Чуть дальше:

Год 1941. Месяц июнь г.Килия-Веке и её окрестности.

-… Товарищ лейтенант, скажите, а они…люди?!..
Ха-ароший вопрос! Просто замечательный! Ну и что прикажете на него отвечать? Ладно бы его задал кто-нибудь из молодого пополнения… да вот, хоть, тот же Курбанов, тогда можно было пристыдить бойца за «тёмность», а затем просто свести всё к шутке. Но сейчас… со старшиной Ковтуном они вместе воевали ещё в финскую, Терентий тогда ещё младшим лейтенантом был. Прошли рука об руку и огонь, и воду, и лютый мороз. И что ж теперь, старого боевого товарища на смех поднимать? Негоже так делать! Значит нужно ответить на вопрос. Вот только как?!
Начальная скорость пули, выпущенной из великолепного чешского пулемёта ZB-30 – а именно они состояли на вооружении в румынской армии - равнялась восьмистам метрам в секунду, темп стрельбы – до ста выстрелов в минуту. Вот и прикиньте, каковы шансы увернуться от очереди патронов эдак на десять, выпущенной по вам метров с трёх-четырёх. Прикинули? А что вдруг поскучнели и даже малость позеленели? А, понятно, представили свой разорванный в клочья труп. Что ж, мысль вполне здравая.
Юрковский и сам подумал точно так же. До сегодняшнего дня. Точнее, до того момента, когда его рота начала высадку на вражеский берег.
…Катера с десантом подошли к цели и дружно начали поворачиваться носом против течения, которое их сильно сносило. Удержать корабли так, чтобы красноармейцам было удобно высаживаться, а комендорам – прицельно вести огонь, та ещё задачка. Особенно трудно приходилось морскому охотнику. Его осадка и так была ниже, чем у других кораблей флотилии, а после загрузки десанта и снаряжения она достигла почти полутора метров, и это не давало ему подойти к берегу поближе.
Сильный порыв ветра, прилетевший из Буджакской степи, сорвал пелену тумана с реки, вокруг немного прояснилось, посветлело. Теперь бойцы видели, куда им предстоит прыгать. В принципе, до берега оставалось недалеко, метров десять, но навьюченному оружием и ящиками с боезапасом человеку это расстояние могло показаться бесконечно далёким. К тому же не все умели плавать. По палубам пронёсся негромкий гул.
Но в это время у поручней встал Юрковский. Он напряжённо всматривался в пологий глинистый берег. Командиры отделений, заметив действия лейтенанта, закричали своим подчинённым: «Приготовиться!»
Катер задел килем песчаное дно. Юрковский вскинул автомат и высоким голосом крикнул: «За мной, перекопцы!» и первым перемахнул через перила. Сперва он погрузился в воду по горло, и всем показалось, что в этом месте очень глубоко, но лейтенант оттолкнулся от дна ногами и вскоре уже стоял на буром откосе. Его примеру последовали сразу несколько бойцов. Командир роты в горячке не обратил на это внимания, но если бы он мог рассмотреть их, то, наверное, очень удивился, ведь большинство из них были из числа тех самых красноармейцев, что ему приказали взять буквально в последнюю минуту. Комполка, отведя взгляд в сторону, с нажимом приказал ему принять на борт головного катера два отделения разведчиков из 3-го ВДК, а на недоумённый вопрос Терентия: «Зачем? Они же должны во второй волне пойти!», вдруг очень зло прикрикнул на него, категорично предложив не рассуждать.
С катера кто-то бросил на берег канат и один из десантников ловко подхватил его и потянул вперёд. Теперь бойцы прыгали в воду гораздо смелее и, держась одной рукой за канат, высоко поднимали другою оружие над головой и выбирались на сушу.
Здесь красноармейцы чувствовали себя значительно увереннее, но им предстояло ещё преодолеть по-пластунски проходы в колючей проволоке. Одолев это препятствие, они оказались почти перед самыми окопами противника. Наступил самый напряжённый момент. Казалось, невозможно пересилить себя, заставить подняться и броситься в атаку.
Первым встал Юрковский.
- За Родину, за советский народ!
Румыны, увидев перед собой красноармейцев, возникших из серой мглы, открыли огонь без промедления. Край траншеи озарился частыми вспышками, совсем близко застрочил пулемёт. И сразу же появились первые убитые и раненые. Бойцы падали на землю, обливаясь кровью.
