Сели мы около штаба дивизии, который располагался рядом с просторным полем, недавно колхозным, а теперь – лётным. Все кромки достаточно просторной "поляны" оказались заняты полками этой же самой дивизии. Без особого труда угадывались и штурмовики, и бомбардировщики, как современные, так и не очень. Истребители тоже присутствовали – двинувшись в их направлении, я без труда отыскал своё новое начальство.
Комполка майор Васютин сказал, что его уже предупредили, распорядился, чтобы оформляли все, как положено, а меня отправил знакомиться с эскадрильей. Да, ему до зарезу требуются опытные пилоты, потому что часть у них до сего момента была учебной. Всего несколько инструкторов с боевым опытом на весь полк. То есть – меня сразу назначили комэском – хватило самого беглого взгляда в лётную книжку.
Короткий строй совсем молодых сержантов, недавно прибывших из училищ после ускоренного выпуска и, наконец-то, сытный ужин и сон. Я ведь только сегодня перед самым полуднем завершил мотаться по маршруту Москва-Шклов, а с тех пор только разок перехватил часок или около того в Эмке комдива.
Октябрь месяц. Сырая палатка, сырые дрова в печке буржуйке, тепло моментально выветривается, тем не менее, выспаться удалось и даже проснуться пораньше, чтобы успеть изучить карту района, где нам предстояло летать. Личный состав поднял на рассвете и принялся по этой самой карте гонять. Троешники. Заодно выяснил, что питомцев моих здесь в полку успели по нескольку раз выпустить в воздух – взлетают и садятся они более-менее успешно. Ну и в прямом полёте не падают. В бою не был ни один. И вообще - и дивизия, и входящие в неё полки находились в не вполне мне понятной промежуточной стадии, когда тут на одной площадке проводится "обкатка" молодёжи, сдача-приёмка новых самолётов от промышленности, ремонт или доводка повреждённой и изношенной матчасти – этот Содом и Гоморра назывался "хозяйством Колыванова" и только что, буквально позавчера, располагался средей глубины тылу. В тылу фронтового масштаба, а не армейского. А тут, откуда ни возьмись этот неожиданный прорыв, срочный вызов комдива... кажется, прямо в Кремль.
Ох, так ничего себе разворот событий – только что всё было безоблачно, а тут, налицо все признаки неразберихи! Похоже, немцы нас неслабо "приложили". Не иначе "Быстроходный" Гейнц отчубучил одну из своих неожиданностей!
Тем временем, я продолжал настойчиво собирать сведения о месте, куда попал. Хорошие новости чередовались с плохими:
Полк вооружён По-3 – новыми скоростными маневренными истребителями - это плюс.
На истребителях отсутствуют пушки и бронеспинки, то есть стоит только пара ШКАСов – это минус.
Но сам самолёт от этого стал легче и не разбалансировался – это плюс.
А вот радиостанций нет вообще – это минус...
И так – пункт за пунктом. Заводского брака техники не обнаружили, но моторы стоят мощностью всего тысяча сто сил, а не тысяча двести с чем-то, как будет чуть позже. То есть, я оказался, по сути, в москитном авиаполку с не вертлявыми самолётами, а с самыми привычными, классическими, несколько более тяжелыми, чем Мо-1, зато примерно так же вооружёнными. Разница только в количестве подвешиваемых под крылья бомб или реактивных снарядов. Ну и в массе машины вместе с прожорливостью двигателя.
Только я успел это осознать – тревога. Сумбур, путаница – одни взлетают, другие бегут прятаться в отрытые повсюду щели. Так уж получилось, что я взлетел, и на отрыве меня чуть не подловил какой-то желтоносый Мессер. Каким чудом не я чиркнул крылом по шарику, одновременно закладывая вираж и убирая шасси – сам не пойму.
Не успел набрать и сотни метров, как в меня вцепилась ещё пара желтоносых, но они сразу начали проигрывать мне на вираже и заторопились выйти из боя, а то бы я их догнал. И тут вижу, с летного поля поднимается сразу четвёрка наших с бортовыми номерами не моей эскадрильи, а на них снова заходят желтоносые. Отпугнул и парой длинных очередей, но ни в кого не попал – разошлись. И тут подтянулись Юнкерсы-88 все крылья которых оказались увешаны бомбами – я смотрел на них снизу и четко это видел.
