Именно так и хочу. Действие происходит в Белоруссии. С местом никак не определюсь. Поэтому пока не буду упоминать в тексте само место, это не так важно.

- Лейтенант Петров, N-ский стрелковый полк, - вскинув в приветствии руку, представился Виктор.
- Лейтенант НКВД, Петерсонс, - представился ряженый, не ответив на воинское приветствие. – Предъявите документы, лейтенант.
Петрова взяло зло. Стараясь не выдать своих чувств, он расстегнул клапан кармана и, выудив книжку, протянул её лейтенанту. «Чего он грубо-то?» «Спокойно. Естественно нам тут не рады. На акцент внимание обратил?» «Обратил, но это еще ничего не доказывает. Латыш или эстонец…» «Как удобно-то акцент объяснить! Ты на глаза его и остальных посмотри». Да, взгляды были не приветливые, даже больше враждебные. Однако и тут у Петрова имелось сомнение - враждебность можно объяснить подозрительностью, исходя из обстановки…
- Товарищ лейтенант, поясните причину блокировки проезда, - неожиданно для себя произнес Петров.
Ряженый оторвал взгляд от документа и посмотрел на Виктора. И Петров увидел откровенную угрозу.
«Ты что творишь?» «Не мешай! – отмахнулся «гость». – Я специально».
- Неужели приказ фон Ланценауера*? – невозмутимо спросил Петров.
На миг показалось, что ряженый растерялся, но тут же взгляд стал жестким и красноречивым. И после пассажа «гостя» в глазах лейтенанта читалась уже не угроза, а приговор. Рука НКВД-шного лейтенанта скользнула к ремню, сначала к тому месту, где у офицеров вермахта обычно располагается кобура, затем уже к боку. И все сомнения разом пропали. В следующий миг Виктор шагнул к ряженому, заблокировал руку, которая уже ухватилась за рукоятку пистолета, и одновременно нанес удар в кадык. Затем схватил за ворот, рванул лейтенанта на себя и изо всех сил крикнул:
- Бей!
Виктор упал, закрываясь ряженым лейтенантов, одновременно пытаясь вырвать из его рук пистолет. Удалось с трудом.
Грянувший залп оглушил. Ответные очереди были немногочисленные и короткие. Дольше всех отстреливался успевший скатиться под берег диверсант ниже от моста, но бойцы что укрылись в канаве и те пятеро, что на холме плотным огнем заставили его замолчать.
Стрельба стихла. И Петров осторожно приподняв голову, осмотрелся. Никто из диверсантов не двигался. Судя по ранениям, в каждого прилетело минимум по пять раз. И если на этом берегу установилась относительная тишина, то на другом наоборот.
Коровы, что спустились к воде, с началом перестрелки, взбаламутив воду, рванули на берег. Все стадо отшатнулось и начало быстро отодвигаться от моста. Люди тоже запаниковали, заголосили и попытались ретироваться, однако стадо быстро перекрыло все пути. И люди заметались меж испуганных коров.
Петров откинул замершего лейтенанта и встал. Взгляд зацепился за кровь на лацкане. На миг он запаниковал. Быстро оглядывая себя, но ран не обнаружил.
- Веселков, Масютин… где вы там?! – крикнул Виктор, держа наготове отобранный ТТ и контролируя обстановку. – Ко мне, бойцы!
Красноармейцы поднялись из канавы, держа наготове винтовки. Не забыли инструктаж, отметил про себя Петров и показал двум бойцам проверить диверсанта под берегом, а четверым взять под контроль остальных - мало ли кого недострелили. Затем повернулся к лесу и дал отмашку Степаненко, и через пару секунд к мосту выдвинулась весь личный состав его взвода.
А сам Виктор склонился над ряженым. Тот не двигался и Петров перевернул его, недоумевая – он что, убил диверсанта одним ударом в кадык? Все стало понятно, когда на правом боку Виктор увидел огнестрельную рану. Пощупал пульс с подсказки «гостя», но надежда не оправдалась – мертв главный диверсант. В досаде сплюнул, ведь в комплекте с языком, да таким важным, все что он ранее передал командованию, выглядело бы достовернее. Но делать нечего… что вышло, то вышло. А как вышло? Прикинув направление раневого канала, он поднял голову и пристально посмотрел под грузовик, где до сих пор находился водитель.