Но атакующая цепь не замедлила своего движения. Все понимали, что сейчас только одно может помочь – надо как можно быстрее преодолеть отделявшее их от окопов расстояние. А там…а там мы посмотрим, у кого нервы крепче!
Завязалась рукопашная схватка - ожесточённая, кровавая. Противники стреляли друг в друга в упор, били прикладами, кололи штыками. Над окопами поплыл густой тяжёлый хрип, больше напоминавший звериный, хеканье, звуки ударов. Юрковский, несясь по траншее первым, заметил, как румынский капрал высунулся из окопа и пытается ударить по набегавшим десантникам из ручного пулемёта. С ужасом понимая, что не успевает, что ему не хватает буквально одной секунды, лейтенант метнул гранату. Время словно притормозило. Граната медленно летела вперёд, а капрал уже нажал на спуск. Пулемёт в его руках затрясся, выплёвывая стрелянные гильзы, а огненная трасса вырвалась из дула и потянулась к приближающимся бойцам, готовясь достать их, убить, уничтожить.
Вот здесь это и произошло. Бежавший первым десантник вдруг на мгновенье превратился в смазанную тень, резко, одним движением, перетёкшую с линии огня чуть-чуть в сторону. Но и этого чуть-чуть с лихвой хватило для того, чтобы злая свинцовая плеть ушла куда-то вдаль бессильно, не причинив никому вреда.
А потом оглушительно рванула граната и время снова понеслось вскачь. Только над самым ухом Терентия судорожно вздохнул Ковтун: «Мать-перемать!»
Капрал свалился на дно окопа, за ним туда тут же попрыгали красноармейцы. «А-аааа!» И глаза в глаза!.. Удар на удар!.. Выстрел на выстрел!
Первыми сломались румыны. Они начали поднимать руки, голося жалобно:
- А се преде, а се преде, товаричи! 
Враг оказался подавлен на этом участке внезапностью и силой натиска красноармейцев.
- Не останавливаться! Вперёд! – звали командиры и бойцы устремились в улицы и переулки города. Вот где пригодилась заранее составленная карта-план Кили-Веке! И опять в первых рядах бежали те самые десантники. Причём сейчас всё больше становилось заметным, что они действуют по какому-то своему, отличному от других плану. Уж больно целеустремлённо они держали направление, словно точно знали, куда им нужно попасть. И пока Юрковский и его рота подавляли одну огневую точку за другой, они почти не обращали на это внимания.
Довольно скоро лейтенант потерял их из виду. Просто в какой-то момент, когда из мезонина кирпичного дома ударил станковый пулемёт и прижал бойцов к земле, странные разведчики исчезли за соседним забором, будто тени.
- Старшина, - задыхаясь от злости, крикнул Юрковский. – Немедленно ликвидировать эту сволочь! И смотри мне – без потерь.
«Без потерь…» Легко сказать! Ковтун озадаченно нахмурился. Румыны в очень выгодном положении. Как подобраться к дому? Разве что отвлечь их чем-то.
Рассредоточив отделение, старшина приказал трём бойцам пробраться в тыл дома с мезонином через калитки и дворы соседних зданий. Сам же вместе с ещё одним бойцом стал подкрадываться к огневой точке по отрытым ходам сообщения, уже очищенным от противника. Их прикрывал «Дегтярёв».
Неожиданно где-то на задах дома раздались выстрелы. Пулемётчик в мезонине, видать, растерялся, прекратив стрелять, и Ковтун, а за ним и другой красноармеец, выскочили из окопа и бросились вперёд, под спасительные стены дома. Пулемёт, словно пытаясь наверстать упущенное, бешено затрещал, но вдруг резко замолчал.
Старшина озадаченно поднял голову и тут же отпрыгнул в сторону – сверху летело что-то тёмное. Глухой удар и перед обомлевшими бойцами оказался труп румынского солдата. Выглядел он так, что Ковтун вмиг почувствовал, как содержимое его желудка рвётся наружу. От падения с высоты такого не бывает. Но тогда что произошло в доме?
- Старшина, почему стоим? – Подбежавший командир роты не обратил на убитого никакого внимания. – Преследовать противника! Здесь остаётся взвод Бендзя, а мы двигаемся дальше. Надо помочь нашим на левом фланге, там какая-то заминка!.. Ну же, старшина!
- Так точно, - прохрипел Ковтун, с усилием заставляя себя отвести взгляд от распластанного на земле тела. Вернее от того, что от него осталось…

Дим не пиши именно так, уж больно неприличный анекдот напоминает...