Кстати, совсем забыл выложить маленько проды. Так, для затравки!    

Год 1940. Месяц февраль. Финляндия. Карельский перешеек. Линия Маннергейма.

Капрал Тойво Хэннинен сидел за столом и читал письмо. И с каждой прочитанной строчкой настроение у него портилось всё больше и больше. Жена сообщала, что советские самолёты бомбят Виипури  почти ежедневно. Бомбят ожесточённо. Лётчики ПВО творят чудеса, пытаясь противостоять агрессору, но силы слишком неравные. В этом месте капрал угрюмо скривился – в самом деле, что могут сделать армадам «красных» немногочисленные финские истребители? Видел он тут недавно, как пара «фоккеров» ввязалась в драку с шестью русскими самолётами. Да, одного коммуниста они даже сбили, но и сами быстро превратились в груды обломков, валяются тут…неподалёку. Ребята ходили после, искали тела погибших лётчиков, чтобы похоронить их по-человечески. Одного нашли – молоденький совсем лейтенант оказался, а второй как в воду канул. Скорее всего, в болото угодил.
Тойво тяжело вздохнул, прислушался к далёким и частым ударам, от которых скамья под ним немного вздрагивала, и снова углубился в чтение. Он уже давно привык к частым вражеским артобстрелам и налётам и не обращал на них особого внимания, воспринимая разрывы снарядов и бомб как некий постоянный фон. Вот и сейчас несколько десятков русских бомбардировщиков кружат над их позициями и кидают вниз очередные «гостинцы», ну так и что?
Сердце мучительно ныло совсем по другой причине, капрал очень переживал за свою семью. Эх, ну почему он сразу после начала войны не отправил жену с сыном на хутор к отцу? Поверил, как и многие вокруг, что линия Маннергейма неприступна, что «красные» быстро обломают о неё зубы, а там подоспеет помощь с Запада и они вместе погонят коммунистов далеко-далеко.
Болтуны!..
Нет, поначалу-то и в самом деле русские воевали из рук вон плохо. Почти каждый день солдатам сообщали о новых и новых победах, перечисляли номера разгромленных советских частей, зачитывали длинные списки трофеев. Да. Хорошее было времечко! Хэннинен вспомнил, как и сам несколько раз ходил в составе группы лыжников бить «красных». Бесшумными тенями скользили доблестные финские солдаты по родным лесам, наводя ужас на красноармейцев. Те, словно бараны, шарахались из стороны в сторону, пытаясь спастись, но всюду находили лишь смерть. Врага заманивали в глухие чащи, заваленные сугробами, обходили с флангов лыжными батальонами, отрезали пути отхода и после уничтожали. И не всегда смерть наступала от доброй финской пули, иногда окружённые «красные» части просто оставляли умирать и те медленно замерзали на лютом морозе.   
А потом всё стало незаметно меняться. Иваны тоже кое-чему научились за время кровопролитных сражений. Теперь их бойцы не пытались атаковать в лоб финские укрепления. Нет, нынче русская артиллерия долго-долго расстреливала доты, сводя с ума градом тысяч снарядов, разрушая казавшуюся раньше абсолютной защиту. Иногда эти сумасшедшие выкатывали на прямую наводку свои тяжёлые пушки и те буквально сметали укрепления с лица земли.
Следом за огневым валом шли новые русские танки. Их броня была настолько толстой, что пробить её удавалось очень редко, обычно снаряды просто рикошетили в сторону или бессильно отскакивали от неё. За танками пряталась вражеская пехота. Теперь иваны подбирались к дотам вплотную, забрасывали амбразуры гранатами, взрывали специальными зарядами и после отчаянно лезли на штурм. Подобно муравьям они упрямо лезли и лезли вперёд, прогрызая одну линию обороны за другой.
Правда, иногда русские попадали под ответный удар. Вот, недавно, ребята из корпуса Сииласвуо окружили под Суомуссалми целую вражескую дивизию и разбили её наголову! Говорят, удалось захватить огромное количество оружия и снаряжения, пушки оказались совсем новыми, даже ещё блестели от заводской смазки.
Жаль, только, что такие успехи случаются всё реже. И обещанная помощь что-то не торопится! Капрал негромко выругался.
