Спасибо, друг! Хоть кто-то заступился!      

Казёнщиной, говоришь? Не, это ещё цветочки! Вот я сейчас очередной эпизодик ваяю, так постарался максимально приблизить его к стилю повествования штабного работника.   

Небольшой кусочек на растерзание:

Год 1941. Месяц июнь. 9-я отдельная армия/ Южный фронт.

- Не понимаю, почему наш план до сих пор не принят? – горячился командир 23-го стрелкового полка капитан Сирота. – Ведь понятно же, что противник пытался высадить десант в Килии не случайно. Ему наше сопротивление вот где! – он чиркнул ребром ладони у своего горла. – Словно кость в горле. Поэтому нужно сыграть на опережение и самим форсировать Дунай. Уничтожив врага в Килии-Веке, мы даём свободу манёвра Дунайской флотилии, погранкатерам и мирным судам. Опять же, открываются хорошие перспективы для развития операции и продвижения дальше – к Пардине и Периправе, - капитан показал направление на расстеленной на столе карте. – Сейчас оттуда вовсю стреляют по нашим судам с эвакуируемым имуществом, по баржам с зерном. Тем более нужно обеспечить беспрепятственный вывоз хлеба в глубь страны – элеваторы Измаила и Гени набиты до отказа!
- Да не волнуйся, командир, - попытался немного успокоить друга начштаба Поплавский. – Генерал Цирульников вовсе не против нашего предложения. Просто необходимо хорошенько всё просчитать, подготовиться и ударить наверняка. Насколько я в курсе, пограничники должны провести разведку и захватить «языка». Ну а после и мы подключимся. Ты пойми, наша сила только во взаимодействии друг с другом. Форсировать реку почти километровой ширины без самоходных барж и понтонов – это не так просто.
- «Язык»? – заинтересовался Сирота. – А кто, говоришь, брать его будет, пограничники? Иван Никифорович, поди?
- Ну а кто ж ещё, - Поплавский усмехнулся. – Именно майор Бурмистров. Разведка – это его хлеб.
Разведгруппа ушла в поиск после полуночи. С ней отправили бойца истребительной роты, жившего раньше в Килия-Веке. Он хорошо знал местность и потому являлся отличным проводником. Потянулись томительные часы ожидания. До рези в глазах всматривались красноармейцы боевого охранения в черноту ночи. А возле острова Степового притаился катер «МО-125». Он должен был в случае обнаружения прикрыть разведчиков огнём и манёвром.
Но всё прошло успешно. На рассвете, когда молочно-дымчатый туман уже начал отрываться от зеркала Дуная, лодка с низкими бортами показалась у советского берега. Загружена она оказалась даже сверх меры: вместо одного разведчики притащили сразу троих пленных – румынского лейтенанта, солдата-телефониста и пехотинца.
Из показаний пленных стало ясно, в возможность десанта «красных» противник не верит. И этим обстоятельством можно было распорядиться с большой выгодой для себя. Вот только до сих пор оставалось непонятным, отчего медлит генерал Цирульников, чего он ждёт?
- В общем так. Езжай в штаб, делай что хочешь, но без подписи комдива не возвращайся! – решительно заявил Сирота Поплавскому. – Мы и так времени потеряли будь здоров, того и гляди румыны опять в драку полезет и тогда уж точно не до десантов во вражеский тыл будет.
Генерал-майор встретил новый план операции одобрительно. Капитан сначала не понял, чем вызвана столь резкая перемена настроения комдива, но тот сам заговорил об этом:
- Молодцы! Сразу видно, поработали, учли все замечания… Да, слышал уже, наверное, сегодня ночью стрелки из 287-го полка вместе с пограничниками захватили мыс Сатул-Ноу? Удачно поработали ребятки: уничтожили артиллерийскую батарею, посты наблюдателей и корректировщиков огня!.. А самое интересное, пушки-то оказались нашими трёхдюймовками! Представляешь, на всех фирменные таблички, а на них царские орлы и надпись: «1878 год, Санкт-Петербург, Обуховский завод»! Старушки старушками, а стреляли неплохо – хлопот Измаилу доставили изрядно. Там сейчас полуроту оставили, думаю, что румыны теперь не скоро обратно сунутся… Если глядеть в корень, - задумчиво добавил генерал, - подобного рода операции способны изменить ход войны на нашем фронте. Надо прибегать к десантам, переходить к наступлению везде, где позволяют обстоятельства!
…Ладно, план ваш я утверждаю. Завтра жду от Сироты победную сводку. Возвращаться с того берега не с разбитым носом, а только со щитом! Обо всем прочем, капитан, мы, кажется, тоже договорились. Обещанный первый дивизион нашего 218-го артполка уже на марше и к вечеру должен прибыть в Килию не позже 18.00. Ты еще обгонишь пушки Волошина... Действуйте!
И последнее… - Цирульников испытующе глянул на Поплавского. – Вместе с артиллеристами к вам прибудет отдельная рота. Кто они, что будут делать на вражеском берегу – не вашего ума дела! Обеспечите их переправу и всё. Дальше они будут действовать по собственному плану. Всё ясно?
