Так что я смог прочесть объявление, что у вдовы Буа по улице Сосновой сдается комната и пошел туда, несколько оптимистично полагая, что в малонаселенной глуши цена за комнату не должна быть запредельной. В данном случае я не ошибся, но случались в моей практике жители провинции, предлагавшие что-то сдать-продать по ценам выше столичных. И если бы это была какая редкость вроде огненных опалов или перьев птицы ферье! На что рассчитывал встретившийся мне сапожник из приморского городка Пенероде, предлагавший комнату по цене вровень со столичной, я даже и не знаю. Наверное, на то, что я не пойду дальше по единственной улице городка и не сниму там комнату втрое дешевле. Видят семеро владык нашего мира, как иногда хочется таким прирастить рога или хвосты! Ну хоть на часок, чтобы поняли, кто они такие…
      Затащил в снятую комнату свое добро и прилег на часок перед обедом -коль я уже в Густранже, то должен соблюдать здешние обычаи. Такой обычай в тех места тогда существовал. Разумеется, когда тамошний житель делал в лесу или дома то, что нельзя бросать, то он и не бросал. Но в середине дня улицы городков и деревень пустели, ибо все, кто мог, соблюдали обычай. С чем это связано-не знаю. В жарких местах, когда летний зной после обеда совершено нестерпим, обитатели начинают свой день раньше, пока солнышко еще не палящее, а днем делают специальный перерыв на период нестерпимой жары. Вот тут все просто и понятно, а густранжский обычай неясно на чем основан. Впрочем, к нему легко привыкаешь.
Что еще приятного было в Густранже- кормили, как на убой. Раз они живут в саду богов, а дичь сама лезет в огород, то, значит, мяса в тарелке будет столько, что даже не знаешь, влезет ли оно в тебя. Помню, поставила вдова Буа передо мной огромную миску с жареной олениной, под которой и не видно пшенной каши, и смотрела, как я размышлял, смогу я все съесть или нужен перерыв. Гарниры там обычно были либо пшенная каша, либо картофель. В супах встречался ячмень, а вот других круп в ходу я не видел. Еще там был такой обычай-гостю всегда наливали кружку какого-то напитка и пока он не выпьет хоть половину, разговор не начинался. Сигналом к началу беседы были такие ритуальные слова
--Добрая я вас вода (или молоко, или ягодный напиток или чай-что подавали)!
--Да, и вправду добрая.
Вот теперь можно было говорить о деле. Тогда, помню, я героически съел все и ощутил, что лежал перед обедом, а теперь надо и после такого обеда полежать. Ан нет, пора идти действовать. И, поблагодарив хозяйку, пошел я в помещение королевских сержантов. Если бы я хотел просто поработать магом, то надо было идти в городскую управу, чтобы там меня записали как плательщика налогов. У меня же пока были другие планы. Насколько мне помнится-тогда там был четыре королевских сержанта, но в наличии всегда не более чем один-два. Остальные где-то занимались делом. А находящийся сейчас в доме правосудия принимал жалобы, решал те дела, которые могли быть завершены здесь и сейчас и надзирал за арестантами. Остальные были на выезде. Известный мне Алекс Мадер тоже сейчас кого-то ловил. А пока я, выпив настой травы красношапочник, излагал сержанту Морису Сольнье свою задачу и спрашивал его совета, как выполнить ее, оставшись в рамках закона. Сложностей я пока видел две. Поиски чего-то или кого-то в незнакомой и непривычной местности. И, если окажется, что некий маг или самостоятельно колдующий человек действительно занимается опасными магическими опытами, то как я должен поступить с ним, не нарушая закона? Разумеется, если бы королевский сержант поехал со мной, то сложностей было куда меньше. Особенно с задержанием и последующим. Я не очень верил, что источник зла добровольно сдастся и поедет сюда, в дом правосудия.
