эээ, какая пыль? снежная?

угу, а детскую лопатку - на ледоруб!! 

Окончание шпиёнского эпизода:

...- Да вот они, смотри, Стефан! Ишь, думали от нас спрятаться! – раздался вдруг весёлый мужской голос за спиной собеседников. Они повернулись. От лестницы, ведущий вниз, к ним шли двое мужчин. Один в сером с «искрой» костюме, другой в тёмно-синем. Первый - радушно раскинув руки так, словно встретил хороших знакомых, второй – отступая на шаг и на полметра в сторону, держа правую руку в кармане пиджака.                     
Сидящие переглянулись.
- Вы ошиблись, господа, - толстяк, словно бы невзначай переложил сигару из правой руки в левую. Блондин же подобрал ноги так, чтобы можно было вскочить, не теряя ни секунды.
- Ох, - мужчина в сером костюме близоруко сощурился, - в самом деле. Прошу меня простить, не рассмотрел! – он вежливо поклонился, прижав снятую с головы шляпу к груди. Его спутник замер на месте, буравя сидящих мужчин колючим неприязненным взглядом. Правая рука у него по-прежнему находилась в кармане пиджака. Стоял он так, что блондин находился как раз на линии огня. – Разве вы сегодня не въехали вместе с нами в «Federal»?
Толстяк скривился, точно от зубной боли, теперь он тоже узнал этого человека – они действительно разместились в одном отеле.
- Не ошиблись, - сухо сказал он, давая всем своим видом понять, что совсем не рад этой встрече. – Прошу меня извинить, но у нас с приятелем важный разговор.
- Конечно, конечно! – разулыбался «серый костюм». – Я лишь хотел пригласить вас присоединиться к нам, мы с другом скучаем в ресторане на нижней палубе, - блондин с нехорошим удивлением заметил, как за ворохом ничего не значащих слов, их незваные гости приблизились к ним ещё на несколько шагов. Теперь они были совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, а возможный пистолет в кармане «синего» смотрел на толстяка.
…Пуф-ффф…
- Берегись! – толстяк среагировал на опасность первым. С неожиданной для его комплекции резвостью, он прыгнул из кресла в сторону. Стук упавшего кресла заглушил второй выстрел, но метнувшийся в противоположную сторону блондин почувствовал, как пуля царапнула рукав костюма.
Мимо!
- По ногам б-е-эээ-ййй, - окружающий мир стал привычно замедляться, а звуки растягиваться, превращаясь в невнятное мычание. Преодолевая внезапно уплотнившийся воздух, буквально проламываясь сквозь него, блондин встал на ноги. Уже не торопясь огляделся. Толстяк, раскорячившись на палубе на четвереньках, словно гигантский краб, замер напротив «серого», начавшего вытягивать в его сторону пистолет. Брошенная шляпа повисла в воздухе. «Синий» застыл изваянием вполоборота к блондину. Своё оружие, в отличие от напарника, он не доставал, предпочитая вести огонь прямо сквозь ткань пиджака. Пожалуй, начнём с него.
…Тяжёлый какой. А ну-ка, давай, дружок поиграем в птицу. Эх, хорошо пошёл. Низко. Должно быть, к дождю! Тэк-с, а что там у нас второй поделывает? Ух, шустрик – даже начал понемногу давить на крючок. Слышь, милый, давай пальчики разожмём, а то, не ровен час, ещё поранишь кого-нибудь. Вот так, хорошо. Нет, пистолетик я твой заберу, и не проси. Знаешь, как у нас говорят: «Спички детям не игрушка!» Да, именно так. Ну, не сверкай так глазками, не люблю. Или мне только кажется? Вот ведь, нехороший человек, совсем меня запутал! И так, между прочим, нервы давно уже на пределе – столько всего надо держать в голове, столько всевозможных факторов учитывать, такие головоломки разгадывать… нет, жалеть меня не надо. Не надо, тебе говорят! Вот лучше иди, следом за своим приятелем, полетай. Заодно и охолони. Красава! Стоп, а где немчик? А вот он, уже собрался подниматься. Ну, фриц, попадись ты мне при другом раскладе, ни в жисть не стал бы тебя выручать. Думаешь, не знаю, что тебе недавно сам Гиммлер железку на мундир приколол? Знаю! И за что ты её получил, тоже в курсе. Видит бог, тошно тебе улыбаться, гнида, а приходится. Такая работа, ничего не попишешь… Ладно, завязываем с лирикой, пора отпускать время, а то перед глазами уже красные мушки плясать начинают, верный признак, что сердечко перестаёт справляться с нагрузкой.
Плюх!.. Плюх!..
- Человек за бортом! – крик матроса резанул слух. Блондин досадливо поморщился и, достав из кармана брюк платок, приложил его к носу. Ну вот, опять кровь пошла! Увлёкся немного. 
- Где они?! – толстяк, потеряв из виду противников, ошарашено крутил головой в разные стороны. – Что происходит, чёрт возьми?
- Вставайте, нечего сидеть на полу. А эти невоспитанные грубияны вдруг решили искупаться. Представляете? Нет, вода сейчас ещё тёплая, но прыгать с идущего полным ходом корабля… А вдруг они поранятся? Как считаете, может быть пойти помочь их выловить, вы как?
За досужей болтовнёй блондин поднял упавшее кресло и уселся в него, запрокинув голову, чтобы остановить кровь. Толстяк, явно сбитый с толку, немного помедлил, затем поднялся, кряхтя и отдуваясь. Звериная ловкость, проглядывавшаяся в нём несколько минут назад, куда-то исчезла, уступив место прежней неуклюжести. Блондин наблюдал за ним искоса, посмеиваясь про себя. Нет, всё понятно, маску нужно носить постоянно, чтобы она выглядела как можно более естественно, но уж сейчас-то зачем комедию ломать? Впрочем, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом… проехали!
