Толик сегодня экзамен сдаёт.
По русскому языку

Прода (с сопливыми героями):

Короткий, но громкий и полный досады крик, раздавшийся впереди, ещё не успел отозваться отрывистой перекличкой встревоженных караульных, а Ваня уже летел через чей-то невысокий, по пояс взрослому, заборчик: солдат, отвечавший за жизнь мальчика, попросту швырнул его в непроглядную тень, а сам, вытащив меч, затаился снаружи. Сердчишко мгновенно затрепыхалось, как тот пойманный летом воробей, случайно залетевший в дом. Не умом, а "пяточным чувством" он понимал, что сейчас не стоит высовываться из-за забора или шуметь веточками хиленьких кустиков, наросших здесь за лето. Но любопытство-то... проклятое любопытство - оно никуда не делось.
Осторожненько, чтобы не потревожить тоненькие веточки, Ваня выглянул на улицу. Где-то слышался топот ног, голоса, иногда виднелись отсветы факелов. Значит, не так уж и далеко это происходит. Но что именно?.. Забывшись, мальчик хрустнул веткой.
- Сиди где сидишь, малый, - послышался негромкий голос солдата. В этом голосе явственно прозвучала тревога.
"Это что же, то самое, да? Ловят шпиона? А почему с таким шумом? Его спугнули, что ли?"
Куча вопросов, и ни одного ответа. Самое невыносимое состояние для мальчишки десяти... нет, уже почти одиннадцати лет. И что с этим прикажете делать?
- Сиди где сидишь, - повторил солдат, ни дать, ни взять, прочитавший его мысли. - Тебя беречь велено.
Запоздалая догадка уколола Ваню ледяной иглой страха: он, кажется, знал, что там происходит. И почему его велено беречь.
Только бы Мэргэна это не зацепило...
То, что произошло в следующие тридцать секунд, Ване суждено было запомнить на всю жизнь.
С той стороны, откуда солдат привёл его, послышался топот, по стенам метнулись бледные световые пятна от бумажного фонарика, и спустя несколько мгновений Ваня узнал Чжан Бина. С ним был ещё кто-то из соседских парней, но кто - не разобрать. Затаившийся солдат не успел перевести дух, узнав кузнецовых сыновей, как с противоположного конца улицы выскользнула быстрая тень... Сопровождавших Чжан Бина парнишек будто ветром сдуло, а сам он застыл, как статуя, заворожённо следя за приближением... кого или чего?.. Время для Вани непредставимо замедлилось, превратившись из лёгкого неспешного потока в вязкий мёд. Чувства обострились. Он чётко разглядел, как солдат с мечом наголо бросился этой тени наперерез. Незнакомец, не замедляя бег, сделал лёгкое движение кистью руки, и солдат, схватившись за горло, с тихим, но страшным хрипом осел наземь. Тут бы Бину последовать примеру своих друзей, но нет, его вдруг прорвало.
- Стой! - заорал он, выхватывая нож из-за пояса. - Стой, не то убью!
Ваня понял, что сейчас должно произойти, едва ли не прежде, чем Бин выкрикнул свою наивную угрозу. При мысли, что его друг вот прямо сейчас тоже, жутко хрипя и булькая, повалится на землю, стало так страшно, что он... вскочил и метнулся незнакомцу наперерез. С таким расчётом, чтобы угодить ему прямо под ноги.
Удар, выбивший из лёгких весь воздух. Резкая боль в рёбрах. Запах немытого тела. Внезапная темнота, хоть глаз выколи. И - злой голос, выкрикивающий какие-то слова. Судя по всему, источник звука тоже обретался где-то в районе поверхности земли, а значит, уловка удалась. Теперь бы сделать так, чтобы всё это было не напрасно.
- Получай! - выкрик Чжан Бина совпал с грухим стуком, словно палкой в плотно набитый кожаный мешок ударили, и сдавленным воплем незнакомца. - Вот тебе, сволочь! На!.. Ванди, ноги ему вяжи!
"Чем?!!" - чуть было не взвыл Ваня, но вовремя пришёл в себя и вспомнил, что подпоясался, выходя из дому. Но до этого не дошло: сбитый с ног незнакомец извернулся, вскочил... и в его кулаке блеснуло лезвие ножа.
Ваня так и не вспомнил, когда он выдернул из-за пояса свой нож, и как ухитрился дотянуться до врага. Он тогда только об одном думал: лишь бы тот Чжан Бина не достал, лишь бы не... Ругательство сменилось воплем, а на руку полилось что-то тёплое и липкое. В следующий миг Ваню отшвырнул в сторону уже совсем не случайный пинок. Незнакомец целенаправленно метил ногой по рёбрам - чтобы убить. Много ли мальчишке надо? В память почему-то врезалась островерхая степняцкая шапка с меховой оторочкой... Но не тут-то было: получить палкой по свежей ране в бедре - это, я вам доложу, удовольствие ниже среднего. Пинок вышел смазанным, и Ваня едва его почувствовал. Бин размахнулся ещё раз, но палка только зря просвистела в воздухе: подраненный незнакомец, несмотря на попорченную ногу, вскочил и, хромая, попытался уйти. Попытался неудачно: буквально у следующего дома его перехватил подоспевший на крики патруль.
- Эй, Ванди, ты живой? - Бин подскочил к нему и начал трясти за плечи.
С огромным удивлением Ваня понял, что может не только дышать, но и говорить.
- Жи... жить буду, - прохрипел он, чувствуя во рту мерзкий металлический привкус.
Он читал много книжек, в которых герои вступались за своих друзей, и, чего греха таить, мечтал о такой судьбе... Что ж, мечты иногда сбываются.
Пусть ему крепко досталось, но он чувствовал себя почти счастливым.
Он спас друга.
Значит, как пел Высоцкий, нужные книги читал.