-- И я тоже в этом не уверен, парень. Первая твоя проблема решается так. Ты приезжаешь в деревню, договариваешься с людьми, и они ведут тебя. Закон позволяет одному или группой ходить где угодно и искать все, что найдут.  Вот как поступать с найденным- тут уже есть разница. Драгоценные камни -собственность короны. Серебро - половина нашедшему. Дары леса- можешь делать с ними все, что хочешь, пока они не покидают провинцию. Вывез за ее пределы-оплати налог. По поводу лесных тварей-хоть они обычные, хоть улучшенные этим колдуном-закон их не защищает. Даже если они и говорить умеют-они не подданные нашего благословенного короля или других владык, для защиты прав которых наш благословенный король издал указы. Что же касается колдуна, творящего зло… Это несомненно, преступление перед богами и короной, и человек этот должен понести наказание, назначенное королевским сержантом или общим собранием жителей города или деревни, что достигли совершенных лет. Если же он нападает на добрых подданных короля, то он повинен еще и в этом преступлении, от которого добрые подданные могут защищаться. Если они поймали и отвезли его на суд королевского сержанта или собрания жителя-это одно. Если они, защищаясь, убили его, то они обязаны явиться к королевскому сержанту для того, чтобы он вынес решение о том, правильно ли они поступили и не таится ли под рассказом о преступлении убитого что-то другое. Вообще я полагаю, что если колдун делает тварей еще более страшными и жестокими, то эти твари могут и его самого сожрать. От этого выиграли бы все. Особенно если твари отравятся, пожирая его труп.
И он засмеялся, обнажив желтоватые зубы. А вот и подсказка от королевского сержанта. Действительно, очень многие начнут жить спокойнее, когда... и сам возможный маг-экспериментатор тоже. И другая подсказка тоже присутствует. Хотя про нее я догадался не сразу, ибо был сосредоточен на поиске и покарании злодея. Коль я живу тут, то могу заниматься лечебной магией. И, пока мне платят за нее помощью в поисках, сдачей комнаты, едой и поцелуями- налог с них не возьмешь.
Мы еще пообщались об интересующих меня вещах, потом я откланялся и пошел в свою комнату. Вечером мне предстояло общение с народом. В Густранже было четыре трактира, где жители и приезжие весело проводили вечера, так что мне нужно было выявить тех, кто знал, в каких местах появились необычные твари, добраться до ближайшего селения к этим местам и начать поиск. И у меня была подсказка из уст крестьянина со шрамом-пещера. Насколько я помнил географическую карту, горы тут были в двух местах. На эльфийский холм с искусственной пещерой я не рассчитывал. На нечто вроде медвежьей берлоги тоже.
Ближе всех ко мне был трактир «Лапчатый гусь» и с него я начал поиск. Там я попробовал медовуху, все было хорошо, но никто из обитателей общей залы не знал про более опасных, чем обычно, тварей. Пришлось идти в заведение старого Фире, и тут я обнаружил коварство принятого напитка. Голова работала, но мне начало хотеться спать, и ноги прямо не хотели идти, словно я перед этим весь день шел. Стоило не рисковать, но я решил не сдаваться так рано и продолжил поиски. Из осторожности заказал ягодную настойку, но это не помогло. Как я добрался домой-совершенно не осталось в памяти, как и то, что я узнал. Все скрыла мрачная завеса непостижимости. Утром вдова Буа жалостливо сказала, что помогли мне вернуться плотники Жуве и Анди, потому как хоть я и шел своими ногами, но постоянно куда-то сворачивал. Еще вдова ругалась на Жюльена Фире, что такому молоденькому парню явно лил, как себе, в кружку, а мог бы и не доливать, не доводя гостя до такого состояния. Но вот про рассказы местных я ничего не вспомнил. Но отделался в итоге головной болью поутру и потерянным носовым платком. Так что бывало и хуже. Куда жалко было потерянного времени, ведь я пока никак не приблизился к разгадке. А свойства местного хмельного могли подождать.
    Для борьбы со вчерашним я избрал самый простой способ-пошел к поленнице и начал колоть дрова, причем старался делать все в таком темпе, чтобы пропотеть. После чего обмылся холодной водой из колодца и вот, уже можно жить. Оставшиеся трактиры были запланированы на вечер, а пока я стал искать охотничью лавку-вдруг там что-то узнаю. Владелец ее сам ничего не слышал, но переадресовал меня к Длинному Лусиену, который считался хорошим охотником. В гостях у Длинного Лусиена я с трудом смог отвергнуть еще один сорт хмельного. Узнал немного. Лусиен сам ничего подобного не встречал, но слыхал нечто похожее от приезжавших охотников с реки Женье. На ней две деревни, но вот из какой и что про это говорили- Лусиен запамятовал. Но и на том спасибо. Тем более, что в верховьях этой речки есть горы.  Следующим этапом познания стало то, что я услышал, что до ближней ко мне деревни Ферро всего сутки пути, а до более дальней Темен- от двух до четырех. Такая разница происходила оттого, что дорога туда шла среди множества оврагов и по глинистой почве. Если дождей не было неделю-две, то по сухому грунту идти можно было и быстро, и без особенных хлопот. Но стоило пойти хоть невеликому дождю, то на любой подъем удавалось вскарабкаться только ползком. Вьючные лошади частенько ломали ноги, поскользнувшись на склоне и скатившись с него. А лесная телега, здесь называемая линейкой, могла вообще не въехать на подъем. Хоть люди и помогали лошади, но это не спасало.
