Чумаков:
Более того когда информация о колыванских серебряных рудниках перестала быть секретной, Демидову в спешном порядке пришлось выкручиваться из щекотливой ситуации. Вот как об этом пишет Чумаков:
Все шло более-менее спокойно до тех пор, пока, уже при Елизавете Петровне, Акинфия не угораздило в 1743 году выписать из Петербурга на Колыванско-Воскресенские заводы двух иностранных специалистов-металлургов: берг-лейтенанта Иогана Самуила Христиана и берг-гиттенмейстера (то биш, главного горного мастера) Юнг-Ганса. Акинфий, по-видимому, решил еще больше укрупнить свои ставки, и приказал господам иностранцам построить несколько плавильных печей и разделительных горнов, в которых можно было бы отделять от меди серебро прямо на месте добычи. Уже при первой плавке Юнг-Гансу удалось получить серебряный слиток весом более двух с половиной пудов. Вот с этим-то слитком с завода и сбежал еще один иностранец, приглашенный несколько раньше саксонский мастер Филипп Трагер. Акинфий прекрасно понимал, что мастер вовсе не желал просто стянуть 40 килограмм серебра. Безусловно, Трагер попытался бы доставить этот слиток в Тайную канцелярию как доказательство государственного преступления Акинфия. В случае успеха он мог претендовать на всю его, Демидова, собственность, а самого же Акинфия ждала неминуемая каторга (смертная казнь тогда в стране было отменена). Вдогонку за ушлям маркшейдером был послан целый отряд демидовских гвардейцев. А пока они пытались по ведущим в столицу дорогам и придорожным гостиницам найти саксонца, Акинфий решил сыграть на упреждение. Он лично и спешно отправился в Петербург, где пал в ноги Императрице. Та уже была поставленна в известность о секретной выплавке прибывшим всего за несколько часов до заводчика Трагером. Акинфий преподнес ей огромный 11-килограммовый серебряный слиток, клянясь, что вовсе и не думал скрывать серебро, а, напротив, хотел предоставить государству и лично Ее Императорскому Величеству уже отлаженное производство, почему и не спешил с донесением. ...
...
В доказательство своей верности Акинфий слезно просил о том, чтобы императрица откомандировала к нему сведущего и доверенного человека, который принял бы рудник и повел бы выплавку серебра на благо российской короне. Императрица Елизавета самоуправца милостиво простила, а на завод послала горного бригадира «начальника тульских заводов» Беэра. За год он выплавил 44 пуда (более 700 килограмм) серебра, из которого, как из первого российского, была сделана рака для мощей святого Александра Невского. Ныне она хранится в Эрмитаже, только пустая, мощи из нее изъяли в 1922 году. На самой раке можно прочитать: «Державнейшая Елисавета отеческаго ко святым почитания подражательница, к нему (Св. Александру Невскому) благочестем усердствуя, сию мужества и святости его делами украшенную раку, из первоприобртеннаго при Ея благословенной державе серебра, соорудить благоволила, в лето 1752».
В августе 1746 года, по приказу Баэра, выплавка меди на Колывановских рудниках была полностью прекращена, а серебра продолжалась уже чисто казенными стараниями.

Саксонский маркшейдер Филипп Трагер умер в Петербурге через год после доноса на Акинфия. Обстоятельства смерти его неизвестны. ...

Кафенгауз:
Значительным ущербом для Демидова явилось вторичное и на этот раз окончательное отобрание в казну Колывано-Воскресенского и других алтайских его заводов. Передача этих заводов в казну была начата еще самим Ак. Демидовым ввиду доноса о нахождении на алтайских его рудниках не только меди, но и серебра, но закончилась передача после его смерти, в 1747 г