'Диана' пошла впереди, а 'Богатырь с миноносцами достаточно надёжно прикрыли в сгущающихся сумерках правый фланг своих броненосцев, всем своим видом показывая противнику 'Только сунься!..', или, как говорят в голливудских фильмах главные и не самые главные герои: 'Даже и не думай!'.
       - Нам сегодня не спать, Николай Оттович, - без особого энтузиазма процедил Ухтомский. - Распорядитесь, пожалуйста, чтобы принесли кофе. И не чашечку.
      - Разумеется, ваше превосходительство, - немедленно отозвался Эссен. - Через четверть часа принесут термос...
       Личность Павла Петровича Ухтомского известна широкому кругу читателей в основном в негативном плане, по роману Степанова 'Порт-Артур'. Трусоватый, бесхарактерный, нелюбимый офицерами и матросами... Но не стоит забывать и время, в которое писалась эта прекрасная книга. А как ещё мог выглядеть князь-адмирал в литературном произведении того времени? - Только так и не иначе. Нет-нет, Ухтомский, конечно, не являлся личностью выдающейся, он был нормальным честным служакой, не лучше и не хуже большинства других своих современников, в критические моменты действовал достойно и грамотно, но не повезло... Не повезло отличиться.
       Скорость тьмы не уступает скорости света - всё пространство, которое освободит свет, немедленно заполнит тьма. Немедленно, как только вы задуете свечу или нажмете на выключатель, тьма выскочит из всех углов и сожрёт остатки света за непередоваемо малые доли секунды.
       Багровое солнце очень быстро нырнуло за горы западного побережья Печелийского залива. Одинокие и слабые огоньки китайских деревушек с обоих его побережий, только подчёркивали черноту наступившей ночи.
       Отряд шёл без огней. Ну, то есть русские эсминцы, отбежав западнее, весьма интенсивно прошаривали своими прожекторами ближайшую акваторию, но у них и задача имелась именно такая - отвлечь на свои огни японские миноносцы. И обеспечить относительно спокойное следование в Порт-Артур крейсерам и броненосцам.
       Надкусанная с одного края луна периодически появлялась в разрывах достаточно плотных облаков, но сколько-нибудь постоянного освещения обеспечить не могла.
       
      ***
       
      - 'Новик' сообщает: 'Горизонт чист'.
      - С 'Баяна' передают: 'Дым далеко на осте'.
      - 'Баяну': 'Оставаться на курсе'.
      - Нечего на всякий дымок бегать - 'над нами не каплет', - подумал Степан, отдавая последний приказ. - Вернуться мы всегда успеем, а нервы пусть у Того вибрируют.
       Задувал небольшой свежачок, и броненосцы покачивало слегка сильнее, чем 'слегка', но для того они и строились - чтобы держать океанскую волну. И вести бой при нешуточном волнении моря.
      - Прекрасный всё-таки броненосец 'Ретвизан', - прервал затянувшуюся паузу на мостике Молас. - Думаю, что один из лучших в мире на данный момент.
       
      Вагонные споры - последнее дело
      Когда уже нечего пить
      Но поезд идёт, бутыль опустела,
      И тянет поговорить...
       
