Не надо за неё молвить. Нужны неприхотливые грузовые самолёты.

А по летному полю в нашем направлении следовал заправщик.
Пришлось извлекать из грузового отсека стремянку и следить за тем, чтобы незнакомые с новой машиной аэродромные работники ничего не перепутали.
Тем временем бойцы завершили погрузку боезапаса, расселись по откидным сиденьям вдоль стен и с интересом смотрели в распахнутые грузовые ворота самолёта. Я пересчитал разложенные по полу снаряды, прикинул их вес, добавил килограммов по сто на каждого солдата – потяну. Вышел, спросить, куда летим, но эмки с майором Алябьевым уже не было, а упряжка гнедых скрывалась из виду, увозя опустевший передок.
Товарищ Сталин в окружении главных конструкторов с интересом посматривал на происходящее.
- Сержант! Так куда летим? – крикнул я в сторону бойцов.
- Велено прибыть в Шклов.
- Шклов, Шклов. Где он, этот Шклов?
- Южнее Орши, это к западу от Смоленска, - подсказал Иосиф Виссарионович. – Когда вернётесь, загляните ко мне, расскажите, как там дела. А вас, товарищи, - обернулся он к моим попутчикам, - прошу со мной. Не будем мешать товарищу Субботину, - и зашагал к машине.

***

Карта нужного района у меня была только крупномасштабная.
- Опять по пачке Беломора курс прокладывать, - ругнулся я негромко, отыскав кружочек с нужной надписью на изрядно помятой портянке, извлечённой из штурманского ящичка.
- Последняя, товарищ капитан, - протянул мне пачку папирос всё тот же молоденький сержант.
Неудобно я как-то пошутил. Взял, конечно, приладил рядом на видном месте и оглянулся на распахнутую аппарель – никто там не толчётся? Щёлкнул тумблером – верхняя створка послушно опустилось до ограничителей, и потом и нижняя поднялась, клацнув запорами, словно акула зубами. Убедившись, что моторы прогреты, запросил разрешения взлетать, и, получив его, прямо с места вспорхнул мотыльком – у меня всего восемьдесят метров разгона, потом выпуск закрылков и немедленный отрыв. Многоколёсные шасси не слишком требовательны к качеству покрытия взлётной полосы – нечего выпендриваться с рулёжкой.
Сразу лёг на курс и пошел с плавным набором высоты, не особо насилуя моторы – чутьё подсказывало – в конечном пункте мне не нальют, поэтому на обратном пути придётся тянуть на этой же заправке до самого Смоленска. И вообще моим моторам лучше всего работается в диапазоне высот от полутора до двух километров – самый маленький расход в пересчёте на расстояние. Если кто не понял – с этой высоты открываются самые замечательные виды. Бойцы это оценили и буквально прильнули к лобовому стеклу – между мной и креслом второго пилота, занятым как раз тем самым сержантом. Тут около двух метров прекрасно застеклённого окна. Мне это очень понравилось, потому что улучшилась центровка.
Летели мы недолго – Ан-226 довольно быстрая машина, а Смоленск – достаточно надёжный ориентир. Только вот после него, сначала к нам пристроилась пара краснозвёздных По-3 и внимательно рассмотрела, что нарисовано на наших бортах, а потом радио донесло до меня законный вопрос:
- Слышь, Шурик! А она у тебя взаправду стреляет? Ну, пушка, что спереди точит?
- Нет. Просто не влезла, вот и пришлось выставлять её через ширинку. А вообще-то я Шклов ищу. Вы не видали?
- А чего его искать – он прямо перед тобой. Южнее садись – на северной окраине всё в дыму.
- Там что? Стреляют? – не понял я.
- Да, танки прорвались.
- Брахмапутра! Отсюда же… - договаривать я не стал. Меня как раз запросили с поста ВНОС – нужно было ответить, кто я и что везу.
Посадили меня на несжатое поле куда-то на западную окраину. Я постарался угадать прямиком на дорогу, за что был вознаграждён немедленным прибытием грузовика, забравшего и пушку, и снаряды и артиллеристов.
- Давай, Шурик, вези остальные, - напутствовали меня с того же поста воздушного наблюдения, оповещения и связи. Если кто-то удивляется, что меня точно знают по имени – то ничего странного - позывной всегда написан на моём самолёте – люди должны знать, как ко мне обратиться. Хоккеисты же пишут свои имена на амуниции – почему остальные должны поступать иначе?
На Центральном аэродроме меня ожидали ещё три орудия и командир батареи в звании старшего лейтенанта. Отличный мужик – сразу со мной договорился, что после переброски пушек и расчётов, я перевезу к Шклову и передки, и лошадей и полевую кухню. Вот бывают же такие люди, с которыми приятно иметь дело – сразу видно, что у них всё схвачено. Он этим же рейсом вылетел прямиком к месту боевых действий, с полчаса с восторгом держался за штурвал, а потом пропал вместе с пушкой, расчетом и увёзшим их грузовиком. Только и знаю, что зовут его Петей.
Как понятно из вышесказанного, к Сталину я попал только на другой день в состоянии выжатого лимона.

Отредактировано Сергей_Калашников (30-07-2015 21:39:58)