Но мне ни хотелось рвануться вперед, в открывшийся проход, я буквально за шиворот удержал себя. И сначала прощупал проход заклинанием поиска магической активности. В глубине она чувствовалась, но какая- пока сложно было сказать. На слух оттуда ничего не доносится. Свет там слабый и мало что можно разобрать. Пусик сказал, что запахов, кроме как пыли и всякого старого, он не слышит. А вот затем я быстро выбежал из пещеры и быстро же вырубил из деревца еще один посох. И опять мотнулся в пещеру. Что это за дерево- я точно не знал. Немного похоже на черемуху, по крайней мере плоды выглядят так, как у недозревшей черемухи. Бросил новую ветку, а старую подобрал с пола. Проход не закрылся.  Итого у меня три посоха: березовый, рябиновый и этот вот черемуховый или какой он там. Значит, черемуховый пусть так и лежит на полу, березовый положу на входе, а рябиновый пойдет со мной внутрь.
       И мы осторожно двинулись вперед. Сразу за отъехавшей глыбой был довольно узкий и низкий коридор. Ширина его была раза в два шире меня, а по высоте он совсем ненамного превышал мой рост. Под ногами похрустывали мелкие камешки, ток воздуха шел над головой -я прямо ощущал, как волосы шевелятся от него. В коридоре было темно, но впереди тускло светил какой-то огонек. Пусик жался к моим ногам и не спешил вперед. Я и сам чего- то опасался, но не мог сказать- чего. Левой рукой я нащупывал дорогу посохом, а правая сжимала пистолет. Я рассудил, что если даже не попаду, то вспышка выстрела в темноте напугает хоть кого, а грохот добавит страху в тесном коридоре. То, что и мне пламя ударит по глазам, а выстрел нерадостно отзовется в ушах-  я как-то упускал. Десять шагов, двадцать... пятьдесят.. Под ногами был все тот же ровный пол, свод был близок к голове, но по ней не чиркал, свет впереди вроде как приближался. Я перестал нащупывать пол и сделал шаг без посоха впереди - ничего так. Снова шагнул. Да, так идти удобнее, чем семенить после поворота корпуса, как бы подметающего пол посохом.
       И тут под ногу что-то попало, и я кувыркнулся через это, прямо как во время школьных игр можно кувыркнуться через чью-то подставленную ногу.  Пистолет я как-то удержал, но за это расплатился ударом грудью об пол. Но лицо не пострадало. Да, грохнулся я так роскошно, что будь какие- то враги поблизости, то они сбежались бы тут же и даже спящие проснулись от грохота. Пусик ткнулся мордочкой мне в лицо и спросил:
-- Как ты там? Что ушиб?
--Сейчас разберусь.
       Поскольку я себя уже демаскировал, то решил зажечь магический огонек и при его свете поглядеть, что со мною и вокруг меня. На левой ладони ссадина, грудь немного болит, посох…а, вот он, подобрал, и еще болит правое колено от удара об пол. Вроде как ничего полезного не потерял. А кувыркнулся я через  демоны знают кем и когда поставленный большой горшок. Теперь от него только груда черепков. Внутри сокровищ не было.  Ладно, руки и ноги работают, ноге больно, но идти можно, и я пошел вперед, не убирая огонек. Хорошо, что брат меня обучил убирать палец из спусковой скобы, а то при падении мог задеть спусковой и кто знает, куда бы пошла пуля из него. Могла и мне в голову. И пружина в замке хорошая, ибо курок не сорвался со взвода от удара.
      А вот это уже интересней: магический фон стал возрастать. Как если бы я приближался к какому-то артефакту и с каждым шагом чувствовал его усиление. Ход в толще скалы был как будто проплавлен нагретым прутом в бруске масла. Тоже магия работала, хотя уже не знаю, какая именно нужна, чтобы «прожечь» столь длинный туннель. Посохом я перестал тыкать или мести по полу-кто его знает, что выйдет из этого, и будет ли оно лучше. Кстати, то место, падание на которое привело в действие механизм, магически ничем не отличалось от другого. Много загадок оставили за собой черные эльфы.
     Коридор вывел в небольшой круглый зал, освещенный, хотя и очень тускло, естественным светом-где-то высоко зияло отверстие, откуда и падал лучик света. Знаете, как в книгах сейчас рисуют окошки тюремной камеры-ну вот похоже получалось. В зале остались только два основания, на которых что-то когда-то стояло. Увы, некого спросить, что там было. Скорее всего, статуи. С круглым основанием. Больше ничего я не определил.
Но имелось еще и отверстие в стене, сквозь которое свет не пробивался. Там царила темнота. Значит, мне туда. Я направил туда шарик света, висевший рядом со мной и пошел. Пусик был рядом с левой ногой.
