Истреблять наяд в озере мы не собирались. Кстати, доступный нам  способ выморил бы еще и всю рыбу с раками. Но следовало показать наядам, что они пошли по тропинке бедствий, и что их ждет на этой тропинке ряд ощущений неизведанного и не сильно приятного. У наяд был свой язык, какой-то трещаще-щебечущий, как будто дятел одновременно долбил ствол и пел песенку наподобие синицы. Но они могли разговаривать и на человеческом языке, с запинками, не всегда понимая, но общаться было можно. Иначе как бы они уговорили детей стать одними из их. Ребенок, конечно, мог не знать все последствия своего шага, но наядам ему нужно было рассказать, какие удовольствия его ждут под водой и услышать ответ, что он этого хочет.
Бывал ли я в подводных жилищах?  Нет, для этого нужно было как-то отрастить жабры или легкие как у кита. Киты ведь могут набрать воздуха и надолго нырнуть в глубину. Наверное, на полчаса, судя по тому, что я видел: как они всплывают и вновь ныряют. Увы, у меня задержать дыхание больше, чем на минуту, не получается.
    Нет, хвоста у наяд нет, хотя, когда они особым образом поставят ногу к ноге, то плавники на них приобретают вид хвоста. Так что если это нарисовать с определенного ракурса или рассказать про свое видение, то можно и подумать про хвост, но реально каждая нога  отдельно от второй, хоть и ступня  отличается от человеческой, и плавник ножной имеется. Могут ли человек и наяда любить друг друга? Наверное, могут. Баллады об этом я слышал, как трагические, так и смешные, а бывало ли это на самом деле-не знаю. Ну, собственно, любовь зачастую направлена на идеальный образ в душе, отчего-то совпавший с реальным соседом или соседкою. Потому тот самый сосед или соседка, когда жар любви чуть спадет, ощущается уже совершенно по-другому. Наверное, все же возможно, если видеть в озерной жительнице нечто эфемерное, созданное им самим, но не имеющее ничего общего с реальной наядою из Травяного озера. Что же касается наяд- я не знаю, как они чувствуют, так же как мы или по-иному. Может быть.
Так незаметно подкралась осень и за нею началась тихая зимняя жизнь. Никаких поездок, работа мага-целителя и подходящая уже к концу каталогизация библиотеки Храма. Зима случилась морозной, и Пусик жаловался, что у него от холода побаливают суставы, оттого он тоже не активничал с выходами из дома, а больше грелся в теплом месте. Я предложил ему сшить нечто вроде одежды на туловище, чтобы было теплее. Но он отказался, зато много времени проводил на шкуре одного зверя из окрестностей Густранжа. По- моему, это был дикий кот, только крупнее обычного.   Впрочем, Пусик не пренебрегал и овчиной. Наступал вечер, и, если мы не ходили в гости либо гости не посещали нас, то мы устраивались в кабинете, растапливали печку. Я сидел за столом и аккуратно переписывал списки книг, фамилиар располагался на овчине перед печкой или даже на не самой. Мы периодически переговаривались, вспоминая разное бывшее ранее. Вечером приходила Мадлен и приносила нам ужин…  Помню, Пусик из-за того, что мерз, ел больше и быстрее ощущал, что проголодался. У меня тогда этого не было. Вообще что-то подобное ощущалось в дальних путешествиях по холодным краям, но не в привычной обстановке. Когда фамилиар намекал, что даже возле печки ему прохладно, приходилось спускаться вниз и искать, что дать страдающему. Пусик поймать мышь на ужин уже не мог- всех извели.
Иногда приходило письмо из родительского дома, где все родственники что-то писали:   племянница сама что-то писала каракулями, и иногда даже похоже на буквы, а недавно родившийся племянник Андрей, конечно, еще не мог, поэтому он прикладывал руку к бумаге, а ее обводили по контуру. Мы с Пусиком спорили-выросла ли ручка с прошлого письма или нет. Отец обычно приписывал пару строк, больше про интересные с магической точки зрения случаи и рассказы про наших обоих медиумов, которые не уставали чудить на свой лад.  Город привык потешаться над ними, но это была как бы семейная потеха над их странностями, потому, хоть  смеялись, но не забывали периодически приходить к ним за помощью. Тот самый маг Огня, что вечно боролся с пиратами, вообще покинул город, а молодых магов не прибавилось. С выросшим населением работали отец и учитель-но как-то справлялись. Кое-кто из горожан намекал отцу, что если бы я вернулся домой, то и мне хватило бы работы, но он отвечал, что, наверное, мне суждено жить в столице. Брат по-прежнему работал а судоверфи, только зимой ему работы было мало. Они, по-моему, зимой только следили  за  запасами древесины и прочего, а много  работать начинали уже ближе к вскрытию реки. Может, я уже и путаю, но вроде так и было. Зимой брат проводил время больше частью дома, хотя не упускал случая подработать на ремонте мебели и домов. а как наступало лето, то он домой приходил только поздно вечером. Летом светло, потому плотники могли и вечером ставить мачту или что там еще. У меня с тех пор остались в памяти разные термины из его практики, когда он рассказывал про свою работу, но я уже не всегда помню, что означают развал, степс или ридерс. Когда-то знал, но это давно уже было.
