Ещё одна подводка - продолжение линии "ветерана".

Москва, наши дни.

Много лет спустя один знакомый делился со мною своими впечатлениями от прослушивания группы, работающей в стиле так называемого «похоронного дума». «Ты понимаешь, - говорил приятель, - вот сижу я, слушаю их, и с каждой минутой всё больше и больше хочется в окно «выйти» – настолько от их музыки мрачно и плохо делается!»
К чему это я? Не могу похвастаться, что являюсь большим знатоком современной «металлической» сцены, поэтому от солидарности со знакомым, или же, наоборот, его осуждения воздержусь, но только мнение его до последних мелочей совпало с тем, что довелось мне пережить тогда, на квартире у Есина.

Я сидел на полу, размазывая по лицу слёзы и сопли, и жалобно хныкал, тихонько подвывая о том, как мне тяжело, как никчёмна и пуста, оказывается, моя серая беспросветная жизнь. Насколько уныла она, безрадостна и, в сущности, никому не нужна и поэтому для всех станет гораздо лучше, если я оборву её раз и навсегда!
Приняв это гениальное – и как это я раньше до этого не допёр? – решение, я пополз по направлению к подоконнику, твёрдо решив для себя не откладывать дело в долгий ящик. В самом деле, зачем таким неудачникам занимать место в этом и без того переполненном печалью мире?
- Я окно на зиму бумагой заклеил, не порть работу, может тебе лучше вены в ванной вскрыть? – доброжелательно поинтересовался у меня Алексей Сергеевич, когда я, превозмогая навалившуюся на меня грусть-тоску, потянулся к ручке замка.
Что за ерунда? Вот только что, буквально секунду назад я был твёрдо уверен, что моё пребывание на этом свете подошло к логическому концу и затягивать прощание с миром не стоит, а вот сейчас уже в голове царит полный сумбур, мыслишки мечутся словно испуганные мыши, и всё произошедшее кажется каким-то дурным кошмаром, или отрывком из «ужастика».
- На-ка вот, выпей, - Есин протянул мне стакан с водой. Вот жмот, не мог полный налить – во рту всё пересохло, как в Сахаре в  разгар жаркого сезона. Свою ошибку я осознал, сделав первый глоток, зайдясь в надсадном кашле. Вредный старикан подсунул мне водку!
- Благодарствую за угощеньице, дядя Лёша! – с чувством сказал я, когда смог, наконец, говорить нормально. – Не ожидал от тебя такого, не ожидал!
- Ты о чём это, Дениска? – сделал недоумённое лицо Алексей Сергеевич. – Да неужто мне для внука своего старого товарища какой-то там водки жалко? Пей, на здоровье, сколько хочешь! Главное, чтобы во вред не пошла, а всё остальное ерунда. Вот, помню, мы как-то с ребятами в лесу заночевали в сорок втором на Волховском фронте. Ночь, зима, мороз почти сорок градусов – жуть! Так дед твой, земля ему пухом, Христом богом заклинал нас не пить «для сугреву», чтобы не замёрз никто. Это ж такая зараза, что по первой вроде как ощущение тепла даёт, а после…
- Дядя Леша! Не заговаривай мне зубы!
- А? Что такое? Нет, я ж тебе чистую правду говорю. Один вот у нас не послушался и выпил, так на утро пришлось его там же, в лесу, зарыть. И ладно бы сам только помер – он же ещё немцу, которого мы пёрли, налил – вот что обидно! Нам ведь тогда после рейда в особом отделе такого пришлось выслушать! Эх, даже вспоминать неохота.
- …!!!
- Да ладно, ладно, не шуми, - Есин посерьёзнел, сел на диван  и цепко глянул на меня из-под густых седых бровей. – Вижу, не по нраву тебе классика пришлась? Так вот объясняю. Пластиночка эта не простая. Немцы в сороковом целую партию таких изготовили. Идея заключалась в том, чтобы подбросить англичанам великое множество специальных копий грампластинок с записями популярных исполнителей тех лет. С виду ничего особенного, за «маленьким» таким исключением – на всех на них присутствовала добавка инфразвука. План состоял в том, чтобы вызвать у слушателей смятение, чувство страха, психические расстройства. В общем, у кого что. У тебя, вон, непреодолимая тяга к суициду проснулась.
- Погоди, - задумался я, - что-то не припомню ничего такого из истории второй мировой. Или, скажешь, что англичане скрыли этот инцидент?
- Холодно. Совсем, - торжествующе улыбнулся Алексей Сергеевич. – Англичане об этом в самом конце войны узнали, постаралась одна гнида! – старик с ожесточением стукнул себя кулаком по колену. – Впрочем, до этого мы ещё с тобой дойдём, всему своё время. Так вот, план это у немчуры провалился, причём из-за малю-юсенькой такой мелочи – никакие проигрыватели в то время эти частоты просто физически воспроизвести не могли. Смекаешь? Слушали мирные обыватели эти записи без всякой паники и в ус не дули.
- Забавно, - хмыкнул я. – Ну а полковник тот царский здесь с какого боку-припёку?
- Ты что, до сих пор не понял? – всплеснул руками Есин. – Вот ведь голова садовая! Это ж проще простого! Полковник Раша курировал работы по созданию подобного оружия в России. И не только звукового, но и кое-чего похлеще.
- Угу. А ещё Россия – это родина слонов, - скептически хмыкнул я. – Брось, дядь Лёш, не смешно. Придумал бы чего поинтереснее, что ли.
- Может тебе ещё раз дать музычку послушать? – вкрадчиво осведомился старик. – Так сказать, для полного прояснения сознания.
Я рефлекторно отшатнулся.
- Нет уж! Мне и одного раза вполне хватило. На всю оставшуюся жизнь!
- Тогда не болтай попусту, а слушай…
С некоторым недоверием вникая в то, о чём говорил мне Есин, я вдруг поймал себя на мысли, что никак не могу взять в толк – вроде и он и я в одной комнате сидели, вместе эту «музыку» слушали, но ему хоть бы хны, а для меня полёт из окна его квартиры едва не стал единственным спасением от суетного мира. Как так?