Юг

Между своими эта кафешка называлась «Пластик». Конечно, было у нее когда-то и официальное название, выведенное над входом – что-то в ирландском стиле. То ли «Кромвель», то ли «Ольстер». Но никто, даже, наверное, хозяева его не помнили. «Пластик» и «Пластик». Как еще можно обозвать строение, целиком обшитое белыми пластиковыми панелями, которые за два года пожелтели и покрылись разнообразнейшими разводами?
Поздняков зашел в кафешку когда возвращался к группе. Киоски по ночному времени старательно баррикадировались – милиция на выезды не приезжала, проще было дождаться «крышу», пока ролеты хрустят под монтировками.
Хотелось взять пива «вдогон». Да и опять же, никто и слова не сказал бы, вернись сержант с выхлопом, и чуть пошатываясь. Но осадок остался бы. А осадок - дело такое... последствия оного вылезают крайне непредсказуемо. Лучше не пожадничать да принести литров пять-шесть. Вреда не будет, а настроение у личного состава поднимется. К тому же, посиделки, а особенно полежалки, у Иришки очень хороши. Но после них сушит со страшной силы. И это сейчас, а что утром будет?!
Рассуждая таким образом, сержант поднялся на две ступеньки и рванул на себя дверь.
И попал под прицел глаз, переполненных отнюдь не любовью и добротой. В «Пластике» гуляли не местные работяги из близлежащих общежитий, а гости-террбатовцы. Среди них, возможно, были и те, кто недавно мимо Позднякова проезжал на джипе.
- Слава Украине! – рявкнул сержант, понимая, что жутко рискует. Не любили в городе ни Украину, ни людей, выкрикивающих подобные лозунги. И «западенцы», среди которых хватало и днепровцев, и запорожцев, это отлично знали. Но человек, который попытался бы сбежать, скорее всего, вызвал бы куда больше негатива в свой адрес. А бегать по ночному городу под аккомпанемент автоматной стрельбы, будучи полупьяным – неспортивно.
- Героям слава! – отозвались от ближнего к входу столика, заваленного рыбными ошметками, и заставленного пластиковыми стаканчиками.
Поздняков кивнул свидомым хлопцам и попер ледоколом «Арктика» сквозь зальчик к вожделенной стойке с пивными краниками. Кому-то наступил на ногу, кого-то толкнул.
Как ни странно, подобная наглость выручала – никто и не дернулся. Шипели сквозь зубы, не более. Срабатывала нехитрая психологическая ловушка – если человек ведет себя так нагло, значит, имеет право. Убирали ноги, подвигали стулья. Даже ПКМ, раскинувший сошки на проходе, и тот задвинули поглубже под стол, давая пройти.
Никелированными вентилями пивораздатчика управляла худенькая девчонка лет двадцати. Со свежей ссадиной на скуле. Совершенно незнакомая. Хотя, сколько лет назад здесь появлялся? Года четыре, минимум. В подобных заведениях текучка страшная…
- Привет! – жизнерадостно улыбнулся Поздняков. - У вас, сударыня, пиво есть?
- Есть… - всхлипнула девчонка, не глядя на посетителя.
- Это очень хорошо! А нацеди-ка мне, владычица Пены и Хмеля, литров шесть.
- Только полторашки остались, большие кончились.
- Мне и такие пойдут, - махнул рукой сержант.
Дожидаясь, пока наберется нужный литраж, Поздняков развернулся лицом в зал, разглядывая шумно бухающих гостей города. Блин, а ведь помыть, побрить, переодеть, и будут люди как люди… Правда, что делать с тем говном, что в головах – это большой и сложной вопрос. Надо выбивать, иного варианта наука пока не предлагает...
- Все, - поставила на стойку последнюю бутылку девушка.
- Сколько с меня?  - снова повернулся сержант. Увидел изумление на лице продавщицы.
На липкую от пены стойку легла мятая сотня.
- Хватит?
«Буфетчица» испуганно кивнула. Сержант не удержался от кривой гримасы и подумал, что совсем неладны дела в датском королевстве, еще неладнее, чем казалось по первости, хотя куда уж хуже. Да, блин, что же это такое делается?! Мало того, что незваными приперлись, так еще и беспределите по полной?! Интересно, что с «крышей» местной, раз такое позволяют…
Решение пришло в голову сразу и улеглось как влитое - будто патрон в магазин.
Сержант аккуратно сложил бутылки в рюкзак, затянул покрепче затяжку. Верхний клапан Иринка, у которой до сих пор хранилось много поздняковского хлама, где-то посеяла, а терять честно оплаченный продукт во время будущего шухера не хотелось.
- Спасибо! – изобразил короткий поклон Поздняков, после чего оперся грудью о стойку, и зашептал, чуть наклонившись к девушке.
- Слушай меня сюда, малая. Черный ход у вас не закрыт?
Та, судорожно мотнула головой. Качнулась засаленная прядь волос над ухом…
- Это очень хорошо. Я начинаю уходить, ты тут же сваливаешь. Как можно дальше, и как можно быстрее. Ферштейн?