- Голубев, ну-ка иди сюда, - поманил он бойца. – А винтовочку на месте оставь от греха!
Водитель выбрался, весь трясясь как осиновый лист. Пот градом стекал с испуганного лица.
- Я… я тащ к-к-комндир… я… - начал заикаясь говорить боец, - я как вы приказали…
- Голубь мой сизокрылый, - прищурился Петров, - я приказал по ногам стрелять, а ты за малым своего командира чуть не убил!
«Не ругай бойца, - сказал голос, - случилось то, что случилось. Смотри как его трясет. Адреналин так и бурлит, вот-вот в обморок свалится». Что за адреналин такой, Виктор узнал сразу же: «Это фермент, выделяющийся организмом в стрессовой ситуации, - пояснил «гость», - так сказать, в опасной ситуации. Или при испуге. Сам-то ничего не чувствуешь?» И действительно, ощущалась какая-то эйфория, легкость в теле. Казалось – все по плечу. Диверсанты? Да хоть весь их батальон сюда подавай!
«Не обольщайся, - обломал его «гость», - диверсов одолел и теперь круче гор и яиц? А действие адреналина недолгое, и с непривычки последствия бывают разными, иногда плачевными, в нашей ситуации. Не у всех как у тебя проходит. Вот, водителя твоего как колбасит-то!»
Хмыкнув на пассаж гостя, и отмахнувшись от сбивчивых объяснений испуганного красноармейца, Виктор принялся обыскивать ряженого лейтенанта. В правом кармане гимнастерки нашлась красная книжка с гербом и надписью «НКВД». Книжка выглядела потертой и видавшей виды, однако год стоял 1941! "Фрицы явно перестарались. Дальше ищи". Последующий осмотр принес еще одно удостоверение – серую книжку с нацистским орлом и свастикой, плюс овальный жетон с проточкой на бечеве. Открыв зольдбух, Петров прочитал – обер-лейтенант Карл Краузе.
«Я же говорил! – хмыкнул «гость». – Осталось сломать пополам жетон и нижнюю часть сунуть в рот мертвеца». «Обойдется, - ответил Виктор».
- Масютин! – позвал он бойца. – Обыскать всех. Ищите вот такие документы и жетоны. Книжек должно быть две!
И лейтенант показал какие. «Правильно, пусть бойцы сами убедятся. - И внезапно добавил -Гражданских поскорее успокой!».
Действительно – подумал Петров, оборачиваясь. Мало ли чего они вообразили за прошедший скоротечный бой. Подошедшему Степаненко он приказал:
- Трупы как обыщут убрать. Машину с взрывчаткой сюда, организуй минирование моста и рубежи обороны. Я пока с гражданскими разберусь.
Виктор направился через мост и за будкой обнаружил того мужичка, что переговаривался с ряженым. Мужичок от неожиданности вздрогнул, круглыми от страха глазами смотря на Петрова.
- Ты кто? – ткнул пальцем Петров.
- П-пастух, - заикаясь, ответил тот, - старший.
Послышался тарахтящий звук, и Петров тут же насторожился. Но тарахтение шло с того берега. Он увидел мотоцикл, который на спуске обогнал второй ГАЗ-АА и узнал сидящего в коляске.
- Раз пастух, то организуй свое стадо, вновь наставил палец на мужичка. - И вот тем растолкуй – бойцы Красной Армии уничтожили немецких диверсантов! Ясно?
Мужичок быстро закивал.
- Действуй, - махнул рукой лейтенант. – И быстро!
Придерживая свернутый кольцами кнут, пастух потрусил в сторону сгрудившихся в дальней части поляны гражданских, а Петров посмотрел на приближающийся мотоцикл.
- Какого черта его сюда принесло? – спросил сам себя Виктор и направился навстречу.

* Оберштурмбанфюрер Пауль Хелинг фон Ланценауер. С 30 ноября 1940 командир полка «Бранденбург».

Отредактировано ВВС (05-02-2019 21:17:34)