       Работа его требовала не только хорошего понимания, что происходит с деревом, которое уже собрано в корабельный корпус, когда его нужно чинить, а и знания, как подать на судно тяжелые предметы, поднять их и установить а место. Речные суда имели мачты из одной или двух частей. То есть надо было поднять длинное бревно, которое и есть мачта, с земли, приподнять выше корпуса, вставить на место. потом закрепить. Если мачта двухсоставная, то второе бревно надо поднять еще выше и тоже скрепить с нижней частью. Мачты морских судов имели и три части, а потом нужно был закрепить реи, гики и гафели на мачте. Такелажем занимались уже другие.  Подъем больших и тяжелых частей мачт шел при помощи системы талей и блоков, если я не перепутал названия. То есть это сложная и опасная операция. Не удержишь или канат соскользнет-мачта свалится на участников подъема. при этом она может и дно корабля пробить, потопив его. Да и сам корабль весит немало, а его приходится выволакивать на берег, чтобы иметь доступ к подводной части, когда ее чинят." И там накренять налево или направо, чтобы увидеть где там что. На реке было всего три переката с каменными глыбами, которые могут пробить днище при посадке. но даже если и на песчаную мель сядет судно, пораженное сухой гнилью, то часть досок может и разрушиться, хотя нормальные детали при такой посадке не пострадали бы.
      Кстати, песчаные мели на море опаснее речных. Там бывает так, что судно серединой сидит на мели, а вот из под носа и кормы течением вымывает песок. Тогда корпус испытывает изгиб и может сломаться. Есть такая мель под названием Маннер. Как говорят, она названа в честь владельца замка, что стоял близ берега и был разрушен штормовым морем, когда развалился береговой откос. Покойный владелец замка не брезговал береговым пиратством, и даже после его смерти мель пожирает кораблей и людей.
Что такое береговое пиратство? Ну это облагороженный грабеж судов, только при этом грабители сидят на берегу, и им достается уже выброшенный на берег корабль. А чтобы он вернее выбросился на берег, бывало, что зажигали ложные огни на нем. Моряки думали, что это огни порта и поворачивали туда. но там их ждала не тихая гавань, а скалы. Сейчас, правда, это уже минувшее, но в моей молодости этого еще хватало, особенно в прибрежном районе Морвегана. А вот на реке этого давно нет-хотя самые старые хроники говорят как о нормальном явлении для тех времен. Как речное судно садилось на мель или перекат, так местные жители появлялись  рядом с желанием чем-то поживиться.

Отредактировано AD (27-07-2016 23:15:57)

Вам очень хочется узнать про этого дракона и последующее?  Учтите, что изрядная часть рассказа будет состоять из упоминаний, что про это рассказывать нельзя. Да и хронологически все было позже, лет так через четыре-пять, то есть рассказ будет уже не про юного мага, хе-хе, то есть подающего надежды, а уже про начинающего надежды оправдывать. Ну хорошо, признаю свою вину-сболтнул лишнего и посеял надежды, а вот теперь придется снова их оправдывать, уже не действиями, а рассказами. Что еще остается делать старому магу- только болтать, хе-хе. Таки соглашаюсь и постараюсь так рассказывать, чтобы меньше звучали слова про тайну.
      Должен сказать, что решился я делать это от отчаяния. Прошло не так много времени с тех пор, как моя первая жена ушла в их Храм Литеи. Я понимал, что возврата оттуда не будет, отчего и плавал в море отчаяния и безнадежности. В другое время я мог и не решиться. Нет, это не опасение мести других бессмертных. Со временем, познавая  окружающее, я стал понимать больше и думаю, что устранение бессмертного  плохо влияет на развитие мира и движения магических потоков. Природа как бы замирает от шока и еще нескоро восстанавливается. Возможно, что некоторые вещи уже никогда не вернутся. а вы потом будете слышать рассказы, что перья птицы, украшавшие шляпки ваших бабушек стали недоступны и о них можно судить только по портретам той эпохи. Может произойти период засух или проливных дождей, доселе не виданных в этих местах. Ничто никогда не проходит бесследно, так что новые знания привели меня к такому выводу. Впрочем, молодым людям не привыкать переворачивать мир, не вполне понимая, что они при этом делают и зачем.