Но если дотащиться до Темена и отправиться дальше к горам, то будет куда лучше. Вьючная тропа идет через не сильно густой сосновый лес и по песчаным грунтам. там даже ливень не страшен. Двое суток пути по сосняку и начинаются горы. В них рассказчики не бывали, потому сказать ничего не смогли. Единственно, что вспомнили, что когда-то в тех горах пытались добывать лазурит или похожий камень. Может, от его добычи и остались пещеры, под вечер я отправился в заведение к одноглазому Руди. Вот там и встретился с жителями Темена Жилем и Анри, которые привезли в Густранж шкуры енотов и белок. Сегодня они обмывали проданные шкуры, завтра они намеревались еще немного себя порадовать, купить нужные для семейства припасы и послезатра с утра отправиться в путь. Место в караване у них после сдачи шкур было, так что они согласились взять меня с собой. В деревне магу должны были обрадоваться, потому что у многих разгулялись болячки, которые домашними средствами вроде бани и трав не облегчались. Я попросил их дать советы, что нужно взять с собой в дорогу. Старший ответил, что привычному человеку надо иметь ружье с запасом пороха и пуль, нож для разделки и мешочек соли, все остальное вокруг найдется. Мне, как новичку надо еще иметь шкуру для сна на земле и немного чеснока, чтобы натереть лицо.
--А это еще зачем?
--Чтобы рефану тебя вкуснее было кушать!
      И братья покатились от хохота. Отсмеявшись, они пояснили, что это для отпугивания комаров и мошки. Местные жители на них не обращают внимания, а нездешние начинают чесать покусанные места так, то потом страшно смотреть на опухшие лица и руки. Чеснок всех летучих гадов не отпугивает, но все же покусают меньше. И еще не мешало бы взять какую-то мазь, чтобы смазать натертые седлом ноги. Братья выпили третью кружку пива, после чего стали уже вести себя серьезнее и советовать нечто более нужное. Про горы я их пока не расспрашивал, решив заняться этим уже в их деревне.  Про самое главное-они сказали, что у них действительно есть впечатление, что часть тварей как будто поумнела. До того основным их свойством была ярость. Увидев человека, тварь рвалась вперед, пытаясь добраться до него. Тупо в лоб, как выразился Анри. Сейчас же иногда появляются твари, которые пытаются крутиться вокруг человека, выбирая момент для атаки, или зайти за спину. Так они еще и додумаются стаей атаковать, вот тогда будет плохо. Придется на охоту ходить только компанией и с нескольким ружьями на каждого. Сейчас хватает только одного ружья и «стенолома». Так местные называют небольшой пистолет крупного калибра, стреляющий картечью. Он не для охоты, а для самообороны, на то случай, если ружье будет разряжено, а тут появится тварь. Ну и также на случай осечки. Сейчас кремневое оружие уходит в прошлое, а тогда другого почти не было. А оно дает много осечек, приблизительно одну на десяток выстрелов для рядового ружья. Для хорошего-где-то одна на пятнадцать. А многие при дворе заказывали ружья с двумя замками сразу-чтобы уберечься от осечек. Ага! Помогло это тану Шемрену с медведем, как же! На одном замке осечка, порох на второй полке не воспламенился, а медведь приложился к нему безотказной лапой.
     Когда я прибыл на место сбора, меня ждал сюрприз-ехать пришлось на лосе. Да, читал я когда-то, что так делают, но совсем другое дело -это увидеть, а еще и самому поехать. Лось был еще у старшего братца, а остальные участники -на конях, и вьючили тоже лошадей. Как выяснилось, на лосях ездить можно было, но вот под вьюк они не годились. Возможно, они что-то упускали в дрессировке, но это было общее мнение.
