Продолжение:

                                                       Глава 22

  Мне казалось, что в ближайшие год-полтора отцу не угрожает серьезной опасности погибнуть от рук революционеров. Во-первых, конечно, потому, что он не погиб в другой истории, но это было не главное, у нас уже давно многое шло не так. Главное же состояло в том, что время грядущей смерти кронпринца Фридриха знал один я. Остальные не были даже уверены в неизлечимости его болезни. Как эти две вещи – опасность теракта и болезнь немецкого наследника престола – связаны? Да почти напрямую. Дело в том, что, насколько я помнил, «Народная воля» и прочие ей подобные получали ощутимое финансирование из-за границы. Англия и Франция готовы были пойти на многое, дабы не допустить возможности русско-германского союза, пусть даже и не наступательного. Но, пока жив Фридрих и его болезнь не общеизвестна, зато он даже не скрывает своего англофильства, основные усилия прилагались к Германии. Если бы англы и франки знали про него то, что знаю я, они скорее всего усилили бы финансирование всяких революционеров. И только если бы это не помогло, дали бы России кредит на тех условиях, что я в свое время озвучил отцу. Ну или почти на тех. Сейчас же они предпочитали вкладывать средства в поддержку русофобских настроений среди немцев.
  Правда, из общей картины несколько выпадал брат будущего вождя пролетариата Александр Ульянов. Этот, насколько я помнил, готовил покушение на Александра Третьего за свой счет, то есть продал золотую медаль, с коей окончил гимназию. На вырученные он деньги заказал изготовление взрывчатки, причем своим же товарищам по борьбе – народовольцам, только из соседней фракции. Внутри этой самой «воли», оказывается, вовсю действовали рыночные отношения.
  У меня сразу родилась идея тоже заказать им что-нибудь химически нестойкое. Мало ли, вдруг и нам котлован захочется вырыть или взорвать какое-нибудь старое здание, дабы на его месте возвести новое. А что? Берут ребята недорого, средства же надо экономить. Кроме того, изготовление взрывчатки в кустарных условиях опасно и может привести к непредвиденному бабаху, что тоже будет замечательно. Народовольцы сами сократят свое поголовье, без всякого в то государственного вмешательства. И вообще не помешает узнать, нельзя ли просто заказывать их друг другу - тут и немного переплатить не жалко.
  В общем, я поставил перед Зубатовым задачу обдумать вышеизложенное, а Рогачеву велел присмотреться к студентуфизико-математического факультета столичного университета Александру Ульянову. Мол, до меня дошли сведения, что он замышляет нечто нехорошее. Неплохо бы узнать, что именно и в какой компании.

  Сразу после беседы с Рогачевым младший секретарь сообщил мне, что на прием просится Герц. У меня даже мелькнула мысль «ну неужели?», и я велел назначить ему на шестнадцать часов сегодняшнего дня.
  Генрих довольно быстро соорудил свой прототип передатчика, назвав его «вибратором», но вот с увеличением дальности оного изделия у него пока не получалось. Господин Герц безуспешно занимался со своим вибратором тем, чем принято заниматься с подобным девайсом в двадцать первом веке. И, что огорчительно, примерно с тем же самым результатом, получая от трудов всего лишь удовлетворение. Дело было в никуда не годной конструкции приемника.
  К сожалению, Герц пришел не доложить мне о хоть каком-нибудь успехе, а сообщить, что он получил письмо из Германии, в котором один инженер спрашивает, нельзя ли ему как-нибудь ознакомиться с достижениями наших высочеств в изготовлении летательных аппаратов тяжелее воздуха. Я был даже в какой-то мере растроган – надо же, человек разрешение просит, а не пытается шпионить – и спросил фамилию интересующегося.
  - Его зовут Отто Лилиенталь.
  - Ладно, пусть едет, покажем. А с вами я хотел поделиться недавно пришедшими мне в голову мыслями. Ведь в вашем приемнике электрических сигналов циркулирует переменный ток, и для его индикации используется проскакивающая между близко сведенными шариками искра. Однако для ее возникновения нужно высокое напряжение – уж всяко не меньше пятисот вольт. Нельзя ли использовать какой-нибудь другой индикатор, которому хватит единиц, а то и десятых долей вольта?
  И тут из ответа мне стало понятно, что среди нас двоих дурак-то, оказывается, не Герц, а я.
  - Ваше высочество, но ведь повышение чувствительности приемника ни на йоту не увеличит дальности или эффективности передачи энергии.
  Вот же блин! Действительно, он действует в рамках поставленной ему задачи, то есть пытается передавать именно достаточно высокую энергию, а не сигнал,  оттого и результаты такие скромные. Ладно, попробуем скорректировать направление исследований.
  - Генрих, для некоторых целей нужны совершенно мизерные количества электрической энергии, попробуйте сначала найти способ увеличения расстояния передачи, имея это в виду.
  Сам же я подумал, что, пожалуй, лучше поручить изобрести кристаллический детектор кому-нибудь из наших – просто ради того, чтобы потом радио не считали чисто немецким изобретением. Самому, пожалуй, не стоит, а то больно уж много получится новшеств за авторством Александра Романова. Однако не сейчас, а чуть позже – завтра я собирался доложить отцу, что меня таки посетило озарение. Правда, не про Сибирь и Дальний Восток – то, что реках Лена и Колыма есть золото, тут уже знают, но насчет экономической целесообразности его разработки пока серьезные сомнения. Я собирался озвучить результаты своего предвидения в отношении Аляски. Причем, чтобы не мелочиться, расскажу сразу и про Ном, и про Фербенкс.