    А тогда я жил, если это можно было назвать жизнью, по привычке. По привычке встал на рассвете, хотя мог спать и дольше, по привычке привел себя в порядок-просто потому, что привык умываться, если ничто этому не мешает, и так далее. Прием людей я вел больше по инерции и согласно Кодексу. Ведь если ко мне кто-то обратился из-за болезни, то я обязан выяснить, что с ним, и, если он страдает болезнью, которая сейчас может его умертвить, то обязан оказать неотложную помощь. Если человек болеет желудком, и эта болезнь приведет его к могиле через многие годы, то я, установив это, могу и не заниматься им, и даже если он хочет лечиться у меня. Ну вот нет у меня настроения или запас Силы на исходе. оттого и имею право отказаться-сегодня или вообще навсегда. Но коли уж начал и провел диагностику, то имеет смысл и все закончить, чтобы он завтра не пришел снова.  Жизнь по привычке и работа по привычке. Пусик, глядя на меня, только горестно вздыхал, но он помочь никак не мог. Да, мне говорили хорошо относящиеся ко мне люди, что пройдет некоторое время, и жизнь возвратится ко мне во всех красках, а не таким вот образом, что разбитое сердце вновь склеится или срастется. Да, и моря отчаяния когда-то заканчиваются, но, когда перед тобой все тот же горизонт, как же тяжело тащить себя туда, к горизонту, который все никак не приблизится. Вот тут и прозвучал в моем сне голос бессмертного, который сказал, что я должен вечером прибыть в храм Сорбэ, чтобы в ночи мне была явлена воля бессмертных.
       Должен сказать, что это так вот очень просто звучит: во сне был голос, который потребовал явиться и услышать волю богов. Словно это мне скажут, что повысится арендная плата за дом и меня предупреждают, чтобы я не делал вид, что не услышал, а если и услышал, то не понял. Это не просто сон про что-то. Услышав в нем бессмертного, ты просыпаешься и еще долго с колотящимся сердцем вглядываешься в темноту вокруг тебя, пытаясь успокоиться. А сон-ну какой уже сон после этого. Просто общение с бессмертными -это не только сказанные им несколько слов. Ты слышишь приказ-дозволение или неодобрение, но одновременно ощущаешь, что для разговора с тобой голос утишили до возможного, просто, чтобы у тебя от мощи их голоса не лопнули перепонки в ушах и тебя самого не сдуло с кровати. Вот вспомните вашего племянника Эно -как он своими гигантскими руками осторожно берет посуду да обедом, чтобы ненароком не раздавить, и это все же случается. Вот тогда ощущаешь себя хрупким стеклянным бокальчиком в руках даже большей мощи.
Пусик, если в этот момент находился в той же комнате, тоже ощущал себя нехорошо. Он чувствовал внутри какую-то вибрацию, от которой сжималось сердце, хотя к нему бессмертные тогда не обращались. День после известия тянулся медленно, как полоса тумана над луговиной. Что я тогда делал-в памяти задержалось мало, видимо, какие-то мелочи. Вот посетителей не было, и это благо, потому как механически работать с больными не хотелось. Это все же работа, требующая внимания и творчества, а не раздача бесплатных булочек в храмовый праздник.
    Наступил вечер и я отправился в храм. Зевающий храмовый слуга провел меня в нижнюю крипту, выдал все, что нужно, и удалился. А мне не спалось и даже не лежалось, хотя предыдущая ночь была не из тех, после которых чувствуешь себя выспавшимся. Помучившись так, я ощутил, что мне надо бы подняться в верхнюю часть храма. И предчувствие меня не обмануло. Когда я поднялся туда и остановился посреди зала, то ощутил сначала вот это сжимающее ощущение в груди, а потом увидел выступившие из тьмы три лика их. Разумеется, это были не сами бессмертные. им в нашем мире тесновато и опасно для структур этого мира. Они находились где-то вдали, в тех мирах, что способны принять их целиком, без подготовки мира к их сошествию.