- Вот оно, значит, как, - толстяк тоже поднял кресло и сел рядом, поглядывая на блондина со странным выражением. Похоже, он напряжённо обдумывал что-то, колеблясь, и никак не решаясь сделать выбор в пользу какого-то варианта. – Интересно. Скажите, как вас, кстати зовут?
- Йоахим Бьёрклунд, коммивояжер, - вежливо улыбнулся блондин. – Неужто забыли?
- Да нет, - досадливо поморщился толстяк. – Я не о том. Хотя, если вам так удобнее…
- Вот именно! – с нажимом произнёс блондин. – Мы же не станем употреблять в нашей беседе ненужные имена, звания, термины, не правда ли? А то скажешь не в том месте, к примеру, «господин оберштурмбаннфюрер», так потом замучаешься оправдываться, что, мол, всего лишь оговорился. Верно?
Толстяк метнул на него острый взгляд.
- Да-да, безусловно, - торопливо согласился он. – Что ж, господин Бьёрклунд, в самом деле, не будем нарушать правила. Просто я хотел попросить у вас об одном одолжении, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, - немец замялся и замолчал, нервно постукивая по подлокотнику кресла. – Даже не знаю, как начать.
- Продолжайте, - радушно улыбнулся ему блондин, аккуратно, так, чтобы не запачкаться, складывая платок. Кровь у него, наконец-то остановилась. – Я вас внимательно слушаю.
- Мой вопрос может показаться вам немного странным, поскольку напрямую не связан с тем делом, что мы обсуждали ранее, до того, как здесь появились эти, гм, грубияны, - толстяк оглянулся назад и прислушался. Суматоха внизу понемногу стихала. «Упавшим за борт» кинули спасательные круги, а с берега, от ближайшего причала за ними уже вышла шлюпка. – Так вот. Скажите, не могли бы вы узнать по своим каналам о судьбе одного человека? Он пропал в тридцать седьмом, в Испании.
- Помилуйте, - искренне удивился блондин, - я вас не понимаю. При чём здесь Испания? Объясните подробнее?
- Подробнее, - толстяк скривился. – А, чего уж там! – он решительно махнул рукой. – Речь идёт о моём брате. Он…он отправился проверить информацию о вашем новом оружии и пропал. Вместе со всей своей группой. И только пару лет спустя я случайно узнал, что в том районе действительно проходили испытания особых препаратов, усиливающих органы чувств у республиканских лётчиков-ночников. Как раз в рамках той самой программы, что курировал известный нам барон. Чуть позже войска Франко заняли это место, но нашли тела лишь двоих наших разведчиков, хотя и прочесали всю округу самым тщательнейшим образом. А третий… мой брат…точно в воду канул. С тех пор о его судьбе ничего не известно… Поверьте, я действую исключительно в интересах собственной семьи. Надеюсь, что теперь, когда прошло так много времени, это не является такой уж большой тайной? Хотя бы знать, жив он или нет, где похоронен. 
- Интересная история, - блондин задумчиво посмотрел на своего собеседника. – Скажите, а это после неё вас понизили в звании? – спросил он после небольшой паузы и едва заметно улыбнулся, дав тем самым понять, что разгадал нехитрую игру.
Казалось бы, что толстяку просто физически некуда было багроветь ещё больше, но ему это удалось. Блондин даже забеспокоился, не хватит ли его удар, настолько немец пришёл в бешенство.
- Да, чёрт побери! Да! Можете посмеяться ещё!
- Успокойтесь, вы привлечёте к нам ненужное внимание. Да возьмите, наконец, себя в руки! Не будьте глупцом. Ну же!.. Вот так, молодцом. Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам принесли чего-нибудь выпить.
- Не нужно, - глухо сказал толстяк. – Я уже в норме. Прошу простить мне этот небольшой срыв. Нервы в последнее время что-то шалят. Просто не ожидал, что окажусь совсем рядом с одним из… одним из…
- Энэсчеков, - пришёл ему на помощь блондин. – У нас таких людей называют энэсчеками. Сокращение от «новый советский человек», - поспешил разъяснить он, заметив, как недоумённо смотрит на него немец. – А у вас, насколько я в курсе, больше в ходу термины: «икс-люди», «големы» и прочие подобные варианты, не так ли?
- Вы хорошо осведомлены, - насупился толстяк. – Источником информации не поделитесь? -Блондин вежливо улыбнулся. – Так я и думал. Ладно, оставим эту скользкую тему. Хотя, признаюсь честно, я и в самом деле был бы очень заинтересован в получении хоть какой-нибудь достоверной информации по поводу испанских событий… Итак, каким образом вы предлагаете разрешить нашу основную проблему?
- А знаете, пожалуй, я попробую разузнать, что случилось с вашим, кхм, «братом». Естественно, не могу ничего обещать, но…ну, не надо делать такого страшного лица, я вовсе не собираюсь заняться вашей перевербовкой. Считайте это, c моей стороны, скажем, небольшой дружеской услугой. Исключительно в знак наших доверительных взаимоотношений на будущее.
- Буду признателен, - недоверчиво сощурился толстяк. – Но учтите…
- Конечно, конечно, - не дал договорить ему блондин, успокаивающе взмахнув ладонью, - никакого урона вашей офицерской чести нанесено не будет. Даю слово. А теперь вернёмся к нашим баранам… не дуйтесь, это просто поговорка такая.

Плюс поставил
Одно только засмущало:

"Вернемся к нашим баранам" - вещь-то европейская.
Немец должен бы знать. Разве что он совсем уж из пролетариев?