  Надо сказать, отец смог меня удивить тем, что аргументированно отверг мои мелкоуголовные поползновения в отношении Нома. Я ведь поначалу предлагал отрядить пару кораблей с надежными экипажами, втихую накопать несколько тонн золота и вывести его во Владивосток. Почти наверняка получится, ибо места там сейчас пустые.
  - Да уж, угораздило батюшку Аляску продать всего за семь миллионов, да и то почти миллион из них ушел на взятки, - сокрушенно вздохнул царственный родитель.
  - Вот мы и попробуем хоть частично восстановить историческую справедливость.
  - Может, и выйдет, - хмыкнул император, - но ежели нет, то скандал разгорится ого-го какой. И, главное, получим мы меньше, чем ежели действовать как положено. Смотри сам. Корабли придется отправлять из Питера, на Дальнем Востоке подходящих нет. Оборудование и людей – тоже. Это вместе с подготовкой потребует не менее двух лет, и денег уйдет немало. А можно отправить десятка полтора человек в Америку на рейсовом пароходе. Далее по железной дороге до тихоокеанского побережья, где наши люди разделяются. Половина остается на месте, вербует рабочих и закупает оборудование, а вторая арендует или даже покупает какое-нибудь корыто, способное худо-бедно добраться до Аляски и не потонуть при этом. На месте смотрят, где тут золото, и столбят наиболее перспективные участки. Стоить это будет копейки, пока никто ничего не знает. Корабль отправляется назад за людьми, инструментами и машинами. Начинается добыча золота, и примерно через полгода слухи разойдутся достаточно широко. Прибудут золотоискатели, а богатые участки-то все заняты, их покупать придется. Или брать в аренду.
  - Второе лучше, - признал я, - поначалу приедут те, у кого с деньгами не густо. Крупные фирмы подтянутся уже потом, вот им и продать. И золото реализовывать прямо в Штатах, как и положено по их законам. Мне нужны станки и оборудование.
  - А России – железная дорога через всю Сибирь до самого Тихого океана, - согласился отец. – Может, удастся на средства от золотодобычи подрядить американцев стоить часть дороги из Владивостока. Вот только куда – на север или на запад?
  Да, это был интересный вопрос. На север, то есть до Хабаровска и далее по нашей территории – в долговременном плане предпочтительней, но выйдет это заметно дороже и потребует больше времени на строительство. В другой истории подобные работы были завершены только в тысяча девятьсот шестнадцатом году. На запад будет и дешевле, и короче, и быстрее, но только тогда дорога должна проходить по китайской территории. Причем если бы царствующая там сейчас баба – не помню, как ее по имени – действительно руководствовалась интересами страны, разрешить строить дорогу ей следовало бесплатно, и бесплатно же предоставить своих рабочих. В обмен на гарантии России помочь в случае конфликта с Японией вплоть до применения военной силы. А то ведь меньше чем через десять лет японцы их побьют, заберут немало приличных территорий, да еще обложат офигенной контрибуцией. Нам же с Японией воевать все равно придется, так, может, начать это дело пораньше? Не зря народная мудрость гласит «раньше сядешь – раньше выйдешь». Но, насколько я помнил прочитанное в двадцать первом веке, надеяться на здравомыслие китайской императрицы – это то же самое, что мочиться против ветра. Обязательно придется испытать глубокое разочарование в методе. Забрызгает, вот и все. Значит, остаются взятки. Блин, денег жалко, тем более китайцам! И не надо мне говорить, что это будут не мои деньги. Да, уйдут государственные, и чем больше их уйдет, тем скромнее будет финансирование моего комитета. Но, похоже, без подобных трат не обойтись. Однако до них еще далеко, а сейчас надо договориться, как будем делить прибыль, с чем я и обратился к отцу, уточнив:
  - Мое предложение – делить поровну.