Как выяснила практика, залезать на лося был гораздо менее удобно, но ездить-на уровне лошади. Возможно, мне попался спокойный   послушный экземпляр, но такие и среди лошадей нередки. Он мерно шагал себе по лесной тропе вслед за предыдущими. У лосей, оказывается, есть для леса еще один положительный фактор-  там живет много всякого зверья или птицы. и вот вспорхнувшая из-под конских ног сорока или внезапно выскочившее на тропу семейство кабанов может так напугать лошадь, что та понесет или сбросит седока. Лось же к таким лесным ужасам индифферентен-спокойно остановится или не сбавит скорость в зависимости от случая и все.
И движение у нас отличалось от привычных мне. Мы должны были ехать, не останавливаясь как можно дольше, стоянка будет в конце дня, тогда и поедим горячего. Пока же у каждого был мешочек с хлебом и копченым мясом, а также фляжка. Остальные потребности-как хочешь, хоть не слезая и не останавливаясь, хоть по-другому. Так что я был готов крепиться до последнего. Но братцы опять подшутили. На переправе у безымянного ручья мы остановились, подтянули конское снаряжение и животные немного попаслись. Нам несколько минут на себя тоже перепало. Смысл такой езды был именно для этого маршрута, чтобы максимально дальше проехать по опасному во время дождей участку. В других случаях ездили обычным образом. Ноги я при езде немного натер, но до пузырей еще не дошло. Вечером обработал пострадавшие места Силой. День путешествия подтверждал слова об заповеднике богов- я видел не менее четырех косуль и оленей, причем даже выходивших к дороге. Птиц тоже хватало, как и мелкого зверья. Одной птице я чуть не ступил на хвост. Серая такая, с коричневатыми крыльями, густранжские жители ее имя тетте используют в качестве ругательства, когда кто-то сглупит. И на саму ее не охотятся, хотя она и съедобная. Как они мне пояснили- стыдно ловить птицу, которая от тебя не спасается, а по глупости идет в руки.
На следующий день тоже была такая вот гонка с дождем, и в ней мы победили-накрапывать стало уже в виду деревни.

У старосты мне еще раз предложили поесть, потом попить, и так же подробно рассматривали, пока я рассказывал про то, что мне нужно. И упирал я на особенную опасность шибко умных тварей для жителей деревни. Давил, давил и додавил. По крайней мере мне обещали двух сопровождающих (они же и проводники). Но это будет послезавтра, а завтра меня ждет большой прием больных. Ой, только бы меня не вымотали до предела, потому как не успею отдохнуть.
    Вставали летом в этой деревне рано, и меня разбудил младшенький сынок хозяина, принесший полотенце и небольшую деревянную посудину с водой. Он же мне и помогал, держа рядом полотенце и расспрашивая про разные незнакомые ему вещи. Конечно, ему хотелось узнать побольше, но я умылся быстро.
Утром, если семья не отправлялась на дальнее поле или огород, они ели понемногу- кружку какого-то напитка и пару ломтей хлеба   обычно с каким-то холодным мясом или салом. Если же предстояла работа на земле, то ели плотно, пожалуй, так как я привык есть в обед.
Лечить пока много не требовалось- только два больных пальца у жены. Сам Жюль со своей поясницей не спешил, видимо, ждал, когда жена подвергнется, а тогда уже и он соберется. Детям болеть еще рано.  Пока я проводил процедуру жене, спросил Жюля, не встречался ли он или не слышал от других про этих тварей. Жюль ответил, что слышал от Анри, которого атаковал такой умный верренг на охоте. Он не кинулся на грудь, пытаясь прокусить горло, а стал обходить Анри по кругу, словно у того уязвимое место было только сзади. Верренгами тогда называли тварей, что выглядели как маленькие баранчики, у которых есть собачья пасть, но нет рогов. Еще про них ходил темный слух, что они могут менять цвет. Не на сезон, а почти сразу и какой захотят. И в некоторых старых источниках про это говорилось. Но все считали это не очень достоверным. Потом, лет через пять после моей поездки в сад богов, маг Рубений утверждал, что на него напала такая тварь. Он отсек заклинанием верренгу лапы и так и оставил, решив, что без них она не опасна. Когда утром он подошел, то крайне изумился Тварь приобрела коричнево-серый цвет вместо серо-белого!
