Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Прода
Обозники, завидев бегущего и орущего мальчишку, просто остановились. Они не видели опасности ни в нём, ни вообще где-либо. Но едва в их поле зрения попала бегущая Яна, а за ней замелькал некто, очень похожий на кочевника, реакция их стала немного предсказуемой. Если бы кочевник был один, он проехал бы себе мимо, никого не трогая. Но если он на глазах у более, чем сотни человек, путешествующих явно не безоружными, нагло гоняется за женщиной, значит, явился с компанией. А учитывая горький опыт прежних столкновений, численность компании наверняка сравнима с численностью переселенцев. Всех скопом, с женщинами и детьми... Пока под ногами шуршала суховатая трава, Яна бежала осторожно, боясь нарваться на норку или ямку и переломать ноги. Потому, когда она достигла дороги, всадник не только перевалил через гребень холма, но и преодолел добрую половину спуска. Оглянувшись, женщина хорошо разглядела его скалящееся в улыбке круглое узкоглазое лицо, выдубленное ветром и солнцем. И руки, снимавшие с луки седла бухту верёвки... Верёвки? Аркана!
И...
Тело вспомнило вколоченную спортивной спецшколой науку без подсказки разума.
До обоза хорошо если метров четыреста. А на такой дистанции можно не снижать скорость до самого финиша.
Высокий старт - набор скорости - держим темп и, главное, правильное дыхание.
Раз, два, три - вдох. Раз, два, три - выдох.
Вряд ли она сейчас показала бы хоть какой-то результат. И спорт давно заброшен, и рюкзак на плечах, и дорога отнюдь не идеальна. Не за результатом она гналась, а бежала от ...чего? Неважно. Кого собираются арканами ловить, тому лучше находиться от людей, их применяющих, как можно дальше. И точка.
Она помимо воли улыбнулась, увидев, что обозники, успевшие достать с телег щиты, луки со стрелами и что-то вроде арбалетов, расступились, пропуская Ваню, и снова сомкнули неровный строй за его спиной. А по топоту лошадки, явно перешедшей на галоп, и злобным выкрикам степняка, догазалась, что того постиг жесточайший облом. Он не ждал, что жертва сможет настолько повысить скорость передвижения, а приближаться к лучникам обоза в его ситуации было опасно. Пристрелят, и даже не извинятся. Поэтому последние десятки метров она преодолела без надрыва, классическим финишным усилием.
Воины расступились и перед ней. И точно так же, судя по звяканью железа, сомкнули ряды. А один из них, почти мальчишка, что-то застрекотал на совершенно непонятном языке и указал на вторую с головы обоза телегу. Точнее, под неё.
- Ма! Мама! Я тут! Давай сюда! - донеслось оттуда.
Сердце с отвычки выплясывало тарантеллу, лёгкие не желали успокаиваться, адреналин зашкаливал. Но это не помешало Яне оглядеться.
Там, куда она заскочила, не раздумывая, едва не на четвереньках, уже сидели несколько человек. Старая бабка с девочкой примерно Ваниного возраста и мальчишкой лет шести, и две девушки. Ну, помимо Вани, естественно. И все они, кроме её сына, судя по выражению лиц, находились в состоянии крайней степени ужаса. Того самого, когда точно знаешь, что ничего не можешь поделать с подступающей бедой.
А беда подступила. К степняку, так и не успевшему воспользоваться арканом, на подмогу пришла его вышеупомянутая компания.
Яна видела, как мужчинам, не имевшим ни доспехов, ни оружия, раздавали копья. Копий даже по её прикидкам было больше, чем мужчин.
И ещё... На неё стали коситься. И те, кто сидел с ней под одной телегой, и проходвшие мимо копьеносцы. Мол, из-за тебя всё.
"Да. Из-за меня".
Это она поняла так отчётливо, будто снизошло некое откровение.
Охота велась не на Ивана, а на неё. А мальчик - так, бесплатный довесок, бонус к призу.
Теперь из-за неё могут погибнуть эти незнакомые люди, которые точно совершенно не при чём.
Стерва совесть вгрызлась в душу, терзая её в клочья.
Да, нельзя оставлять сына. Но точно так же нельзя трястись от страха под телегой. Шансов защитить Ваню при этом будет ноль. А если обозники победят, заслуженной наградой трусихе будет всеобщее презрение и злоба за погибших родных, которые наверняка появятся. А уж о судьбе сына в таком окружении можно будет слагать грустные песни.
"Может, я и дура, но сейчас мой долг - защитить Ваню. Любой ценой".
Яна шумно выдохнула. Решение принято.
- Ваня, - со странным спокойствием сказала она, всовывая ему в руки лямки своего рюкзака, который сбросила со спины, когда лезла под телегу. - Сынок, не потеряй его. Если что, там... Внизу моя сумка, чёрная с белой полосой. Этого тебе на всю жизнь хватит.
- Ма, ты что? - Ванюша, умница, понял всё с полуслова.
- Сынок, я должна. Так надо.
И с неожиданно пришедшим облегчением выскользнула из-под дощатого днища.
Копий больше, чем мужчин, да? Значит, и на её долю копья хватит. Плевать, что не умеет им пользоваться. Разок-другой ткнуть вражину успеет, а больше может и не потребоваться. Или супостата оттеснят соседи по строю, или её прибьют уже наконец, чтоб не мучилась.
Только сейчас, взявшись за копьё, Яна присмотрелась к мужичку, раздававшему инвентарь. Ростом ей по подбородок, жилистый азиат, волосы собраны в узел на макушке. Чуть не по уши замотан в малопонятные тряпки. Мужичок сосредоточенно совал копьяв подставленные руки, не приглядываясь к лицам. А вот тут как раз пригляделся. Сперва оторопел, а потом с сердитым окриком вырвал древко из рук обнаглевшей бабы...
То есть, попытался вырвать.
Из тех крох, что были известны Яне о Китае, она знала, что в древности... а в общем, и до двадцатого века женщина там человеком не считалась. Она с рождения и до смерти была имуществом отца, брата, мужа, свёкра, сына. Ей можно было изувечить ноги ради хорошей приметы для будущего супруга. Её можно было убить, продать, подарить. А вот чего было нельзя, так это допускать её к оружию. Плохая примета, вроде, или что-то наподобие. Потому Яна ждала и дождалась именно такой реакции. И, перехватив древко обеими руками, качнулась вперёд вслед за движением мужичка-завхоза и придала оскепищу некое ускорение. Зампотылу точно ничего подобного не ждал. Когда в лоб врезался его же собственный кулак, мужичок, пришедший в некоторое изумление от происходящего, разжал пальцы и сел на жилистую пятую точку. И тут же грянул дружный смех.
Этого уже и Яна не ожидала, но фамильный артистизм не подвёл: она изобразила ледяную усмешку и молча встала в строй. Первый плюс в карму заработала. Главное, чтобы не последний. Теперь, не понимая языка, она могла только копировать действия соседей по строю. И крепко надеялась, что местный сержант, или какие тут звания в ходу, это хоть как-то учтёт.
"Господи, спаси и помилуй нас, грешных... Хотя, какие у деток могут быть грехи? Спаси их, Господи, а со мной поступи по справедливости..."
