в глаза – это большой стол, накрытый белой скатертью. На нём стояли цветы, бутылки от вина, в живописном беспорядке громоздились горы каких-то свёртков. На ближайшем к двери краю лежала раскрытая длинная коробка с шоколадными конфетами, перемешанными с белыми и розовыми помадками.
«Что это? Куда я попал?» - с недоумением подумал Харузин. Он осторожно двинулся вперёд, но практически сразу же споткнулся о какое-то препятствие. Пригляделся и обомлел. Вся комната была заполнена спящими людьми. Они лежали на полу, на диванчиках, на походных кроватях и стульях.
Какие-то неясные голоса донеслись до поручика из полуоткрытой двери в соседнюю комнату. Очень медленно, стараясь ни на кого не наступить, он пробрался туда. Та же картина, только обстановка комнаты изящнее, да на столе у окна мрачно глядит на улицу «максим» и в углу стоят собранные в пирамиду винтовки с примкнутыми штыками.
«Офицерское Собрание полка, - догадался наконец-то Харузин. – Видимо решили переждать здесь смутное время. Что ж, неглупо».
Опять послышались звуки разговора. Контрразведчик прислушался и начал присматриваться, пытаясь определить место, где он происходит. Ага! Говорил седоватый полковник, что сидел за столом, склонив голову на руки. Обращался он к сидевшему напротив него человеку, разглядеть которого со своего места поручик не мог.
Харузин подошёл к говорившему и тихо позвал его:
- Господин полковник! – тот услышал, поднял голову и окинул его осоловевшими, припухнувшими глазами. – Господин полковник, я поручик Харузин. Владимир. Из Зимнего дворца. Ужасно устал. Могу я остаться здесь и лечь отдыхать, или надо обратиться ещё к кому-нибудь?
- Глупости! Раз вы здесь, то делайте, что хотите, но не мешайте другим! – резко ответил полковник и отвернулся. Его собеседник наоборот, встал и подошёл к поручику.
- Из дворца, говорите? Очень интересно! Расскажите, что там происходит? Каково настроение обороняющихся? Как вы считаете, долго они ещё продержатся?
Владимир протестующе поднял руки:
- Позвольте! Вы меня просто завалили вопросами. Сказать по правде, я сейчас дико устал и плохо соображаю, разрешите мне не отвечать.
- Печально! – разочарованно протянул человек. Свет лампы, стоявшей на столе, бил ему в спину и Харузин не мог разглядеть его лица. – Что ж, не смею задерживать. – Он вновь уселся за стол и принялся деловито что-то черкать на расстеленной перед ним большой карте города.
Приглядевшись, Владимир с удивлением обнаружил, что незнакомец, судя по всему, прекрасно ориентируется в обстановке – на карту было нанесено расположение множества воинских частей, и ещё ряд странных символов.
- По-моему вы сказали, что сильно устали? – Человек почувствовал его интерес и с видимым недовольством обернулся. А вот сейчас поручик разглядел его. Смутное чувство узнавания шевельнулось внутри. Он явно уже видел когда-то это лицо. Глубоко посаженные тёмные глаза, нос с едва заметной горбинкой, тонкие нервные губы, волевой подбородок. Определённо, Владимир его уже видел. Но вот где, при каких обстоятельствах? Проклятая усталость, голова совершенно не работает. И ещё надетая на незнакомце форма со знаками различия связиста – она почему-то не ассоциировалась с ним в тех давних воспоминаниях.
Харузин сделал над собой усилие и попытался сосредоточиться. Язык нёс какую-то ахинею, а мозг напряжённо работал, просеивая горы накопленной в нём информации в поисках единственно правильного ответа. Перед внутренним взором мелькали десятки, сотни лиц, фотографий, рисунков, описаний внешности. Память услужливо подбрасывала всё новые и новые детали, но контрразведчик безжалостно отбрасывал всё лишнее после тщательного анализа. Не то!.. Опять не то… Стоп! Кажется есть!