Ход через пять шагов раздваивался, я привычно свернул направо. Когда дошел до поворота, послал шарик света впереди себя-на него ничто не среагировало. Значит, я иду. Глубоко вздохнул и шагнул за угол.
      Передо мной лежал овальный зал, тускло освещенный парою магических светильников. Такие были и в храме Сорбэ в столице. Как говорили, они невообразимо древние, и до сих пор не тухнут, хотя уже не так ярки. Это такие каплеобразные прозрачные кристаллы, только у этой капли срезана нижняя часть, чтобы можно было поставить их на стол или колонну. В храме они, конечно, украшены чеканной металлической оправой, да и колонны там не из простого песчаника, а из драгоценного розового мрамора. Света от них было-ну, на расстояние вытянутой руки.
Я уже говорил, что зал был похож на внутренность полого холма. Да, так и было. Только очаг отсутствовал, а вместо него нечто вроде каменного дивана. Вместо выходов-глубокие ниши, в которых поместились бы приличных размеров статуи. А посредине странная конструкция- четыре столба квадратом. И что-то еще.
Но я застыл на месте, потому что Пусик вслух сказал:
--Стой!

Я остановился.
--Подними шарик повыше! Я вижу, но надо и тебе!
Да, так стало лучше видно. Столбов четыре, стоят квадратом, очень хорошо отесаны, цвет в полутьме красновато-коричневый. Между ними в воздухе висит некий диск, что выглядит, как бронзовый. Так вот и висит в воздухе, ничего не касаясь, словно где-то в вышине к потолку подвешена нитка, которая его так удерживает, а я ее просто не вижу. Для меня это было в диковинку, ибо еще таких магических подвесов не видел, но потом довелось. А за Завесой видел и такие же, но с использованием не магии, а магнитного поля.
       Что такое магнитное поле? Ну, вы же видели магниты, которыми собирают мелкие железные иголки, когда они просыплются? И компасы? Вот это и использование незримого глазом поля, которое вокруг магнита. Повинуясь ему, иголки и булавки прилипают к магниту, а стрелка компаса указывает туда, куда нужно, то есть на юг.
Но вернемся к залу. Я тогда сильно увлекся разглядыванием диска, и Пусику пришлось меня отвлекать. А смотреть надо было на другое, скрытое за этими четырьмя пилонами. Туда меня и направил следующим призывом Пусик.
Я обогнул эти пилоны (а. забыл, вокруг них лежал толстый слой некрупных камней, приблизительно в полстопы толщиной, поэтому он как бы отклонял меня от пилонов).
С    другой стороны этого квадрата- груда сухой травы, застеленной сверху какими-то тряпками. В качестве изголовья- охотничья сумка. Такую используют охотники из тех, кто может позволить себе огнестрельное оружие и ходят недалеко от дома. Сейчас они тоже есть, только гнезда для патронов на передней стенке уже чуть другие. Чуть дальше-тощий дорожный мешок.
--Это его!
Сказал Пусик, обнюхав вещи. Но где же он сам?
      Я подошел и взял сумку, открыл ее. Да, выстрелов осталось всего пяток. Еды совсем нет. И вообще сумка полупустая. Мешок-не лучше. Одежда заношенная и со следами не очень тщательной починки. Мама говорила, что аккуратно зашивать дырки у отца получалось плохо, так что, если одежда его в походах страдала, ей приходилось зашивать заново. Еды тут тоже нет, кроме запаса пряных травок. Но-они свежие! Есть и свежесорванные, а есть только-только засохшие! Что это значит?
Пусик, которому я это показал, добавил, что вещи имеют запах не тот, что остался на заброшенных давно вещах. Ими отец пользовался совсем недавно.
       Что же это получается-отец все эти годы провел в этой пещере и никак не возвращается? У меня все это не укладывалось в голове. Масса нахлынувших впечатлений: что отец жив, что он был недавно тут, что он остался в пещере и не возвращается домой…Эмоции перемешались и ввели меня в какой-то ступор-я откровенно не знал, что мне думать и делать. Просто не мог собрать все в кучу. Мир треснул, и я не знал, что от него осталось. Так что тогда я отошел в сторону и сел у стены. Шок подействовал на меня, сделав оглушенным, и требовалось отойти от него, чтобы осмыслить происходящее. Пусик ходил и исследовал вещи, а я еще долго сидел, не в силах понять, что случилось и что я должен и делать.
