Извиняюсь перед читателями и коллегами за столь длительное молчание. Болел.

Ну, и конечно - продолжение:
СССР. г. Харьков

- Ну, поворотись-ка, сынку! Экой ты смешной какой, – цитата из Гоголя, произнесенная молодым конструктором, в другое время могла бы вызвать смех. Но сейчас окружающим было не до того, все во все глаза уставились на одетого по последней американской моде. – И вот эдак все ходят в Американщине? – продолжил он, разглядывая собеседника, одетого по «последней ньюйоркской моде» в кургузый пиджак, с огромными накладными карманами и брюки длиной до лодыжек, с широкими манжетами внизу штанин. Все было аккуратно и даже в чем-то элегантно, но уж очень непривычно.
- Самые модники – только так, - горделиво ответил ничуть не смутившийся собеседник.
- Ладно, модни-и-и-к, рассказывай, как съездил, - перешел с ироничного на деловой тон Морозов. Но не удержался и еще раз процитировал писателя. – Ну и смешная же у тебя свитка.
- Да уж, начальник, даже на тебя подействовало, - улыбаясь во все тридцать два зуба, заметил собеседник. – Так что все бабы теперь мои, - резко став серьезным, он прподнял портфель, который держал в правой руке. – Тут, все тут Александр Александрович. Много интересного, как для нашей группы, так и для всего КаБэ, да. И новинки по ходовой части, и фильтры для двигателистов. И даже кое-что по литью башен и корпусов…
- И ты молчал? – притворно нахмурился Морозов. – ну Яков, ну хмырь..Пошли, скорее. А пока идем – в двух словах, что заметил и как оцениваешь дела у американов.
- Да много чего, - стараясь не отставать от идущего широким шагом главного, задумчиво проговорил Баран. – Даже не знаю, с чего начать. Например, легкие танки они теперь будут втрое меньше выпускать, да. И слухи были, что в войсках старые списывают. Этот немец, что у них в экспертах ходил, да пшеки им отсоветовали от применения легких в первой линии. И броню теперь будут увеличивать, даже после введения рациональных углов наклона.
- И до какой-же? – даже сбился с шага от неожиданности главный конструктор. – Пятьдесят, шестьдесят?
- Да, почти. Два – два с половиной дюйма лоб и три дюйма башня. И это не предел. Говорили про новые танки с четырехдюймовым лбом.
- Это что же, на среднем? – повернув голову к молча кивнувшему Якову, спросил Александр. - Так на них данные о польской войне повлияли? – удивился он.
- Да, похоже. Причем польские танкисты, которые у них танки принимают, и не скрывали, что у них сейчас тоже машины добронируют прямо в войсках. Как минимум до пятидесяти на лбу.
- Вот как, - несколько оставшихся до дверей в корпус шагов они прошли в молчании. Морозов задумался, а его собеседник не спешил прервать его размышления.
- И что там сказал о легких танках? – вдруг, уже открывая дверь,  спросил главный конструктор Особого КБ завода номер сто восемьдесят три. – Поляки и американы отказываются, говоришь?
- Да. Ну, не совсем чтобы отказываются, - поспешил ответить Яков. – Сильно сокращают. Вроде как кроме разведки они больше ни для чего не нужны.
- И поляки, говоришь, там были? – вдруг сменил тему Морозов.
- Были, да. Причем как говорили, с боевым опытом. Закупают у Штатов средние танки. При мне два конструктора возмущались, что заставляют переделывать башню под их пушки, причем срочно. Вроде как сверхурочно работать оставляют, а платят за переработку мало. Капиталисты, за лишнюю копейку удавятся, - осуждающе добавил Яков.
- Погоди, погоди. Поляки, получается, легкие танки вообще не планируют?
- Ну да, я так понял.
- Черт побери, а «англичане ружья кирпичом не чистят», - опять процитировал главный. – А у нас наркомат обороны до сих пор на Т-50 основную ставку делает. Ты хотя бы наверх сообщил? – негромко, практически шепотом спросил он.
- Обижаешь, начальник. Обязательно и всенепременно, - также шепотом ответил Яков.
- Ну, вот и пришли. Сейчас ты нам все расскажешь подробно и в лицах, - остановившиь перед дверью кабинета, главный оглянулся на смешавшегося Барана. – Не бойся, модник. Не съедят, - и решительно открыл дверь…
А в это время в сборочном цехе шла работа. У дальнего конца цеха яако даже на фоне солнечного света вспыхивала электросварка, несколько собираемых машин облепили бригады рабочих, что-то подвинчивающих, подкручивающих и регулирующих. Внезапно в ровный гул работы ворвался новый громкий звук. Очередной Т34М вдруг стрельнул выхлопом мотора и, грохоча гусеницами по бетону, неторопливо двинулся в сторону ворот. Несколько рабочих, перестав ковыряться в недрах соседних танков, приподняли головы и проводили взглядом машину, неторопливо выползающую на свежий воздух. Но сразу же вновь занялись своими делами – бригадир за несделанную работу не поххвалит.
Танк, только что вышедший из ворот цеха, остановился. Мотор работал на холостых оборотах, пока рабочий, выгнавший машину из цеха, что-то быстро объяснял испытателю. Выслушав, тот кивнул и натянув танкошлем, привычно залез в люк механика-водителя. Поревывая мотором, тяжелая бронированная машина неторопливо проехала около полсотни метров и аккуратно вкатилась на заранее установленный прицеп. Едва мотор танка заглох, как набежавшая команда начала быстро упаковывать танк в брезент.
Взревел мотор тягача и автопоезд, везущий что-то квадратное, мало похожее на танк, выехал в торопливо распахнутые заводские ворота и взял курс на испытательный полигон.