Прода :

Меняю тактику выкладывания обнов. Здесь будет появляться только прода, тогда как полный вариант текста (все главы + прода) будет, как и раньше, выкладываться здесь: http://samlib.ru/g/gorelik_elena_waleri … ose1.shtml

Прода от 21.09.15

- Это не осада, а чёрт знает что...
- Господин?
- Агент покойного наблюдателя вышел на прямую связь со мной. Не нашёл ничего лучше, чем... Ладно, не будем о грустном. Поговорим об очень грустном. У Ванчжуна, похоже, никаких шансов взять ту засиженную мухами крепостицу. Мохэ в бой идти отказываются, а киданьские племена, которые ещё не сбежали от него, не понимают, зачем они вообще туда пришли. Его шпионы обезврежены этим ушлым комендантом, агентурная сеть вскрыта и разгромлена, а сам он имеет недурной шанс оказаться в тисках между армиями Тан и восточных Ашинов, если не поторопится.
- Ему может помочь только быстрый и удачный штурм, господин.
- Я уже думал над этим, думал! Это ещё не те поздние Тан, которые рассыпались при первом же серьёзном ударе Степи. Эти ещё помнят времена Ли Шиминя, и будут стоять до конца!
- Если не подорвать их дух, господин. Ханьцы быстро теряют решимость, когда начинают умирать те, кого им велено защищать.
- Отравить колодец и цистерны с водой уже не получится.
- Я не о том, господин. Расправа должна быть зримой и страшной. Только тогда дух защитников будет подорван.
- Но как?..
- Нет ничего проще господин...

"Врагам бы моим такие побудки, - Яна всеми силами старалась не показать, как ей на самом деле страшно. - Эх, Иван-царевич мой... Не дай тебе бог самому лет через двадцать пять такого сыночка воспитывать - поседеешь раньше времени. Одно хорошо: в наших с тобой фамильных волосах седина почти не заметна".
А седых волос у неё сегодня явно прибавилось. Когда среди ночи её пружиной подбросило крайне нехорошее ощущение близкой опасности, когда обнаружила отсутствие сына, когда этого сопливого героя принёс на руках какой-то солдат, когда накладывала примочки на ушибы и обтирала ссадины тряпочкой, смоченной в травяном настое. При этом, стыдно сказать, она далеко не сразу вспомнила, что носит ещё одного ребёнка, и нервничать ей вообще-то противопоказано. Но хуже всего было то, что Сяолан и Ляншань смотрели на братца с восхищением. Как же - вражеского лазутчика подранил, да так, что тот первому же караулу живым попался. Не дай бог ещё и эту мелочь на подвиги потянет. С Сяолан станется, она, прямо скажем, не самая типичная ханьская девочка, сказался недостаток правильного конфуцианского воспитания: мать рано умерла, а отец был занят прокормлением семейства... Да, с такой семейкой ранняя седина обеспечена.
- Эх, ты... - Яна погладила сына по давно не стриженой голове. Волосы мальчишки прилично отросли, но ещё недостаточно, чтобы стягивать их по-ханьски, в узел на макушке. Потому он подражал древним славянам, повязывая шевелюру тесьмой через лоб. - Не рановато ли геройствовать начал, гроза киданьских шпионов?
- А иначе он бы Чжан Бина зарезал, - сын сказал именно то, что мать ожидала от него услышать. - Солдата он вообще издалека того... нож метнул, и прямо в горло... Мам, честно, я так испугался...
Мелкий смутился, что с ним нечасто бывало. Мал ещё, чтобы самостоятельно понять, что не всякого страха нужно стыдиться. Вот те два балбеса, что при первой же опасности друга в беде бросили, пусть со стыда под землю проваливаются, а Ване себя укорять не в чем. Ну, почти не в чем.
- Правильно сделал, что испугался, - сказала Яна. - Одни дураки совсем ничего не боятся. Силы свои ты тоже очень точно рассчитал. Плохо, что совсем ничему не обучен, а в драку лезешь. Это тебе не на улице с такими же недорослями носы друг другу расквашивать... Ты знаешь, что этот шпион двух караульных зарезал, когда сюда пробирался? Да так, что и мышь не пискнула.
- Сама же говоришь - дуракам счастье, - криво, совсем по-взрослому, усмехнулся Ваня.
- Не все кочки на кривой козе объедешь. Рано или поздно споткнёшься, если только на удачу полагаться будешь.
- Что ты предлагаешь? Учиться на солдата?
- А почему нет? Тут это вроде как не запрещено.
- Ну... я подумаю. Только что отец скажет, не знаю.
Яна улыбнулась: сын всё легче и охотнее называл Юншаня отцом. Её это радовало. Не могло не радовать.
- Знаешь, почему он хромает? - спросила она. - Не знаешь. Он ведь тоже воином стать хотел. Повоевал, в первом же бою стрелу в ногу получил. Только ему не говори, что я тебе рассказала, ладно?
- Угу, - кивнул мелкий. - А вдруг и меня так же, в первом же бою стрелой в ногу?
- Ничего. Гефест тоже был хромой. Лишь бы ты живым вернулся...
По его взгляду Яна поняла: до сына только сейчас дошло, как она за него испугалась.
- Мам, прости... - одними губами прошептал он.
- Куда я денусь с подводной лодки...
Матери всегда прощают детей, если те возвращаются живыми. Всегда и везде.