Бессмертные могут сойти еще и особым образом, воплотившись в человека, существо иной расы или особенное животное. Разумеется, в этом облике они не имеют всех своих возможностей, но могут как-то изменить ситуацию в нужную сторону и это требует меньших усилий. У этого состояния есть определенный термин, но я его произносить не должен.  Ну хорошо, будет небольшой намек. Говорят, что когда силы Тьмы готовы были поглотить наш мир и  приблизились с запада к Травяному озеру, навстречу им вышло войско людей и гномов, слишком малочисленное, чтобы победить. Воины его об этом догадывались и чувствовали, что это их последний бой. И вот, когда равнина, тогда просто называвшаяся  Волчья Пустошь была буквально затоплена вражески  войском, из редкого леса вышел огромный царственный олень. Он был весь белого цвета, а между рогов его сияло то, что участники боя приняли а корону. Олень прошел меж отрядами, и от него исходила волна уверенности, и стоявшие там люди и гномы ощутили, что они смогут не только полечь на этом поле, но и победить на нем. А потом гость издал трубный звук, и от него рухнули наземь и рассыпались созданные магией Зла чудовища, а предавшиеся злу люди ощутили нестерпимое делание оказаться дома. Горстка борцов со Злом гнала и била легионы Тьмы до реки Сарен, в которой потонули их остатки. Вот теперь вам кое-что стало понятнее?
  Потому с тех пор наши короли на троне надевают белую мантию, да и в битву тоже. Однажды в приморский город Штален заморский купец привез небольшую выставку редких животных. Народ шел вдоль анфилады клеток и удивлялся разным диковинам, но в конце осмотра в клетке сидел небольшой олененок-альбинос. Разумеется, это был редкий вариант природной окраски, а не чудесный гость с поля, где было посрамлено Зло. Но местные жители возмутились и едва не утопили хозяина и слуг его в гавани. Пострадавших отбили солдаты и отвели в тюрьму.  По дороге до камеры задержанные пострадали не меньше, чем до отбития их солдатами. История дошла до короля, но он милостиво освободил от  кары за святотатство, ибо заморские гости могли не знать, как иностранцы, о том, что означает белый олень, но в возмещении ущерба от действий возмущенных горожан отказал. Олененок был помещен в королевский зверинец, и его за две недели посетило несколько тысяч человек. К сожалению. он прожил очень недолго, и нельзя исключить, что эта окраска тоже была проявлением болезни. Скорби жителей столицы не был предела, и хорошо, что владелец выставки уже уехал, потому как в народе держалось мнение, что в скорой смерти оленя виноват именно он. Люди ждали каких-то бедствий вскоре после смерти олененка, но все было все тем же, и ожидание кары небес не оправдалось.

Юный дракончик выглядел страшно и отталкивающе, прямо как ожившее кривое дерево.  Его будущие крылья так и выглядели, как полусухие ветви, а голова... Если ее показывать вечером в трактире, то многим посетителям гарантированы ночные кошмары. Мой верхний кожаный «покров» уже начинал портиться, по тому я и приступил, прицелился дракончику туда, где заканчиваются его ребра, и выстрелил. И тут юное существо завопило. Если бы меня не предупредили, я бы оглох или сошел с ума. Паровые сирены на судах - это детский лепет по сравнению с ним. Дракончик пал   и распластался нам земле. И вот в пробитую пулей дыру я вставил устройство для забора драконьей крови. Оно должно было всосать кровь дракончика и набрать в себя. Всего за две минуты, а мне надо был не умереть за эти минуты.  Это получилось.  Испортилась вторая кожаная одежда, проплавилась обувь на ноге, еще два дракончика, выползших ко мне, профилактически получили пулю куда пришлось и мною не полакомились. Дальше был гейзер, который чуть не сварил мне ноги, но вот, наконец, устройство сработало. Прощай, это мир и прощайте, драконы. обратно я уже вываливался как получилось.  И начался горестный подсчет того, что приобретено. Драконья кровь- хорошо, два костюма уже ни от чего не защищают, и третий местами-тоже.  Вся левая пятка-сплошной ожог, на правой ноге ожогов пять, но они мелкие, с медяк. Плечо и ключица болят так, что хоть кричи, как покойный дракончик. Ружье рассчитано на двойной заряд пороха по сравнению с нормальным, оттого надплечье и ниже-багрово-синего цвета. Руку выше уровня плеча поднять невозможно. Откашливал из легких всю затянутую туда гадость, наверное, с полчаса.
