Такой ход развития событий уже описывался в произведениях других авторов. Неохота повторяться, переигрывая давно знакомые варианты. Это скучно.

Тоже было. Чтобы читать подобное с пониманием, нужно "слишком много знать". А мне хочется, чтобы меня поняли не только избранные, а и те, кто тратит время и мозги на освоение полезных умений и навыков, а не только на познание глобального и изучение неоспоримого.

Вожделею подробностей.

См. "История партии" любой том и "Научный коммунизм". Роль личности в истории в этих курсах очень своеобразно обрисовывали. Просто - "убейся ап стенку, как своеобразно"

Кстати! Не только Финская пропущена, но и КВЖД, Хасан и Халхин-Гол. А уж про освободительный поход сентября тридцать девятого умолчать - нет слов.

Суммирую:
А не помечтать ли нам, скорбным, о разумном управлении нами, послушными?
Не порассуждать ли о том, почему сломались все империи?

Меня эти вопросы давно занимают.

Прода.

Глава 35. А вот и третий день

С самого утра к нам возвращались наши "потерянные" самолёты. По-2, Мо-1 и транспортники. С одним из них прилетел и вспотевший от летней жары Журба. Вид он имел совершенно несчастный – даже опустошённая крынка прохладного морса не привела его в доброе расположение духа:
- Трофимыч, Антоновна, как человеков прошу – не жалуйтесь, что я не всё собрал – за связные самолёты просто драка идёт между полками, а уж чтобы отдали полученное – я не знаю, что для этого нужно сделать. То прячут, то говорят, что не брали. С истребителями всё же проще – их совсем уж во все стороны не растащили, потому что где там взять авиабензина!
- А вот с этого места, пожалуйста, поподробней, - насторожился я. - Для связного самолёта авиабензин есть, а для разведчика нет – как это так, интересно, получается.
- Ну, - потупилась Мусенька, - на моих машинах стоят моторы, приспособленные под обычный бензин.
- То есть, с меньшей мощностью?
- Не совсем. То есть они слегка форсированы, если залить авиационный, а с автомобильным тянут как старые добрые М-11.
- На тех же настройках?
- Я умею перестраивать. И мои девочки тоже умеют.
- Хочешь сказать, что можешь летать на всём, что горит?
- На керосине мощность падает чересчур сильно, а то и вовсе глохнет мотор. Нет, не на всём, но некоторые экзотические смеси вполне подходят.
- Так-так, - протянул я задумчиво. - Перетяжелённый самолёт с дефорсированным мотором.
- Когда есть хорошее горючее – наоборот – с форсированным. Но, ты ведь знаешь, что летаем мы не быстро и не высоко.
- Да уж, - пробормотал я озадаченно, - с такими моторами, пожалуй, и вправду, не отдадут. Слушай, а где ты их взяла?
- Так в Запоржье специально разрабатывали целую линейку двигателей на базе пятицилиндрового М-11. И на семь цилиндров, и на девять. У них даже где-то до трёхсот лошадок были модели специально для гражданских самолётов. Они и с бензинами всяко пробовали, чтобы можно было использовать топливо подешевле и менее дефицитное. Я на этот вариант и сделала стойку – теперь эта модель стала основной. Она идёт и на все остальные машины. Хотя, старые моторы тоже могут работать и не на самом качественном топливе – ну, ты же в курсе.
- В курсе, в курсе. Но мы, если лили не то – молились, чтобы об этом никто не узнал. А чего ты вообще забыла в этом Запорожье?
- Как что? А кто, по-твоему, должен был поставить на двигатель генератор? С какого причиндала, спрашивается, приборы подсвечивать? Фару посадочную, что ацетиленовую ставить?
- Ты бы ещё и винт изменяемого шага попросила!
- А кто сказал, что не просила? Но на это уже моей влиятельности не хватило. Или просто не было производственных мощностей? Да и смеялся Автандилович над самой идеей боевого применения У-2. Тебе, вон, сразу поверили, потому что ты летал со свистом задом наперёд, а я что? Девочка – божий одуванчик. Всего и достоинств, что крестиком вышиваю да на швейной машинке умею. И вообще, вы, мужчины, такие противные!
- Интересно, а кто тебе про «задом наперёд» рассказал?
- Валерий Палыч, конечно. Когда учился у тебя на курсах в Воронеже.
Я всегда млею от этой женщины – она ведь сейчас говорит не только при Журбе – ещё ряд товарищей делает вид, что находятся тут по делу. Видимо, вознаграждает себя за семь лет сдержанности.
- Какой Валерий Павлович? – севшим голосом уточняет Журба.
- Чкалов, конечно. У кого он ещё узнает про тактику воздушного боя, если сам никогда не воевал? Только у Шурика!
Не на шутку растаскало мою золотко. Она сейчас явно не в себе.
- А, может, я вам новых самолётов достану. И пилотов из нового пополнения пришлю. Это ж, чай, не истребители! – исключительно неудачно вклинился Журба.
- Что вы себе позволяете, майор! – вот теперь перед нами реально злая Мусенька. А это – стихийное бедствие.  Вернее – полная катастрофа. – Вы представляете себе, что значит, в наше время выцарапать тридцать специально подготовленных машин и обучить тридцать экипажей! Да эти девочки весь театр военных действий знают назубок вплоть до последнего колодца. Они с горизонтального полёта вам на фуражку могут нагадить не хуже голубя. А бомбы? Где мои бомбы? Где, я спрашиваю, мои бомбы! – в этот момент я понимаю, что жизнь Журбы в серьёзной опасности, и встаю между супругой и её жертвой.
То, что она разговаривает со старшим по званию, её не остановит. Размажет по стенке – я её знаю.
- Шурик! – меня тут же ласково трогают за плечо. – Ты ведь дашь мне четверку слетать в штаб. Нужно пожаловаться товарищу Мичугину.
- Не дам. День на дворе, а небо мы так и не очистили. Лети на мошке вместе с Бю – она прикроет, если что.
- А меня не подкинете? – спохватывается Журба.
- Боливар двоих не вывезет, - отвечает Мусенька, снимая руку с кобуры – а дело, действительно было серьёзным.
На летное поле садится в полном составе эскадрилья Ахтямова – с моих плеч словно снимают непосильную ношу.