Полк стремительно обрастает мышцами – возвращение самолётов вместе с лётчиками происходит быстро – заполняются ранее подготовленные стоянки, оживлённее становится в столовой, энергичней шевелятся техники. Пока проходит этот радостный процесс, опишу структуру своей части – она нехарактерна для авиаполков этого времени.
Организационно полк состоит из трех боевых эскадрилий по восемь машин в двух звеньях по две пары. Это двадцать четыре самолета, ещё две пары – командирская, то есть моя, и штурманская, она же разведывательная. Своеобразный резерв или авангард полка при перебазировании, в зависимости от обстоятельств. Эти двадцать восемь самолётов непосредственно предназначены для боевого использования
Последняя отдельная пара летает на УТИ-17С – спарках. Последний вариант с мотором М-105 мне не достался – в них стоят менее мощные М-103, но увезти в курсантской кабине двоих или четыре сотни килограммов груза можно. Зачем они? Вывезти пилота, севшего на вынужденную, прорваться за топливом или боеприпасами, срочно доставить запчасти – и это в условиях активного противодействия противника. Война ведь состоит из череды непредвиденных случаев. Летают на этих машинах мой заместитель и снабженец. Не обязательно всегда парой, Машины эти вооружены двумя ШКАСами и двадцатитрёхмиллиметровой пушкой. Могут нести шесть реактивных снарядов или столько же двадцатикилограммовых бомб под крыльями, что крайне полезно в отдельных случаях. Участие в боевой работе для этих самолётов тоже не исключено. Словом, эта пара предназначена на непредвиденный случай, на срочную надобность, которых так много случается на войне. В нормальной обстановке их место – под чехлом.
Четвёртая эскадрилья безоружна – три транспортника ДС-3, посыльно-пассажирский Мо-4, бывший САМ-10 и связной У-2.
А вот в Мусенькином полку на транспортниках сверху установлены турельные ШКАСы с круговым обстрелом. Ну, так у неё вообще был канал добычи этих пулемётов, а у меня только синхронные варианты – не все мои запросы нашли понимание у руководства.
Тем не менее, всё это богатство возвращалось в течение дня. Четвёртого дня войны. Долго они не засиживались - звено за звеном уходили к Пруту прикрывать то бомбардировщики, то штурмовики. Мне было не до полётов – хлопот заметно прибавилось. Замкомполка прибыл только в сумерках на УТИ-17С, конвоируя тихоходный транспортник, доставивший нашу полуторку.
У ночников дела с восстановлением численности шли медленней, но тоже не прекращались. Этой ночью они даже летали на свободную охоту – топили плавсредства на Пруте пятикиллограмовками. Если кто не знает – это семидесятишестимиллиметровый осколочный снаряд с приваренным стабилизатором и взрывателем именно для бомб. Девчата брали их по двадцать штук и сами находили цели или на реке, или на правом, румынском берегу. А нечего курить, или костры разводить. Впрочем, некоторые израсходовали не всё – так и садились с частью бомб, когда заканчивалось горючее. Доложили о начале возведения моста в другом месте и отметили прибытие к нему восьмидесятивосьмимиллиметровых зениток. Видимо немцы всерьёз озаботились переброской войск для удара на Бельцы и сами взялись за организацию обороны переправы.
Утром я направил штурмана с ведомым на разведку – наши фотографии командованию понравились, и оно заказало ещё. Два звена ушли поискать добычи к известным нам аэродромам на той стороне, а остальные ждали приказа на сопровождение бомбардировщиков или штурмовиков. Вместо приказов прилетел Мичугин – начальник авиации армии. Хотя, поговаривают – ему пока подчиняется авиация всего фронта. На фронт поставили, судя по слухам, Тюленева, но он где-то далеко и пока не полностью взял управление в свои руки.
- Мне доложили, что ты самого генерала Чкалова пилотированию обучал? – Федор Георгиевич только что выскочил, как ошпаренный, из палатки, где после всенощного бдения отдыхают девушки-штурманы. Визгу было…
- Не пилотированию. Делился с ним сведениями о тактике фашистской авиации. Да, у себя в школе – он прилетал на пару недель, интересовался и многим мне помог.
- Воронежская школа фигурного пилотажа и спортивной стрельбы, - хмыкнул Мичугин. – Наслышан. То есть, я уже навел справки, - вдруг изменил он тон с покровительственно-начальственного на повествовательно-деловой. Самые толковые комэски-истребители отозвались о ней одобрительно.