       После чего следовало приступать к приготовлению драконовой крови в нужном виде.  Потому болит нога или нет - а становись на нее, можешь работать правой рукой или нет- а все равно надо. И только когда я подготовил кровь к следующему этапу, я мог уже возвращаться домой. Со свежей драконьей кровью можно работать только на открытом воздухе, иначе отравишься. А вот как она загустеет -уже можно брать ее домой. К утру ожогов и травм -как и не бывало. Постарались бессмертные. А мне надо было найти еще одного искусника, который сможет изготовить особый арбалет. Где я его нашел и за какую награду он согласился изготовить - пусть так и будет неизвестным, но еще через неделю арбалет и шесть стрел были готовы. Пять из них были поставлены сосуд с драконьей кровью, а с шестой я стал тренироваться.   До того из арбалета я только пару раз на ярмарках потехи ради попробовал.  У нового оружия были определенные особенности в изготовке и прицеливании,
Когда стрелы пропитались ядом, а я немного потренировался, пришла пора  предпоследнего этапа. Меня перенесли в специальный мир, где бессмертный отдыхал от трудов. Мир тот был вроде охотничьего заповедника или дачи, в который он создал для того, чтобы пребывать там, когда наступает время отдыха. Нет, тут подробностей не будет, скажу лишь, что пребывание в нем примиряет меня со многими вещами, которые пришлось видеть. Как примиряет увиденное прекрасное в морском путешествии с морской болезнью и страхами погибнуть в волнах. Но одновременно это и повод пожалеть, что я участвовал в этом событии.
       Две стрелы поразили отдыхавшего бессмертного, когда он мирно выходил из вод пруда. После первой из них я воспользовался специальным амулетом, который перебросил меня на другой конец этого мира, а потом вернул на место позади бессмертного. Иначе от меня бы осталось только воспоминание. Когда вторая стрела вошла в его тело, я покинул мир имени этого бессмертного.  Теперь следовало ожидать. Стрелы из специальной древесины и не знаю, какими заклинаниями обработанные, напитались драконьей кровью, а она, попав в тело бессмертного, вызывает ощущение жгучей боли, наподобие ожоговой. Я не знаю ее силы, но могу догадаться, что если бессмертный решил отказаться от своего дара, то за прошедшие два месяца дела его шли ужасно.
  А дальше был последний этап. Вот, видите, на стене в красном бархате закреплен остаток меча. От него остались только эфес и рукоятка, ибо немногое сохраняется от встречи с телом бессмертного, даже если он и отказался от вечной жизни, чтобы не ощущать вечной муки. И в глазах его была радость избавления от муки, когда клинок погрузился в сердце.
  Бессмертные мне задали вопрос, чего я хочу в награду за все, что сделал. Я осторожно поинтересовался про то, можно ли продлить жизнь тех, кто мне дорог. Оказалось, что нет. Можно ли вернуть Ирину из храма ко мне? Тоже нет. Бессмертные описали мне, почему нет, и я сам отказался от этой мысли. И не спрашивайте - почему. Тогда я сказал, что у меня нет других желаний, а коли их исполнить не получается, то и мне ничего не надо.  Да, именно так и сказал. Я ведь тоже не просто орудие возмездия и наказания, а обладаю душой и прочим.
    Не беспокойтесь, я отказался от какой-то великой награды, но не отказался от доброго отношения бессмертных. Да, я мог попросить у них еще чего-то. Скажем, трона, лишнего уровня Силы, лишних лет жизни. Но я мог получить много из этого не сразу, большим куском, а постепенно. Сила во мне росла, деньги на мои разумные потребности находились всегда, бессмертные еще не раз желали моего участия и   вознаграждали за него. В итоге не оказался обделенным. Так что можно сказать, что наградой мне стало отсутствие награды, и это было справедливо, потому что не все из сделанного мною в этом случае хорошо. Добавлю не хорошо с моей точки зрения. Не всегда ты имеешь возможность глянуть на ситуацию с должной высоты и близлежащие кочки не дают тебе увидеть всего. Но и меня есть право, даже сделав правильно, скорбеть о том, что я вынужден был это сделать.
    Ружье? Оно цело до сих пор, но теперь уже отдыхает, ибо столько испытало, что не знаю, годится ли его металл, чтобы сопротивляться силе пороха. Я из него бил еще одного дракона, пару горных троллей, магически измененного медведя в другом мире. Но приходилось устраивать защиту плеча и стрелять, полусогнувшись вперед. Ну и разлетевшаяся башка тролля тоже скрашивала ощущения в плече и пояснице.