Он ее добил и захватил куски шерсти с собой. Увы, после смерти хозяина шерсть утратила коричнево-серый цвет. Но больше такого никто не видел. Твари дали новое название парандикель и стали им обозначать возможные варианты верренга, которые меняют цвет. А неспособные на такой подвиг остались с прежним именем.
Верренг, конечно, поумнел, но это ему не сильно помогло, ибо в атаке у него был шанс порвать охотника. А на обходе –он оказывался мишенью, да еще и медленной. Да, чуть не забыл: твари-регуляторы были не крепки на рану. Обычный медведь или кабан, даже получив смертельное в итоге ранение, могут наделать бед. Твари же не выдерживают практически любого ранения в туловище. Словно это не существо из плоти и крови, а надутый воздухом пузырь. Тронул-лопнуло. Но к чему это я?  А к тому. что мне предстояло найти мага, который их улучшает. Поскольку я точно не знаю нужного места, придется как-то попробовать если не найти его, так выманить. Конечно, если я засеку его магическую активность, то это возможно.
     Если же нет- был запасной план: ходить по лесам и истреблять тварей. Среди них может попасться и модифицированные. А магия творения имеет одну особенность. Маг, использовавший ее, ощущает свою связь с сотворенным. Наивно думать, что у моего противника разорвется сердце от горя по его «потомству». Но хоть какое-то неприятное ощущение он должен получить. И оттого может собраться проверить, кто это тут портит плоды трудов его рук. На это я и рассчитывал. 
В итоге я выбрал такой план: отправиться в горы, что выше по реке и немного поискать. Вдруг сопровождающие знают, где там есть пещеры. Если ни в пещере, ни вокруг никого не будет, то уже заняться истреблением тварей. Кстати, не мешало бы узнать, есть ли возможность гарантированно встретиться с ними. Вдруг есть место, где они обязательно бывают, или их можно подманить чем-то? Или кем-то?
Ладно, об этом я еще узнаю, а пока меня ждали два дня лечения и повышенного внимания. Стоило мне показаться вне дома, как за мной ходил целый выводок детей, которые отслеживали все мои движения, обсуждали меня же, а при удобном случае и расспрашивали. Должен сказать их родители приучили к дисциплине-если с ним взрослый не заговаривает, то дети должны помалкивать. Так что они ждали, когда я кого-то спрошу о чем-либо, и вот тогда прямо не успевал отвечать.  Лечебной работы тоже хватало-я уже сейчас точно не вспомню, скольких лечил, но было так- шли ко мне сначала неохотно, с опаской, но после того, как самые первые оценили, что это не страшно, не больно и даже легче становится, то пошли новые желающие.
До отъезда на поиски всех принять не успел, но пообещал по возвращении продолжить работу. Тем более были и те, кому положено несколько сеансов. Вроде как чаще всего были прострелы в пояснице и боли в суставах и после застарелых переломов.
А потом я уехал на поиски. Проводниками мне приставили уже знакомого Анри, и паренька Мише, на пару лет старшего, чем я.  До гор в верховьях было от полутора до двух дней пути-опять же в зависимости от дождей.
  Только что миновал чисто символический дождь, но бывало и похуже. Позднее, в столице, я ознакомился с подробными картами провинции. Как выяснилось, по прямой наши дневные переходы были очень невелики, около десятка здешних миль. Но ехали весь день- кружили вокруг оврагов, повторяли изгибы речки, вдоль которой вилась река… Жаль, что не было возможности воспользоваться эфирным окном.   Впрочем, такая мысль посещала меня всегда во время утомительных путешествий. Это свойство  разума человека-когда ему голодно, он вспоминает о том, что некогда не доел. Когда ему не хватает другого человека рядом, он горестно вспоминает, что мог бы раньше еще пообщаться, но его все что-то отвлекало, а теперь уже никак …
    И в начале второго дня произошла интересная встреча: мы и жироде. Внешне тварь выглядела как крупная лисица, да и цветом такая же. Хвост, конечно, покороче, но потолще. И самое главное-опасные даже для человека когти и более мощные зубы более короткой морды. Но если не всматриваться, то лиса и лиса. И вот гадость медленно вышла на холмик и уставилась на нас. Атаковать чего-то не рвалась. Анри вскинул ружье и выстрелил, а она лениво так отодвинулась, и он не попал! У Анри аж челюсть отвисла! Он реально был неплохим стрелком, а тут словно над ним издеваются. Но не растерялся, взвел курок того самого пистолета-стенолома за поясом и занялся заряжанием ружья, не сводя глаз с «лисички». Мише выстрелил -и снова ленивый пируэт, и снова- мимо.
