- Тогда вернёмся к теме железных дорог на временно оккупированных территориях. Интересны перспективные соображения, потому что с уже использованными приёмами я знаком.
- Андрей! – вмешалась Ольга. – Ивану для обострения мозговой деятельности требуется не повествовать, а обсуждать, получая и критику и встречные предложения. У нас в команде большинство решений так и образовывалось – мы, как бы, ссыпали в одну кучу всё, что знали, а потом из этого собирали ответ для образовавшейся задачи. Вот добавьте к сказанному что-нибудь от себя – вы же знаете многое из того, что нам неведомо.
- Хм. Поделиться сведениями? Пожалуй, беды от этого не будет, тем более что противнику они и так известны. Сразу скажу – устройство бесшумной стрельбы в Красной Армии уже есть. Называется «Брамит» и крепится на ствол трёхлинейки. Патрон там применяется с ослабленным пороховым зарядом. То есть ты был на верном пути, парень, но не доделал свою придумку до конца. Хотя, с расстояния в двести метров выстрел, конечно, слышен был не так выразительно, как полноценный. И ещё мы послали к вам для ночных бомбёжек Р-5 вместо У-2, нагрузив его двумя стокилограммовыми бомбами и горючим в оба конца. Он только передневал под деревьями, дожидаясь ночи, и получил целеуказание от местных, а с наступлением темноты сбросил обе бомбы на головную часть поезда и, не приземляясь, вернулся за линию фронта.
- Целеуказание? – уточнил я.
- Наблюдатель по радио сообщил о выходе состава на перегон с одного из разъездов. По этой команде самолёт взлетел и встретился с поездом в заранее выбранной точке. Вот, собственно, и всё. То есть товарищ Куц всё прекрасно организовал – летчик сказал, что очень хочет повторить подобный вылет.
- Фимка, то есть, распоряжался, - кивнула Ольга. – А Михайлов сейчас где?
- Точку на карте показывать не буду, но они с Кравцовой готовят диверсантов там же, в тылу врага. Местных парней обучают, из тех, кто покрепче. Выписывают повестку, заводят подальше в лес и проводят занятия. Тамара в классе, а Миша в поле. Хотя, группа небольшая, так что бывают и совместные уроки.
- А старшина? – это уже я полюбопытствовал.
- А не много ли ты хочешь знать! - остановил меня Андрей. – Занят твой старшина. Давай, выкладывай, чего ещё надумал?
- Тут, как всегда, проблема Буриданова осла, - улыбнулся я, поняв, что пирожных никто у нас отбирать не станет. - Чем больше группа, чем легче её обнаружить. В предельном случае лучше свсех спрячется одиночка. Но в одиночку трудно быстро закопать под шпалу такой объёмистый предмет, как фугас, ведь интервал между поездами не так уж велик.
- Постой Иван. С минированием всё понятно. Про обстрел паровозов из противотанкового ружья – тоже. И применение лёгкого бомбардировщика во вражеском тылу в ночное время по отдельным целям оказалось эффективным. Меня интересуют ещё не использовавшиеся приёмы, те, которые ты наверняка замышлял, но не успел опробовать из-за… - Андрей взглянул на Виктора Сергеевича.
Я посмотрел на Ольгу.
- Была одна намётка. Но это – частный случай, - ответила за меня подруга. – Коротко и плотно обстрелять будку машиниста, чтобы быстро уничтожить локомотивную бригаду. Если для этого выбрать место незадолго до того, как поезд начинает тормозить перед станцией, то есть хороший шанс, что влетевший с высокой скоростью состав навернётся на стрелке и устроит крупную аварию, зацепив стоящие в ожидании отправления вагоны.
- Хм! А я думал, что генератор идей у вас в группе – Иван, - заметил Виктор Сергеевич.
- Всяко бывало, - пожал я плечами. – У нас как-то очень прижились коллегиальные обсуждения. Даже коллективное руководство, когда команду к отходу подаёт тот, кто первый испугался. Есть ещё мысль. Дело в том, что, если положить на рельс обычный железнодорожный костыль – возможен сход поезда с рельсов. А возможен и несход. То есть тут бы подпрячь к делу инженеров-железнодорожников, чтобы разработали методологию правильной укладки на рельс этого самого костыля. (Это я припомнил фильм «Армия Трясогузки», который смотрел в детстве).