     Тогда я этого не мог, сейчас уже, конечно, в силах. Произошел вывих сознания- я много думал об этом, а все вышло совсем не так. Я ждал, что встречу пленника, прикованного к стене, приросшего к алтарю, заключенного в пещере. А это оказалось как-то не так. Вот эта необычность и сбивала с толку.  Попробую пояснить примером. Вот, когда тянетесь погладить кошку или собаку, вы ведь рассчитываете, что она будет поддаваться вашей ласке. Возможно, что она убежит. Вы тоже помните об этом, и это не выбивает из колеи. Наконец, возможно то, что собака или кошка укусят вашу руку. И ступора от этого не будет-вы ведь этого ожидаете, хоть на одну сотую возможности, но не отвергаете. А вот представьте, что, когда вы нагнетесь погладить, кошка внезапно перепрыгнет через вас и укусит чуть ниже спины?
Вот тогда и будет ступор, ибо случилось из обычного нечто невообразимое доселе. Так и вышло тогда со мной. Надеюсь, я пояснил понятно.
     А все было как на ладони. О цепях я думал, но не сообразил, что цепи могут быть магическими, и они имеют большую слабину, позволяющую выйти и погулять на пару часов хода. Только цепь возвращала обратно. Я сидел и постепенно восстановил ясность мысли. Пусик был уже рядом.
--Ты знаешь, наверное, он магически привязан к этому алтарю. Периодически он может встать и пойти, но потом вернется.
--Я тоже так думаю. Ведь как бы он остался жив после стольких лет отсутствия воды и еды? Если даже этот алтарь поддерживает в нем жизнь, то только в виде полуживого мешка с костями. Есть и еще один момент, которого я не чувствую по запаху. Старой одеждой и телом пахнет, а этим-нет.
--Но как же он питается? Зарядов в ружье не так много. Летом еще можно руками поймать карасика в ручье или поесть чего-то растительного. А зимой?
--Наверное, в нем осталась сила мага. Потому он может и подманить магически животное, да и убить тоже. Вот и хватило зарядов.
--А соль?
--Можно пить кровь животных, она солоноватая. В горах могут быть и выходы соленых глин.
--Да, с водой проблем не будет. Значит, еда есть, соль есть, вода тоже- может питаться нормально. Или так, слегка недоедая. Жители гор всегда недокормленные.
--Ладно, допустим, он остался нормальным, потому обнимет нас, и мы уйдем в эфирные ворота. А если он от этого обезумел? Что будет, если он сейчас зайдет сюда, увидит нас и атакует? Мне его даже царапать неудобно. А если что-то будет серьезное? Сможет ли мы отбить его магическую атаку?
--Не знаю.
--У меня предложение. Давай оставим ему сейчас хлеба и сыра, а сами уйдем. А придем сюда завтра. И, наверное, надо будет поглядеть на него издалека-он безумен или нет.
    Я запротестовал. Быть рядом и не увидеть, специально уйти, не повидав…Все внутри было против этого. И согласился я далеко не сразу. Но согласился, когда эмоции улеглись, и заработал разум.
Мы оставили хлеб и сыром и ушли. Пока было время-решили побыть неподалеку и попытаться его увидеть, но ему пока не показываться на глаза.

Потом мы с Пусиком выбрались из пещеры и затаились в стороне, чтобы видеть вход в нее. Увы, отца мы не смогли дождаться. Он все не приходил, а настала пора уже двигать в свою пещеру и хоть поесть как следует. Да и поразмыслить не мешало о том, что происходит, а также что делать дальше. Могло и стемнеть неожиданно, а ходить по горам в темноте-лучше такое удовольствие оставить заклятому врагу. Пришли мы уже практически в сумерках, потому я, чтобы все приготовилось быстрее, прибег к подогреву воды Силой. Мы поели и сидели у огня. День вроде бы должен стать ужасно радостным, но радость явно была чем- то отравлена. Ситуация была вроде рассказов о шутках демонических сил. Какие?  Ну вот вспомните о шутке демона, который обещал человеку выполнить два любых его желания. Тот называет первое: горшок золотых монет. Демон говорит: «Получай», и горшок оказывается в животе пожелавшего. Тот стонет от ужасной боли и расходует второе желание на извлечение горшка из живота. Формально оба желания выполнены, фактически человек ничего не получил, и это если не считать минуту невыносимой боли. Или другая демоническая шутка: «Хочу руку любимой девушки». Демон преподносит ее руку, увы, отдельно от всего остального, что есть у нее.
      Да, со мной такого не случилось, но настроение было сродни тому, что испытывали жертвы демонического юмора. Я поделился с Пусиком своими переживаниями. Хуже того, я снова не знал, что мне делать. Вот увидел бы я отца, который возвращался в пещеру, поймав кого- то и съев. Я его окликаю. Узнает ли он меня, ведь он видел меня еще маленьким?  Как он поведет себя, увидев незнакомого человека?  Есть ли у него безумие или мы его только подозреваем. Даже если Пусик подойдет к нему как встарь- как он на это отреагирует? Погладит, вспомнив прошлое или решит, чть это к нему пришла дичь?  Вопросы прямо рвали душу. Пусик сказал, что тоже беспокоится не случиться ли похожее. Надо будет завтра отнести ему немного каши в миске, и оставить. Вдруг он поест и что-то изменится. Да, сделаю так, ничего сложного в этом, лишь бы помогло, но на этом проблемы не заканчиваются.