И не дожидаясь кивка, Поздняков направился к выходу, попутно оттаптывая ноги и небрежно извиняясь.
Выйдя на порог, сержант вдохнул холодный воздух. Пахло грибами и лесом. Пивом почему-то не пахло.
- Хорошо-то как… - мечтательно протянул сержант и подтянул лямки рюкзака. Дверь открылась. Из «Пластика» пошатываясь, вышел бандерлог, пристроился прямо возле ступенек.
- Что, братан, параша занята? – проявил вежливость сержант.
- Агаа… - протянул укр, зажурчав.
- Откуда сам? – поинтересовался диверсант-разведчик, совершая на ощупь хитрую махинацию с некими загнутыми проволочками…
- Ладыжин, слышал про такой?
- Винницкая область?
- Ага! К нам до колонии приехали, й кажут, а хули вы тут сидите, поехали Донбасс в порядок приводить… - зассанец оказался словоохотлив.
- И как? Приводится?
- Да куда там, - застегнув ширинку, махнул рукой винничанин. - Они тут упоротые все. Вроде й Украина, а на деле – хрен там.
- Эт точно… - задумчиво сказал Поздняков. Открыл дверь кафешки и зашвырнул внутрь гранату. Аккуратно зашвырнул, можно даже сказать - деликатно.
Не дожидаясь пока сработает запал, упал возле ступенек, прижался к высокому, почти в метр, фундаменту, прикрыв голову руками. Больше всего Поздняков боялся, что попробивает нахрен бутылки на спине…
Увесисто хлопнуло. А следом еще раз. Сержанта обдало волной обжигающе горячего воздуха, следом посыпались осколки стекла и рам, вперемешку с порванным взрывом пластиком. Ему повезло, стекло тут стояло не каленое, что раскалывается длинными и очень острыми «саблями», способными располосовать до асфальта. Кафешку строили адекватные люди, закладывающие в проект вероятность хорошей кабацкой драки.
Поздняков встал, потряс головой. Со спины посыпались мелкие осколки стекла. В ушах звенело десятком комаров сразу. Коснулся уха пальцем. Крови нет, барабанные не полопались. Это очень хорошо…
Внутри разгромленного «Пластика» начали орать. Звуки проходили будто сквозь подушку. Сержант потряс головой, будто воду вытряхивал. Не помогло. Оглянулся на ссыкуна. Тот лежал на спине, сброшенный ударной волной и пытался встать, точнее вразнобой дергал конечностями, напоминая перевернутую черепаху.
- Вот надо оно тебе было?..  - сказал Поздняков и вытащил из-за пазухи нагревшийся ТТ. Патроны тратить не хотелось, но другого оружия не было. Ножиком затыкивать - это уже зверство какое-то...
Пуля ударила винничанина в грудь. Тот судорожно вскинул руки, подтянул ноги и обмяк.
Сержант снял с убитого автомат, приложил приклад к плечу. Старинный, еще с деревянной оснасткой «калаш» исправно выплюнул магазин в мешанину из стекла, пластика и алюминия, откуда доносились крики. Интересно, почему сдвоенный взрыв? Кто-то канистру с бензином приволок или баллон с кислородом жахнул? Поздняков наклонился над мертвым уголовником. Хрен там, патронов у того больше не было. Ну и ладно, не сильно и хотелось.
В окрестных домах начали загораться окна. Скоро кто-нибудь додумается и пожарных вызвать. А те возьмут и приедут… Ну что, погуляли, пора и честь знать.
Поздняков хмыкнул и, прихрамывая, скрылся в темноте. Неловкое падение не прошло даром, ушибленное колено отчаянно ныло и намекало, что хозяин - мудак. И вообще, личность склонная к дурацким авантюрам.
Воздух больше не пах грибами…

Юг

Пожарные, вырулив на Лавицкого с Краснофлотской, под аккомпанемент сирен и мигалок пронеслись мимо Позднякова минут через десять после взрыва. Сержант, отсиживавшийся под забором в тени кустов шиповника, встал и похромал дальше. Идти было не так уж далеко, но жутко разболелась нога.
Дерево лучше всего прятать в лесу, листок в гербарии, а диверсанта селить прямо посреди города. Подходящий под условия задачи домик нашли заранее. Еще когда группы Котельникова и в природе не было.
Несмотря на усиленную пропаганду, что лилась из всех СМИ, население города в подавляющем своем большинстве, выбирало якобы враждебную Россию. Туда, еще с начала весны, старались вывезти детей, а зачастую, и уехать всей семьей. Естественно, бесхозного жилья в городе было много. Уехавшим дороги назад не было, и с имуществом своим, они уже мысленно простились. Найти подходящего владельца и заручиться ключами и подходящей легендой, сложности не составило. Многие готовы были не только ключами поделиться, но сам дом отдать - лишь бы оккупантов выбили из города поскорее...