- Сами вы это пробовали?
- Нет. С нами дяденьки железнодорожники поделились такой мыслью, когда мы их о всяких путейских особенностях выспрашивали.
- Вот, Виктор, видишь, кого ты к себе перетянул! – Андрей обернулся в сторону нашего куратора. – Они же прямо там, за линией фронта, устроили себе курсы повышения квалификации у одного из лучших специалистов по минно-подрывному делу, и сразу принялись изготавливать самопальные взрыватели с разными хитростями. А тут выясняется, что ещё и железнодорожный ликбез себе обеспечили. Как работать, если самые перспективные кадры у тебя забирают?
- Да… я хотел на прощание отдать, - Сергеич достал из портфеля, в котором носил баранки, два стеклянных пузырька. – Шиповник вот вам велено принимать, - чем-то ему наши посиделки не понравились, и он попытался их пресечь.
- Следующая проблема – все противотанковые ружья уходят на фронт – нам не удаётся выцарапать ни одного. А из того единственного, что удалось забросить к вам, сейчас регулярно и успешно дырявят паровозные котлы. Но где взять подобное оружие для других диверсионных групп? - посмотрел на меня Андрей, явно игнорируя потуги куратора свернуть базар.
- Такое, на которое другие не позарятся? – улыбнулся я. – А в своих мастерских сделать? Нет? Или попробовать стрелять из обычной трёхлинейки бронебойной пулей? Котел, все-таки не из броневой стали сделан. Или ещё были при царизме такие особенно мощные винтовки – крепостные ружья. Вдруг залежались на складах? Достаточно же просто сделать дырочку – и локомотив уйдёт в не самый простой ремонт.
Если будем их часто портить, Фашистам придётся со всей Европы паровозы собирать для обеспечения ритмичности перевозок – держать постоянно под парами резерв на запасном пути.
- Так, так, так, - улыбнулся Андрей. – Оракул, говоришь, в тебе проснулся! Ну-ка, напрягись – выдай что-нибудь толковое.
- Помечтать вслух? - хмыхнул я. – Извольте. Замордованные нашими диверсиями фашисты выделят для обороны железнодорожного сообщения боевые части, прокопав траншеи вдоль насыпей и посадив в них пехоту. Как на фронте. А наши снайперы станут вести охоту на личный состав этих подразделений, подкарауливая удобные моменты. На настоящем театре военных действий у противника станет с людьми пожиже и он уйдёт в глухую оборону, а потом начнёт сокращать протяженность коммуникаций. Драпанёт, если без изысков.
- А Москву переименуют в Старые Васюки, - кивнула Ольга. – Проснись, Кутепов!
- Отчего же? – очередной раз улыбнулся Андрей. – Очень увлекательно.
- Красивую мечту мечтать приятно, - согласился я. – Давно хотел спросить, да как-то всё не к слову. Про батю моего услышать бы хотел. Стране не изменял, не воровал корову. Но почему так долго он сидел? – обожаю, когда у Ольги так распахиваются глаза.
- Его вообще выпустили только, когда стали проверять твоих родственников, - ответил Виктор Сергеевич. – Просто всем было не до этого, а дело непростое. Пришёл донос, будто он связан с соратниками генерала Кутепова, которому приходится роднёй. А сообщается с ними через сына, который дружен с дочерью бывших князей Бецких. И всё это во время, когда активизировалась вражеская агентура – где на все проверки людей взять? В общем, его и не допросили толком. В деле, кроме анонимки, всего несколько бумаг, связанных с формальностями.
- Анонимки. – Ольга резко замолчала и сделала безоблачное лицо. – Ой, что же я сижу, как клуша!? У нас тут бутылочка коньяку случайно оказалась, и лимон свеженький.
- Сергеич! – на этот раз Андрей улыбнулся лучезарно. – Не кажется ли тебе, что твои пионеры совсем распоясались? Кто тут кого опрашивает? Мы их, или наоборот? Пойду я, пожалуй, а ты уж сам как-нибудь с ними разбирайся.
- Вместе отправимся. Нам ведь в одну сторону, - встал из-за стола наш куратор. – А вам завтра явиться вот по этому адресу, - протянул он лист бумаги.

Отредактировано Сергей_Калашников (27-12-2016 22:23:34)