       Вот окликнем мы его, пусть он даже стрелять или кидаться на нас не будет, просто поздоровается или будет сидеть и не контактировать. Что нам делать в этом случае?  Пусть даже я обнимаю его, подзываю Пусика и мы срочно открываем портал и насильно вталкиваем его. Никто не мешает ему в следующую секунду взять и уйти обратно. или еще хуже- сделать что- то магически в створе эфирных ворот. И вот, пожалуйста, мы где- то на Принцессиных островах, радуем собой тамошних змей и крокодилов.
        Может, его усыпить? У меня есть порцию снотворного, взятая на всякий случай. Оглушить его?  Нет, не могу, дать снотворное- это еще можно, все- таки лекарство... В итоге я так и заснул, не решив, что надо.
       Утром я сварил каши на долю отца и взял с собой в миске. Я уже как-то без нее справлюсь. В пещере отца не было. Хлеб и сыр были съедены до крошки. Я оставил миску там. где вчера хлеб. Мы немного посидели поблизости от входа, а потом все е решили ждать отца снаружи. Все же пещера с алтарем навевали всякие нехорошие мысли, да и следовало ожидать разных сложностей. Если он будет действительно безумен, то как с ним бороться в ограниченном помещении, да и еще рядом с магически активным алтарем?  Отобью не так его заклинание- и взорвется этот самый четырехпилонный алтарь, а что после этого будет, так и думать про это не хочется. Мне учитель говорил, что я могу себя чувствовать безопасно только возле алтарей в храмах. Любой чужой алтарь способен на все, ибо никто не знает, что там произойдет. 
        Мы стали ждать отца, устроившись на вчерашнем месте, наблюдая за входом в пещеру. Ждать пришлось большую часть дня, и только ближе к вечеру он появился. И я еле его узнал. Сказать, что одежда на нем грязная и обтрепанная, причем н плохо починенная- это все равно, что сказать, что море мокрое.  Лицо и руки грязные, ободранные. Волосы и борода отросли и сильно поседели. Узнать его было не просто. Возможно, встретив такого человека в столице, я бы не подумал, что это отец. Пусик тихо сказал, что это он. И я окликнул.  Отец остановился. Встал, повернул голову ко мне. Посмотрел. Затем пошел дальше, куда и хотел. Вышло так, как будто его не окликал человек, да еще и родной, а словно он услышал некий звук. Глянул, убедился, что опасности нет и пошел себе. Вот ровно так.
       Как я чувствовал себя при этом- ниже и хуже не бывает. Просто как при крушении всех надежд. Даже захотелось вернуться обратно, причем тут же. Прямо с трудом пришел в себя и медленно побрел обратно, задержавшись только на горке- надо было подзарядиться энергией Воздуха, а на горке это всегда хорошо получается. Ветер там всегда есть и приносит с собой Силу. Когда больше, когда меньше- но всегда. В пещере у себя, поплавав в безднах отчаянья, я решил - надо что- то придумать. Здесь явно есть какое-то управляющее заклинание. Оно отца уже много лет привязывает к этому алтарю. И он зациклен на том. Уходит. Приходит. Поскольку он спит рядом с ним, то действие его не ослабевает. Так он и будет жить возле, пока хватает здоровья. Надо его оттуда убирать, но как?
       Разрушить алтарь- это, несомненно, снимет заклятие, только результат будет неизвестно каким. Отец может просто потерять все силы. Ведь заклинание может ему даже помогать, питая его вместо пищи, если он никого не поймал. Алтари такое могут. Оставить алтарь, но снять управляющее им заклинание?  Это было бы лучше, но не по силам мне. я бы и сейчас вряд ли смог это сделать. Понять магию черных эльфов человеку не дано. Он слишком инороден и иномирен эльфу. Но если я его увезу, то есть надежда, что заклинание ослабнет. Ведь на таком расстоянии зов алтаря может стать слишком слабым или вообще не чувствоваться. Дома же могут оказаться люди, что помогут в этом.  Кто именно-я не знал, но допускал, что столичные маги. Это было слишком оптимистично, но я об этом еще не знал. Можно был попросить владыку магии Сорбэ - вот это уже несло надежду.

Ничего,есть еще две страницы готового текста,что я на работе настучал. Вот исправлю опечатки и выложу...