Вань, как ты думаешь, что нам поручат? – Оля щекотно дышит мне в шею, не давая уснуть.
- Сначала надо ещё до места добраться. Полагаю, только после прибытия скажут, зачем всё это понадобилось.
- Фу, какой ты скучный! Это и без тебя понятно. А всё-таки, что оно такое может быть?
- Угнать самолёт, прилететь на нём к какому-нибудь водоёму, нырнуть и достать секретные документы, затонувшие или затопленные на небольшой глубине. Ну, метров до сорока, не больше.
- К какому водоёму? К озеру?
- Может и к озеру, или к речке. А там, неподалеку от Уругвая, говорят, ещё какой-то океанишко плещется. Атлантика, что ли?
- Вань, ну я серьёзно.
- Так и я, Оль. Мне всего-то и извстно про внешнюю разведывательную деятельность, что нужно добыть какие-то сверхважные бумаги и поскорее доставить их в штаб.
- Постоянно забываю, что ты у меня контуженный, - Ольга, кажется, обиделась всерьёз и немного отодвинулась. Щекотка в области шеи прекратилась, и я смог, наконец, начать думать.
За прошедшие почти три месяца в прошлом я, поначалу, старался не слишком предаваться размышлениям о глубокомысленных аспектах бытия – плыл по течению, реагируя на обстоятельства текущего момента. И, кажется, способствовал ускорению начала рельсовой войны – немало, оказывается, всплыло в памяти моментов, о которых читал или видел в кино, причем кое-что было вымыслом писателей или сценаристов, а не исторической правдой. Однако, в нашем исполнении сработало. Хотя, наше везение, прежде всего, обеспечила занятость немцев – они наступали, не имея сил на организацию отпора диверсиям. Эта фора пока до конца не исчерпана – грядёт зима, к которой противник всерьёз не готовился.
Сильно ли я огорчён тем, что меня перенацелили? Нет, пожалуй. Прежде всего, из-за Ольги, которую извлекли из спартанских условий проживания на дикой природе – с уходом тепла там даже мытьё станет проблемой. Это на благоустроенном подворье есть баня и место для сушки выстиранной одежды, но мы-то от подобных мест вынуждены держаться поодаль – риск обнаружения слишком велик, а немцы не пожалеют никаких усилий на борьбу с диверсантами в собственном тылу.
Ольга, видимо решив, что я уснул, тихонько встала и начала одеваться.
- Сообразила, кто написал анонимку на моего отца? – спросил я самым мирным тоном.
- И чего тебе не спится? – огорчилась девушка. – А я, да, сообразила, но не карать этого засранца собралась, тем более, что он сейчас не дома, а в армии. Нужно сходить домой, чтобы порыться в старых газетах.
- Ночью, прокрадываясь мимо патрулей?
- Утром некогда будет. Не забыл? Нам ведь на учёбу спозаранку.
- Рассказывай, давай, что за озарение тебя посетило.
- Немецкий линкор был потоплен в гавани Монтевидео около двух лет тому назад. Хотела освежить в памяти эти события. Потому что ума не приложу, зачем ещё может понадобиться нырять в Уругвае.
- Если корабль лежит на дне гавани, то и на самолёте не надо лететь. До него и вплавь добраться можно.

***

Утром мы на метро доехали до «Сокола» и мимо одноэтажных домиков дошли вдоль Ленинградского шоссе до нужного нам строения. Не могу точно сказать, «Речной вокзал» или «Водный стадион», потому что знакомых ориентиров не приметил, а по расстоянию где-то там.
Дверь строения (не могу назвать это домом, потому что архитектура не характерна для жилых зданий) открыл пожилой краснофлотец с четырьмя полосками на рукаве. Пока он тщательнейшим образом изучал наши паспорта, осмотрелись. Квадратная комната с бассейном посередине и нешироким проходом вокруг, где стоят четыре печки-голландки, распространяющие приятное тепло. Пара шкафов, стол и больше никого. Здесь и прошло занятие по изучению дыхательной аппаратуры. Нет, проблемы с устройством не было ни для меня, ни для Ольги. Мешок, куда выдыхаемый воздух поступает через патрон-поглотитель углекислоты, и баллон из которого восполняется убыль кислорода, что регулируется дыхательным автоматом. Вот про эти автоматы и шла, в основном, речь.
Доходчиво дядька объяснял. И главное втолковал нам крепко, как и что проверить и, главное, не лезть внутрь без крайней нужды.
Потом были тренировки с погружением в бассейн, на глубину шести метров – дальше не пускало дно. Что нас порадовало – оказывается, уже существуют отечественные гидрокомбинезоны, которыми мы с удовольствием воспользовались. А вот ласты отсутствуют. Походили немного по дну, для чего пришлось надеть пояса с утяжелением – иначе всплывали. А потом вылезли по лесенке.
Словом, оборудование это мне не понравилось – того чувства парения, которое когда-то испытал в отпуске, ныряя с аквалангом, нет и в помине.
- Ума не приложу, зачем в это время кому-то понадобилось подобное оборудование, но учить вас приятно, - на прощание сказал нам инструктор.
- А тут и сомневаться не в чем, - ответил я. – Будем на западном побережье Франции минировать немецкие подводные лодки, чтобы они, как погрузятся на глубину метров сорок, так и подорвались.
Краснофлотец завис на несколько секунд, а потом спросил:
- И как вы до этого побережья доберётесь?
- Союзники подбросят на своих подводных лодках. Нам только и останется, что выйти через торпедный аппарат, сделать работу и вернуться назад. То есть сама лодка полежит на грунте и подождёт.
На этой мажорной ноте мы и расстались.

Отредактировано Сергей_Калашников (30-12-2016 11:23:15)

Полагал, что "краснофлотец" - это и есть звание (в ту эпоху) для матроса. Так же, как "красноармеец" эквивалентен рядовому.
Дальше, соответственно, старший краснофлотец" для флота и "ефрейтор" для сухопутчиков.
Гугл подтверждает.