- Спасибо тебе за сына, соседушка. Спас моего, себя не пожалел.
Старшая невестка старика Чжана склонилась перед ней, заставив Яну испытывать неловкость. Правда, соседка об этом не подозревала, действуя строго в рамках ханьских обычаев. Ясное дело, прибежала на минуточку, поблагодарить - у неё младший дома лежит подстреленный. А старший, стоя у неё за спиной с маленьким узелком в руке, тоже кланялся.
- Моя заслуга тут ...очень мала, - сказала Яна, сама не зная, куда деться от смущения. - Спасибо и тебе, Мэй, что ты сама воспитала достойного сына, который не струсил в миг опасности... Как твой младший?
- Лекарь был, - соседка невесело вздохнула, выпрямившись. - Вытащил стрелу, смазал рану, дал снадобье. Сынок сразу уснул. Но всё равно боюсь, как бы нога пухнуть не начала. Лекарю-то скоро не до нас будет.
- Погоди, я сейчас...
У неё до сих пор хранились таблетки и мази, прихваченные из дому. В семье Ли болели редко, да и соседи-кузнецы не жаловались на здоровье, потому лекарства по большей части просто лежали без дела. Яна сочла, что сейчас как раз настанет их время. Мальчику нужны антисептики и антибиотики? Он их получит. Мазь в тюбике - это для наружного применения, хорошее, проверенное средство. И таблетки - для внутреннего. Танская медицина неплоха, но всё же проверенные временем средства как-то надёжнее. Только смущать Мэй видом тюбика и пластиковых блистеров не стоит.
У неё же есть крохотные керамические баночки для местных снадобий? Есть. Выдавить мазь туда, а таблетки... Нет, размалывать их в ступке просто нет времени, пусть так сыну даёт.
- Вот, - вернувшись в "гостиную", она сунула в руки соседке баночку с тёмно-жёлтой резко пахнущей мазью и горсть круглых таблеток. - Этим хорошенько смажь рану и завяжи, но не туго. А это будешь давать сыну по одной штуке утром, днём и вечером. Не бойся, это наши снадобья. Своего сына я ими тоже лечила.
Теперь пришёл черёд Мэй испытывать неловкость. Конечно, помогать друг дружке по-соседски - это правильно, но лечить раны должен лекарь. Всё же она взяла снадобья: приёмный сын мастера Ли, несмотря на жестокую трёпку, которую ему задал лазучик, отнюдь не выглядел умирающим. Значит, западная женщина знала, что говорила. Смущаясь, невестка старика Чжана поблагодарила Яну, с поклоном отдала ей узелок, переданный сыном, и ушла.
Соседка не успела ещё перешагнуть порог, как Яна внезапно вздрогнула всем телом. Ощущение дурноты, словно в первый месяц беременности, накатило океанской волной, накрыло, завертело, замутило сознание. Она узнала это ощущение: то же самое являлось в тех ночных кошмарах, что мучили её незадолго до подхода войска Ванчжуна.
Опасность.
Смерть.
Что-то ещё, чему она не знала имени, но смутно помнила ещё из прежней жизни.
Они близко.
Котик, до того сладко дремавший на циновке у кана, вдруг поднял ушастую голову и принялся тревожно озираться, хотя звуков, которые могли бы его напугать, Яна не слышала. Животинка тоже что-то почуяла. Они ведь чувствуют приближение землетрясения, не так ли?..
- Сяолан!
- Да, мамочка, - невыспавшаяся девочка, протирая глаза кулачками, высунулась из комнаты.
- Оденьтесь потеплее, - тихо проговорила Яна, заметив, как испугалась приёмная дочь при виде её белого, как мел, лица. - Собери мешок.
- Мамочка, что случилось?
- Ещё не случилось, доченька. Но лучше быть наготове...