Поздняков оглянулся, посмотрел на проулок. Вроде никого. Да и в окружающей темноте без ПНВ особо не понаблюдаешь… Сержант повесил рюкзак на ограду, подтянулся, стараясь не напороться на острие. Балансируя на верхней планке, скинул рюкзак в крыжовник, спрыгнул сам. Травмированная нога не выдержала, и сержант упал на землю.
- Ша, нихто никуда не идет… - тихо сказал Поздняков, когда ему в лицо уткнулся «дульник» автомата. – Свои.
- Свои дома сидят, - буркнул старшина Водокач, но автомат убрал. - Я, блин, сижу, крыжовником балуюсь, а мне на голову всякая хрень падает.
Поздняков поднялся, вытащил рюкзак из колючек, начал обирать сломанные веточки. На лямке расплылась раздавленная ягода.
- Просраться не боишься?
- Я его молоком не запиваю. У нас он докрасна не вызревает. Зеленым жрем, - пожал плечами старшина, и добавил: - Летеха паникует.
- И что с того? – мгновенно взъерошился сержант.
- Да в принципе, ничего, - миролюбиво пожал плечами Водокач. - Он в доме. Рюкзак оставь. От него бухлом несет, как от пивной бочки.
- Блин… - простонал Поздняков. - Пробило все-таки! А я иду, и не пойму, что за фигня, почему капает…
Водокач, выудив из темноты крыжовинку, закинул ее в рот. И как только находит в такой темноте?
- Ты смотри, Граница, мы все в курсе, что у тебя причиндал по колено, и что ты самый крутой, но имей ввиду - положение у нас военное. Трибунал может прошлые заслуги и не учесть…
В другое время Поздняков мог бы и поспорить насчет заслуг, крутости и вообще заявить, что до трибунала – сорок километров минимум. Но не сегодня. Да и старый контрактник - мужик умный. И зря бы ничего не сказал.
Поэтому, он молча кивнул и, поставив мокрый рюкзак возле старшины, двинулся по тропинке к чернеющему силуэту хаты.
Лейтенант действительно был в доме. Сидел в маленькой комнатушке, обложившись картами. Услышав стук в дверной косяк, поднял голову, пару секунд смотрел на сержанта красными глазами.
- А, товарищ проводник…
- Он самый,  - буркнул Поздняков, предчувствуя что-то нехорошее. Да, его неопределенный статус позволял многое. Но, похоже, всё, кончилась вольная жизнь…
- Проходите, садитесь… - притворно вежливо махнул Котельников в сторону продавленной тахты, застеленной стареньким ковром.
- Разговор у нас будет долгим… - тоскливым голосом продолжил Поздняков мысль лейтенанта.
- Да нет, - как-то даже довольно произнес командир. - К чему долгие разговоры, товарищ старший сержант? Я все понимаю. Родной город, ностальгия. Я и сам виноват, на поводу пошел. Думал, сходит товарищ проводник по нужному адресу, заодно и обстановку прикинет…
Лейтенант предельно аккуратно отодвинул исчерканную карандашом карту-километровку, встал, облокотившись на стол,
- Сержант, мать твою, ты совсем рамсы попутал уже?! Или что?! Мы здесь для работы, а не чтобы тебя эскортировать, пока ты баб своих за жопу мять будешь! Мне наверх доложить как есть?! Или еще подождать?
Сбитый с толку тоном лейтенанта, которого сержант привык считать «пиджаком» и клоуном, по лютому недомыслию командования назначенного старшим группы, Поздняков молчал. Котельников внимательно смотрел на сержанта. Тишина продолжалась долго...
- Если я скажу, что подождать, то буду выглядеть школотой тупорылой.
- Вот и мне смешно, - отрезал лейтенант. - Оружие на стол, выдам перед работой. И больше никаких разведрейдов по бабам. Ферштейн?
Поздняков нарочито медленно вытащил пистолет из-за пазухи. Как назло, «ствол» зацепился за ткань бушлата. Пришлось рвануть. Материя затрещала, но оружие освободилось. Следом сержант достал магазины, положил рядом с оружием.
- Завтра уходим. Советую выспаться, товарищ проводник.
Водокач сидел на крыльце, задумчиво глядя на звезды, плотно усеявшие черноту неба. На коленях у старшины лежал автомат. Рядом стоял поздняковский рюкзак. Пустой.
- Что, получил по ушам? – без малейшего ехидства в голосе поинтересовался старшина, когда Поздняков сел рядом. - Он такой. На вид  - чайник, но только на вид.
- Давно знаешь?
- С полгода точно. У него отец в Генштабе генералит, вот пацан и скачет по всяким мантульным местам. Ствол забрал?
- Ну. Да и хорошо. Выдали игрушку, блин. Я к таким не привычный, всю службу с автоматом пробегал. Пусть летеха играется…
- Пиво я вылил нафиг, - сказал Водокач, оборвав сержанта. - Уходим завтра, а ты тут блат-хату устроил.
- Вылил и вылил… - проворчал Поздняков. - Из земли вышло, в землю вернулось...