- Что с тобой? – обернулся к нему расположившийся рядом Мартти Меркеле. Не то, чтобы они дружили, но отношения были вполне приятельскими. Да и как иначе, если вместе приходится сидеть в одном бункере уже столько времени? Тут или разругаешься в пух и прах, или притрёшься как-нибудь к человеку.
- Да вот, - нехотя ответил Тойво, - жена пишет, что соседа осколками авиабомбы убило. А в нашей квартирке все окна взрывной волной повышибало.
Мартти сочувственно вздохнул и открыл было рот, чтобы сказать что-то, как вдруг хлопнула дверь и в их отсек вошёл, покашливая в кулак лейтенант Пекканен в сопровождении какого-то самодовольного индюка с петлицами аж целого полковника Генштаба и немецкого майора.
- Встать! Смирна-а! – заорал Хэннинен, мигом вскакивая со скамьи. Солдаты нехотя поднялись со своих мест. Штабной брюзгливо оглядел помещение, недовольно принюхиваясь, скорчил выразительную гримасу и, негромко пробормотав что-то Пекканену, вышел.
- Вольно, - тихо скомандовал лейтенант, дождавшись, пока за полковником закроется дверь. Солдаты тут же плюхнулись обратно на свои места, недовольно переговариваясь и почёсываясь. Своего непосредственного командира они по-настоящему уважали, зная, как он всегда стоит горой за своих солдат, требуя, что положено, но никогда не изводя никого ненужными придирками. Да и в бою за чужими спинами он не прятался.
Хэннинен, как и его товарищи, сейчас с гораздо большим интересом разглядывали немца. Присутствие гитлеровских офицеров в качестве наблюдателей при некоторых частях финской армии давно уже не являлось ни для кого таким уж большим секретом, но Тойво доводилось с ними встречаться не часто. Долговязый, белобрысый, лет тридцати. Лицо усталое, под глазами залегли глубокие тени. На правой щеке следы недавнего обморожения. А обмундирование как у финских егерей, только знаки различия немецкие.
- Это майор Отто Нерц, - сказал лейтенант, подходя почти вплотную к печке, и с наслаждением протягивая к ней озябшие ладони. – Прикомандирован в качестве наблюдателя к батальону егерей. Тут такое дело, ребята… - Пекканен помолчал немного, затем продолжил. – Из нашего тыла на соединение со своими движется разведгруппа «красных». Их совершенно случайно обнаружили и начали преследовать несколько часов тому назад. По всем расчётам они должны пройти через наш участок. Нас просят помочь перекрыть им дорогу.
- Хорошенькое дело! – громко воскликнул Мартти. – А почему бы егерям самим не выполнить эту работёнку?
- Егеря искали русских несколько дней. Их подразделения разбросаны на слишком большом удалении от возможного места прорыва, совершенно измотаны и не успеют подтянуться сюда, - спокойно сказал немец. В его речи присутствовал лёгкий акцент, но в целом говорил он по-фински очень чисто. – А упустить иванов мы просто не имеем права. Есть веские основания думать, что они получили очень ценную информацию. Кроме того… - Нерц замолчал, будто решал, стоит ли говорить или нет. Солдаты напряжённо ждали. – В обшем, нам нужно их взять! – Майор натянуто улыбнулся.
«А ведь что-то он не договаривает, - мгновенно смекнул Хэннинен. – Видимо решил не раскрывать перед нам всех карт. Вон и лейтенант наш на него с явным недоумением посмотрел. И полковник этот… Да, что-то дурно вся эта история попахивает».
- И где русские сейчас? – поинтересовался капрал вслух. – Или это тоже секрет? – Тойво с откровенной издёвкой улыбнулся в лицо Нерцу, давая понять, что разгадал его игру. Майор угрюмо посмотрел на него красными от недосыпа глазами, но всё же подошёл к столу, вынул из планшетки карту и разложил её перед солдатами.
- По нашим расчётам они находятся примерно вот здесь, - длинный палец упёрся чуть ли не в самый центр болот, расстилающихся к северо-западу от дота.
- Не может быть, - недоверчиво произнёс Меркеле.- Я сам родом из здешних мест. Никто из наших никогда не забирался в тот район, там совершенно непроходимые топи. Да и замок…
- Какой замок? – тут же впился в его лицо хищным взглядом мигом подобравшийся немец. – Рассказывайте подробнее, рядовой!..