Официальная дорога в Сибирь была проложена в 1596 году и проходила от Соликамска к Верхотурью, где с купцов собирали пошлину, и дальше – по реке Туре. Однако дорога эта, из за частых болот и многих горных перевалов была не весьма удобной, в особенности летом, когда ей вообще не было возможности пользоваться. Поэтому купцы быстро нашли значительно более короткий, удобный и выгодный объездной путь из Казани и Вятки через Кунгур и Уктус к главному сибирскому торговому центру по торговле пушниной и прочим местным товаром – Ирбитской ярмарке. Дорога эта была почти запретной, поскольку обходила Верхотурье стороной, и проходила значительной частью по демидовским землям. Украдкой проезжая по ней, купцы тратились лишь на постой в демидовских слободах, что опять же приносило Верхотурскому заводскому комиссару и его сыну немалую выгоду. Да и разбойникам на своей территории Демидовы особо баловать не давали. Василий Татищев, которого в 1720 году прислали на Урал, с заданием «в Сибирской губернии на Кунгуре и в прочих местах, где обыщутся удобные места, построить заводы и из руд серебро и медь плавить», заметив такие дорожные перипетии, решил перенести официальный тракт. Он отправил доношение об этом в столицу
и сразу занялся обустройством основного участка, от Кунгура, где располагалась его ставка, до Уктуса. Ему даже удалось, не дожидаясь ответа из центра, пробить разрешение коллегии на установку по пути почтовых корчм. Доводы Татищева, которые он приводил в донесении, были просто железными и непробиваемыми. Он упирал на то, что дорога эта все-равно уже существует и запретить ее никак невозможно, поскольку по дороге этой демидовские крестьяне возят на хозяйские заводы не облагаемый дорожной пошлиной хлеб. С другой стороны, проезд по этой, более короткой дороге позволяет купцам сэкономить до 40 процентов транспортных расходов, что должно привести к росту их доходов, росту товарооборота, а значит – и к росту доходов казны. Все это было настолько логично, что Татищев, даже уже начал искать места для строительства застав на возможных путях объезда. Но в пришедшем, наконец, ответе о каком-либо переносе речи не шло. Напротив, предписывалось «прочия дороги, кроме Верхотурья…. хотя, может, оныя дороги в проезде и способнее…. запретить, и теми дорогами с товары и без товаров никому не ездить, и не пропускать». Несложно догадаться, кто пролоббировал наверху такое решение. Ну не желали Демидовы, чтобы через их вотчины проходила официальная государственная трасса, которая могла лишить их доходов от нелегальных купеческих перевозок.

К середине XVIII века часть металлургических заводов передали в частные руки. Проблема передачи заводов обсуждалось очень долго. Было много различных проектов передачи заводов. Берг-коллегия и правительство не собиралась оставлять в своем ведение такое количество заводов и не раз спрашивала указаний у государя, что с ними, заводами делать. 16 января 1720 года Петр ответил, что все должно оставаться по прежнему. Позже все казенные заводы передавались Берг-коллегии. В 1721 году Берг-коллегия отказывалась принять на баланс Алапаевский завод, в связи с его плохим состоянием. Татищеву советуют передать завод в частные руки. Однако Блиер и Татищев настаивают, что завод можно привести в порядок с минимальными затратами. На Алапаевсий завод начал претендовать приказчик Строгановых – Сидор Белопашинцев. Татищев предложил передать Алапаевский завод при соблюдении 14 условий. Так же предполагалась продать Каменский завод. Правительство, придя к принципиальному решению продать заводы, не смогло предложить выгодные условия для продажи. Предполагалась не только уплата стоимости завода в течение десяти лет, но и вносить в казну 1/5 произведенную продукцию. Переговоры между Белопашинцевым и Татищевым ни к чему не привели. В середине 1724 года Мануфактур-коллегия публикует регламент передачи заводов в частные руки. К тому моменту уральские заводы были реконструированы прибывшим сюда Генниным. Геннин, Блиер, Михаэлис, высшие чины уральского горного начальства, настоятельно рекомендуют продавать заводы не в одни руки, а компаниям из нескольких учредителей (промышленников или купцов). Сам Геннин собирался стать техническим директором в компании Турчанинова и Строгоновых, если им будут проданы Алапаевский и Синячихинский заводы. Берг-коллегия была категорически против его участия в компании. Передав заводы в частные руки, Берг-коллегия лишалась иностранных специалистов собранных с большим трудом, одним из которых был Вильгельм де Геннин.
…
В 1739 году было предложено передать 11 казенных железоделательных заводов в частные руки на более выгодных для частных предпринимателей условиях. Только А. Демидов выразил желание купить Алапаевский, Синячихинский и Сусанинский заводы. Демидов признается в своих письмах, что заводы нужны ему из-за крестьян, работавших на этих заводах. Таким образом, из 11 заводов на 8 не нашлось желающих, боясь остаться с не рентабельными предприятиями, государство решило отложить передачу заводов в частные руки.