Словно жироде прямо послали поиздеваться над охотниками. Ну, погоди, исчадье творца! Я вскинул ружье, но на самом деле стрелять не стал, а в этот момент ударил тварь Воздухом. Так, чтобы не сразу убить, а по передним лапам. Отчего-и сам не понял сразу. Иногда правильно и сделаешь, и не поймешь отчего ты так умно сделал, хе-хе, а потом начинаешь понимать, только куда медленнее, чем сначала.

Вы не поняли, для чего я так сделал? Причин был несколько, самые явные-две. Первая: поглядеть, на что еще способен жироде, над которым поработал этот «творец». И вторая - мучения и последующая смерть твари могут ярче ощущаться магом-ренегатом и даже побудить его явиться сюда и посмотреть, кто это тут портит его труды. И я добавил:
--Анри, не переживай из-за промаха. Это совершенно не твоя вина. Жироде кто-то придал такое свойство, чтобы он мог не быть застреленным охотниками, а самому убить их.
Насчет желания убить охотников я только предполагал на тот момент, но вывод этот был вполне логичным. Анри это прочувствовал и яростно обругал виновника. Мише выругался тоже и густо покраснел. Видимо, он представил себе маму, которая заставит его за такие слова вымыть рот и язык. Возможно, с мылом.
Тварь вертелась на земле, лежа на правом оку и тихонько подвывала, прямо как щенок, выскочивший на улицу и попавший под колесо повозки. Поскольку оба мои предположения пока не сбылись, пришлось ее добить. После чего я с трудом слез с лося и наскоро исследовал ее. Анри тоже подошел, а третий участник нес дозор. А то вдруг другая тварь подкрадется.
В магии творения я и сейчас мало разбираюсь, но смог уловить, что тварь подвергалась магии творения не с рождения, а уже потом и достаточно кратковременно. И еще один момент – магия творения должна была убить ее. Что это значит? То же самое, что и гнать коня шпорами и хлыстом, да еще и постоянно. Легко загнать.
То самое должно было ожидать жироде - изменения в ней укорачивали ее жизнь. Что  это означало? Маг-ренегат только учился.  Впору обрадоваться, но не стоит, ибо ошибка в магии творения не обязательно говорит о том, что он будет допускать ее в боевых заклинаниях. Нет, нет никакого противоречия, что пришпориваемая заклинанием тварь стала медлительнее, а не бежит быстрее, как пришпориваемая лошадь. Противоречие тут чисто внешнее. Пришпоривание заставляет двигаться быстрее, с перерасходом сил. Вот жироде и передвигалась толчками, как преследуемый кем-то всадник. Он увидел, что погоня начинает приближаться и пришпорил коня. Оторвался немного и перешел на более медленный аллюр, чтобы сохранить силы коня. Потом погоня снова приблизилась, и он рванул побыстрее. Да, коня можно угробить и так. Все дело в том, пришпоривают периодами или постоянно.
Ну вот и славно. А наша дорога продолжалась. Мы переночевали и с рассветом вновь двинулись вперед. Для того, чтобы побыстрее достичь гор, опять использовали трюк с «обедом» на ходу. Но вышли к подножию гор только с запасом времени на обустройство лагеря, а на разведку уже не хватало светлого периода.
Что еще интересно, Анри возил с собой небольшой разборный лук, который называл «ужинодел». А потом тупой стрелою он сбил двух белок. Удар тупой стрелы не повреждает шкурку, поэтому ее обдирают, а мясо идет в котел. Летний беличий мех куда хуже зимнего, но его тоже продают, как на шубки и шапки ценою подешевле, так и на нужды ремесленников, кажется, как специальный протирочный материал. Нет, извините, ошибся, красильщикам он требуется для добавки в некоторые красители. Но вот что делает там беличья шкурка- извините, это секреты ремесла. Их можно выпытать только особыми заклинаниями. Я отказался их использовать к узнику по требованию короля, за что и был изгнан, а вы хотите, чтобы я из бедных ремесленников их тайны выдавливал! Не буду, а то они меня тоже поймают и тоже что-то выдавят.