Так снизу в лоб и атаковал ведущего – скороподъёмность у По-3 оказалась хорошей, а бронирования спереди у Юнкерсов нет. Короткая очередь, уход вправо, а тут Месееры справа сверху.
События сменялись, как узоры в калейдоскопе. Я постоянно пытался, и наскочить на бомбардировщики, и отбиться от Мессершмитов, и отогнать налетающих охотников от своих взлетающих ястребков. Потом всё рассосалось. Наших в небе оказалось много, а фашистов – мало. Садясь, видел четыре костра на земле. Наши это были или немцы, не знаю. Но воронок от бомб на лётном поле не было, и машины, оставшиеся на стоянках, явных повреждений не демонстрировали.
Следом за мной сели Дзюба и Тучков из моей эскадрильи, а потом ещё пять истребителей других эскадрилий в произвольном порядке.
Дзюба выглядел ошалевшим, а вот Тучкова явно потряхивало.
Да уж – работа постов воздушного наблюдения оказалась не на высоте. Хотя, облачность нынче какая-то клочковатая и довольно плотная – могли и не разглядеть, кто, откуда и куда.
Я приказал технику написать на борту моего самолёта позывной и собрал личный состав на инструктаж.
- Действовали мы сумбурно, к тому же, не слыша друг друга и не имея команд с земли. Тем не менее, есть два положительных момента – фрицы улетели, а мы уцелели.
С радио, или без него, необходимо действовать согласованно. Возможно это только при понимании всеми решаемой задачи и при внимании к маневру командира. Начинаем наземную отработку совместных действий:
Я разбил ребят на пары и, заставив их раскинуть руки на манер крыльев, принялся за прохождение стандартных положений, изображая то вражеские истребители, то бомбардировщики – к нашему веселью подтянулись от соседей несколько парней-штурмовиков – этих тоже включил в либретто.
Выбрать правильное положение и скорость для любого маневра – непростая задача. А времени, чтобы всему этому научить молодёжь, исключительно мало – пришлось сразу давать ударную дозу.
Вприсядку означает - на бреющем, на полусогнутых – малая высота, на прямых – обычный полёт, а на цыпочках – с превышением. Мы трижды «выводили» Илы на штурмовку наступающих войск, пока началось более-менее получаться.
- Что же вы, капитан, не заглянули на КаПэ, не доложили по старому русскому обычаю о сбитых? – не заметил, как подошёл командир полка.
- Здравия желаю, товарищ майор. Эскадрилье продолжать занятия. Так, вроде, не сбивал я никого.
- По тому Юнкерсу, что упал на краю взлётной полосы, кроме вас никто не стрелял. А как вы подожгли Мессер, весь аэродром видел, - ухмыльнулся Васютин. – Я распорядился, чтобы на вашем самолёте нарисовали звёздочки – пусть фашисты боятся.
- Тогда пусть сразу ещё девять намалюют, - пожал я плечами.
- А это что за танцы? – кивок сторону продолжающих «маневрировать» сержантов.
- Девятый акт Марлезонского балета «Пеший по-лётному» известного балетмейстера товарища Покрышкина.
- Самого Александра Ивановича! Ну, такой мастер воздушного боя плохого не придумает. И на ваш счёт, кстати, кое-что прояснилось. Служба радиоперехвата дешифровала сообщение, что известный ас Шурик замечен под Ржевом. Рекомендуют при его появлении уклоняться от боя. Надпись на борту срисовали? Не боитесь, что начнут за вами охотиться?
- Никак нет! Пусть они меня боятся.
- Ваши желторотики тоже распорядились, чтобы техники написали на бортах их позывные, - кивнул Васютин.
- Они быстро учатся.
- И всё же, голубчик, ступайте на КаПэ.
- Есть! Чип! – это в сторону продолжающих заниматься новичков. – Страхуй Ила на выходе из пикирования.
- Странный позывной.
- Фамилия Нечипоренко. «Неч» - как-то не звучит, - объяснил я
Со стороны штаба дивизии в воздух взвилась ракета. Сигнал немедленно подняться в воздух.
- Разрешите взлетать, товарищ майор?
- Взлетайте. Но потом не забудьте заглянуть и к нам, в штаб полка.
На этот раз предупредили нас вовремя – истребители противника мы встретили, уже имея и скорость и высоту. А бомбардировщиками занялись ребята из первой эскадрильи. Вторая была на задании.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