- Да, - согласился я. – Мне не позволили забрать в свой полк лётчиков-интернационалистов.
- Кого?
- Ну, с опытом Испании или Китая.
- А кого позволили?
- Спортсменов и хулиганов из кадровых частей. Ко мне ведь не только сливки авиации попадали, но и неудобные парни с тяжелым характером или балбесы с разгильдяями.
- Возможно, нам следует обсудить… э… - Мичугин несколько замешкался.
- Актуальные аспекты настоящего момента? – подсказал я.
- Да.
- А можно пару вопросов?
- Пожалуйста.
- Какие типы пикирующих бомбардировщиков сейчас поставляет нам промышленность?
- Только один – Ар-2.
«Удача», - подумал я про себя.
- И расскажите вкратце о самолёте Су-2. Чисто технические детали. Понимаете, в условиях предвоенной секретности я как-то выпустил его из виду. А взаимодействуем мы с ними часто.
- Шесть пулемётов, десять Эрэсов или четыреста килограммов бомб. Взлётный вес почти пять тонн. Мотор мощный – тысяча триста сил, скорость у земли больше четырёхсот, - уверенно по памяти перечислил Мичугин.
- Тысяча триста? – переспросил я удивлённо. – А какой марки мотор? Не М-82? – в голове моей мелькнула смутная догадка.
- Да, именно он, - кивнул генерал. – Вы меня что, на знание техники проверяете?
- Никак нет. Это я полирую свой старческий склероз.
В чём дело? – спросите вы. А в том, что я оказался маразматиком высшей пробы. Таким, что клейма ставить некуда. Я крепко подставил Поликарпова. Почти также, как в прошлой жизни его подставил лично товарищ Сталин. Всё дело, как всегда, в моторах. Немногие знают печальную историю самолёта Гу-82, созданного Гудковым и прекрасно летавшего ещё осенью сорок первого. Эта машина вполне могла стать достойным противником истребителям противника – она была на их уровне. В том, что она «не прошла» досужие мыслители обвиняют интриганов и даже обливают грязью товарища Лавочкина, якобы бывшего противником этого проекта.
А противником был бомбардировщик Су-2 – любимое детище вождя. Именно на него и уходили все М-82. Уходили до тех пор, пока осенью сорок первого фашисты не захватили Харьков, где производили эти ближние бомбардировщики. Поскольку предприятия оттуда эвакуировали, эвакуировать должны были и недостроенные самолёты. Ясно, что их дособрали, на что ушло ещё какое-то время и сколько-то моторов. То есть только в сорок втором году М-82 стали доступны, поскольку на новое развёртывание производства Су-2 промышленность не имела сил – повсюду осваивали Пе-2, достаточно сложные машины, которые не сделаешь на мебельной фабрике. И штурмовики Ил-2, девять десятых которых были уничтожены противником, как самые опасные - они постоянно подвергались настойчивым атакам истребителей и особо яростно обстреливались зенитками. Места для изготовления Су-2 просто не нашлось. Или вождь к этому моменту уже передумал? Охладел к своему детищу под впечатлением от докладов о потерях?
И, только получив возможность ставить «освободившиеся» двигатели М-82 серийно, Лавочкин сумел создать свой замечательный Ла-5. А Гудков и Поликарпов, заранее подготовившие под эти моторы Гу-82 и И-185 – проиграли в силу того, что Ла-5 объективно был лучше машины Гудкова, а И-185 не был поставлен на серию, в то время как Лавочкин втиснул новый мотор в освоенный промышленностью ЛаГГ-3.
Спрашиваете, почему я подставил Поликарпова? А потому, что дурак – с чего-то решил, будто на Су-2 ставили те же Запорожские М-88, которые шли и на ДБ-3. Подводит меня иногда память. И логика подводит – мог бы сообразить, что любимому детищу дадут самый лучший двигатель.
Теперь, если не сдадим Харьков - не увидим в небе ни Ла-5, ни УТИ-16, который не станет По-5. Истребительная авиация не получит истребителя с двигателем воздушного охлаждения, кроме моих мошек.
- Так, Федор Георгиевич, задайте вектор нашему обсуждению. Я ведь не владею и сотой долей той информации, которой обладаете вы. И не вполне осведомлён обо всей, совокупности стоящих перед нами задач.

Отредактировано Сергей_Калашников (15-07-2015 11:43:25)

Не-а! Это озарение в понимании причин произшедшего - ведь в обоих вариантах жизни героя этот процесс имел одинаковые причины и следствия.

Дюза! Я всосал, подправил, сейчас перевыложу.