Кстати, мне лично было жалко этих белок. Я их как дичь и источник мяса отчего-то не воспринимал. Кстати, они и невкусны. Но сопровождающие меня экономили сушеное и копченое мясо из запасов, воспользовавшись изобилием белок вокруг. Нашлась бы и живность покрупнее, но ее надо разделывать дольше, а темнота-вот она, да и кушать уже хочется. А белка-раз-раз и там, в котле с кашей. Тем более летнюю белку обдирать –можно и особо не стараться.
Сну нашему мешал только ухающий филин, но мы были наготове-и дежурили по очереди, и я поставил магические сторожки.
Анри рассказал, что можно идти вдоль реки. Как раз там есть и тропа, и будут часто попадаться пещеры-штуки три. Но можно сделать по-другому. Через пару миль будет другая тропа, похуже. И дорога кружная. Но мы пройдем мимо большего числа пещер и бывших разработок синего камня. И к тем трем пещерам мы выйдем с более удачной стороны, потому что выйдем со стороны широкой долины. Если же идти вдоль русла, то около полутора миль будем продвигаться хоть и по приличной тропе, но любой нехороший тип с ружьем на противоположной стороне речки сможет легко попадать в нас, а мы-нет.
Я с маршрутом согласился, но дальше как мне быть? Идти одному, а проводников пока оставить в лагере? Их самих в возможный магический поединок вовлекать не хочется.
Так можно, но не заблужусь ли я, идя по той тропе? Или даже до нее?
В итоге мы договорились, что Мише остается в лагере, а Анри проведет меня до другой тропы и по ней до того места, где я уже не сверну не туда, запутавшись. Дальше они ждут меня четыре дня. Если я не вернусь-они возвращаются в деревню.
Правда, я придумал тогда еще вот что: на случай, если попаду в неприятность после окончания магических дел, то могу вызвать их на помощь. Для того сделал небольшой амулет из беличьей косточки. Если послать весть, что со мной беда и нужна помощь, то косточка в кармане завибрирует. На пару вибраций ее потенциала хватит. А они уже придут и постараются помочь мне. Повторю, что задействовать их в поединке с еще живым магом-ренегатом я не собирался.

Вызывать его надо было чем-то грандиознее, чем убитые твари. Даже если он впечатлился крушением планов по их переустройству, но еще не успел взять все и отправиться на покарание шутника, то надо проделать еще кое-что. Чтобы, когда он откроет портал сюда, пылая гневом, вот тут он и получит. Поэтому пришлось потратить Силу на алтарную плиту. Расход, конечно, был несравним с убиением тварей, но я счел его правильным. Да, до этого я экономил, и не считаю это неправильным подходом.
Когда ты в сложном положении, то так правильнее- экономить силы и средства. Когда тебе уже ясно, что ты должен сделать-делай это. Нашел естественную трещину и приложил туда Силу. Уничтожать весь алтарь нет нужды, он выйдет из строя и при других нарушениях целостности. Как и не обязательно отрубать голову кому-то начисто, чтобы его убить. Умрет и с полуотрубленной. Вот и алтарь со сколотой частью камня тоже умер. А теперь ждем гостя. Почетный караул для него составили десяток мыльных камней. Это они так называются, поскольку и внешне, и на ощупь напоминают некачественное мыло. Но не мылятся. На них очень хорошо ложатся несложные заклинания, поэтому любой ученик хорошо знаком с ними, ибо за время обучения не раз такое с ними проделывал или с подобными камнями, если в этой местности именно мыльного камня нет. Труженикам была поставлена задача- собрать свои вещи и заняться приготовлением обеда. Когда явится маг-ренегат, то пусть спрячутся, чтобы ненароком не пострадать.
   Я устроился поудобнее и стал ждать визита. Устроился с таким расчетом, чтобы в случае чего укрыться, если ренегат явится внезапно и сразу ударит по мне. Револьвер и ружье были наготове, причем револьвер не на виду. Это была третья линия построения моего войска, выражаясь высокопарно.