Финляндия. Пограничная зона неподалеку от станции Майнила

Группа мужчин, одетых в финскую военную форму, с руганью тащили по лесу сравнительно небольшую  короткоствольную пушку. Небольшую, конечно относительно обычных дивизионных орудий. А так, больше полутонны веса даже со снятым для облегчения щитом – не слишком легкая и удобная для транспортировки по лесным дорожкам вещь. Кусты и деревья, да и само орудие словно сопротивлялись, цепляясь за все подряд и заставляя буксировщиков ругаться еще более ожесточенно.
- Эх, Сатана Перкеле!
- Анти, не отлынивай. Или думаешь, никто не видит?
- Сам толкай, Тойво! Раскомандовался…
- Давайте быстрее, финские парни! Нажмите!
Лейтенант понукал надрывающихся артиллеристов, хотя они и так старались изо всех сил. Еще бы по сотне марок сверх обычного содержания, причем в обход всех и всяких налогов стимулировали лучше любой офицерской команды и даже возможности безнаказанно пострелять по русским свиньям.
Еще несколько минут и наконец небольшой пригорок. Несколько последних усилий – и пушка, обычная русская короткая пушка образца 1913 года установлена на позиции. Сошник загнан в землю до упора, наводчик поспешно вставляет прицел на место. Несколько парней, тащивших на плечах снаряды в специальных корзинках, поспешно освобождаются от груза, выкладывая выстрелы на специально расстеленную ветошь. Лязгнул затвор, наводчик, отведя лицо от прицела, махнул правой рукой. Фельдфебель Симмолайнен, четко повернувшись (кадровый артиллерист, мастерство, его не пропьешь), четко доложил лейтенанту.
- Орудие к стрельбе готово, господин лейтенант!
- Огонь! – важно приказал лейтенант Коскинен.
На пути пограничного дозора, неторопливо идущего знакомой до последней кочки тропой,  внезапно вырос черно-красный куст разрыва. Пограничники, готовые ко всему после недавних обстрелов, тут же упали на землю и начали расползаться в разные стороны.
- Два снаряда, беглый огонь! – усмехаясь, скомандовал лейтенант. После того, как среди кустов, в которых пытались укрыться русские пограничники выросли еще два разрыва, лейтенант приказал оттянуть пушку на склон пригорка и получше укрепить. И снова загрохотало орудие, посылая снаряды на самую дальнюю дистанцию. «На таком расстоянии, да еще и без корректировки, рассеивание снарядов слишком велико и скорее всего большинство без особой пользы разорвется где-то в поле, - лейтенант недовольно поморщился. – А, ладно. Лагерь и деревня тоже не маленькие, что-нибудь да заденет…»
Командующий округом поднял глаза на взволнованного адъютанта.
- Что такое, Рыжиков? Снова пограничников обстреляли?
- Товарищ генерал. Только что получено срочное сообщение – белофинны обстреляли артогнем пограничный наряд, лагерь стрелкового полка и деревню Майнила. Потери пограничников – девять убитых, четверо раненых, … стрелковый полк потерял шестеро человек, из них двое убитых, ранено и убито трое жителей деревни.
- Совсем обнаглели, - генерал словно и не слишком удивился новости. Ну да, Москва не раз предупреждала о возможных провокациях.
- Что стоишь? Вызывай начштаба сюда, - генерал, командуя, одновременно поднял трубку аппарата ВЧ. – Шестой. Мне товарища ИвАнова.
Дальнейшего разговора капитан уже не слышал.
Финские артиллеристы, радостно переговариваясь, торопились назад, в казарму. Ещё бы, и деньги на руках, и «русси» всыпали, и идти назад налегке. Это не то, что тащить на руках тяжеленное орудие. Которое теперь навеки упокоилось на дне ближайшего к перекрестку болота. Так, что его сам леший не найдет. Никто из нижних чинов, даже привычно настороженный фельдфебель, не заметили, что лейтенант несколько отстал и идет замыкающим, неовно сжимая свой нештатный «Суоми». Наконец они толпой вышли на равнину, откуда по дороге можно было без труда добраться до расположения части И остановились, столпившись. Поперек дороги стоял мотоцикл с коляской, в которой сидел одетый в кожаный плащ человек. При солдат он слегка пошевелился и на солнце блеснул ствол второго «Суоми».
- Эй, парни, , а что тут делает этот…?
Ответом спросившему были автоматные очереди с двух сторон. Через несколько мгновений всё было кончено... (продолжение следует)

Приятного чтения!