       Именно эта песня вспомнилась Маркову-Макарову в данный момент. Ну да - скучно: слева горизонт, справа горизонт, по курсу тоже, мать его етить, горизонт. Можно и на ют сбегать, но зачем? Картинка будет та же самая.
      - А офицеры 'Цесаревича' с вами бы поспорили, Михаил Павлович, - поддержал беседу командующий флотом.
      - Да, наверное. У 'Цесаревича' есть свои преимущества...
      - Именно. И только в бою можно будет проверить какой из проектов лучше. Не так ли?
      - И то не наверняка, Степан Осипович - в бою возможны всякие случайности, вплоть до самых нелепых. Судить о корабле по результатам попадания 'золотого снаряда' вряд ли стоит.
      - Полностью согласен. Ну а если всё-таки потеоретизировать, какой броненосец по-вашему лучше и почему?
       Молас секунд на двадцать задумался...
      - Всё равно ставлю на 'Ретвизана' - забронирован более полно, казематное расположение шестидюймовой артиллерии надёжней башенной, да и скорострельность выше, условия для экипажа здесь лучше, хоть и на 'Цесаревиче' неплохие...
      - А противоминная защита? - подпустил шпильку Макаров.
      - Конечно у французов лучше, тут спорить нечего, - согласился начальник штаба, но тут же отпарировал. - Но какое это будет играть значение в линейном сражении - артиллерийском бою?
      - Кто знает, кто знает... - Степан произнёс эти слова 'тем самым тоном', и чуть не вставил между дважды повторёнными 'кто знает' 'дорогой Ватсон'. - У 'Цесаревича' кстати, носовой и кормовой огонь посолиднее будут, не так ли?
       - В залпе, Степан Осипович, в залпе, - немедля отпарировал Молас. - К тому же бой на острых курсовых углах для броненосцев малохарактерен, а вот в скорострельности башенные установки здорово проигрывают казематным орудиям, разве не так?
      - Приходится согласиться. И значительно дороже к тому же, - хитро прищурился Макаров. - Михаил Павлович, извините великодушно, но мне просто нужен был 'адвокат дьявола'. А в целом я полностью разделяю вашу точку зрения. Но ведь могу и ошибаться, правда?
      - Ах, вот оно что, - слегка смутился начальник штаба. - Не совсем честно, Степан Осипович. Но тогда разрешите и мне позволить себе маленькую месть?
      - Полностью в вашем распоряжении, тем более, что горизонт чист, а поговорить и поспорить с умным человеком всегда приятно и интересно.
      - Благодарю. Так вот, у каждого, даже самого лучшего корабля имеются свои достоинства и недостатки. А как вы представляете себе идеальный боевой корабль?
      - Знаете, - усмехнулся Степан, - давайте поменяем 'идеальный' на 'совершенный', например. А то 'идеальный корабль' на то и идеальный, чтобы скорости света достигать.
      - Конечно, конечно. Но всё-таки?
      - Вы имеете в виду корабль линии?
      - Именно его.
      - Хорошо. Итак: несколько более двадцати тысяч тонн водоизмещения...
      - Сколько? - слегка ошалел Молас.
      - Вы разрешили мне мечтать, Михаил Павлович, - широко улыбнулся Макаров. - Дослушайте уже. В такую махину можно будет впихнуть весьма мощную энергетическую установку, так что узла двадцать два корабль давать должен.. Пять двухорудийных башен с пушками в двенадцать дюймов установленных в диаметральной плоскости, по две в носу и корме одна над другой и одна в середине корпуса. И никакого промежуточного калибра - только главный и противоминный - что-то около шестнадцати орудий в сто двадцать миллиметров.
      - Простите, Степан Осипович, но вы придумали какого-то страшно дорогого и нереального монстра, - не удержался начштаба.
      - А я ещё не закончил. Надёжное бронирование всех жизненно важных участков, как то погребов боезапаса или машинного отделения, противоминная защита на уровне самых лучших французских образцов... Ну вот так, если вкратце...
      - Насколько я помню, вы были сторонником вообще безбронных линейных судов.
      - Мир меняется, любезный Михаил Павлович. И я меняюсь вместе с ним. Каюсь: находился под впечатлением японо-китайского сражения в устье Ялу, где именно небронированные скороходы японцев решили исход битвы. Но наша последняя баталия с противником показала, что броня в генеральном сражении, безусловно, необходима. И броня надёжная. Нужно не 'помазать' судно бронёй, а надёжно защитить все его участки борта, попадание в которые чревато выводом корабля из строя или вообще его гибелью.
      - Прошу прощения, ваши превосходительства, - подошёл к адмиралам Щенснович. - Телеграмма с 'Новика'.
      - Что там? - немедленно повернулся к командиру броненосца Макаров.
      - Наблюдают на норде японский крейсер. Почти наверняка - 'Адзума'.
      - Если почти наверняка - значит наверняка. Этого трудно спутать с кем-то ещё в дальневосточных водах.
       Силуэт броненосного крейсера 'Адзума' действительно был легко узнаваем - третья труба стояла на нём в значительном удалении от первых двух.
      - Передать на 'Новик': 'Продолжать наблюдение. Идём к вам. Сообщать о ситуации каждые десять минут'. Какой у нас ход, Эдуард Николаевич?
      - Четырнадцать узлов, ваше превосходительство.
      - Увеличить до шестнадцати.

Костян
По всем позициям ответ отрицательный.