- Но, товарищ генерал, - растерялся капитан. – У нас с транспортом и так не слишком хорошо, куда ж мы ещё целую роту посадим?
- А вот это уже не моя забота, Поплавский! – Цирульников вперил в начштаба тяжёлый, резко похолодевший взгляд. – Это приказ Москвы. Понял?! Не выполните, пойдёте под трибунал вместе с Сиротой!.. Свободен!
Обратно в полк капитан возвращался в состоянии глубокой задумчивости. С одной стороны его очень обрадовали добрые известия об удачных действиях наших войск, а с другой… Из головы никак не выходили последние слова комдива. Что же это за рота такая, раз приказы получает аж из самой столицы? И не её ли прибытия ожидал Цирульников, оттягивая время и заставляя снова и снова уточнять и согласовывать все детали предстоящей операции? А что, похоже на правду. Надо будет переговорить с Сиротой с глазу на глаз по этому поводу, пусть тоже будет в курсе.
Но комполка занимали иные вопросы. Нетерпеливо выхватив из рук начштаба пакет с боевым приказом Цирульникова и прочитав его, он порывисто приказал дежурному:
- Весь комсостав полка ко мне на 18.00! Сообщите капитан-лейтенанту Кубышкину и командиру дивизиона бронекатеров ДВФ, а также Бурмистрову в погранкомендатуру, что я прошу их прибыть сюда, к этому же времени!
Возможность спокойно поговорить представилась им чуть позже, когда в штабе закипела работа по подготовке боевых распоряжений в соответствии с приказом комдива. Уединившись за перегородкой командного пункта, Сирота внимательно выслушал рассказ Поплавского.
- Действительно, история странная, - согласился он с приятелем. – Да только, знаешь, не будем мы, пожалуй, головы ею забивать. Есть дела и поважнее, например, как быстро перебросить войска на тот берег. Катера пограничников возьмут на борт две роты, не больше, а за остальными придётся возвращаться.
- Можно задействовать рыбацкие лодки? – предложил начальник штаба.
- Каюки? «Тюлькин флот»! – презрительно усмехнулся комполка. – Корыта и есть корыта.
- Зачем пренебрегать этой возможностью? — мягко возразил Поплавский. — На них можно скрытно и бесшумно высадиться на вражеский берег...
Сирота задумался.
- Ладно, не будем спорить. Время не терпит, а приказ есть приказ. Я сейчас распоряжусь, чтобы гостей встретили как положено, а после обговорим с их командиром, как они себе представляют свои дальнейшие действия. От этого и будем отталкиваться.
Остаток дня прошёл в напряжённых хлопотах. Дел у всех причастных к предстоящей операции было выше крыши. Требовалось проверить готовность всех подразделений, их обеспечение боеприпасами, обеспечив при этом по максимуму все меры секретности: враг не дремал, особисты уже выявили нескольких агентов, действовавших в нашем тылу. Страшно было представить, что ждёт десантников, если сведения об их высадке просочатся на ту сторону.
В первой волне должны были пойти одна стрелковая рота, усиленная двумя взводами пулемётной роты, взводом миномётчиков и двумя «сорокопятками» с полными расчётами. Жидковато? Но это был лишь ударный отряд десанта. В его задачу входило захватить хотя бы крошечный плацдарм на вражеском берегу. А уж дальше в дело должны были вступить два батальона полка, ждущих команды на атаку. С тыла десантников должны были поддержать полковая артиллерия, береговая батарея №65 и артдивизион капитана Волошина.
Лейтенант Овчаров, первый помощник начштаба, направленный командиром полка для последней проверки в порт, к артиллеристам и к местам отправки десанта, завершал осмотр. Возле причалов, где приткнулись шесть «каэмок» пограничников, четыре бронекатера ДВФ и оказавшийся весьма кстати морской охотник, пришедший из Аккермана, всё было в порядке. Катера заправлены горючим и обеспечены боеприпасами, дополнительно вооружены станковыми пулемётами, везде объявлена повышенная боевая готовность. Вахтенные и командиры бодрствуют. Размещение стрелков на борту катеров продумано до мелочей. Тесновато, конечно, бойцам будет, ну да здесь, как говорится, не до жиру.
На Дунай садился внешне лёгкий, но быстро густеющий туман. Прожектор с вражеского берега, назойливо обшаривающий Килию, её порт и зеркало реки, погас, бессильный пробить белесую пелену.
«Отлично!» — подумал Овчаров. — Теперь уж никакой собаке не удастся дать световой сигнал в Килию-Веке о предстоящей операции! Правда, под покровом тумана туда может уйти на каюке с этой вестью какой-нибудь пособник врага, но наш берег неусыпно охраняют пограничники и патрулируют «ястребки»...»
- Не спится, лейтенант? – Овчаров вздрогнул. Он и не заметил, как к нему подошёл незнакомый капитан с авиационными петлицами. Неподалёку от него маячили рослые фигуры двух бойцов в плащ-палатках...

Барон фон Тар
Обижаешь! Думаешь я зря искал вдбр, базировавшуюся перед войной в тех краях?