    Ждать пришлось около часа. А потом над берегом заблистали сначала голубоватые искры будущего эфирного окна, а затем и сам диск его. В ткани бытия образовалось окно, в которое вошел мужчина лет двадцати с небольшим в коричневом костюме, белой рубашке и треугольной шляпе с белым пером. Красивое лицо, без усов и бородки. Оружия у него я не заметил. Собственно, я говорил, что многие маги в те времена принципиально отказывались от него. Ну, максимум, какой-то кинжал, желательно с магическими свойствами. Тогда он как бы подобает магу. Шаг в эфирные ворота стал последним шагом мага в этом мире. Край портала или нога его коснулись куска мыльного камня с заклинанием-и все. Такое же происшествие закинуло меня на другой конец страны в гости к существу, почитаемому как крайне опасное. Но все обошлось. А тут произошло взаимодействие такое, что портал схлопнулся и рассек тело мага на две части. Кратковременный кровавый взрыв -и на берегу реки осталось туловище ниже пояса и капли крови на камнях и траве. Выглядело это просто жутко, поэтому я не хочу описывать подробности. Мне и самому стало нехорошо. Я ведь до той поры людей не убивал так, чтобы самому видеть это. В общем, в этот день мне есть совершенно не хотелось, да и на следующий тоже.
А иногда и снимался этот эпизод-шаг в окно и кровавое облака вместо него. Конечно, со временем на моем счету накопилось много кого и чего, потому убитый маг поблек и даже воспоминание о нем не тревожило душу. Нет, вы неправильно поняли. Я не считаю, что поступил неправильно и повторил бы его убиение и сейчас, только, возможно, не тем способом. С тех пор очень  многому научился. И скажу так-я жалел больше не его, как мага, пытавшегося вредить другим людям, а как того, кем он в итоге не стал- своего коллегу и товарища, который мог помогать людям и может, даже стать моим другом. Но даже никогда не встретившись со мной, а ведя добропорядочный образ жизни, он заслуживал моих сожалений и даже слез, иногда выступавших у меня на глазах.
Может, это были даже слезы сожаления не по нему, а по себе, который вынужден не лечить прострелы соседям, а ходить по разным гнусным местам и истреблять всяких встречных и поперечных, хотя истреблять меня особенно не тянуло. Может быть.
Разумеется, сейчас я крайне немолод, хе-хе, и уже не так резко реагирую на разное. Но я до сих пор жалею случайно убитую мною косулю, которую я сосем не собирался убивать. Этого мага-уже нет.
После нас ждали уже не столь героические дела. Остатки мага в белье были закопаны и на могиле водружен камень с тремя насечками треугольником. А одежду его и подвешенный к поясу кошелек я завернул в мешок и решил представить королевским сержантам для разбирательства. И мы двинулись к лагерю, очень изумив по приходу моих проводников. Они, кстати, спорили-стоит ли пойти мне на помощь или нет. Мише очень хотел и Анри его уговаривал не влезать в магические поединки, тем более я сам их просил –не встревать. Но Мише чувствовал, что надо сделать наоборот.
Мой приход разрешил это противоречие. Ну и делать стало значительно больше. Четыре жертвы мага им снабжались мясом и солью. Насчет хлеба или овощей-он и не думал. Хотя питаться одним мясом можно, но поневоле начинаешь хотеть чего-то немясного. Мы все же не скотоводы –кочевники, которые по большей части мясом и питаются. Поэтому освобожденные так изголодались по хлебу, что мигом съели большую часть наших сухарей, что были. А ведь надо еще и вернуться! Значит, будут есть все то же мясо! И никуда оно от них не денется! И следующие четыре дня они его и ели. Сначала- сушеное и копченое из наших запасов, а потом свежеподстреленное.
В деревню мы вернулись, сильно пополнившись числом. на удивление всем ее жителям и оставались там еще пару дней-надо было закончить обещанное лечение всем желающим. А потом я раскрыл эфирное окно и покинул гостеприимное место вместе с тремя пленниками мага. Четвертый с первого взгляда влюбился в девушку, что жила там, и захотел остаться, благо на родине его ничего не ждало. Он был сиротой, своего дома не имел, потому и решил, что возвращаться не стоит.
Кстати, никто из них не помнил, как стали жертвами мага-ренегата. Все, что они запомнили- среди работы им нестерпимо захотелось спать. И все. Следующее воспоминание-о том, как я говорю им, что они освобождены от плена заклинания.
А период между этими событиями пропал, как и его не было. Один из них, по имени Метви, сказал, что в молодости с ним такое было во время драки на празднике. Кто-то кинул камень и попал в голову Метви. У бедняги тогда исчезла память о двух днях жизни, сейчас- наверное, о двух месяцах.